И зачем он только придумал эту дурацкую игру с историями! Самому всю ночь снились кошмары. Девочка Оля, заманивающая его в озеро. Потом Женька-людоедка, которая его туда с удовольствием и столкнула. Венер проснулся в холодном поту. Чуть только на востоке небо посветлело, выскочил из палатки и занялся разведением костра. Поняв, что дров даже для чая слишком мало, рванул в лесок.
Пока продирался через кустарники, всюду мерещились тени, казалось, даже кукушка насмехается над ним. Тогда Венер закричал, тут же прискакал Яша. Он занёс руку, чтобы погладить пса, но тот шустро стал передними лапами ему на плечи и заглянул в глаза. Не он заглянул псу в глаза, а наоборот! Венер вспомнил притчу, что светлые пятна над глазами означают присутствие в животном некого сверхъестественного начала, и ему стало страшно. Чёрт возьми, он не мог больше этого выносить! Накопившиеся эмоции требовали выход. Он рванул обратно в лагерь и, схватив Женину сумку, прыгнул в машину. Скорее, потому что, если она проснётся, объяснить необходимость ухода он будет не в состоянии.
Отъехав на приличное расстояние дальше в лес, он остановил машину, вышел и, широко раскинув, руки в стороны, закричал. Эхо не услышал, вместо него отозвались деревенские псы. А если услышит Женя, что он ей скажет? Оставалось надеяться, что в нечеловеческом вопле она не угадает его голос. Странно, но полегчало, отступила намечающаяся головная боль, вернулась способность адекватно мыслить. А Венер вернулся в лагерь.
Женя сидела сверху на собранной палатке и гипнотизировала озеро. Яша возлежал у её ног. С его приближением пёс лениво повернул голову и тут же потерял к нему интерес. На Женином лице, хотя она и не встала, прокатились волной явно противоречивые эмоции.
– Ты вернулся?
– А что я по-твоему, должен был там остаться?
– Где, там?
– Я в деревню ездил.
Женя с сомнением поглядела в сторону леса.
– Тут объездная, оказалось ближе.
Остаётся только надеяться, что злость погасит любопытство, и она не потребует повторить маршрут.
– И что там?
– Пряников захотелось.
– Ты случайно не беременный?
– Теста у них не было.
– А пряники?
– Магазины закрыты. Представляешь, это же не город, где супермаркеты открыты двадцать четыре на семь.
– О чём ты только думал!
– Убедиться захотелось.
– Ты меня заставил понервничать.
– Прости, пожалуйста.
– Погнали?
– Куда?
– На Ольхон. За пряниками.
– Может сначала кофе попьём?
– Я уже, а ты в пролете – костёр затух.
По Жениному лицу непонятно, обиделась она или просто сосредоточена на дороге. С одной стороны, конечно, движение на федеральной трассе не такое интенсивное, как в городе. Из десяти встречающихся автомобилей девять – большегрузы, не всегда, правда, тихоходные. Но сегодня Женя едет на удивление медленно, больше девяноста не разгоняется. Хотя возможно, это связано с начавшимся не так давно дождём.
Они въехали в грозовой фронт. Венер знал, как Женя не уважает мокрую дорогу и даже предложил сесть за руль. Но она отказалась, продолжая сосредоточенно давить на газ.
– У тебя есть леденец? Или жвачка?
Венер зашарил по карманам.
– Посмотри в моей сумке, я засыпа?ю.
Леденцы нашлись во внутреннем кармане. Он не только слышал, но и сам неоднократно удивлялся – в дамской сумочке можно обнаружить совершенно неожиданные вещи. Конфеты – ещё не самое удивительное. Грушевым леденцом пришлось делиться с Яшей.
И через сто километров висели мрачные тучи, и через двести.
– А так всё хорошо начиналось! – проворчала Женя.
– Посмотри на ситуацию под другим углом. Например, что мы въехали в царство царевны Несмеяны.
– А она злая?
– Она ровно такая, какой ты её себе вообразишь.
– Почему-то воображается утопленница Оля.
– Больше никаких страшилок на ночь, обещаю!
– Днём, значит, пугать можно?
– Если только со смыслом.
– С каким? Веня, а что ты хочешь попросить у шамана?
– Храбрости.
– Как Лев из Волшебника Изумрудного города?
– Ну, ты же собираешься попросить ума!
– Тогда лучше проси доброе сердце.
Интересно, если бы у них родился ребёнок, на кого был бы похож? В его первом браке не случилось детей, хотя жена была симпатичная. Он не хотел тогда никаких детей, хотя открыто этому не препятствовал. Жене не доверял. Не ревновал, на себя больше злился.
