19 июня
Я в пути уже второй день. Был занят оформление виз в заграничные паспорта для проезда в Израиль и транзитную визу для проезда через Румынию, Болгарию, Турцию. Приложил к заявлению для получения визы Свидетельство с моей работы в качестве директора Дворца культуры завода им. Колющенко г. Челябинск. И все получилось. Мне выдали визу на два месяца путешествия по Израилю и транзитные визы по Румынии, Болгарии, Турции. С транзитом через Сирию пришлось решать вопрос в Стамбуле. Стоимость визы на двоих 390 $ здесь и страховка, и проживание в Иерусалиме на 3 суток, и сбор за визу.
Вчера Москва прощалась с Булатом Окуджавой в Театре имени Вахтангова на Арбате. Накануне в день привоза гроба с телом поэта в Москве моросил дождь. Он не переставал всю ночь. А очередь почитателей таланта поэта уже стояла всю ночь, начиная от метро Смоленская. Природа вместе с людьми прощалась с поэтом. Среди почитателей поэта были люди старше 40 лет. Он выражал их чаянья, надежду и порыв души. Он был свободолюбив и независим, и никто не сломал поэта, только смерть. Я вспомнил концерт в Филармонии Челябинска. Тогда была большая задержка с началом концерта, никто не расходился. Булат Окуджава вышел на сцену и объяснил, что задержка связана с задержкой гонорара его другу, выступающему вместе с ним. Весь зал не роптал и вместе с ним ожидал расчета с музыкантом. И здесь, в этой очереди под дождем тоже было тихо и не суетливо. Занимали очередь и медленно двигались. А в зале звучали песни Булата Окуджавы. Гроб с телом поэта стоял на сцене. Все проходили по залу, поднимались на сцену, возлагали цветы у гроба, останавливались на мгновение и спускались вниз. Можно было присесть на свободные места или сразу направиться к выходу. Весь этот проход по залу, на сцене под песни Окуджавы проходил очень достойно и не суетливо. Никто никого не торопил и не командовал этой огромной массой людей, идущих бесконечно. Я сидел в зале и смотрел на этот прощальный концерт. Ничего более величественного, трогательного, глубокого я не встречал в своей жизни.
В этот день я прощался и с Москвой. Все проблемы с визой были решены, накануне меня остановили полицейские и потребовали паспорт. Спросили, сколько времени я нахожусь в Москве, ответил, что 3 дня. Стали выписывать штраф, что не зарегистрировался. Объяснил, что путешественник, предъявил заграничный паспорт с визами и маршрут, прописанный до Иерусалима, и меня отпустили. Но я понял, что это знак. Собрал весь свой багаж и в 20.00 выехал. Татьяна была поражена таким отъездом накануне ночи. Но до 24.00 я преодолел 47 километров, нашел укромное местечко и заночевал в палатке. День выдался насыщенный и заполненный до самых краев. Всю дорогу был под впечатление песен Булата Окуджавы и был счастлив, что сумел проститься с ним, мне его песни очень близки по духу, темпераменту и тембру.
Утром двинулся в сторону Калуги. Здесь прошли мои 2.5 года учебы в группе режиссеров самодеятельных театральных коллективов в КПУ.
Дул встречный ветер. Это несколько замедляло движение, но ничего. Все должно быть – и солнце, и ветер, и дождь. Это жизнь!
Калуга. Иду по старым местам. Баню сломали, она была почти в самом центре и в овраге. Рядышком не было проезжей части и было пространство с горкой и деревьями. Зимой многие банщики выходили покататься по снегу. А какие здесь были традиции с парилкой! Никто не смел без команды заходить. Командовал один – Парильщик. Сначала он смывал все с широких полок. Затем заходила группа из 5 человек с тазиками и бросали воду под полки чтобы смыть волной все листья. Далее Парильщик выливал два ведра на камни при открытой двери и очищал воздух. 10 минут просушка. Очередь сидит и ждет. По команде все заходят, ставят тазики с водой на вторую ступеньку и садятся на первой. Все разбиты по парам. Парильщик закрывает дверь на засов. Никто не может ни выйти, ни войти. И начинает накачивать пар, бросая воду с тазика, так что она прямо скатывается в намеченный уголок. Все пространство печи он охватывает. Таких мастеров по скатыванию воды на камни бывает не много. Это искусство – бросить так, что пар со свистом вылетает из печи. Для этого есть специальный тазик, неглубокий, с одной ручкой. Воду берет в другом, глубоком тазу. Все сидят, согнувшись до пола с шапочками и рукавичками. Только спины видны в рядок. Накачка пара идет минут 10—20. Потом он встает на ступеньку, проверяет, как там наверху, поддаёт еще волну горячего пара, подождет мгновенье и дает команду занять места. И вся группа шустро, не толкаясь, залетает на полку. Ложатся все в рядок головой к выходу, а ногами к стене. Полка верхняя шириной около 2 метров и длиной метров 5. Почти 8 – 10 человек могли вместиться. Пока все лежат, ловят кайф. И через несколько минут начинают друг друга протягивать веничком с ног до головы. Причем, протягивают над теми, кто в центре, чтобы пар не разлетался напрасно в пустоту, а попадал немножко и на соседа. А тот, кто под веничком крутится, подставляя бочок, спину, другой бочок, грудь, прикрывая ладошками основное богатство. Сделав два-три кружка вокруг оси, меняются ролью. Друг охаживает своего партнера. Кто-то уже не в силах больше терпеть жар, ладошкой омывает лицо и голову из таза, стоящего на второй ступеньке и начинает спускаться вниз, присев на первой ступеньке. И, наконец, все закончили друг друга протягивать веничком. Парильщик открывает дверь. Все благодарят и идут отдыхать. Если дело зимой идут покататься по снежку. Да, жаль баньку. Рынок у баньки остался. Торгуют.
