– В городе, говоришь? В городе тебя на первом же столбу и повесят, – рассмеялся Малюта.
– Это точно, – поддержал Малюту Хромой.
– Ладно, уже полдень, наверно, гляди, как солнце печет. К обеду, глядишь, и до лагеря дойдем, коли болтать поменьше будем. Они вошли в густой хвойный лес и отправились в сторону Черной Топи.
Лебяжий острог
Прошло три дня после произошедших событий на Северной дороге. Раненых Жука и Мотыля принесли в острог, и отец Евлампий с помощью Дарьи и бабки Авдотьи по мере своих сил стал лечить этих бедолаг. Мотыль уже встал на ноги, а Жук еще валялся на лежаке, но был в сознании и чувствовал себя намного лучше, чем в первый день. Савва, как и обещал отец Евлампий, уже встал на ноги, но был еще слаб. Шестопер, который Сопля нашел в кустах и с помощью которого так удачно спас жизнь Луке, оказался Саввы. Савва сердечно поблагодарил мальчишку и пообещал ему научить его драться, как настоящий дружинник. Кузнец уже на следующий день после описанных событий приступил к своей работе. Дарья хлопотала возле раненых, а Архип, с Платоном, Калашом и мальчишкой Лопухом два дня как ходили на охоту. Им удалось подстрелить молодого лося, которого они освежевали на месте, а потом с помощью Сазона, Зозули, Федора и Сопли перенесли в острог. Часть его пошло на застолье, остальное на засол. Соль в то время была очень ценным продуктом и была на вес серебра, поэтому ее берегли и экономили. Жители острога ездили за ней в Великий Новгород и в Ладогу, обменивая ее на меха, мед, кузнечные и гончарные изделия. Еще охотникам удалось подстрелить десяток уток, которые уже начали гнездиться на Белом озере. Муки в остроге было еще много, так что на ближайшее время проблем у жителей не было. Нет, проблемы, конечно, были, но они больше касались безопасности. И, в первую очередь, они беспокоили Луку.
– Эй, Архип, как охота? Никого в лесу не встретили? – сразу два вопроса задал Лука.
– Охота нормально прошла, лося завалили, уток немного. А вот чужаков не видел. Единственное, что могу сказать, недалеко от Черной Топи стоянка чья-то была, людей было много, ели что-то, а потом видно свернулись и пошли, наверно, к селениям, что расположены по эту сторону Волхова, – ответил Архип.
– Почему так думаешь? – спросил Лука.
– Следы. Немного прошел и следы видел, – ответил Архип.
– Что думаешь по этому поводу? Кто это может быть? – спросил Лука.
– Думаю, какие-то вояки были. Ветки обрезаны очень острым ножом, на земле след от кольчуги видел, да еще куча мелких примет, – сказал Архип.
– Плохо это. Беспокойно на душе как-то. Проследить бы за ними, чего доброго, дел лихих в округе натворят, – тихо произнес Лука.
– Можно. Дела справил, можно и следопытом побыть. В полдень отправлюсь, – сказал Архип.
– Возьми кого-нибудь с собой, чтобы весть дурную успел принести, ежели что неладно будет, – сказал Лука.
– Соплю возьму. Давно со мной просится, а по дороге немного подучу его делу охочему. Да и отличился он давеча. Лука, кабы ни он, не болтать бы тебе со мной сейчас, – ухмыльнувшись, промолвил Архип.
– Это да! Да хранит его Господь. Да, ежели б не он, то меня уже бы черви ели, – сказал Лука и перекрестился.
– Ладно, пойду собираться, – сказал Архип и пошел искать Соплю.
– С Богом, – прошептал Лука. В этот момент, к нему подошел Савва.
– Куда он? – спросил Савва, краем уха слышавший конец разговора.
– Ходишь тихо, как лиса, – не ответив на вопрос сказал Лука.
– Учили, иногда может жизнь спасти, – ответил Савва.
– Аааа, – протянул Лука.
– Так куда он собрался? – повторил вопрос Савва.
– Говорит, стоянку видел людей лихих, недалеко от Черной Топи, хочет проверить, – ответил Лука.
– Черная Топь? – сказал Савва, удивленно посмотрев, на Луку.
– Гиблое место. Сколько людей там сгинуло. Непроходимые места. Только Архипка да Дашка-сестра его проходы там знают. Остальные ходить туда боятся. А Черная Топь называется, потому что болота черные и вода там пузырится. Сам не видел, но люди сказывают, – сказал Лука.
