Проснулась от шорохов, несвойственных нашей квартире по утрам.
Мы с Сеней сильно радовались, когда съехались, что оба не переносим лишние звуки или шуршания в утренние часы и даже, практически, не разговариваем, пока не позавтракаем. Ходим на цыпочках и говорим шёпотом, до тех пор, пока не проснёмся окончательно.
Сейчас в комнате шуршали молнии, звонко брякали вешалки о металлическую штангу шкафа, периодически прерываясь на всхлипывания и тяжёлые вздохи.
Меня это даже не столько разозлило, сколько удивило, но за ночь предательски склеились глаза и я никак не могла окончательно проснуться и открыть их.
На секунду, даже решила, что мне это снится, но почувствовала, как смялся матрац рядом со мной под тяжёлым весом моего парня и всё-таки разлепила ресницы.
Сеня наклонился надо мной, уже одетый в строгий костюм, и поцеловал осторожно в лоб.
– Мира, проснись, пожалуйста. – шепнул он.
– Что? Что случилось? – я открыла глаза, но зрачки забегали, будто весь организм укачивал меня обратно в царство Морфея и комната поплыла.
– Я так не смогу… Прости… – тяжело и чересчур громко вздохнул Сеня.
– Что? – непонимающе уточнила я.
– Я не смогу быть рядом и ничего не предпринимать. Это неправильно.
Распахнула глаза и села на кровати, оглядывая комнату, которая ещё кружилась, и он накрыл мои плечи тёплыми ладонями.
На одеяле валялись мои доказательные распечатки про статистику и пачка справок от врачей, а на полу стоял его большой чемодан и две дорожные сумки с рабочим портфелем.
– Ты… – я не поверила своим глазам. – Ты от меня уходишь?
Я повернулась к нему и стала вглядываться в мокрые опухшие глаза жениха. Можно было предположить, что у него очередная командировка, но взгляд у парня считался моментально. Он уже всё решил. И никакая доказательная база его сейчас не остановит.
– Прости меня. Я тебя очень люблю, но не смогу смотреть, как ты умираешь, даже не попытавшись бороться за жизнь. – вздохнул он.
И я тоже вздохнула.
– Это убьёт меня. – прошептал он.
– Я провожу тебя к лифту. – просипела я.
Глава 2
В моей комнате, ещё в родительской квартире, всегда стояло старое пианино. Такое раритетное, большое, лакированное и чёрное. С огромными, ржавыми или окислившимися струнами внутри и парой сколотых белых клавиш на рабочей панели. Оно безбожно фальшивило и издавало брякающие звуки на некоторых нотах.
Но для родителей, этот инструмент был невероятно крутым. Он достался маме от какого-то прадеда по её отцовской линии, великого и гениального пианиста, собиравшего залы слушателей в царские времена. Мама заботливо стирала с него пыль, закрашивала трещинки черным лаком, затирала полиролем и рассказывала нам истории своей семьи.
Снаружи, благодаря маме и её стараниям, пианино выглядело идеально. А вот внутри безнадежно портилось с каждым годом, потому что ни родители, ни мы со старшим братом не ходили в музыкалку и не интересовались сильно музыкой.
Инструмент так потихоньку и умирает, до сих пор, в квартире родителей, оставшись снаружи всё таким же красивым и статным, но практически умер внутри.
Проводила бывшего теперь жениха к лифту, закрыла за ним дверь и сняла с себя всю одежду, которая пахла сейчас его прощальными объятиями, бросив её прямо на полу в прихожей.
Встала перед зеркалом совершенно обнаженная и стала разглядывать себя с ног до головы.
Никогда не была такой стройной, как сейчас. Всегда была в теле, с лишним весом, пухлыми щеками и руками. А с появлением фаст-фуда в столице, в школьные ещё годы, талия на моей фигуре затерялась на много лет.
Сейчас, я выглядела как с обложки: стройные ноги и худые руки, узкие плечи и практически плоский живот. Даже грудь в самом лучшем своем виде сейчас – подтянутая, ровная и округлая. Тёмные, длинные и густые шоколадные мелкие кудри обрамляли острый овал лица и делали мою немного смуглую кожу чуть светлее, а серым глазам с широкими зрачками добавляли яркости на контрасте.