В КПУ встретил только одного педагога по баяну. Когда- то пытался по нотам научиться играть, но не хватило терпения. На гармошке играл по слуху, и на баяне тоже, но освоить хорошо баян, как гармошку, не сумел. Узнал от него, что директор КПУ Сахаров умер. Театральную аудиторию перевели в танцевальный класс, а танцоров в наш. Умер и наш Бeглинский Кирилл Борисович, это был режиссер с большой буквы. Огромный опыт работы с разными знаменитыми режиссерами и актерами. У него была страсть к бутафории, сам делал весь реквизит.
Сегодня проехал 131,5 км. Общий -2117 км.
21 июня. Оптина пустынь
Вот впечатления об Оптиной Н. В. Гоголя: «Нигде я не видал таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное. Я не расспрашивал, кто у них как живет: их лица сказывали сами все».
Сейчас в монастыре другой порядок приема. Сначала надо зарегистрироваться в милиции. Затем идти в скит, и администратор расселяет после ужина и вечерней молитвы. Но меня приняли сразу, и на вечерней молитве исповедовался, а утром принял причастие. Ночь прошла в напряжении. Все время кто-то ходил, как будто собирался на всенощную. Потом появился какой-то подвыпивший, искал туалет, не мог найти и стал освобождаться здесь же, возле кроватей у изголовья. Включили свет и видя, что он инвалид, уложили на свободную постель. Всю ночь я не мог заснуть.
Познакомился с Владимиром Тимофеевым, тоже путешественник и родом из Челябинска, у него там осталась квартира и живет брат. У нас даже оказались общие знакомые Он уже несколько лет живет по монастырям. И всю жизнь в монастыре истолковывает по-своему: «А в монастырях не любят усердных. Почему крестишься 3 раза и поклоны до земли? Почему не ешь, голодаешь? И не дают благословения на сухую голодовку. А хочется работать и молиться до изнеможения и на хлебе и воде. Хочу на Валаам. Там, говорят, суровое послушание. А в малых скитах, монастырях – все на виду. И на все надо спрашивать благословения. А в больших можно спрятаться, затеряться. И в монастырях люди не говорят о своей прошлой жизни. А зачем? Могут быть тогда искушения.» Судьба нас свяжет надолго. Через несколько лет мне привезет от Владимира письмо его брат, живущий в Челябинске. За это время послушник, работяга и скиталец стал монахом Варнава и живет на Афоне в скиту от старостильного греческого монастыря. Он приглашал к себе в гости. Я навестил его, пожил в скиту, сходил на гору Афон и по другим монастырям прошел. Но об этом – отдельный большой рассказ.
Когда-то мой любимый писатель Лев Николаевич Толстой совершал свое последнее путешествие сюда, в Оптину обитель. И не решился на исповедь и беседу со старцем Амвросием. Бродил по двору и уехал в женский Шамординский монастырь в 12 км от Оптиной пустыни к своей сестре-монахине. Через несколько дней Лев Николаевич умирает на железнодорожной станции Астапово в доме начальника станции. Здесь писатель сделал свою последнюю запись в дневнике: «03.11.1910. Вот и план мой.Делай что должно и пусть будет что будет…»
Из Оптиной пустыни я взял землю от могилы старца Амвросия и записал в своем дневнике его самую распространенную фразу: «Жить не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение.
Иди, куда поведут, смотри что покажут, и всё говори; да будет воля Твоя.»
Дорога до Сухиничей – 35 км. Половина дороги – разбитые плиты. Но ехал легко и до обеда преодолел 63 км. В Сухиничах звонил сестре Светлане, но не дозвонился и решил, что доеду до Жлобина из Гомеля на дизеле, там встречусь с мамой и сестрой и потом обратно на дизеле – до Гомеля и далее на велосипеде через Чернигов на Киев, там ждет меня сын Алексей. И это будет лучше, чем встреча в Гомеле. Поем у мамы блинчиков, одежду постирает и зашьет мне замочек, и дырки на брюках.
22—23 июня. Гомель
Супермарфон до Гомеля завершен. Он проходил с 5.00 22 июня до 19.00 23 июня. Всего на отдых ушло утром 3 час с 5.00 до 8.00. Больше суток я был в движении. В районе Брянска я решил срезать маршрут и петлял еще больше по проселочным тропинкам. Велопробег ночью – это фантастика. Ветра не было, светила луна. И если бы не встречные машины, которые ослепляли дальними фарами, все было бы прекрасно.
Ночью спать не хотелось, но с 4.00 появилась тяжесть и усталость. Стал искать место для отдыха. Залез в спальный мешок без палатки, а сон не идет. Все что произошло ночью всплывает картинками. В деревне Красный рог зашел в пекарню. Там меня хорошо приняли. В этой деревне есть усадьба Алексея Константиновича Толстого. Здесь писателем были написаны исторические баллады, многие лирические стихотворения, драмы «Царь Борис», «Посадник». Куда бы ни забрасывала судьба поэта, он всегда стремился вернуться в свой любимый Красный Рог.