– Как думаешь, купец добрался до Новгорода? – спросил Савва.
– Думаю, что еще вчера, ежели чего в дороге не приключилось, – ответил Лука.
– Будем надеяться. Князь этот разбой без внимания не оставит, людей ратных пришлет, чтобы разобрались, порядок навели, – сказал Савва.
– Княже наш справедлив, думаю, пришлет людей, – согласился Лука.
Они долго разговаривали на разные темы. Савва вспоминал о походе, в котором он участвовал с князем Александром, поведал Луке о подвигах ратных его товарищей. Рассказал о Сбыславе Якуновиче, Ратмире и Якове Полочанине – верных и преданных друзьях Александра. О склоках боярских. О рыцарях ливонских и их злодеяниях. О Европе, где людей на кострах жгут, да на дыбах пытают. Он слушал молча и впитывал каждое слово. Дюже интересно было ему. От жителей острога такого не услышишь. Беседу прервал подошедший к ним Рябой.
– Дружинный, медку испить не желаешь, – предложил он и протянул Савве жбан с медовухой. Савва принял угощение и отхлебнул.
– Хорош медок у тебя, крепок, – похвалил Савва Рябого и протянул жбан ему обратно.
– Пчелы хорошие, медок на славу, – ответил обрадованный похвальбой Рябой.
– Рябой в пчелах толк знает, его мед даже владыке шлем. Владыка нам благодарность слал, – гордо сказал Лука. Рябой поклонился Луке и дружиннику и ушел. Тут подбежал Федька, внук Авдотьи.
– Дядя Савва, а меня булавой бить научишь? А то бабка с дедом меня только письму учат. Говорят: «учись, Федька, может быть, человеком станешь».
– Правильно говорят. А булавой бить научу, когда время твое придет, – сказал Савва.
– А когда это время придет? – не унимался Федька.
– Когда будешь большой, как кузнец Антип, тогда и придет, – ответил Савва.
– Да разве ж я буду таким огромным, как дядька Антип? Вон сколько людей, а все его меньше, – разочарованно сказал Федька.
– Будешь, будешь, – убедительно промолвил Савва.
– А теперь беги, дай поговорить нам, – молвил Лука.
Федька побежал к вышедшей из дома Ладе. Та несла пирожки, накрытые рушником. Федьке удалось один у нее выпросить. Лада подошла к Савве и Луке и тоже угостила их пирожками.
– И все же хорошо у вас здесь. Хочешь тебе медовуха, хочешь – пирожки. А летом, хочешь в лес, хочешь на реку, – мечтательно сказал Савва.
– Это, конечно, так. Только людей лихих развелось много, никакого житья нет от них, – ответил Лука.
?Не печалься, князь Александр наведет здесь порядок. Верь мне, все будет хорошо. Пойду-ка я пройдусь немного, а то кровь в жилах вся застоялась, пока лежал я, – сказал Савва и пошел к людям у костра.
– А я помолюсь пойду, – прошептал Лука и пошел к отцу Евлампию.
Острог жил обычной жизнью. Каждый занимался своим делом. Архип и Сопля вышли из острога. Их никто не увидел, кроме вечно сонного Егорки. Выходя, они перекрестились.
Господин Великий Новгород. Княжеские палаты
Чтобы понять, какие мысли терзали Александра и его сторонников, окунемся немного в историю происходящих до этого времени событий. В 1198 году от рождества Христова немецкие рыцари-крестоносцы, завоевав земли поморских славян, начали агрессию против балтских племен пруссов, литов, латов, жмуди и других народов, живших на восточном и южном побережье Балтийского моря. В 1201 году, захватив значительную территорию Прибалтики в устье Западной Двины, крестоносцы основали город Ригу, который стал главным духовным и военно-административным центром крестоносцев в этом регионе. Чуть позже, в 1202 году, епископом Альбертом здесь был основан новый духовно-рыцарский Орден Меченосцев, который позже, с благословения папы римского Иннокентия четвертого, продолжил завоевательную политику. Орден оккупировал всю территорию Центральной и Северной Прибалтики, населенную латами и эстами. Эта ситуация создала реальную угрозу Великому Новгороду и Пскову. Суздальско-Новгородский князь Ярослав Всеволодович, отец Александра, пошел походом против меченосцев и нанес им сокрушительное поражение у города Юрьева. Тогда еще малолетний Александр участвовал в походе с отцом. Ряд некоторых побед над меченосцами побудил папу римского Григория девятого и германского императора Фридриха второго объединить в 1237 году Тевтонский Орден и Орден Меченосцев. Орден стал называться Ливонским. В конце тридцатых годов активизировали свою захватническую политику шведы. В первую очередь их интересовал Великий Новгород и крупный торгово-ремесленный город Ладога. Все эти события очень настораживали князя Александра, и он собрал своих лучших и преданных людей держать военный совет.