Их брак с Женей – полностью её заслуга. Он для этих отношений мало что сделал. Кивнул, когда баба Тома настаивала. Когда-то же он обратил на неё внимание, значит точки соприкосновения имелись? Что их связывало все эти годы? И почему подобные вопросы возникают именно сейчас, в этой спонтанной поездке? В последнее время часто накатывало ощущение полной потери жизненного ориентира. Уже не первый раз Венер замечает, что интуиция его не подводит, стоит почаще прислушиваться. Поэтому, наверное, его и потянуло в тайгу. Наедине с природой чётче отслеживать свои потребности, не всю же жизнь жить по указке окружающих.
В юности Венер жил, как велели родители. После женился, в том числе, чтобы сбежать от опеки. Жена красавица и модница, ходила на работу показывать новые наряды и украшения. Отдыхать желала исключительно за границей. Слышать, что в Приморье есть места ничуть не хуже, отказывалась. И в один прекрасный день он обнаружил в прихожей собранный чемодан. Она его просто выставила, кинув напоследок: «Неудачник!». Так может, стоит сказать ей за это спасибо, сам бы он долго жевал пустопорожнюю супружескую жвачку.
– Женя, давай попросим у шамана ребёночка?
– Не думала, что ты этого сильно жаждешь.
– Ну, сейчас подумал, было бы не плохо.
– А если родится девочка, похожая на меня? О, ты покраснел! Я угадала, да? Это твой самый страшный кошмар.
– Перестань, если бы я не хотел, не предлагал бы.
– Я проверялась.
– Когда?
– Во Владе, когда ты сбежал.
– Думаешь, дело во мне?
Она пожала плечами.
Грозовые тучи давили на голову, казалось, они спустились ещё ниже. Нигде впереди не видно просвета. Выйдя из машины на минуту, Венер промок насквозь и замёрз. Вчера на солнце днём было двадцать. Стоило скрыться солнышку, температура опустилась до двенадцати. Когда включил печку, завоняло мокрой собачьей шерстью. Яша безвольно привалился на спальники, похоже, погода на него тоже влияла не лучшим образом. Женя упрямо не уступала руль, хотя по трассе ещё не встретилось ни одного гаишника. Они иногда стоят на больших развилках при повороте на крупные населённые пункты. Так можно ведь заранее карту посмотреть. Непривычно столь долго чувствовать себя пассажиром. Хотя за пять лет она научила гонять довольно прилично. Вообще после их трёхмесячного разрыва пять лет назад, она сильно изменилась. Волосы особенно жалко, короткий ёжик в первый момент шокировал. Он обращал внимание, что женщины с возрастом часто стригутся коротко. Но Женя, по его мнению, сдалась слишком уж рано. Как будто бы переориентировалась.
Лобовое стекло небеса упорно поливали, как из садового шланга. Дворники работали на максимальном режиме. Неожиданно мелькнуло девичье лицо. Ничего себе, бликует впереди ползущая фура!
– Посмотри, пожалуйста, есть там кто?
Она высунула нос на встречную полосу, Венер привычно выглянул из-за большегруза.
– Сейчас микрик проедет, потом можно.
Женя пошла на обгон.
Вдалеке прогремел гром, сверкнула молния и опять это лицо. Похоже, от непогоды разыгралось воображение. Может, у него поднялось давление? Хотя, благодаря юношеским воспоминаниям он и прыгнул в последний момент в уходящего на Ольхон «носорога».
– Ура, мы выехали из зоны дождя!
– Посмотри, радуга во всё небо!
Они остановились на перекус. Яша радостно исследовал кусты, стараясь отметить каждый.
И снова они мчали по бесконечным просторам Дальневосточной тайги, погрузившись каждый в свои мысли. Венера нещадно кидало по жизненным вехам. Он с ужасом осознавал всю ничтожность собственного существования – не построил собственного дома, не родил ребёнка. Посадил только в прошлом году персик, благополучно сдохший суровой зимой. Выпестованные страхами и сомнениями драконы разлетелись по закоулкам сознания. И от принцессы, больше похожей в неизменной клетчатой рубашке на ковбоя, не было и вовсе никакого спасения.
– Женя, – заорал взглянувший на табло Венер, – мы на лампочке едем! Почему ты не остановилась на предыдущей заправке? Ты в курсе, что это самый пустынный участок, на сотни километров нет заправок? Уйди, Яша!