Недалеко от усадьбы церковь. А в пекарне ночью идет активная работа. 9 печей и все они загружены. Зарплата около 250 руб, работа ночью без выходных. И на каждого работника по начальнику. Весь хлеб, испеченный в этой пекарне, реализовывается в течение дня. Я закупил здесь самый свежий горячий хлебушек и булочки. А после пекарни заехал в ночное кафе в г. Почеп. Это старинный русский городок на берегу реки Судость. Уже в 15 веке он считался городом. Здесь в ночном кафе я услышал жуткие истории из современной жизни. Двое армян отец и сын грабили на дороге машины. Водителей убивали. И все это происходило на переезде от Унеча до Почепа. Из Унеча выезжали, а в Почеп не приезжали, расстояние около 70 км. Сейчас идет следствие. Отца под расписку выпустили, а сын сидит. Все возмущены, как можно при таком обвинении выпустить? А мне пришлось по этой трассе ехать с 2.30 до 3.50. Удивительные пейзаж: туман, кусты, луга, ровный асфальт и луна. Без ветра не ощущаешь времени и скорости. Лишь встречная машина и сзади идущая на обгон создавали напряжение, и я вспоминал американца как он дирижировал на трассе. Но машин было мало, и я отключал фонарик на руле, оставляя только задний мигающий, чтобы не привлекать внимания после страшилок в кафе.
Но с 8.00 подул встречный ветер. И пришлось сдавать позиции с 20 км /час переходить на 15 км/час, и то с трудом. Но все же после 60 км сделал завтрак, а после 50 км – обед, и это выдержал с часовым отдыхом. Всего за 37 часов преодолел 385 км.
24 июня. Жлобин
Встреча с родными, с которыми виделся два года назад. Тогда, в 1995-м, тоже было большое путешествие. С Виталием Тукмановым мы стартовали из Москвы от Вечного огня и финишировали в Париже. Эстафетный бег, посвященный памяти родным погибшим в годы войны. Прошло ровно 50 лет со дня Победы. 13 самых близких родных: дедушка, дяди погибли в той войне. Я недавно начал бегать и меня влекли просторы преодоления. И я решил вот так совершить свой долг памяти, зажечь поминальные свечи на братских могилах от Москвы до Праги. Накануне мне мама сделала подробный список всех наших родных погибших в годы войны. С мамой и сестрой мы тогда встретились в Минске у двоюродной сестры Тамары.
И вот встреча в маминой квартире. Бесконечные разговоры, воспоминания. Все. что наметил по ремонту и помывке одежды, осуществилось. Одежда стала как новенькая. И выезжать никуда не хочется, но Леша в Киеве ждет. И уже позади половина маршрута и визы стоят в паспортах, и гостиница в Иерусалиме забронирована и оплачена. А мама и Светлана начинают уговаривать: «Поезжай до Киева и дальше домой с Лешей. И зачем это тебе надо?». А муж Светланы, Григорий – другие искушения предъявляет: «Я вот три года не был в отпуске, все коплю на семью. Машину вот купил. И все это блажь и безделье – так вот ехать». И все втроем отговаривают продолжать путь. И это все из любви… Но как я могу прервать весь маршрут сейчас? Как я могу приехать к Алексею и сказать, что все, едем домой на поезде?
Он ждет, он хочет испытать себя, увидеть новые города и страны и вдруг я его осаждаю, разрушаю его устремления заглянуть за горизонт, увидеть новый мир. В чем тогда наша жизнь, если мы не будем пытаться заглянуть за горизонт, не будем испытывать себя на открытие нового пространства, открытия своих возможностей? Чтобы увидеть вас, я выстраиваю такие маршруты, живем мы далеко друг от друга – в разных странах. Как я объяснюсь со своими друзьями, коллегами по работе? Скажу, что мама и сестра отговорили… Зачем я тогда к вам приехал, если вы так меня отговариваете от моего пути. Все эти мои убеждения я вынужден был сказать. И обстановка понимания восстановилась. Искушения закончились. Оказывается, я спешил не зря, 24 июня у Светланы день рождения. Я вручил всем крестики и иконки со всех святых мест, где побывал. Утром со Светой мы бежали до Днепра и там искупались. И я посвятил Светлане весь мой велопробег от Челябинска до Гомеля длиной 2649 км за 27 дней. Она тепло восприняла это посвящение.
Вот такие искушения и препятствия могут быть на пути.
Мама написала молитвы для путешественников: «Я в пути, Господь мне впереди. Божья Мать с ним, я иду за ним. Всем святым печать, всем врагам молчать, я со словом, а Господь ко мне и с помощью».
«Собираюсь в дорогу, Иисусе Христе и Матерь Божея мне на пороге. Святой боже Угодник Чудотворец Николай, во всякий час и минуту мне помоги. Аминь!»