– Князь, каждый день жалобы поступают от купцов да людей посадских. Люди лихие продыху не дают, крестоносцы на землях новгородских бесчинствуют. Грабят купцов, разрушают и жгут деревни. Что-то надобно делать, а то народ совсем осерчает, – сказал Яков Полочанин.
– Яков прав, княже, недоволен народ, да и у бояр смута. Есть предположение, что подстрекают людей отдаться во власть ливонцам да веру их поганую принять, – поддержал Якова Сбыслав Якунович.
– А ты что скажешь, Гаврило Олексич, – обратился князь к своему учителю.
– А что сказать, правы они. Я так скажу, вот только вестей от Саввы дождемся, прикинем, что на самом деле творится, и действовать начнем. А то купцы-то и приукрасить могут, а бояре в Новгороде всегда между собой собачились и при батюшке твоем Ярославе. А смуту выявлять будем и пресекать на корню, – твердым голосом ответил князю Гаврило Олексич.
– Хорошо, будем ждать новостей от Саввы. А ты, Гаврило Олексич, за боярином Трифоном пригляди, не нравится мне он, уж больно какой-то он скользкий, – сказал князь и в этот момент к нему вошел Миша Новгородец, человек княжий.
– Князь, извини, что прервал. Тут к тебе купец один, Харитоном кличут, просится, говорит, что новости у него от Саввы имеются, – выпалил Миша.
– Так веди его скорее, а то заждались мы, – молвил князь.
В палаты вошел купец Харитон, князю поклонился, осмотрелся.
– Вели слово молвить, княже, с весточкой я от слуги твоего верного, Саввы, – дрожащим голосом сказал Харитон и протянут ему свиток, который написал отец Евлампий. Князь внимательно стал читать послание.
– Плохи новости, братья. Ранен Савва, напали на них разбойники лесные, да не простые. Объявился в землях новгородских разбойник, кличет себя Вепрем и людей у него много. Здесь написано, что человек шестьдесят, да не просто лиходеи, а подготовленные вояки, бывшие наемники. Ты скажи, купец, как там Савва? – спросил князь.
– Когда я уезжал, плох был. Только занимался им отец Евлампий, что в Лебяжьем остроге живет, говорят, людей исцелять может, – ответил Харитон.
– Спасибо тебе, купец, за новость. Хоть не радостную весть ты принес, но очень нужную и своевременную. Все, можешь идти, а мы думать будем, что дальше делать, – сказал князь. Харитон поклонился и спешно вышел.
– Ну, что скажете? – обратился ко всем князь.
– Думаю, людей послать надобно туда. Я знаю этот острог, это вотчина владыки нашего архиепископа Спиридона. Готов, князь, отправиться туда, ежели прикажешь, – выразил свое мнение Сбыслав.
– Архипка, беги к владыке, зови его суда, – обратился князь к виночерпию, который все это время молча стоял в углу. Архипка очень почитал князя и стрелой выскочил из палат. Через четверть часа вошел архиепископ владыка Спиридон. Князь кратко передал ему весь предшествующий разговор.
– Согласен с тобой, князь, людей посылать надобно, только просьба у меня к тебе одна, возьми и моих людей, пусть на земли мои вотчинные посмотрят, да проверят, где, что и так, – попросил владыка.
– Хорошо, так и поступим. Иди, владыка, людей готовь. И ты, Сбыслав, готовься, людей поведешь. Дружину большую дать тебе не могу, сам понимаешь, Новгород в опасности. Возьми семь человек, но возьми лучших. Вот мое слово, – сказал князь.
– Княже, а я можно пойду? – спросил ловчий князя Яков Полочанин.
– Ты! А со мной, кто останется? – удивленно спросил Александр.
– Так, Гаврило Олексич, он один целого отряда стоит, а ежели что, так и Ратмир с Мишой подсобят, – бойко ответил Яков.
