Эдуард Билак "Экспонат 2. Попутчики"

Устал я от вида её. Как-то не по себе мне от её жалости стало. Неуютно. Люди друг друга за слово непонравившееся режут насмерть, а она кошке помереть не даёт…

– Схожу я. Сейчас и схожу. Идите домой, я молоко куплю и принесу, и благодарить за это не надо.

Встала она. Посмотрела на меня. И молча вышла. Думаю: обидел, может, чем? Да и ладно. Надел свитерок, телогреечку свою, хоть и вольную, но более привычную, и отправился в сельпо местное.

В сельпо на витрине молока не увидел. Батарейный ряд бутылок разного калибра и фасона, лимонады всякие, чего только нет… А молока не увидел.

– Что брать будете в этот раз?

Я у них, кроме сигарет и чая с конфетами, и не брал ничего, все остальное мне привозили. Видно, удивил продавщицу, таращась на витрину.

– Молоко есть?

– Нет молока в продаже.

– Совсем нет?

– Ты, отец, в деревне. Тут молоком в магазине не торгуют.

– Почему?

– Потому что ты – в деревне! Ты откуда, мужик? С луны свалился? Тут ведь у людей коровы есть. Кто молоко в магазине покупать будет? И картошки у нас нет. И моркови. Ты точно не с луны? – развеселил я её. Заулыбалась вся. Наверно, будет потом покупателям рассказывать, смеясь…

– Я, милая, не с луны. Я вот тридцать лет подряд отсидел, скучал по молоку. Дай, думаю, зайду, если ещё раз кого убью, ведь опять лет десять дадут. Вряд ли выйду уже… там и помру…

Сползла с лица улыбочка. Ответственное лицо стало у продавщицы.

– У нас молоко-то нетрудно купить. Многие рады продать. Куда его? Дачники поразъехались. У меня есть, я дам, – развернулась и в дверь за спиной своей юркнула.

Ну, думаю, попал. Она ведь, дура, может потом наговорить, что я грабить зашёл. Зачем шутить с дурами, ежели тебе потом боком выходит?

Смотрю – нарисовалась. В руках банка трёхлитровая. С молоком.

– Ты, мужик, ведь сторож из сада, значит, всю зиму здесь будешь. Первый раз я тебе на пробу за так молока дам, а потом только за деньги.

– Ты знаешь, что «за так» делают?

– Знаю. Мне, бабе, это не страшно. Ну что, договорились?

Посмотрел я на банку эту. А что, у меня выбор был? Взял в руки да пошёл. А она мне вслед орёт:

– Так договорились али нет?

– Договорились…

Так с банкой этой и пёрся по сугробам. Иду и думаю: вот бы кто в лагере узнал, что я недобитой кошке молоко в метель потащу… охренели бы… И ещё продавщица эта… Ведь ничего барыгу не испугает, лишь бы навар был… Так и добрёл я с этой банкой до домика, где кошку с её новой хозяйкой встретил. Постучал. Зашёл. Хозяйка засуетилась: «Ах, спасибо. Ох, выручили», – и всё в этом роде…

– Сейчас вот молоко на печку поставлю, чтоб подогрелось, и попою кошечку. Я даже не знаю, чем вас отблагодарить?

Посмотрел я на стену, где до потолка книги стояли, и говорю:

– Вы мне, если не трудно, дайте пару книг почитать. Скука страшная вечерами.

– А что вы предпочитаете?

– Я предпочитаю, чтобы книга была на русском языке написана. Понятном. А о чём… разве это так важно? И разведчик, и сталевар – просто люди… если автор хороший, то мы этих людей поймём. Если автор – дрянь, то и люди у него будут не лучше.

– Тогда сами выбирайте. У меня пустых книг нет. Знаете, как выбрать?

– Да. Если обложка затёртая, значит, книгу читают. Проверено.

Выбрал я пару книг именно по обложке. Там даже название и автора прочитать невозможно было.

– Вот эти, – ей показал и пошёл к выходу.

– А деньги-то?

– В следующий раз. Мне с обходом идти пора, – это я уже в дверях сказал. Чтобы не разговаривать совсем. А то ведь и не уйдёшь, не прервав. Кто знает, сколько баба разговаривать может? Вечно!!!