В Жлобине отремонтировал велосипед: смазал подшипники, цепь, поджал все гайки в каретке. Григорий подарил разводной ключ, мне его не хватало. Мама рассказала историю про дубок рядом со Жлобином. Во время войны два друга поклялись, что если кто погибнет, то второй обязуется ухаживать за могилкой, пока будет жив. Так и случилось: один погиб, а второй приезжает каждый год 9 мая на его могилку, сделал ограду и посадил дуб. И сейчас это уже большой и красивый дуб. И с ним приезжают его внуки. Вот такая дружба.
26 июня. Гомель – Киев
В Чернигове посетил Свято-Троицкий кафедральный собор. Здесь хранятся мощи святителя Феодосия Черниговского, святителя Филарета Гумилевского и чудотворная икона Ильинской Богоматери. После взрыва в апреле 1986-го на Чернобыльской АЭС прихожане собора совершали Крестный ход с иконами и святынями вокруг храма и по городу, и радиационное облако ушло стороной. Все это мне рассказал настоятель собора протоиерей Иоанн.
29 июня. Утро 8.00. Белая Церковь
Вчера мы с сыном тронулись из Киева и проехали 46 км. Сейчас завтрак и небольшой отдых. Ночевали в защитной лесополосе. Спали хорошо и крепко. Вчера произошло важное событие. Утром мы с Алешей поехали в Киево-Печерскую Лавру. В этот день, 28 июня на Украине день принятия новой Конституции. На Крещатике готовилось с вечера прошлого дня большое представление. У выхода из метро утром мы встретили оппозиционное формирование из коммунистов и Союза офицеров. Они выстраивались в колонну для выражения протеста против современной политики президента Кучмы. Основная их цель и идея – сохранение СССР. Но нас эти события и шествие колонн не волновали. Мы спустились к Лавре. Я зашел в фирму по организации экскурсий. Нас приняли хорошо и предоставили экскурсовода – молодую девушку Ирину. И мы идем по пещерным коридорам, она рассказывает о погребенных монахах, а сзади кто-то громко разговаривает. И мы остановились в уголке, чтобы пропустить группу, которая нам мешала громким разговором. И вдруг мы видим, что это монах идет с священником и рассказывает ему про церковь подземную и его обитателях. «Это старец схиархидиакон Илларион», – сообщила Ирина. Я сразу же передал ей зажженную свечу и подошел к Иллариону за благословением на дорогу. О, как он встрепенулся, как будто ожидал нас. «На велосипедах с Урала в Иерусалим?!» – воскликнул старец. И он горячо поддержал нас и повёл дальше по коридорам пещеры, рассказывая о монахах, лежащих в проемах пещеры, как о своих друзьях.
Но еще в самом начале нашего пути он нас благословил – сначала меня, предложив приложиться к Иерусалимскому кресту, а затем кресту поменьше – с Афона, они у него были во внутренних карманах подрясника. И здесь он очень убедительно научил Алексея креститься. До этого его никто не учил, но он и наша дочь Олеся были крещеные в нашей церквушке в деревне Сельцы в Белоруссии, где крестили и меня. И после этого благословения и урока мы буквально бежали за Илларионом по переходам, церквушкам Лавры. Это его дом, где он жил, знал все и здесь он готовился умирать и даже приготовил гроб. Все его монахи, лежащие по разную сторону коридоров, были как будто живые. «Это Амон. Сейчас у нас тоже есть Амон. А это помогает болеющим. Надо прикасаться. А это два друга, они и здесь не разлучены.» И шли мы за монахом, прикладываясь к гробам усопших его друзей.
И после дальних пещер провел он нас в ближние, где шёл ремонт. А потом пригласил нас в трапезную на обед. За длинным столом сидели монахи и паломники, человек 100. Сидя рядом с нами, Илларион подкладывал нам с Алешей на тарелки еду из дальних общих блюд, и это ухаживание было, как будто он наш отец. И Лешу он все время наставлял: слушайся отца.
Старец схиархидиакон Илларион (в миру Владимир Михайлович Дзюбанин) родился 5 марта 1924 года. До начала Великой Отечественной войны жил в Харькове. Семена веры в его душу посеяла родная тетушка – монахиня Нектария. В 1942 году Владимиру исполнилось 18 лет. Провожая его на войну, матушка Нектария вручила ему заветный поясок с текстом 90-го псалма: «Живый в помощи Всевышняго…». Девятнадцатилетний Владимир участвовал в одном из главных сражений Великой Отечественной – битве на Курской дуге. Старец вспоминал: «И когда в 1943 году на Курской дуге я, ефрейтор артиллерии, в жесточайших боях, казалось, был на дне ада, когда пулями и осколками снарядов убивало находившихся рядом товарищей, я вспоминал о благословении тети, читал этот псалом, и Господь не раз спасал меня от, казалось, неизбежной гибели». Еще он рассказывал, как однажды на фронте в буханке хлеба обнаружил записку, с 90-м псалмом с припиской: «Кто будет читать, того пуля не убьет и штык не возьмет». Неведомый православный хлебопек-подвижник заботился о спасении. Умер старец в 2007-м году.
…До 22.00 мы преодолели 106 км. Заночевали в 3 км от поселка Ружин.