– Хорошо, будь по-твоему, но чтоб Сбыслава, как меня слушался, а то знаю я удаль твою. А кроме удали и мозги надобны. Все идите, собирайтесь. Поутру выходите. Да, и с владычными дружинниками не задирайтесь, может быть воевать вместе придется, – сказал князь. Все дружинники ему поклонились и вышли. В палатах остался один Гаврило Олексич.
– Ну что, Олексич, что думает твоя мудрая голова? – спросил князь.
– А что голова думает? Думаю, сдюжат. Сбыслав, хоть и горяч, но не без мозгов, зря рисковать не будет. И людей подберет хороших. Он дружину хорошо знает, здесь я за него спокоен, – с довольной улыбкой, оголив зубы, сказал Гаврило Олексич.
– Будем ждать утра, а сейчас я отдохнуть хочу, умаялся что-то, – сказал князь и пошел отдыхать. Гаврило Олексич поклонился и тоже вышел.
Утром князь лично вышел осмотреть дружину. По его приказу был собран обоз в острог. На телеги погрузили муку, пшено и соль. С обозом следовали три дворовых и конюх. Дружина Сбыслава была как на подбор. Сам Сбыслав красовался на огромном гнедом коне. Он был облачен в длинную кольчугу мелкого плетения со стальным нагрудником на груди, на руках блестели на солнце красивые металлические поручи, на голове красовался конусообразный шлем с металлическими наглазниками. Вооружен он был миндалевидным щитом, небольшим копьем, к седлу крепился огромный боевой топор, а к поясу была пристегнута булава. Яков был экипирован также, только вместо топора у него был обоюдоострый меч. Конь у него был вороной, небольшой, но очень резвый. Остальные шесть ратников были экипированы так же, как и Яков Полочанин, кто-то к своему вооружению мог еще добавить боевой нож. В те времена это было типичное вооружение конного воина. У каждого конника к седлу был пристегнут лук и колчан со стрелами. Владычным дружинникам нужно уделить внимания чуть больше, так как своим вооружением и внешним видом они привлекали к себе некоторый интерес. Их было пятеро, все они были пешие и передвигаться должны были на телеге, либо идти пешим строем. Скажу, что эти пятеро были лучшие владычные дружинники. Первым был Никита, стрелок от бога, со ста шагов мог попасть в глаз белке. Во всем Новгороде и его окрестностях равных ему не было. Это был белокурый юноша с небольшой бородкой. Одет он был в короткую металлическую кольчугу и конусообразный шлем. Вооружение его состояло из большого упругого лука, сабли и большого боевого ножа. Второй был великан Годыня, просто сказочный богатырь, с пепельного цвета кудрями и такой же косматой бородой. На нем тоже была металлическая кольчуга, конусообразный шлем, металлические поручи. Из вооружения только огромный молот, а на кожаном ремне висел большой, почти как меч, нож. Третьим был Игнат – это был небольшой, жилистый мужичок и внешне совсем не походил на дружинника, но за этой неказистой внешностью скрывался искусный боец. Игнат был вынослив и хорошо бегал. Он неплохо кидал копье и был мастером боя на топорах. Его лицо обрамляла большая окладистая борода, голова была начисто выбрита. Одет он был только в короткую кольчугу. Шлем он не одевал, говорил, что в бою на топорах он только мешается. Вооружен дружинник был миндалевидным щитом, небольшим копьем и двумя небольшими боевыми топориками. Четвертый был уникален. Его звали Буслай. Это был крупный, с ярко выраженной мускулатурой мужчина. У него были темные длинные волосы с плетеной косой с левой стороны, в левом ухе висела серьга в виде кольца, щеку пересекал аккуратный шрам, но он его не портил, а больше добавлял некоторую мужественность его лицу. Он был красив и в нем чувствовалась порода. Бороду он не носил. Одет был дружинник в кожаные доспехи с приделанными к ним металлическими пластинами, на руках были поручи, сделанные из шкуры лисы, а ноги были облачены в такие же поножи. Шлем он не носил. Вооружен он был двумя небольшими, очень острыми саблями, которые висели на кожаном ремне очень хорошей выделки. На нем же висело три небольших метательных ножа, а за спиной был приспособлен миндалевидный щит. Буслая считали лучшим бойцом всех времен. Его командир Добродей считал, что ему нет равных, как в дружине, так и на всей земле новгородской. Ну и сам Добродей был старшим дружинником, их командиром. Он был постарше, носил короткие волосы и аккуратную светлую бородку. Одет был в длинную металлическую кольчугу с металлическим нагрудником, за спиной висел миндалевидный щит, на поясе висел меч и небольшой нож, а в руках он держал копье. Вот такая собралась компания. Князь осмотрел дружинников и остался очень доволен выбором бойцов. Владыка вдохновил духовным словом ратников и те без промедления тронулись в путь.