Книги, естественно, я прочёл за пару дней. Между хождением по саду и колкой дров. Понёс обратно. Хозяйка встретила приветливо.

– Вы уж книги сами выбирайте. Не торопитесь, – это она после всех положенных «здравствуйте – проходите» мне предложила. Пока я уже более внимательно книги выбирал, она сообщила: – Вы знаете, кошка, наверно, жить будет. Покалеченная. Но будет. Я её с пипетки молоком отпаивала, а сегодня она уже сама из блюдца пила. Правда, ходить ещё не может. Ползком до блюдца добралась. Значит, жить будет.

Посмотрел я в угол, где кошка лежала. Покрывала уже не было. Лежал, видно, ненужный уже свитер, а на нём кошка. Свёрнутой шеи не видно, глаза выбитого тоже. Спит кошка в тепле и сытости, как и положено. И опять я подумал: ведь толку от кошки ну никакого, а её жалко. И все животных так или иначе жалеют. А некоторых людей удавили бы голыми руками, и никто жалеть не будет…

– Вас ведь Иваном зовут?

– Да.

– Вы мне скажите, сколько я вам за молоко должна?

– А нисколько. Мне его за так в магазине дали. Вот оно за так мне и досталось.

– Но ведь вы за ним ходили.

– Если надо, я ещё схожу, мне за сигаретами надо, – зачем я это сказал – и сам не понял. Расслабился. Никому никаких обещаний сроду не давал, а тут – сподобился. Она как будто ждала этого. Деньги мне протягивает и банку, чисто вымытую.

– Если вас действительно не затруднит, Иван. Можно я вас без отчества звать буду? Просто Иван?

– Можно, – говорю. – Иван не жбан, без отчества, как жбан без воды, не тресну.

– Ну зачем вы так?

– Завтра принесу. До свидания, – взял я банку, деньги, книги и был таков. Отвык я от бабьих разговоров.

Утром был в магазине. Продавщица как ждала.

– Понравилось молочко?

– Очень! Даже дохлая кошка оживать стала.

– Потому что деревенское.

Протянул ей банку, деньги, что вчера мне хозяйка в руки сунула. Она их взяла. А купюра-то крупная. Там банок на десять как минимум.

– Это, – говорит, – хорошо, мужик, что ты с крупной пришёл. Поставлю тебя на «абонентку». Будешь теперь почти месяц молоком питаться.

Я аж охренел от такой радости, её протокольно-наглую морду целый месяц наблюдать, хоть и за чужое бабло.

– Ты мне лучше сдачу сдай. Не ровён час, посадят не сегодня завтра, подавишься молочком-то тогда…

– А её, сдачи-то, всё равно нет. Зима. Я тебе сдачу с такой купюры только через денёк наскребу… это в лучшем случае. И кто тебя посадит? Ты уже не того возраста, чтоб насильничать и хулиганить. Так что за деньги свои не переживай, будут как у Христа за пазухой, – и по груди своей, с которой можно молоко, как с коровы, доить, похлопала.

Был бы мужик, приструнил бы, знаю, как и что сказать. А с бабой как? Только и подумал: вот ведь шалава продуманная…

– Давай мы с тобой, мужик, так договоримся: ты через день будешь приходить и забирать своё молоко. Я к твоему приходу банку готовить буду. Ты мне пустую, я тебе – с молоком.

Я ещё ответить не успел, только её задницу и видел. Быстро в дверь шмыгнула – и вновь она тут как тут. Правда, уже с банкой молока. Взял я банку и пошёл не спеша в сад к себе.

Хозяйка нисколько «абонентке» не удивилась. Только и промолвила, что это, мол, хорошо, стабильно, значит, молоком обеспечены будем. Почему «будем», я не понял. Переспрашивать не стал, мне на тот день сельмаговской примадонны хватило. Лишь позже дошло – буду теперь ходить за молоком для недобитой кошки, коли подписался. Махнул рукой я на это дело. Всё равно делать в саду нечего целыми днями, а тут хоть какое-то развлечение…

