Мне о таком только мечтать остаётся! С учётом того, как много я использую магию, не уверена, что и до пятидесяти доживу. А тут человек почти столетие прожил! Она видела историю своими собственными глазами!.. Если, конечно, когда-нибудь выбиралась из Путкино.
– Кто-то скажет, шо это благословение, но я так скажу: нет ничего ужаснее, чем хоронить свою семью… А я и мужа, и детей… – Она опустила взгляд на сцепленные руки. Кожа у неё на пальцах была сморщенная, в тёмных пятнах, и я увидела, что длани у неё дрожат. – Даже внуков и правнуков. Одна Радомира у меня осталась.
– Это очень… печально, – не знала, какие подобрать слова. – Я вам очень сочувствую…
Даже представить не могу, каково ей! Никогда не задумывалась о собственной семье. Раньше просто знала, словно аксиому: в будущем у меня появятся муж и дети. Но сейчас это стало теоремой, которую не уверена, что смогу когда-нибудь доказать.
– Поэтому я и пришла к тебе, ибо тут только магия может помочь.
– Так что случилось? – нетерпеливо спросила я.
У меня скоро нервный тик начнётся от этой фразы!
– Прицепилась к ней какая-то нечеть, – старуха сделал вид, что сплюнула на пол, и вновь сотворила руками знак. – Радомира девка красивая и хоть давно замужем, но то с одним милуется, то с другим…
– Простите? – недоумённо нахмурила брови. – Я правильно поняла, она замужем, но мужу изменяет?
Я сама не была невинной девой, чтобы осуждать кого-то, но в институт брака верила. А тут ещё глубинка, где каждый друг друга знает и сплетни разлетаются быстрее лесного пожара.
– Да Прохор тот ещё дурак, – отмахнулась старуха и вновь издала этот странный звук. – Сейчас и на человека перестал быть похож. Спился… Ну у них своя долгая и тяжёлая история…
Которую вы предлагаете мне выслушать? Ладно…
– Отцы их дружили крепко, словно братья друг другу были. Вот и решили связать детей браком, несмотря на то, шо разница у них была почти десять лет. Как только Мать Марина у Радомиры первую кровь пустила, так свадебку и сыграли. Прохор тогда и не смотрел на свою молодую жинку, по бабам ходил. А Радомира, нескладная и страшная девчушка, с годами вытянулась, округлилась где надо, похорошела так, что на неё все парни засматриваться стали. Тут-то Прохор и вспомнил, что у него жена есть… Да вот ток пускать в свою постель она его не спешила и все измены вспомнила, словно записывала с кем и когда. Ему на это возразить и нечего было, поэтому поклялся он, что больше ни на одну бабу не взглянет и принялся вымаливать у неё прощение. Но Радомира оказалась на диво упёртой, явно вся в меня пошла! – Мария Матфеевна довольно хохотнула, правда, её улыбка тут же стала грустной. – Все его слова она не слушала, а подарки выкидывала. Однажды он ей рубиновые серьги из самого Бортомира привёз, так она в свинарник выкинула со словами, вот где имела его подачки! – Голос стал взволнованный, и она принялась потирать пальцами ладонь, словно в желании стереть пигментные пятна с кожи. – Однажды поругались они сильно… И до этого ругались, но в тот раз, видать, нервы у обоих сдали. Радомира сказала, шо если бы она ему изменила, то он не смог бы её простить, а Прохор в сердцах заявил, что даже если она со всеми в деревне, то всё равно примет назад… А слово, как известно, не воробей, вылетишь – и назад не воротишь. На следующую ночь Радомира не ночевала дома и вернулась под утро… По её виду было всё понятно.
– Патовая ситуация, – заключила я.
Как женщина, прекрасно понимаю Радомиру и её обиду. Я бы тоже измену никогда не простила! Но сама бы на подобное не пошла, даже в желании отомстить. Жаль, что о разводах в этих местах не знают.
– Пата?… – уставилась на меня женщина здоровым глазом. – Чего?
– Это шахматный термин, – пояснила. – Пат – эта такая ситуация в шахматах, когда невозможно ходить ни одной фигурой, при этом король не под шахом… Грубо говоря, это безвыходное положение.
– Да был бы выход, ежели б Радомира не была такой гордячкой, а Прохор – таким слюнтяем! – опять «сплюнула» старуха. – Он ж ей и слова не сказал! А я вот разозлилась сильно – такой позор! Мы с её матерью волосы хотели ей обкорнать, как продажной бабе… Моя дорогая Оленька ещё жива была. Пусть Глашта и Аглай её в хорошее место отведут, – она вновь сделала ритуальный жест пальцами. – Но Прохор не дал. Сказал, что они сами разберутся, и выставил нас из дому!
И где он «слизень и тюфяк»? Понимаю, мужик был не прав, но осознал это и принял последствия… Чудовищные последствия.
– После этого они вроде жить вместе стали, Мать Марина их дитятком наградила – моим праправнуком Белояром. – На его имени она очень тепло улыбнулась, а мне почему-то стало страшно.
Мысль, что можно дожить до праправнуков, показалась мне неестественной. Отталкивающей. Ужасающей.
– Но в пять годиков Глашта и Аглай забрали его…– продолжила Мария Матфеевна, не замечая, в какой гримасе ужаса исказилось моё лицо. – Под лёд он зимой провалился. Когда достали, уже не дышал… – Старуха помолчала, затем тяжело вздохнула, сделала ритуальный жест и продолжила: – Пусть Глашта и Аглай его в хорошее место отведут… Вот после этого Радомира перестала ночевать дома, а Прохор запил. Он и до этого пил, но тогда начал свинячить по-страшному. Всего за год постарел, расплыл. А парень-то какой видный был… Эх… – Она махнула рукой. – Сейчас без бутылки его не увидишь, а Радомира уже не скрывается, то с одним, то с другим…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70913245&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