Устье реки Ижоры
Утро было туманное. Туман стоял такой, что на расстоянии пяти шагов ничего не было видно. В устье Ижоры вошла ладья и остановилась. Видно, густой туман не позволял ей двигаться дальше. Прошло два часа и туман начал потихонечку рассеиваться. Гребцы нажали на весла, и ладья вновь тронулась, разрезая своим носом спокойную гладь Ижоры. Вскоре она пристала к берегу. Из нее стали вылезать люди и громко ругаться на непонятном языке, напоминающем лай собаки.
– Ольгерд, я чувствую под ногами землю. Слава Одину, что мы не разбились о камни в этом чертовом тумане, – сказал человек с низким голосом, вылезая из ладьи.
– Не расстраивайся, Олаф, я думаю этот наш поход будет куда удачней, чем предыдущий, – сказал человек, которого назвали Ольгердом.
– Зигурд, чего смотришь, вылезай, видишь, я стою и даже прыгаю, – сказал Олаф и попрыгал. За Зигурдом стали вылезать хорошо вооруженные люди с круглыми большими щитами. На некоторых были кожаные шлемы с наглазниками и рогами. В Европе этих людей называли викинги или норманны, на Руси они получили название варяги.
Их командир Ольгерд был крупный человек с лысой головой и длинной бородой, заплетенной в косу, на голове было множество татуировок. На плечах его была большая медвежья шкура, а в руках он держал огромный боевой топор. Тот, который откликался на имя Олафа, был правой рукой Ольгерда. Он был невысок, но крепок. Голову его покрывали длинные рыжие волосы, а лицо обрамляла густая рыжая борода, лицо пересекал большой лиловый шрам, который шел через глаз. Он был вооружен большим обоюдоострым мечом, круглым щитом, а на поясе у него висел огромный нож. Зигурд был лучшим воином Ольгерда. Это был крупный мужчина свирепого вида с бритыми висками и длинной окладистой бородой. Он был облачен в кожаные доспехи. За спиной у него висел круглый большой разноцветный щит, а в руках он держал средних размеров два боевых топора. Весь отряд насчитывал человек сорок. Это была не регулярная армия, а скорее банда пиратов, которые убивали и грабили на море и на земле. В отличие от простых разбойников, варяги были отличные воины, которых с детства учили искусству убивать. Сорок подготовленных бойцов, являлись грозной силой.
– На этот раз мы не ограничимся прибрежными набегами, мы пойдем вглубь, к Ладоге, а потом вдоль реки Волхов. Я хорошо изучил карту этих мест. Верьте мне, там будет чем поживиться, – сказал Ольгерд.
– Да поможет нам Один! – закричал Зигурд, и вся толпа подхватила его.
– Двоих нужно оставить сторожить ладью, – сказал Ольгерд. Олаф побежал распоряжаться. Через полчаса отряд варягов пустился в путь.
Дерпт. Замок магистра Фольквина фон Винтерштаттена
– Друг мой, у тебя есть человек, способный ради тебя на подвиг? – спросил магистр рыцаря Гедемина.
– Да, мой магистр, есть такой человек. Он очень коварен, но обладает множеством нужных нам достоинств. Он не воин, но ему знакомо убийство. Он знает язык врага, он умет убеждать и покупать людей, он беспринципен. Его нельзя купить, он предан идее до фанатизма и ведет аскетичный образ жизни, – сказал Гедемин.
– Его имя?
– Чаклер. Его имя Чаклер.
– Хорошо. У Чаклера будет несколько целей. Это подкупать и устрашать бояр новгородских и ладожских, сеять смуту среди народа, а главное, это попытаться избавиться от Александра.
– Ему нужен будет помощник, так сказать, ликвидатор. У меня есть хороший наемник, убийство для него – это обычный будничный факт, я думаю, эти два человека стоят друг друга. Его зовут Ягр. И еще, там есть человек – Бардим, он сведет Чаклера с Вепрем.
– Хорошо, пусть будет по-твоему. Я слышал про Вепря, редкостный негодяй. Мне важна цель. Все, иди и готовь людей. Увидимся завтра, – сказал магистр. Гедемин поклонился и вышел.