Чувствую себя этим пианино сейчас.
Снаружи я лакированная и гладкая, а внутри очень медленно меня поедает болезнь и бесповоротно ржавеет каждая струна, покрывается коррозией каждый её винтик.
Надела спортивный костюм и достала с полки старые спортивные кроссовки, решив выйти на улицу, выгулять свою неожиданно идеальную фигуру и, может, даже попытаться побегать.
Тем более, погода уже третий день прекрасная. Кажется, к нам пришло бабье лето.
Совершенно очарована районом, где сейчас живу. Девять лет назад, когда закончила универ и устроилась по специальности в небольшую контору здесь, ездила на работу из спального района дома родителей. Потом мы снимали жилье с подругой почти на такой же удаленности от центра, но я мечтала жить неподалёку от работы и могла часами тут бродить и разглядывать дома и людей, представляя себя их соседкой. А через несколько лет мы, вместе с этой конторой, разрослись до солидной дизайн-студии. Я стала у начальника на хорошем счету, как самый надёжный работник и доход позволил исполнить мечту – жить в нескольких минутах от офиса, почти в центре столицы.
Если бы офис открывался в это время, я бы пошла прямиком на работу, но утро настолько раннее, что ещё даже городские птицы толком не проснулись и поют будто вразнобой.
Перешла дорогу к набережной, заткнула уши наушниками, включив какую-то подборку для прогулок и стала мерить шаги, постепенно осознавая, что сейчас произошло.
Я даже не злюсь на Сеню. Он вот такой. Ему важно ставить цели и достигать их. Вся его жизнь – это четкая таблица с открытыми и закрытыми задачами, где нет места таким недоразумениям, как моя неожиданная болезнь и нелогичное решение её игнорировать.
В его таблицах когда-то не было места и для меня. Я просто ворвалась к нему в жизнь, пролив кофе на красивый бежевый костюм, и решила, что там останусь. У него не было шансов.
Поэтому, я должна была сегодня его отпустить, не спорить и не упрекать.
Ноги сами ускорили шаг. Я даже не заметила, что уже потихоньку бегу. С новым своим весом, тело подпрыгивает в воздух с каждым шагом, будто старается оторваться от земли и полететь.
Так вот, почему худые люди любят бегать?!
Разогналась посильнее, разогревшись от слепящего прямо в лицо солнца и красивые, зелёные ещё, деревья стали смазываться в яркие теплые полосы. Редкие автомобили пролетали словно мухи мимо моего взгляда, поддавая ветра в заколотые волосы и выбивая непослушные мелкие завитки на лоб.
Всё к лучшему. С женихом или без него, врачи дали мне полгода, максимум год. Мне нечего терять. Четких целей и таблиц в моей жизни никогда не было, и теперь уже и не будет.
Я больше не буду паниковать из-за дедлайнов на работе.
Больше не буду париться, какое произвожу впечатление на клиентов.
Какую фотку выложить в соцсетях.
Убрано ли дома, в чём выходить гулять, помыта ли посуда…
– Могу вообще голой тут бегать! – воскликнула я вслух, ровно в момент неожиданного столкновения с очень крепким и большим телом.
Я вошла лбом чётко в камеру его смартфона в руках, как бык, будто он нарисовался на набережной, где секундой раньше его не было.
– Я бы на это посмотрел! – засмеялся парень, который против солнечного света показался мне огромной тенью. Он подхватил меня свободной рукой, когда понял, что я заваливаюсь и прижал к себе, чтобы я не рухнула на спину. – Лоб не разбила? Жить будешь?
– Какое-то время ещё буду. – я потёрла место удара и засмеялась.
– Может, к врачу? – спросил приятный хриплый голос. Я всё ещё видела только тёмное очертание парня и щурилась, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
– Нет, достаточно с меня врачей! – я махнула рукой и как только он меня отпустил, сделала шаг к парапету и плюхнулась на асфальт, упирая спину в кованые прутики ограды набережной.
Голова кружилась так сильно, что взгляд никак не мог поймать фокус. Деревья через дорогу всё ещё смазывались, как при беге, только статичный его силуэт давал мне понять, что я уже не бегу.
