Не находя ответа, он бросил беспомощный взгляд себе под ноги и увидел на сырой от дождя земле следы детских ног.
– Туда! – уверенно прогнусавил он и устремился в начало улицы, куда убегали оставленные следы.
Но вскоре они перешли на тротуар и пропали из поля зрения Гнуса. Он был в растерянности. Диким зверем метался обманутый старик по всем окрестностям, вынюхивая упущенную добычу, и не находил ее. Наконец он оказался за городом в пустынном поле.
Начинало смеркаться. В воздухе заметно похолодало. Гнус понял, что заблудился, и от безнадежности побрел в первую попавшуюся сторону, пока вплотную не подступил к высокой скалистой горе. Он не нашел ничего лучшего, как взобраться по ней наверх и осмотреться с высоты. Нужно было торопиться, чтобы успеть до наступления ночи.
Но не успел он сделать и шагу, как наткнулся на знакомые отпечатки детских ног у самого подножия горы на узкой дорожке, ведущей вверх. Кровь закипела в жилах старика. Он злорадно потер свои сухие костлявые руки и припустился быстрее. Неудержимая злость и холодный попутный ветер придали необыкновенную легкость и проворность его старым костям. Не обращая внимания на мелкие и крупные каменные препятствия по пути, он быстро достиг вершины и остановился в недоумении.
Открытые настежь двери старинного замка с черепичной крышей, зубчатыми башенками и высоким полукруглым крыльцом приглашали его в гости. Он с недоверием принял приглашение и, поморщившись, вошел внутрь.
В мрачном и унылом жилище никого не оказалось. Вероятно, дети, не удовлетворенные неласковым приютом, уже ушли. Гнус собрался последовать их примеру, как вдруг его внимание привлек единственный предмет в доме – стол с двумя круглыми блюдами и пустым местом между ними. Он сразу же сообразил, что здесь произошло.
– Ах, вот где оно было! – проревел он и стал рвать на себе остатки седых клоков на морщинистой плеши. – Оно было здесь, а эти мерзкие дети похитили его. Да, да, это они. А может… может, им помог этот гадкий Глад? Я убью его, если он не скажет… Ах, да… нельзя убить то, что уже уничтожено.
Гнусу пришлось покинуть злосчастный дом. Сумерки сгущались все сильнее, и он уже не надеялся увидеть что-либо с горы. А когда вышел на крыльцо, обнаружил, что стало по-зимнему холодно и с неба посыпались редкие снежные хлопья.
Закутавшись потеплее в свое отрепье, он, кряхтя и охая, спустился вниз и остановился в нерешительности возле огромного камня у самого подножия горы. И вдруг он заметил, как в ночном мраке с поля двигались в его строну две тени – одна в чем-то розовом, другая в голубом. Они шли медленно, едва переставляя ноги. Гнусу хватило времени, укутавшись поплотнее, спрятаться за камнем и ждать, что же будет дальше. Правда, его сгорбленную спину и без того было трудно разглядеть в потемках. Да и ночным скитальцам явно было не до случайных попутчиков.
– Я очень устала, Восток, – еле слышно произнесла тень в розовой одежде.
– Потерпи, Весна, сейчас доберемся до дома и там заночуем.
Гнус узнал голоса детей и пригнулся еще ниже к темной холодной земле.
– Ой, что это? – вдруг спросила Весна и показала на странные следы возле самого камня, за которым прятался Гнус.
Он с головой ушел в свое черное одеяние и сжался в комок.
Восток подошел ближе и, глядя на хорошо проступавшие на нетронутом снеге маленькие кружочки с тоненькими лучиками, уверенно произнес:
– Это колесо оставило свой след. Он ведет в обратную сторону, и его скоро заметет снегом.
– И нас тоже заметет, – обреченно заметила Весна.
Им ничего не оставалось, как бросить поиски и отправиться на ночлег в гору, в мрачный безлюдный дом.
А Гнус, сидя в укрытии, решил, что ему будет разумно оставаться на том же месте.
– Пусть себе идут, – размышлял он вслух, когда шаги детей смолкли в ночной тиши. – Никуда от меня не денутся. Завтра они пойдут за колесом, а я за ними.
Не напрягая больше сил, он повалился на мерзлую землю. Вскоре перекатистый старческий храп огласил заснеженное подножие высокой горы.
«Откуда такой холод? – недоумевал Эн, торопясь с работы домой на своем автомобиле, который то и дело застревал в глубоких лужах. – Еще с утра было настоящее летнее тепло. А сейчас…»
А сейчас наступила глубокая осень. Вечер, клонясь ко сну, наполнился не только сырым промозглым воздухом, но и проливным дождем и резким злым ветром. Темнело на глазах, и Эн гнал на большой скорости. Но машина, будто вовсе не желая никуда спешить, подчинилась капризам погоды и встала на полдороги, намертво увязнув в осенней грязи.