30 июня
Едем по трассе А153 на Винницу. В районе 12.00 около деревни Перемога встречаем пару из Швейцарии – Куони Андреас и Жаклин. Едут в Ростов на Дону. Жаклин – 30 лет, вес багажа её – 30 кг, Андресу 28 лет, он студент, вес багажа – 37 кг. Они отправились в свадебное путешествие. Проехали уже по странам Европы 2700 км. Обменялись адресами, сфотографировались и разъехались в разные стороны. Но наша случайная встреча получит свое продолжение. После возвращения домой в октябре вдруг звонок – Куони рядом, около Челябинска, едут на восток. Мы приняли их в своей квартире. Они остановились в Челябинске до весны. И когда снег растаял, в марте двинулись дальше на Владивосток. В Челябинске изучали всю зиму русский язык, посещали театры и музеи. В течение года и далее получали от них открытки из Китая, Австралии и Америки. Вот такая случайная встреча.
1 июля. Винница
Мы в Виннице в церковном киоске Спасо-Преображенского кафедрального собора. Здесь был раньше монастырь. Приехали в Винницу вечером около 21.00 к Свято-Воскресенскому храму. Церковь закрыта и только послушник Михаил моет крыльцо. Он пообещал нам помочь. Долго ждали, когда он закончит работу. Было ощущение, что он затягивает время. Потом повел по городу и вдруг исчез, и снова появился, и довел до собора. В собор сторож нас не пустил, есть запрет настоятеля, но предоставил ключи от церковного киоска. Рядом оживленная улица, трамваи, но все же крыша над головой. Кисок был пустой, мы расположились на ковриках на полу, вещи занесли внутрь, а велосипеды оставили на замке возле ограды. А у проводника Михаила, тоже оказывается, нет ночлега, и он поделился с нами своим местом. Но вместе с ним я отказался устраивать ночевку в киоске. У меня было ощущение, что он не совсем здоров, и довериться ему я не мог, беспокоясь о сыне и себе. Я предложил ему сделать выбор: или он или мы остаемся на ночлег. Михаил оставил нас, очевидно у него еще были другие варианты.
Мы же приехали в Винницу, делая большой круг специально к Свято-Воскресенскому храму, к проявленному на срезе дерева кресту.
История о кресте, которую рассказал мне настоятель храма.
Три года прихожане и настоятель храма добивались разрешения на спил дерева, растущего возле храма. Ветви дерева во время ветра касались купола и разрушали обшивку и покраску. Но разрешение необходимо было получать через Киев, так как церковь находилась в парке, а парк охраняется государством. Наконец, разрешение было получено и был договор с мастером о срезе дерева 1 сентября. Но не было солярки, потом еще чего-то не хватало… И вот 20 октября начали спиливать дерево: сначала верхнюю часть, остался ствол 4 метра. Затем еще ствол надпилили, но дерево не было свалено, а один рабочий, наклонившись, увидел на срезе изображение креста.
Когда спилили следующую часть ствола, то на срезе крест православный восьмиконечный проявился ещё отчетливей. Спиленные ветки и стволы погрузили на тракторный прицеп и увезли во двор управления паркового хозяйства. А к пню с изображением православного креста потянулись люди и журналисты. Весть разлетелась во все концы мгновенно. Через три дня приехали во двор паркового хозяйства и увезли все ветки и стволы к церкви. Все эти веточки верующие забирали к себе домой как святыню. Говорят, что в годы лихолетья над священником храма глумились – убили и разрезали на куски. И одна прихожанка ночью пришла, выкопала яму и все останки священника вместе с крестиком захоронила возле храма. Саму могилку сравняла с землей и на этом месте посадила клен. Тот самый… Когда пошли люди к кресту, то некоторые не верили в это чудо и святость. Некоторые пытались содрать верхнюю часть, утверждая, что это краска, а один облил соляркой пенек, но через пять дней крест вновь проявился. И тогда некоторые неверующие пошли в храм и стали верующими. И к нам потянулись люди со всех мест.
Во время этого рассказа батюшке все время что -то мешало: то в храм зашла собака и пришлось ее выгонять, то прихожанин что-то спрашивал. Я все записывал на камеру и было ощущение, что это дьявол вторгается в наше общение. Над этим пнем установили часовню, а в храме стоит несколько срезов бревен этого клена на самом почетном месте, и несколько срезов толщиной до 10 мм были подарены другим монастырям и храмам. Винницкий Свято-Воскресенский храм внешне мало чем отличается от сотен других украинских православных церквей. Ни прихожане храма, ни другие жители провинциального города не могли предположить, что станут центром православного паломничества. Но чудо произошло и храм открылся миру благодаря случайности – ремонту.
2 июля. На Кишинев
Заночевали в 54 км от Винницы в кленовой роще у ручья. Вид великолепный – холмы, птицы, лягушки, кукушки кукуют. Природа цветет и зеленеет после дождя, а под кленом сухо. Установили палатку на сухом месте, ветки клена защищают сверху и сбоку.
3 июля. Молдавия
Сразу за рекой Днестр – другая жизнь. И хотя на ту сторону из Украины можно свободно зайти по пешеходному мосту и заплыть через Днестр на территорию Молдавии. Но мы отметились у пограничников и таможенников, заполнили декларации. Пограничники посоветовали нам заночевать в женском монастыре. Мы воспользовались эти советом и не зря. Каларашовский Свято-Успенский женский монастырь расположен в селе Каларашовка недалеко от берега реки Днестр. В монастыре две церкви – Свято-Успенская и Св. Митрофанова, трапезная, кельи, библиотека, игуменские покои.