Пёс, заинтересованный назревающим скандалом, упорно совал морду между сиденьями.
– Предлагаешь остановиться прямо сейчас? Или вернуться обратно?
– Какая разница, на каком километре стоять с протянутой рукой! У нас даже канистры нет.
– Тогда, с твоего позволения, я поеду.
Женя делала вид, что всё нормально, и горящая лампочка на топливном индикаторе её никаким образом не касается. Это выводило из равновесия и без того заведённого Венера. Его не интересовал пейзаж за окном, всё внимание сосредоточилось на желтой иконке. Казалось, стрелка опускается нестерпимо стремительно. Кого тут останавливать, фуры, питающиеся соляркой? На этом безлюдном участке, вероятно, не скоро встретиться перегоняемая на запад легковушка, готовая поделиться бензином. Двадцать минут гипнотизирования стрелки закончились, Витара чихнула и заглохла посреди тайги.
– И что теперь делать? – зло выплюнул Венер.
– А у тебя какие мысли по этому поводу?
Он почувствовал себя, как на экзамене. Как будто от его ответа зависит, переведут его в следующий класс или оставят на второй год.
– Ты на меня смотришь, как будто бы это я виноват, что вовремя не уследил за бензином. Ты же сама изъявила желание рулить!
– Никто ни в чём не виноват, – промурлыкала Женя и вышла из машины.
Захватив пустую пятилитровую бутылку, зашагала по дороге. Высунувшийся в окно Яша возмущенно залаял. Венер кинулся следом.
– Эй, ты куда? Скоро стемнеет, связи нет!
– А что толку просто так стоять! Пойду на разведку, может, на указатель набреду или сжалится кто и нальёт.
– Пока мы тут торчим ни одна легковушка не проехала. Может, стоит озаботиться установкой лагеря?
Проигнорировав вопрос, она развернулась и двинулась дальше, продолжая напевать:
– Некуда спешить, ночь одинокий плен, и ты не ждёшь от жизни перемен…
– А Яша?
– Выпускать нельзя, фура запросто собьёт. Ты за главного!
– Ну, уж нет, давай лучше я пойду!
Он отобрал бутыль и, не дожидаясь сопротивления, отправился вперёд на разведку. Идти всяко интереснее, чем торчать на одном месте. Только ощущения какие-то странные. Не хочется думать, что он элементарно боится, ходит же он в Приморье один по тайге. Хотя там, вроде бы, как дома. Зато тут нет хищных зверей. Опять вспомнил про перекрытую дорогу в день их отъезда. А что, если судьба подсовывает один за другим призывающие остановиться знаки, а они упрямо прут напролом? И непонятно, к чему это может привести? Ух, ты! А может, к заправке? За поворотом вдалеке показался указатель. На деле топать до него оказалось гораздо дальше, чем виделось вначале. Но к цели идти однозначно веселее, чем в никуда.
Вывеска обещала: всего в двух километрах от поворота наливают вожделенный бензин. По ощущениям вместо двух километров телепался к посёлку все пять. Название вылетело из памяти, когда на входе его встретило разгромленное здание школы или детского садика. Декорации для постапокалиптического фильма. Может, сфотографировать, чтобы потом пугать Женю? Жаль, телефон в машине остался. Спасибо, кошелёк на месте. Может, это заброшенный посёлок, и он только зря тратит время? Нет, вон какая-то высокая кирпичная стена, ярко-весёлого розового цвета. В глубине виднелась крыша маленького строения, а вон и калитка. Можно постучаться и спросить, далеко ли заправка. Думать о том, что заправка давно канула в лету вместе с жителями сознание отказывалось.
Венер протянул руку к кованной калитке, намереваясь постучать. Увидев за оградой могилки, споткнулся и ввалился вовнутрь. Тяжёлая дверь, с размаху выбившая из старой стены полкирпича, прилетела обратно в правое плечо. Господи, кладбище! Широкая розовая стена придавала ему игрушечный вид, тишина пугала. Сторожка оказалась закрыта. Взгляд скользнул по свежему тёмно-серому мрамору с чёрной фотографией мужчины с родинкой. Что за чертовщина, на него смотрел его собственный портрет, имя Венер притягивало взгляд. В висках пульсировало, проехать две тысячи километров, чтобы обнаружить себя преданным земле… Уф, покойного звали Виктор! А сходства им придавала родинка над губой. Свою-то он срезал несколько лет назад, потому что из очаровательной юношеской мушки та превращалась в уродливую бородавку.
Выскочив на дорогу, Венер чуть не попал под серый советский уазик.