В это время Эна вышла на крыльцо, чтобы встретить мужа. Ежась от холода в тоненьком пальто, она сжимала в руках теплый шарф и шапку, предназначенные для Эна. Но он все не появлялся, а меж тем холод все нарастал, мрак становился все гуще и зловещее. Напрасно женщина вглядывалась в темную даль дороги, залитой дождем, и вслушивалась в завывания ветра: ни души не было на холодной безлюдной улице. Но она все же двинулась в путь.
Вскоре вечерние сумерки сменились ночной мглой, вместо дождя посыпались с неба хлопья снега, ветер уступил место жестокой вьюге. Эн, не надеясь больше на свой автомобиль, вышел из него и пошел пешком вперед навстречу ненастью, полагая, что выбрал правильное направление. И действительно, среди снежной мглы он вдруг заметил темно-коричневое пятно, издали напоминавшее дверь их дома. Он поспешил к нему и тут же заметил, что пятно тоже движется, и услышал едва доносившийся сквозь завывание стихии знакомый голос:
– Эн… Эн…
Сердце Эна забилось в волнительном предвкушении встречи, но радость была недолгой: темный силуэт исчез под пеленой вьюги, а следом пропал и голос. Напрасно он кричал в ночную тьму: «Эна!» – беспросветный холодный мрак не давал ответа.
Однако сама Эна слышала зов мужа и пыталась его отыскать в этом снежном безумии. Ей казалось, что голос доносился откуда-то справа, и она уверенно поворачивала все время туда, совершая бесчисленные круги вокруг одного и того же места.
Неизвестно, чем бы закончилось это кружение, если в какой-то миг она не услышала совсем близко:
– Эна, дорогая!
Она бросилась в объятия мужа. Задыхаясь от волнения, Эна надела на него шарф и шапку, а потом рассказала, как отправилась на его поиски. Сначала она одна шла по пустынной улице, а потом вдруг услышала чей-то жалобный плач. В вечерней тьме она увидела на дороге промокшую от дождя маленькую девочку. Малышка плакала и горестно звала:
– Киса, киса…
– Кто ты такая? Что ты здесь делаешь? – спросила Эна и взяла ее на руки.
– Я потеряла кошку, – пожаловалась малышка.
– А где твой дом? Где твои родители?
– Не знаю… – еще сильнее заплакала девочка.
– Значит, и ты, и кошка – вы обе потерялись.
Эна укрыла девочку шарфом, взяла ее на руки и отправилась вместе с ней на поиски ее родителей. А девочка всю дорогу плакала и повторяла:
– Киса, моя киса…
– А что же дальше? – с нетерпением спросил Эн и крепче обнял жену.
– Очень скоро мы нашли маму девочки, а вот кошку…
– Что кошка? Нам бы сейчас свой дом найти.
Эна растерянно посмотрела ему в глаза и сильнее укуталась в свое коричневое пальто. Им ничего не оставалось, как идти дальше. Они шли долго, пока не поняли, что окончательно заблудились. И тут ветер донес до них чей-то тихий жалобный плач.
– Как? Еще одна девочка?
Голос доносился сзади. Оба обернулись и, ничего не увидев, кроме густой снежной мглы, поспешили на помощь. Уже через минуту перед ними показалась заледенелая коричневая дверь их дома, к которой прижимался, дрожа и горестно мяукая, маленький серый котенок.
Когда все трое вошли в теплый светлый дом, Эна сказала:
– За одни сутки пронесся целый год.
Утро наступило теплое и солнечное, будто не было вовсе ни ночного мрака, ни зимней стужи. Первым проснулся Восток.
– Вставай, Весна, пора идти, – разбудил он сестру, спавшую на краешке стола.
– Иди один. Я не хочу, я устала, – вяло проговорила она.
– Нет, надо идти вдвоем. Я тебя не оставлю.
– Я есть хочу, – захныкала она.
Тогда Восток поднял свои ладони, и с них запрыгали солнечные зайчики прямо в рот девочки.
– Я пить хочу.
Тогда с ладоней Востока потекли холодные капли чистого талого снега.
Наевшись и напившись, Весна повеселела, ее голос снова зажурчал точно ручеек. Восток же, напротив, стал серьезен и сосредоточен.
– О чем ты думаешь, брат? Разве ты уже не хочешь идти за колесом?
– Нет, что ты! Конечно, хочу, но не знаю, успеем ли. Ведь за прошлые сутки прошел целый год: утром была весна, днем – жаркое лето, к вечеру пришла осень с дождями и холодным ветром, а ночью наступила зима. Что же ждать нам сегодня?