Но самым уважаемым и почитаемым в этом монастыре был священник Засим. Он врачевал не только душу, но и тело. Когда мы прибыли с Алексеем в этот монастырь, то сразу попали на вечернюю службу и все, что там происходило, для нас было ново.
Мужчин было немного – священник, двое трудяг и мы вдвоем, а монахинь и послушниц – человек 12. Одна из них совершала земные поклоны без перерыва. Когда началось окропление всех святой водой, вдруг одна из послушниц залаяла, закричала, побежала по церкви. Двое мужчин стали держать ее за руки, а батюшка окроплял водой и осенял крестом. Это продолжалось минут 10 -15. Наконец, послушница вся задрожала и упала на пол. Ее отвели к стене, посадили на стул и было видно по ее лицу, что она стала возвращаться в реальность и ощущать себя. Беса изгнали.
Никто из присутствующих не был удивлен и поражен происшедшим событием. Мы с Алешей стояли в стороне и наблюдали. Для нас это было необычное зрелище. Мне пришлось однажды помогать мужчине сесть в самолет. У него начался приступ эпилепсии. Мы стояли в ожидании подъема по траппу. И вдруг трясучка, пена изо рта и мужчина валится на асфальт. Я его поддерживаю, а женщина просит занести в самолет и убеждает пилотов, что это скоро пройдет и оставаться им здесь никак нельзя. Пилоты не возражали, и я занес его на плечах и усадил на первое сидение. Действительно, мужчина скоро успокоился, и мы мирно долетели. Это был небольшой перелет из Нижневартовска в Стрежевой. всего 150 км.
Но здесь увидеть, как ведет себя дьявол внутри человека – это событие не для слабонервных. Однако, мой сын как-то спокойно к этому отнесся. На следующий день нас ждало другое событие. Засим ставил диагноз всем прихожанам, но здесь в основном были все свои, кроме меня и Алексея. Все выстроились в очередь, и священник стал проводить некой лопаткой с пластиковой ручкой и металлическим наконечником от лба, по носу, подбородку, шее, груди до пупка. Прикосновение лопатки было достаточно плотное, но не болезненное и неторопливое. Было ощущение, что он считывает некую информацию. Шею и спину тоже исследовал, надавливая в некоторых точках и совершая круги. Каждому давал некий диагноз. Мне сообщил: «Не хорошо и не плохо». Леше ничего не сказал, но потом добавил; «Все хорошо!». Некоторые от его прикосновения падали во время движения лопатки. Поддерживали двое рабочих, они стояли с двух сторон и брали каждого за руки и страховали от падения. Это мероприятие совершалось не впервой, и, очевидно, все испытывали от таких энергетических воздействий и пользу, потому, что каждый старался пройти всю процедуру, и даже двое рабочих, которые помогали священнику. И третья достопримечательность – родник имени Богородицы Марии. К нему едут и идут с ближних и дальних мест. Вода исцеляет, очищает и внешне, и внутри. Мы пили ее и взяли с собой, омыли наши обожженные от солнца участки кожи на теле. И помогло, все волдыри сошли. А еще в монастыре пекут большой и вкусный хлеб. В день отъезда нам дали четвертинку от буханки, ее хватило на 3 дня. Эта четвертинка по объему и весу заменила 2 магазинные полные буханки.
Встретили в монастыре группу телевизионщиков, они снимали фильм о монастырях Молдовы. Продюсер Андрей дал нам хорошую информацию о расселении и распространении православия по Днестру. Оказывается, даже в годы репрессий и лихолетья жизнь в монастырях почти не прерывалась. Каларашовский Свято-Успенский женский монастырь был закрыт в 50-ые годы, но на территории монастыря жила женщина из России, фронтовичка. У нее было много собак и котов, но она вела монастырский образ жизни. В ее доме было много икон, и она соблюдала все православные посты и праздники, но никто не мог нарушить ее образ жизни, хотя в монастыре была организована школа для умственно отсталых детей и здесь бывали разные комиссии.
В 90-ые годы, когда было разрешено вновь открыть женский монастырь, она некоторое время пожила, передала монахиням сохраненные иконки и умерла. Она сохранила живой дух монастыря и передала его молодым послушницам и монахиням. Достойная жизнь фронтовички. Когда то, до революции, во времена настоятельницы Таисии в монастыре было 2 церкви, 4 корпуса для келий, пасека, 50 гектаров земли, 3 га виноградника и сада, 40 га леса и 120 монахинь. Красивое место, небольшие горы, река, луга, сады, засеянные поля.
4 июля. Проехали Бельц. Молдавия Приближаемся к Румынии. Вчера вовремя не свернули и даем лишний круг. Ночью шел дождь и утром тоже, выехали в 9.00. Пообедали во Флореште за 2.7 лей, это 3500руб. Полные порции щей, рис и 4 чая. Что запомнилось по пути в Молдавии – колодцы! Все чистые, с навесами, всегда висит ведро, можно присесть на скамейке. И их много по дороге. Очень бережное отношение к воде. А как оборудованы родники. Здесь есть и надпись, кто ухаживает за этим родником. Такого отношения к воде нигде не встречал. «Вода – это жизнь!» – сказал пожилой молдаванин и нас это определение восхитило и воодушевило. Поля в Молдавии все засеянные, нет пустующих. Засеяна пшеница, овес, кукуруза. Много свеклы, ее-то и пропалывают на полях. Начали кушать яблоки, есть почти спелые, сладкие и уже черви точат, что означает созрели. Молдаване очень отзывчивы; дорогу тщательно объясняют и на все другие вопросы дают полный ответ. И уважают соблюдающих пост, при заказе в кафе. Сегодня солнце и много подъемов и спусков. Проехали всего 86 км. Леша стремится вперед. Стойко переносит все трудности пути: солнце, встречный ветер, многочисленные подъемы и многочасовые проезды.
