– И хорошо. Потому что если твоё мнение вдруг изменится – держи его в штанах. Если ты, Ян, её трахнешь, и я об этом узнаю – этот секс станет последним для вас обоих. Понятно?
– Понятно, – поднял плечи вверх.
Я в самом деле не собирался ничего делать в её сторону. Малая слишком, да ещё жена работодателя. Нет уж, это без меня. Зачем мне эта головная боль ради скоротечного удовольствия? Мне не составит труда найти себе женщину для удовлетворения физической потребности, куда менее проблемную и опасную, чем Ева из-за трясущегося над ней, как Кощей над златом, Измайлова.
– И в целом, другим лицам мужского пола запрещено её касаться даже. Всех убрать при подобной ситуации от Евы.
– Не вопрос.
Родион достал из сейфа пистолет с кобурой и вручил мне.
– Сейчас у жены пары. Ребята ждут у института. Потом у неё съёмки.
Съёмки? Моделька, что ли? Ну, глядя на Родиона, ему только такую и подавай. Не удивлён. Этот контингент женщин особенно не выношу – самомнение зашкаливает. От искусства я далёк так же, как балерина от токарного станка. Но в роли телохранителя я словно сотрудник морга – принимаю своих подопечных такими, какие есть.
– Ты пока осматривайся. Съёмки заканчиваются в восемь вечера. Поедешь её забирать оттуда сам. Собственно, с этого момента ты и начинаешь её охранять. Всё понятно?
– Так точно.
– Вещи привёз? Ты остаешься жить здесь, помнишь?
– Привёз.
– Пошли, покажу тебе твою комнату.
Измайлов повёл меня на второй этаж. Прошёл по коридору и остановился возле одной из дверей.
– Это наша с Евой спальня. Твоя комната рядом, – он указал на такую же соседнюю дверь. – Везде установлена шумоизоляция, так что мешать друг другу мы не будем. Твоя задача слушать то, что происходит за окном и в коридоре. Клади вещи, осматривайся. Потом бери машину в гараже и езжай.
Родион кинул мне ключи, которые я ловко поймал. Он усмехнулся моей быстрой реакции. Развлекается, словно я обезьянка на арене.
Закинул сумку в комнату, поставил прямо на пол. Разберу вечером. Окинул взглядом помещение. Ничего особенного – кровать, шкаф для вещей, плазма на стене, ванная комната своя, что хорошо.
Вышел из дома и направился в гараж. К работе отношусь ответственно. Пока решали с Родионом вопросы технического характера, время стало приближаться к вечеру.
Вывел машину на дорогу и поехал по навигатору в студию, откуда необходимо будет забрать Еву.
7
Ева.
– Ева, давай улыбку поярче, чего такая серьёзная сегодня? – сказал мне Дэн, и я растянула губы шире.
– Так, – оторвал он глаза от монитора фотоаппарата. – Ну что с тобой? Ты же профи. Давай, покажи, как ты счастлива в этом классном купальнике!
Да, я профи. Сейчас соберусь и покажу результат. В павильоне довольно холодно, и в перерывах я дрожу и пью кофе, завернувшись в плед, к тому же мне действительно в последнее время не хочется улыбаться вовсе…
– Давайте перекур. Десять минут кофе-брейк, и заканчивать пора, – объявил администратор площадки, понимая, что я снова начала трястись сильнее, а синева губ стала видна даже под водостойкой красной помадой.
Артём, администратор, поднёс мне плед, в который я тут же завернулась. Села на стул в углу площадки и вцепилась замерзшими пальцами в горячий стакан с заварным кофе. Ещё час такой съёмки, и я простыну.
– Ева, – снова подошёл Артём. – Там какой-то мужик суровый пришёл, выгнал твоих охранников и сказал, что он по твою душу. Ты его знаешь?
Он указал рукой на ограждение возле съёмочной площадки. Сюда никого не пускают, кроме сотрудников и их сопровождающих. В одном павильоне могло проходить несколько съёмок, которые ограждались железными креплениями, чтобы никто из чужаков не нарушил процесс и не стырил дорогущую аппаратуру.
За ними стоял Ян и смотрел на меня. Я кивнула Артёму:
– Да, это мой новый телохранитель. Можете его впустить.
– Ладно. Ну и громила…
Артём ушел и стал говорить с Яном. Тот что-то коротко ответил, после чего зашёл на территорию площадки. Подходить ко мне он не стал и сел в самом дальнем углу, продолжая наблюдать за мной краем глаза. Мужчина достал телефон и стал со скучающим видом в нём ковыряться.
