Катерина Пелевина "Особенная"

Засыпаю только к трём часам ночи. Кажись, соседи мои боятся шуметь даже, потому что на цыпочках в комнату заходят. Дедовщину я устроил в общем. Хотя…Боятся – значат уважают. Батя всегда так говорит.

Утром надо на зарядку идти, построение всякое. Ладно, отвлекусь хоть. Пробежаться там, подтянуться. Турник увидел. Хоть что-то толковое.

Направляюсь вслед за всеми после того как зубы чищу. Во рту сушняк. Наверное, литр из-под крана выпиваю, как слоняра из посудной лавки. Маман меня всегда так обзывает, потому что я весь в отца. Шкафина. Она меня кое-как выносила. Но сама родила. Четыре шестьсот, пятьдесят пять сантиметров. Длинный, да…И не только там…Сука.

Бегаю вокруг, высматривая девчонку свою. Подтягиваюсь, кувыркаюсь, чё только с этим турником не делаю. Любовью, кароч, занимаюсь, а девки реально все таят, даже соседки её, одна она не смотрит вообще. Словно меня не существует и вовсе. Спасибо, Господи, за то, что именно она меня зацепила. Ты как всегда постарался на славу!

– Всё, Зорин, давай уже кончай, поняли мы, какой ты акробат, – говорит инструктор, а я лыблюсь, горизонтальный вис выдерживая на турнике. Хорошо, мы с Димасом дохера времени проводили в зале последний год. Тело моё спорт чувствует и любит его.

– Я кончу только когда подо мной любимая лежать будет, – отвечаю сладко, отчего все ржать начинают.

Даже гордость берет, ибо я реально классный же пацан. С какой стороны не глянь. А эта не смотрит. Подбородок воротит от меня, будто я что-то плохое ей сделал…Ёпту…

– Зорин! – рявкает на меня Сергей Анатольевич, и я спрыгиваю, дожидаясь его указаний. – Бегом пять кругов вокруг корпуса. Всех касается. Девочек тоже. Все начинают галдеть, а мне то что. Я привыкший бегать. Подстраиваюсь под свою и жду, когда она хоть глазом одним на меня моргнет, но нет. Рядом бежит, а даже не поворачивается. Бегает, кстати, красиво. Спина прямая, осанка идеальная, грудь вперед. Всё как надо, аж смотреть приятно.

– Ну же…Посмотри на меня хоть разочек то, – говорю, но она от меня куда-то в сторону щемится, лишь бы не доставал её такую важную. Конфетку бумажную. – Эх, Светик…Светик…Придётся же мне по-варварски. А я так не хотел. Хотел, как человек нормальный. – продолжаю, и она тут же косится на меня, на что я лыбиться начинаю. – Ну вот…Другое дело. Как спалось? Доброе утро. Ты какие, кстати, цветы любишь?

Не ну а че? Я – пацан шустрый. Димасу скажу, он хоть охапку кактусов привезет, если надо. Ну или подснежники там…Я его знаю, он и их из-под земли достанет.

– Женя, оставь меня в покое, сотый раз говорю, – она чуть останавливается и дыхание переводит, тяжело на меня взирая. Глазища голубые прямо в душу смотрят. А я парень чернявый. У меня там в крови ядрёная смесь. Хоть и Зорин, хоть и Женя. А по венам сплошной «Кавказ» походу разливается. Ибо в мамку это у меня. Отец там и слово боится поперек сказать. Прилетит сразу.

– Не оставлю я тебя, красота ты неземная. Цветы мне скажи какие любишь, – повторяюсь, улыбаясь, и бегаю вокруг неё как дурачок. – С ума меня, блядь, сводишь.

– Придурок, – цедит она, убегая дальше, а я за ней следую. И реально думаю. Ну не придурок ли? Как идиот, чес слово. И самое главное – все бабы тут моими готовы быть. А эта…Эта как баран, блядь. Твердолобая, упрямая, строптивая. Ну, нахер!

– Света, ты мне скажи, чё такая вредная, а? Я тебе не секс предлагаю, а танец один. Свидание. Разговоры о чувствах, вижу же, что нравлюсь тебе. Чё ты бегаешь от меня как заяц от волка?