Вместе постуем по средам и пятницам, дал наказ Илларион в Киевской-Печерской лавре. Уже перед границей напросились на обед в деревне и посмотреть «Каса маре». Во время учебы в Московском институте культуры у нас был отрывок из пьесы молдавского драматурга Ион Друцэ «Каса маре». Наши случайные хозяева небольшого дома оказались очень доброжелательны и гостеприимны. Оказывается, Каса маре – это главное помещение в доме, в этой комнате не живут, она предназначена для самых дорогих гостей, это визитная карточка семьи, особенно её хозяйки. Нам продемонстрировали это помещение. Мы были благодарны за прием и угощение, и прощались с Молдавией с легким сердцем и надеждой еще когда-нибудь побывать здесь.
5 июля суббота. Румыния Границу Молдова – Румыния по реке Прут в районе поселка Скулень прошли быстро. Все пограничники и таможенники с одной и другой стороны доброжелательны. Румыны пожелали удачи и достигнуть цели. Обедаем на берегу мелкой мутной речушки, приток реки Прут. Я сначала опасался купаться, а Леша так и не стал, а местные ребятишки как поросята в луже копошатся, поднимают муть со дна и ловят рыбу корзинкой. Что-то похожее было и у меня в детстве, когда ловили вьюнов «бавтушей». В переводе с белорусского не нашел подобного приспособления кроме верша из прутьев или сетки для ловли рыбы. Но наша белорусская «бавтуша» оказалась более эффективна и результативна.
По дороге на Бухарест пошли горки. Одна из них была затяжной и самой высокой из всех которые пришлось преодолевать. Шли пешком километров 5 на вершине решили заночевать. Местечко прекрасное, деревья – ясень, дуб, клен укрыли от солнца. Решили палатку не ставить. В часа 3 ночи проснулись от ударов грома и молний. Бросились устанавливать палатку и укреплять тент, забросили все вещи в палатку и начался проливной дождь и гроза, а мы уже в спальных мешках. Вокруг все шумело и трещало. Утром на трассе увидели поваленные деревья и даже снесенные крыши с домов. Днем тоже неожиданно началась гроза, заскочили в кафе и решили отсидеться и пообедать, но увы. В кафе кроме вина, пива и сигарет ничего нет. И даже в магазинах мы ничего не могли купить для запаса в дороге. Был паштет в банке, но Леша отравился им. Поголодал день и к вечеру все прошло. Решили больше в консервных банках ничего не покупать. Начали стучать подшипники на переднем колесе. Заменил шарики еще в Жлобине, но сейчас снова стучат, хотя смазка хорошая. У Леши стучит трещотка. Смазали маслом цепь и все переключатели. Это все проблемы езды под дождем.
8.07.1997. Заночевали в подсолнухах в 5 км от города Tekci. Рядом дорога, а мы надежно укрыты высокими подсолнухами. Вчера у меня было некое недомогание. Упадок сил и плохое пищеварение от колбасы, которую купили на рынке. Решил полечиться водкой, Леша не возражал. Выпил перед сном 300 гр. И утром все восстановилось. В голове тяжеловато, а в животе все нормально, можно продолжать маршрут. Наш подробный Атлас автодорог России, стран Балтии и СНГ закончился, дальше ориентируемся только по указателям на Бухарест по трассе Е581.
Дождя не было, было тучно и прохладно, без ветра. Проехали за день 72 км, общий 3706 км. Возникли проблемы – языковой барьер. На английском не объясниться, почти никто не знает, да и мы – не в совершенстве. Объяснялись знаками, иногда понимали друг друга. Но все относились доброжелательно и пытались помочь.
10 июля. Мы в Бухаресте
Обратились в консульство России и нас приняли. Выделили прекрасные апартаменты. Хорошо пообщались с секретарём посольства по культуре Мокиным Виктором Геннадьевичем. В отношении питания по Румынии сообщил, что все закупки продуктов они делают в Болгарии. К сожалению, в Румынии все магазины полупустые. Выходной день, телеграф не работает, позвонить проблема. Книжные магазины тоже закрыты, карту автомобильных дорого купить негде. Отметили шампанским в кафе -1000 км – рубеж покорения дистанции у Леши.
12 июля
Движемся в Болгарию, в направлении г. Руссо и к Черному морю. Проехали 40 км. Во время обеда или ужина – все записи в дневник. Вчера румыны встречали президента США Б. Клинтона, его принимали в Американской резиденции напротив нашего консульства, и сидя у окошка, мы видели весь эскорт автомобилей сопровождения. Помахали из окошка платочком, и… кажется, нам тоже ответили взмахом ладошки. Было приятно.