– Ева! На площадку, – позвал меня Дэн, возвращаясь к своему фотоаппарату.
Я залпом допила остывший кофе и скинула плед. Есть хочется ещё жутко… В такие моменты я ненавижу свою работу. Какая бы она ни была замечательная со стороны, а эта работа очень тяжёлая, и только по ту сторону экрана кажется, что моделям очень просто даются кадры, которыми потом наслаждаются в журналах. Продефилировала мимо сотрудников съёмочной группы и Яна в тёмном углу, села под софиты.
Смотрела в кадр и улыбалась. Мельком заметила, что мужчина оторвался от экрана смартфона и наблюдал какое-то время за рабочим процессом в монитор, который выводил большую картинку на плазму на всю площадку, чтобы те, кто отвечает за результат, сразу видели промежуточные кадры. Потом снова вернулся к телефону.
– Вот так, красавица моя. Я знал, что ты соберёшься! – похвалил меня Дэн, с которым мы уже не первый раз работаем вместе. – Кадры есть.
Я смогла взять себя в руки и выдала тот результат, которого от меня ждали. С огромного монитора на нас всех смотрела красивая, грациозная девушка в бикини, абсолютно счастливая. Ну а теперь пора возвращаться в реальный ад, которым стала моя личная жизнь.
Когда я так ярко накрашена и с причёской, сделанной профессиональными стилистами, Родион имеет привычку ко мне вязаться и требовать ласки… Ему плевать, что я устала и замёрзла. Главное, что я красивая и вызываю его желание.
– Закончили. Всем спасибо!
Парень подошёл ко мне, поцеловал в щёку и остался стоять со мной в обнимку. Я отношусь к этому спокойно, мы вроде как даже друзья с ним, да и вообще, Дэн, а по паспорту – Денис, не той ориентации, чтобы переживать за его поцелуи. Все это знают. Кроме Яна…
Мой новый охранник расценил действия фотографа совершенно иначе. За три шага он подскочил к нам, опрокинул его на пол и скрутил обе руки так, что бедный Дэн даже завопил.
– Эй, прекрати! – вцепилась я в Яна, но ослабить его захват не смогли бы и все сотрудники площадки разом.
– Не смей больше её трогать. Иначе я оторву тебе руки вовсе, – сказал он Денису.
– Ева, убери от меня этого бешеного медведя!! А-а-ай!
– Ян, пусти! Да пусти его, сказала! – не удержалась я и шлёпнула ладонью по огромной спине.
Ой… Нашла кого лупить.
Мужчина волком обернулся на меня. Я думала, что сейчас и мне достанется. Но вместо этого Ян сузил глаза, выпустил бедного Дэна и вскочил на ноги, будто отпружинил от пола.
– Одевайся. Мы уезжаем.
Он остался стоять и сверлить взглядом фотографа, который растирал руки и охал. Родион совсем с ума сошёл. Наверняка это не личная инициатива телохранителя – накостылять тому, кто посмеет коснуться меня. Мне надо быть впредь осторожнее, такой сломает руки и не заметит… И другим может попасть по полной из-за меня.
Значит, ты, Ян – всё же пёс Родиона. Жаль. Тогда пеняй на себя. Я буду ненавидеть тебя так же сильно, как своего мужа.
8
Я переоделась в ветровку, джинсы и кеды. После съемки нет сил облачаться в платье и каблуки. Лишь яркий макияж и прическа выдавали во мне бьюти-лицо и резко контрастировали с одеждой.
Когда я вышла из гримёрки, обнаружила Яна почти у самой двери. Он торчал тут всё время, пока я одевалась. Чёрт, он и возле туалета теперь меня будет ждать всегда? Раздражает. Дотошный, не то что те двое, что были до него.
– Всё? – спросил он меня.
– Да.
– Поехали.
Он уверенно пошёл к выходу, а я, сжимая в руках ремень от сумки, шла следом. Телохранитель шёл чуть впереди, но боковым зрением наблюдал за мной. По-моему, Ян слишком серьёзно относится к моей охране. В конце концов, я ведь не королева Елизавета, чтобы со мной нужно было так носиться. Ответственный какой, а…
На парковке он снял блокировку с машины и открыл передо мной пассажирскую дверь. Я тихо ухмыльнулась – джентльмен. Хоть какой-то толк от него. Уселась на мягкое сидение. Мужчина обошёл машину и сел за руль.