Вопрос завис в воздухе и так и не нашел ответа. Вдруг девочка заговорила:
– Смотри, смотри! А теперь стрелки на компасе и на часах стоят неподвижно.
– И правда, – Восток посмотрел внимательно на стол, – на часах семь утра, а синяя стрелка компаса указывает точно на восток.
– Значит, все наладилось, и нам не надо бежать за колесом, – обрадовалась Весна.
– Не думаю, – задумчиво произнес Восток и нахмурил лоб. – От него можно ожидать любого подвоха. Возможно, оно только на время отказалось от своих намерений, а может…
– Что? – с дрожью в голосе произнесла Весна.
– Боюсь, как бы оно не задумало вовсе остановить ход времени, а заодно и движение солнца и земли.
Весна с тревогой посмотрела на брата.
– В любом случае нам нужно начать поиски, и время для этого самое подходящее.
– Да, да, весна! – обрадованно проговорила Весна и захлопала в ладоши.
Солнечные лучики брызнули в лицо Востока, и он заулыбался.
– Не шали, сестренка. Пойдем лучше поскорее.
Они вышли на крыльцо. Солнце слепило им глаза. Утро было по-весеннему прохладно, а воздух свеж и упруг. Дышалось легко и весело.
– Мы пойдем с востока на юг, – Восток указал рукой направо.
– Почему туда?
– Потому что туда покатится солнце. Мы пойдем следом за ним. Оно будет указывать нам путь, и по нему мы выйдем на колесо времени.
– Только бы колесо не так быстро катилось, а солнце не так быстро садилось, – пожелала Весна.
Восток с ней молча согласился.
Спустившись с горы вниз, брат с сестрой обнаружили, что от недавней весенней прохлады не осталось и следа, – солнце пекло по-летнему жарко, и на небе не было ни облачка. Легкий ветерок, дувший с юга, не приносил свежести. Ребят ждала длинная пыльная дорога, щедро обласканная беспощадным зноем.
Весна с усталой грустью поглядело на небо.
– Какое сегодня недоброе солнце.
Восток поднял голову. И вправду, светило, единовластно пылавшее на бескрайнем синем небосклоне, выглядело неживым, зловещим и не предвещавшим ничего хорошего. Раскалившись добела, оно будто хотело растопить все небо, и землю, и всех людей на земле.
Но ни Весна, ни Восток не поддались угрожающей силе небесного владыки и, не обращая внимания на предстоящие трудности, без долгих проволочек с завидной настойчивостью пустились в свой бесконечный путь прямо на юг.
А дорога не собиралась заканчиваться и казалась будет вечной, как непрекращающийся солнечный день. Напрасно дети опасались близкого наступления темноты и холода: солнце и не думало сходить с небесного пьедестала. Оно не опускалось к земле, не умеряло пыл своих обжигающих лучей и, сохраняя свое достоинство в самом зените, торжествовало над миром, забыв о времени года и времени суток.
Сколько дней шли два непоколебимых маленьких человека по бесконечной дороге среди зноя и пыли, они и сами не могли сказать. А когда стало совсем невыносимо, Весна взмолилась:
– Послушай, Восток, давай бросим эти бесполезные поиски, вернемся в дом на горе, будем сидеть там в теньке и никуда не выходить.
– Но тогда мы никогда не найдем колеса, и этот жаркий летний день никогда не закончится, – возразил Восток и продолжил путь.
Весна капризно топнула ножкой и, выпустив сноп искр, упрямо заявила:
– Иди, куда хочешь. А я больше не могу так. Я возвращаюсь.
С этими словами она резко повернулась и, не оглядываясь, пошла назад, оставив за собой беспощадно палящее солнце и несговорчивого брата. Однако, сделав несколько шагов, она на минуту остановилась и медленно повернула голову. Восток продолжал шагать своей дорогой, будто ничего не случилось.
– Восток! – с безнадежным отчаянием крикнула Весна, но с места не тронулась.
Восток не остановился и даже не оглянулся. Расстояние между ними неумолимо росло.
И вдруг до девочки донесся отчаянный крик брата, точно его обожгло чем-то горячим:
– Сюда, сюда!
Весна недоверчиво посмотрела на Востока, а он показал левой рукой куда-то на землю, а правой настойчиво замахал ей с призывом подойти ближе.
– Быстрей, Весна! – крикнул он в нетерпении.
Подбежав, она увидела на пыльной дороге едва заметный след уже знакомого ей кружочка с лучиками. И тотчас они оба услышали где-то вдалеке, в слепящем солнечном зареве, песенку, исполненную скрипучим голосом:
– Я круг солнца золотой.
Мир, вращайся подо мной.