Потом была прогулка по Бухаресту и вечером мы проводили Б. Клинтона, а утром и сами простились с Бухарестом. Мы были благодарны Мокину В. Г. Он предоставил нам квартиру, постель, душ и великолепную сауну и даже пришел проводить. Оказывается, в Румынии 96% церквей – православные. Посетили по дороге один православный храм, купили аудиокассету. Служба идет только по субботам, воскресеньям и праздничным дням. В будние дни службы нет только исповедь, крещение или отпевание.
13 июля.
Вчера в г. Руссо было 4000 км на моем спидометре. В консульстве пьяный комендант не принял нас. Но и мы как-то неправильно представились, сразу заговорили о приюте и так же сразу получили ответ: «Нет». Границу пересекали с небольшой проблемой. Румынский таможенник на мосту через Дунай, осматривая наши вещи, увидел фотоаппарат и хотел конфисковать, но видя нашу упорство, затребовал 20 $. Мы проявили стойкость и ничего не отдали грабителю на границе.
Все болгарские пограничники и таможенники были доброжелательны. В Румынии мы были 7 дней. Израсходовали 57 $ на двоих. Купили аудиокассеты, фотопленку, Леше носки, мне шорты. На питание потратили 50 $, в день на 1 человека -3,5 $. Выпили бутылку вина и шампанского, обедали в ресторане, покупали колбасу, сыр, фрукты, овощи.
Вчера в городе Руссо был сильный дождь и гроза с молниями. Успели спрятаться в недостроенный гараж, просидели полтора часа. Потом тронулись и уже дело было к вечеру, была попытка заночевать в фабрике, но сторож не мог найти ключи от подсобного помещения. Пришлось уезжать из города и заночевали недалеко от дороги на горе, рядом с полем пшеницы.
14 июля
Ясное утро, солнце встает из-за дальней горы. Внизу родник, легкий туман, поля вокруг, дорога их пересекает, холмы, перелески и мы – на высоте, обзор огромный. Где-то поют петухи, просыпается деревня. Здесь в Болгарии, как и у нас в Белоруссии и России: и люди похожие, и в общении нет проблем, только у нас нет ослов, и поля у них более ухоженные, и разнообразные посадки: пшеница, овес, кукуруза, подсолнухи. (В Румынии преобладала кукуруза). Уже неделю идет уборка урожая, и сразу по новой вспахивают поля. А в мае на Урале еще только начинали сеять, как все поменялось за время моего пути.
Леша рвется к морю, я все время отстаю, осталось 120 км. Выписал на отдельных листочках имена родственников для подачи в церкви «О Упокоении» и «За Здравие», добавились имена и новых знакомых, с которыми познакомились в пути. Все они в моем дневнике, некоторые имена не пишу, достаточно «Виктор со чадами», «Светланами со чадами».
15 июля
Вчера проехали 80 км. Снова у Леши – прокол заднего колеса. Заплату поставил быстро и подремонтировал каретку. Не могу настроить трещотку, нет ключа. Движемся на Бургас, осталось 60 км. Пока на всем маршруте по Болгарии не видели православных храмов, надеемся, что встретим в Бургасе. Обедаем на горе, вдали деревня Айтолик, а еще дальше гора. На трассе мало машин. Идет уборка урожая зерновых. Кооперация в Болгарии сохранилась, есть большие поля и работают бригады. В Румынии все поля разделены на небольшие участки в пределах одного гектара. Здесь же в Болгарии сажают и табак, а на полях есть и небольшие участки для горожан, но без дачных домиков.
Леша, сравнивая нашу внутреннюю перестройку и то, что видим в пути по Европе, считает, что все издержки закономерны, все страны через это прошли, и главное – не отступать, строить планы на будущее. За 4 дня пути видел только одну православную церковь, а мусульманские мечети почти в каждом большом селении. Общение с болгарами свободное. Они нас называют «Товарищ!»
Заночевали на холме недалеко от Бургаса (13 км). На востоке большое селение с красными крышами, поля, все горы позади, огромный простор.
16 июля. Бургас
Сидим в кафе. Заказали вегетарианское меню. Ждем. Купили новый баллон и горелку. Искали место для заправки наших баллонов, сказали, что не заправляют, они одноразовые. Пришлось выбросить. От Бургаса нет пассажирских пароходов, перенесли в Золотой Берег. Автобусы есть на Стамбул, туда и обратно 35 $ и плюс 11$ за въезд. Разговаривал с другом Ч. Ш. Ласло из Будапешта, он болел, но уже пробежал 100 км. Строим планы на визит в Будапешт через Афон и Македонию. Сегодня мы достигли Черного моря и после путешествия по городу на ночлег пришли на пляж поближе к морю. Встретили здесь велопутешественника из Италии Марко. Он начал путь от Одессы и далее у него путь домой в Италию. Обменялись адресами. Море и солнце расслабляет. Хочется лежать на песке и слушать шум прибоя. Пришли к выводу, что здесь в Болгарии покушать и снять комнату в отеле дешевле, чем у нас в Чедябинске. Что-то в Леше проснулся внутренний дьяволенок. Стал утверждать, что я все равно ничего не решаю, и что Стамбул будет поворотным ключом.
Посетили храм Кирилла и Мефодия, получили благословение от батюшки и иконку Параскевы Пятницы – охранницы путников. Наибольшее распространение в Болгарии получили резные иконы Параскевы Пятницы. Их часто устанавливают возле источников и колодцев – считается, что вода после этого обретает чудесную силу.