И стал я через день хаживать за молоком. Ей, продавщице, тоже целый день одной в своём сельпо куковать, со скуки сдохнешь. Как ни приду, она с разговорами. Я пока отогреваюсь, она мне про судьбу свою бабскую, будто мне интересно. Слушаю, куда деваться… Пока по морозу добредёшь из сада до магазина, подмёрзнуть успеваешь. Греюсь, не тороплюсь. Вот в это время и узнал: вдовая, мужик в своё время, как и я, в лагере побывал. За три мешка комбикорма – полтора года колонии. Любила она его. А как не любить? Дети у них… И всё бы ничего, да пил мужик, как и все мужики в любой деревне. Вот поехал как-то с халтуры на тракторе, а рассчитались как всегда – водкой. Не утерпел, выпил, не дожидаясь, пока до дома доедет. И перевернулся. «Беларуси» когда переворачиваются, это стопроцентный покойник. Ехали мужики с поля, видят: трактор валяется, а он под ним… Вдовой тяжело бабе одной хоть в городе, хоть в деревне. Всяк одинокую бабу обидеть норовит. Она когда это ввернула в окончание своих откровений, посмотрел я на её цветущую, довольную физиономию, задницу её, от меня часто уплывающую в подсобку, грудь пышную и подумал про себя: да кто ж рискнёт-то обидеть такую? Прихлопнет без затруднений… Промолчал. Я вообще во время разговора с бабами предпочитаю молчать. И вроде разговором это нельзя назвать, монолог. А начни разговаривать? Что у неё на уме? Ей, вполне возможно, и не надо от тебя ничего слышать, ей просто выговориться надо… Возьму банку с молоком, скажу положенное «благодарю» и ходу до дома.

Принесу молоко, там тоже у хозяйки тепло и маломальский уют. Пока книгу на следующую пару дней выбираю, кошка ожившая подойдёт и вокруг ног начинает круги нарезать. Хоть и осталась немного кособока да без глаза, но кто не знает – и так сойдёт.

– Вы бы, Иван, взяли её разок на руки. Она ведь вас отблагодарить хочет. А не знает как, – это мне хозяйка говорит. – Она ведь знает, что вы её спасли. И молоко вы приносите – ещё и кормилец.

Взял я её на руки, а она мне в лицо тычется, лизнуть хочет и сипит заместо мурлыканья, видно, когда вешали – повредили ей чего-то. Неудобно на руках её, любвеобильную, держать, присел на стул, а она на коленях устроилась, свернулась клубком, и видно, что хорошо ей. А мне? Сижу с ней на коленях и боюсь пошевелиться.

– Вы её погладьте, Иван. Порадуйте. Кошки, они доброту чувствуют, их не обманешь. Кошка никогда к плохому человеку на колени не пойдёт, да и вообще к чужому. Чуткие они, кошки.

Сижу. Глажу. Она урчит, довольная. И как-то спокойно мне от этого становится.

Посидел, кошку с колен снял. Засобирался домой. Книгу взял, банку пустую на следующую ходку, уже к порогу. Мне хозяйка вслед:

– Собакам возьмите, я тут им сварила.

– Я ведь собак сам кормлю.

– Я подкармливаю иногда. Ещё когда до вас сторож был, подкармливала. Не очень он за собаками ухаживал.

– Хорошо. – Взял и для собак варево. Про себя же подумал: вот собаки и не лаяли, когда она приходила.

Так потихоньку втянулся я в это: сельпо через день, молоко отнести, книгу взять, снег убрать у дома кошкиной хозяйки. Об этом она не просила. Пару раз чуть не застрял, к ней идя. Стал убирать. Она, конечно, пыталась отговорить: «Не надо… что вы…» Чего её слушать-то? Взял молча убрал, ушёл. Сын к ней, конечно, с продуктами каждую неделю приезжал, вне зависимости от погоды и обстоятельств. Это он, конечно, молодец. Мать всё-таки. Опять же что её, домой забрать нельзя? Позже узнал – коммерсант он. И квартиру ей купил хорошую, и обставил всю, а она на даче, которую её покойный муж построил, решила, что лучше. А как-то просто обмолвилась: тихо, мол, здесь, безлюдно. Где людей поменьше, там потише. Люди после распада Союза стали потихоньку сходить с ума. Это стало заметно. Не стал я ей поддакивать, хотя и сам убеждаюсь порой, что в лагере поспокойней было. Там один дурачок от другого неотличим, они и место своё знают. А на воле если приподнялся дурак над кем-то, то уж за версту от него идиотизмом пышет и по гонору, и по поступкам… Так ни шатко ни валко дотянули до Нового года. Пригласила она меня, рыбака к себе. Не всё же нам сычами сидеть. Сын ей понавёз всего, чего я и в жизни своей не видывал. Посидели, спраздновали, разошлись. Тихо сидели, тихо выпивали, не торопясь ели. Я уж и забыл, что праздник – это не шмон перед ним и не карцер после, а вот так просто сели люди за стол и скрывать им от других ничего не надо…