– Чего?! – останавливается она и смотрит на меня в бешенстве, тяжело дыша. Ура. Зацепил. – Не нравишься ты мне, Зорин! Много на себя берешь! Иди вон. Умойся лучше. А то мозги совсем поплыли, видимо, от солнца. – продолжает она, а я прям радуюсь, высунув язык от нашего диалога. Приплыли. Меня ещё ни одна девушка так не песочила. Ни разу вот. Митяю даже рассказывать тошно.

Убегает от меня, попкой своей красивой виляя, а я замираю, рассматривая её. Нет, я точно ебанусь в этом чертовом лагере…

Глава 6. Света.

Когда же это закончится, а?! Что с ним, блин, не так? Может его в детстве уронили? Да нет вроде, это же легенда школы. Футболист, боксер, отличник, мажор. Так что вцепился в меня, в обыкновенную, блин, нищенку с окраины?! Задолбал уже!

Вот что значит разок отшить и показать себе цену. Даже Женя Зорин поплыл. Но я вообще никогда не поведусь на это. Цирк уехал – клоуны остались.

Иду в комнату принять душ. Потом на завтрак. Матвей этот в госпитале будет лежать дней пять сказали. А то ведь я хотела извиниться перед ним и сказать, что я к этому Жене вообще никаким боком не отношусь. Пусть свои личные конфликты между собой решают, а меня не втягивают. Мне дурная слава не нужна.

Завтракаю и иду в сторону медпункта. Проведать мне его, как ни странно, разрешают, и я направляюсь туда с гордо поднятой головой и сжатыми кулаками. Потому что боюсь, но в обиду себя не дам.

– Привет, – удивленно смотрит он, нахмурившись. – Ты как здесь?

– Да я…Привет. Слушай, не знаю, что там у вас произошло, но я здесь ни при чём…

– Я и не винил тебя. Просто этот пацан странный какой-то. Видимо привык, что ему с небес всё достается…Решил присвоить тебя себе. А я просто говорил, что нравишься ты мне, – бормочет он, и я хмурюсь.

Мне сказали совсем не это. Но это не имеет никакого значения.

– Не знаю, что происходит, но просто знай, что между нами с Женей ничего нет и быть не может. Так же, как и с другими. Мне пятнадцать. У меня строгий отец. И он придушит и засадит любого, кто ко мне прикоснется. Так что…Всего доброго, Матвей, – обрубаю всё сразу же. На корню. Чтоб не было вопросов. И выхожу оттуда, не дав Матвею и слова сказать после. Но не успеваю покинуть здание, как меня уже Зорин ждёт, будто ему здесь мёдом намазано.

– Ты на хер сюда приходила?! – идёт он за мной, пытаясь, видимо, прижучить, что очевидно вряд ли ему удастся. Ещё чего?! – Блин, Света, я с тобой разговариваю. – грубо добавляет он, и я уже не выдерживаю.

– Знаешь что, Зорин?! Иди ты к чёрту со своими замашками Бога! Просто иди, блин, в задницу, окей?! – смотрю на него с бешенством, и он хмурит брови, но внезапно его улыбка кривится. Так, будто он сорвал джек-пот.

– Ебать ты горячая. Пиздец просто…

Я стою перед ним как вкопанная, сжимая кулаки, и меня просто трясёт от его наглости. Ноздри раздуваются. Готова убить этого чёртового…

– Насчёт в задницу…Я подумаю, малыш, – улыбается он, уходя оттуда, а я показываю ему средний палец на прощание. Вали, вали. Кретин, блин.

Иду к девочкам, чтобы потом вместе пойти в столовую. И там выискиваю его, потому что опасаюсь, что он снова что-то выкинет. Но на моё счастье, его вообще нет. Видимо, пошёл приставать к кому-то вместо того, чтобы обедать. Потому что там в голове здравыми мыслями и не пахнет.

Девочки странно поглядывают на меня. Кажется, они реально подумали, что между нами что-то есть, и мне это совсем не нравится. Я не желаю быть частью игры Зорина младшего.

После обеда прихожу в комнату и первое на что натыкаюсь – огромный такой букет из розовых пионов. Лежит себе на кровати, никого не трогает. Вообще никого…Кроме меня конечно же. Я даже дар речи теряю. Потому что…ну, не дарили мне никогда ничего подобного. Никогда не дарили. А тут сразу вот так. Я его в охапку-то сгрести не могу. Он просто огромный. И девочки тут же охают да ахают сзади.