В полной тишине он завёл мотор и выехал на дорогу. Пристегнулась и стала наблюдать за тем, как он управляет автомобилем – вдруг права купленные у него? Угробит ещё меня, а мне рано пока на тот свет. Я ещё Родиону не отомстила. Опять вспомнила его, и передёрнуло. Вот почему-то рядом с Яном я испытываю раздражение, но не отторжение. Он хотя бы молчит и не пилит меня.
Руки красивые такие. Сильные пальцы, длинные. Крепко держит руль, поворачивает легко, уверенно. Нет, опыт вождения у него есть, и хороший, можно не переживать с ним в дороге. Не лихачит, а то быстрой езды я боюсь.
– Ева, ты должна ограничить общение со всеми лицами мужского пола, – раздался в тишине низкий голос моего охранника. Я оторвала глаза от рук на руле и перевела взгляд на его лицо.
Ян даже головы не повернул и продолжил говорить, глядя на дорогу:
– Не нужно провоцировать меня на подобные ситуации, какая произошла с твоим фотографом.
– Денис – мой друг. У меня была жизнь до тебя, в которую ты бесцеремонно влез по указке Родиона.
– Мне плевать, кто они тебе. Я не буду трогать только родственников и твоего мужа. Это распоряжение Родиона Петровича.
– Если ты думаешь, что мне важно, какие он тебе даёт указания – то ты не по адресу. Мне без разницы на него. И на тебя тоже! – бросила ему и отвернулась к окну.
Он глянул лишь мельком и снова вернулся к рулю.
– И мне без разницы. Я предупредил.
Лишь вздохнула. Ну что за медведя мне подсунул Родион? Час от часу не легче…
* * *
В гостиной нас встретил Измайлов. Он сидел за обеденным столом.
– О, жена пришла домой. Иди, поужинаем.
– Я не хочу, – «с тобой сидеть рядом» хотелось добавить мне.
– Ева, – строго окликнул он меня, когда я уже шла к лестнице. – Села. Быстро.
Как собаке прямо. И, конечно, Ян стоит и смотрит этот цирк. Обернулась. Ну да, смотрит.
– Я на сегодня ещё нужен? – обратился он к Родиону, пока я плелась обратно в гостиную, в зону, отведённую под столовую.
– Нет. Свободен до завтра.
– Понял.
Охранник ушёл, оставив нас вдвоём.
– Что тебе положить? Салат будешь?
– Нет.
– На, – всё равно он наложил мне еды на свой вкус. – Ешь. Ты и так худая стала слишком.
Я когда ехала, такая голодная была. Но рядом с Измайловым аппетит с завидной регулярностью пропадает. Взяла в руки вилку и стала без интереса ковырять содержимое тарелки.
– Какая ты красивая сегодня, – он провёл пальцами по щеке, и меня невольно перекосило.
– Родион, дай поесть, – поёжилась и скинула его руку.
В глазах мужа полыхнул огонёк недовольства. За это мне придётся сегодня ответить наедине с ним. Он не любит неповиновения. Но я ничего не могу сделать со своим телом, которое протестует против любой ласки этого мужчины, пусть даже и невинной. Сначала он меня вынудил быть с ним, а теперь просит «любви». Неужели думает, что я когда-нибудь смогу принять его и простить? Впрочем, ему плевать, он всё равно возьмёт то, что хочет. Меньше всего Измайлова заботит, чего хочу я.
Вместо ответа он схватил мою голову и потянул к себе. Начал целовать накрашенные губы, слизывая с наслаждением помаду. Отодрать его от себя было нереально, и я просто терпела, не отвечая на поцелуи. Но мужчину как-то мало волновало, что его ласки остаются без внимания.
– Пошли в спальню. Не могу ждать больше, – встал он со стула и потянул меня за руку.
– Я ещё не доела, – отняла свои пальцы обратно.
– Ладно, как доешь – поднимайся.
9
Родион ушёл на второй этаж, а я выдохнула. Понимаю, оттягивать момент глупо, всё равно ведь придётся. Я отправила его наверх, чтобы выпить немного алкоголя. Это позволяет мне расслабиться. Я так с ним совсем скоро стану алкоголичкой. И испорчу желудок.
Бросила салат, который и не собиралась доедать, и пошла к бару. Налила себе почти полный бокал виски и застыла над ним. Задумалась опять о том, что я не пила совершенно до замужества, а теперь почти каждый день это делаю, потому что на трезвую голову я не могу с ним. Да и я для него выпившая – антисекс. Сделала огромный глоток.