А потом пришёл февраль. С вьюгами и морозами. Я, как в сельпо смотаюсь, туда да обратно, как без ног. Каждый раз тропинку пробивать приходится. Всё переметает. В это-то время и случился случай с кошкой. Метель с утра занялась. Кое-как в магазин сползал. Мне хозяйка кошки и говорит: «Ты, Иван, пару дней не ходи. Я кошке бульон сварю. Проживёт пару дней без молочка». – «Ладно». С кошкой на коленях посидел по её требованию и привычке, книги выбранные взял и ушёл. И ничего необычного день этот, похожий на все остальные, не предвещал.

К вечеру не метелица, а полноценный буран поднялся. Поужинал. Собак покормил. Прилёг на кровать книгу читать да и заснул… Проснулся от лая я. Будто взбесились псы мои. Я, пока телогрейку накидывал, прислушивался. Да кроме лая да воя в печной трубе, ничего и не слышно было. Вышел, не видать ни черта! Цыкнул на псов. Да уж разошлись не на шутку, не уймутся. Осмотрелся я. Так ведь просто собаки не бесятся. Тут её и увидел, кошку эту. Сидит метрах в пяти от крыльца и на меня смотрит. Только один глаз и сверкает в потёмках. Ну, думаю, дела… Я ей сдуру-то и говорю: «Шла бы ты отсюда. Чего собак дразнишь?» – а про себя подумал: совсем дурак стал. С кошкой разговариваю. Она меня выслушала, встала и пошла от дома, повернулась, я смотрю на неё – села. Я уж в дом собрался, возвращается опять на то же место, где была. А собаки дуреют. Я с крыльца, чтоб прогнать её, она отошла не торопясь, опять села и смотрит на меня. Я к ней пару шагов, она отбежит, опять сядет. Вот, думаю, тварь игривая. Так она ночь собакам спать не даст. Сейчас поймаю, отнесу хозяйке да попрошу не отпускать. Не поймал я её. Была ведь уже кем-то ловленная, не дура. И всё дальше и дальше мы с ней таким макаром двигаемся. Уже и дом хозяйки её недалеко. Побежала быстрей. Решил – зайду, пожалуюсь на проказницу. Дошёл. А она уже у дверей и, прямо видно, пытается мордочкой своей кривой в щель дверную втиснуться. Стучусь. Тишина. Ещё стучусь. Свет горит, а тихо совсем, только ветер воет. Наверно, не слышит из-за ветра. Ручку дверную дёрнул – открыто. У нас хоть и не воруют и не шалят, но двери запирают. Зашёл. «Добрый вечер, – говорю. – На кошку пожаловаться пришёл». Я, когда дверь открывал, она прям ужом проскользнула вперёд меня. Всё равно тихо. Зашёл я в дом. Её тут хозяйку и увидел. Лежит на диване белая вся, сразу понял – больна. Я подошёл, руку взял, она – ноль эмоций. А рука холодная. Грешным делом решил – умерла. Прислушался – дышит. Еле-еле, но дышит. И что с ней делать? Растерялся я. Бежать к рыбаку? Да он тоже… медик ещё тот. Бухгалтер на пенсии. Скорую надо, а у нас в саду и телефона-то нет. Только у соседей. У них сад побогаче. Там телефон есть. Уйти? А куда потом от себя уйдёшь? Да и менты потом за покойника три шкуры спустят. Им раскрываемость нужна, по особо тяжким тем более. На меня и повесят как пить дать. А в этот раз ну не хотелось мне в лагерь, да ещё и за то, чего не делал вовсе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70914757&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.