– Ой ну капец…Светаааа…Ну похвали ты его уже, – улыбается Дина, глядя на меня со стороны, а я не знаю, что ответить. – Смотри как старается. Цветы где-то в лагере загородом раздобыл.

Стыдливо молчу и глаза в пол. Как девочка-припевочка, ей Богу! Записка там ещё лежит и неловко мне просто ужасно от всего этого спектакля.

– Что написал-то хоть? – спрашивает Катя, мечтательно вздохнув, и я хмурюсь, вынимая маленький белоснежный листочек.

«Я настырный. Не говоришь – сам додумаю».

– Ничего, – отвечаю, скомкав её в руке, и иду к урне. Не знаю, как смогу выбросить букет. Рука не поднимется. Жаль цветы. Они очень красивые.

– Давай в вазу поставим…Не выбрасывай, – жалобно просит меня Дина, и я сама мотаю головой.

– Я и не стала бы…Тоже не хочу выбрасывать…

Глава 7. Женя.

Хвала яйцам, Митька у меня всегда на подхвате. Только попросил его купить, он за полтора часа доставил. Красавчик вообще. Жму руку, а там лыба до ушей. Кажись, травля только начинается.

– Ебать ты жених, конечно, – ржёт он, заставляя меня растянуть губы.

– Да бля…Ну не трави меня, а…Пиздец какой-то. Бегает от меня как от волка нахуй, – жалуюсь, на что он у виска крутит.

– Ты это…Слышь. Завязывай. Волк, нахер, нашелся. Присядешь потом, там и мамка моя не отмажет, – говорит он, протягивая мне флягу.

– Да не…Не буду я. Сегодня на спорте, – отвечаю, вздохнув. – Там на хромой кобыле не подъедешь. Вообще никак. Без вариантов…

– М-да…Закешь её хоть. Интересно ж…

– Чё тебе там интересно? Интересуйся там в другой стороне, ага? – говорю и кулаки чешутся. Да ну нахуй. Это же Митяй. Чё за херня вообще? Веду себя просто как отчаявшийся кусок говна.

Он аж реально ржет надо мной без остановки. Хотя ему и жаль походу меня.

– Лан, спасиб тебе, брат. Пойду, пока они на обеде, в комнате оставлю, – прощаюсь с ним и шурую к ней. Захожу и понимаю, что даже в воздухе пахнет её запахом. Особенным таким. Сажусь на подушку и как маньяк прям вдыхаю его повсюду. На тумбочке рамочка стоит с фотографией, где она с мамой со своей. Вдвоем почему-то. Бати рядом нет, хотя она регулярно меня им пугает. Может он там вообще оборотень нахуй. Загрызет и не заметит.

Вздыхаю. И как её, блядь, к себе расположить…Цветы – херня. Не поведется она. Девочка-то умная. Книги вон читает. Небось ещё и отличница, но я и сам – не промах. Вообще у меня в аттестате сто процентов ни одной четверки не будет. Если Митяй пропускает часто, я – нет. Только из-за травмы головы полгода назад. Но это меня нехило так приложили в переулке. Так что…Я ни при чём. Хотя и у Димаса с мозгами проблем нет. Там вообще наоборот клондайк.

Пишу ей записку её же ручкой, которую нахожу в тумбочке и кладу в букет, уходя оттуда прочь. Где наша пропадала?

Пиздую к себе и жду вечера. На реакцию её хоть немного посмотреть. Беру книгу в руки и жадно начинаю читать «Тайное окно» в третий, сука, раз…А там заметочки такие ещё забавные на краях. Карандашом аккуратно. Интересно даже это. Что она там для себя подчеркнула, пока читала. Засыпаю за чтением и охуеваю от того, что мне снится. Нет…Светке лучше в мои сны не заглядывать. Там пиздец какой-то. Надеюсь в штаны во сне не кончу, потому что вид её груди в купальнике сжимает мои яйца по самые «не хочу».