Парень, не раздумывая, уселся рядом и протянул руку:
– Мир. – почему-то сказал он.
– Мы ругались или знакомы? – удивилась я.
– Что ты имеешь в виду? – смутился парень.
– Почему мир? – уточнила я.
– Потому что Мирон. – хмыкнул весело он. – Но все меня зовут просто Мир.
Я заливисто расхохоталась.
– А тебя как зовут, спринтер? – он всё ещё держал руку для знакомства.
– Мира. – отозвалась я и пожала теплую и крепкую ладонь.
Теперь парень громко хохотнул.
– Правда что ли?
– Нет, по паспорту я – Клавдия. Но люблю представляться незнакомцам их именами. – саркастично ответила я.
– Ты как? – заботливо уточнил Мир.
– Голова немного кружится. – задумчиво отозвалась я и зажмурилась, чтобы улица перестала скакать.
– Приятно, что произвожу на девушек такое впечатление. – не без удовольствия заметил он.
– Не обольщайся. Это, скорее, сделал твой телефон. – тут же стрельнула я.
– Чёрт! – парень, вдруг, схватился за телефон и посмотрел в экран. – Друзья, простите. Как вы, наверное, заметили, у меня тут форс-мажор. – он развернул экран в мою сторону, но из-за солнца я ничего не разглядела, даже приложив ладонь ко лбу, как козырёк.
Парень стал внимательно вглядываться в экран своего телефона, будто что-то читал, а я стала ощупывать лоб на предмет большой алой шишки на нём, но я, вроде, цела. Даже болит не сильно.
– Ребят, спасибо большое, я, наверное, закончу эфир на сегодня. И помогу Мире добраться до дома. – сказал парень своему телефону.
– За что спасибо? – спросила я, потирая место столкновения.
– Мне тут подсказывают, как к тебе подкатить. – хохотнул он.
Парень, похоже, вёл трансляцию в сети.
– И какие варианты? – с любопытством задала я вопрос.
– Нууу… – он стал пролистывать комментарии внизу экрана. – Пригласить на кофе, только время около шести утра и едва ли что-то открыто. Вызвать такси и отвезти в травмпункт, но это не похоже на подкат. О! Вот это прикольно… – парень замолчал и, кажется, заулыбался.
– Что там? – невольно улыбнулась я.
– Положить на плечо и унести добычу домой. – с улыбкой в голосе прочитал Мир.
– Это я добыча? – возмутилась я.
– Скорее, я – твоя. Ты меня чуть не убила. Но я просто читаю. – не стал спорить парень. – Ух ты! Такого наплыва у меня в такое время ещё не было!
– Чего?
– У меня свой блог. По утрам я, иногда, хожу гулять в прямом эфире. В такое раннее время не очень много людей, зато, сильно много хороших мыслей и небольшая постоянная аудитория, которая уже стала родной.
– И сколько там людей сейчас?
– Почти две тысячи уже. А обычно, человек двести, максимум четыреста.
– Ого! Так много человек видели, как я в тебя врезалась? – обалдела я.
– Да. – извиняющимся тоном отозвался он. – Я могу не сохранять эфир, если тебе неловко.
– Шутишь? Обязательно сохрани! Я тоже хочу на это посмотреть! – засмеялась я.
– Сильно головой ударилась? – с иронией в интонации спросил он.
– Вроде, нет. – улыбнулась довольно я.
– Тогда, откуда ты свалилась такая Единорожка? – улыбнулся Мир.
– В смысле?
– Даже бровью не дёрнула. Или ещё не поняла, что зрелище, скорее, комичное.
– А разве не в этом суть? Разойдусь на мемы, стану популярной.
– Ты тоже ведёшь блог?
– Ха! Этого ещё мне не хватало. – отмахнулась я.
– Тогда она точно Единорожка, ребят! – подытожил он, смотря в камеру телефона. – Друзья, на сегодня у меня больше нет интересных мыслей для вас, потому что очаровательная Мира, кажется, из меня их вытряхнула при столкновении. Думаю, надо заканчивать этот эфир…