Просыпаюсь от того, что дверь громко хлопает из-за сквозняка. На часах шесть вечера и пацаны говорят, что тренировка в семь начнется. Отлично. Как раз хоть что-то, чтобы отвлечься от этих мыслей, блядь.

До пол девятого как ебанутый по полю ношусь, обучая этих додиков нормальной игре. Да уж…Пиздец они конечно тупорылые. Анатолий Викторович бы им ноги оторвал нахуй.

Ладно, молчу. Для меня вообще не это сейчас важно. Ой, не это…А важно то, как Светка на букет отреагировала. Понравился ли? Хз…Если на дискач не выйдет – притащу её туда сам.

Время ближе к девяти, музыка какая-то начинается, я как порядочная скотина даже рубашку на себя надеваю. А хули бы и нет? Красиво же. На мне всегда рубашки заебись смотрятся.

Спускаюсь вниз, стою пизжу в вожатым. Он, кстати, норм поц. Всего-то на три года меня старше. Пиздим значит и тут откуда не возьмись Никитина ко мне пакли свои тянет. Да так настойчиво, и я начинаю понимать, что либо она ужралась, либо Светка где-то на горизонте. Ну…План же это. Стерва-то Анжелка добрая. Собственница. Уверен, она уже всем тут рассказала, что у нас было и сколько раз. Застолбила ещё по-любому, потому что девчонки остальные молча облизываются и подходить даже боятся. Оборачиваюсь и смотрю на неё недобрым взглядом.

– Чё надо?

– Ничё…Жень…Ну пойдем в комнату, а… – просит она, уставившись на меня своими огромными глазами. Красивая она конечно, я спорить не стану. Но чё-т как-то не…Не вставляет сейчас. Косметика эта, шмотки развратные, губы ещё чуть себе накачала. Нахуя спрашивается? Алкоголем от неё не несёт, а это значит только одно – где-то девочка моя тут ходит и бесит её – кошку драную. Взгляд мой мечется в поиске, и я едва успеваю взглядом Светкину золотую копну зацепить на выходе на улицу…

Глава 8. Света

Вечер наступает быстро. Спускаюсь вниз лишь на секунду, чтобы проветриться на улице, пока другие скачут, как приматы, и всё равно вижу его спину в белой рубашке. Широкую красивую спину, которую обвивают Анжелкины руки. Взгляд уже автоматически ищет его в толпе. Видимо, так бывает. Вот и нашла коса на камень. Свинья везде грязь найдет. И ещё тысяча поговорок, которые и не хочется вспоминать, но они идеально подходят ко всей этой ситуации. Слава Богу, что отстал от меня…Но…в груди неприятно жжёт. Он трогал меня, а теперь трогает её и от этого всё тело иголками покрывается. Мерзость. Ещё и букет этот оставил…Сегодня же выброшу его к чёртовой матери.

Толкаю наушники в уши и иду по вечерней улице, рассматривая корпуса. Напеваю песню себе под нос, думая о своём.

When you were here before

Couldn't look you in the eye

You're just like an angel

Your skin makes me cry

You float like a feather

In a beautiful world

And I wish I was special

You're so fuckin' special

Когда ты была здесь раньше,

Я не мог смотреть тебе в глаза.

Ты подобна ангелу.

Созерцая твой образ, я плачу.

Ты паришь, как перышко,

В этом прекрасном мире.

Жаль, что я не особенный,

Ты же чертовски особенная.

(с) Radiohead – Creep

В следующем году я хочу пойти на курсы гитары. Просто хочу. Потому что обожаю музыку и всё что с ней связано, в частности старый рок, любой гранж, альтернативу. Я немного умею конечно, но не так, чтобы профессионально, а хотелось бы. Воздух свежий бьёт в лицо, сажусь на лавочку возле медпункта и смотрю куда-то вдаль, пока не слышу скрип наверху.

– Гуляешь? – спрашивает меня Матвей со второго этажа корпуса, и я включаю на «паузу».

– Ага.

– Сильно в нос говорю?

– Да нет…Хотяяя, – задумываюсь и смеюсь, и он тоже улыбается.

– Капец здесь скука смертная. У вас там хоть движняк какой-никакой…

– А тебя что не отпускают?

– Не-а…Ну, вылезти конечно можно, только всё равно вожатые спалят и скажут сюда идти.