Андрюха вывалил всё содержимое на белоснежный плед огромной кровати с железными спинками. Лекарства, таблетки, тюбики, разноцветные кремы и мази рассыпались огромной горой хлама.
– Хлоргексидин? Это оно? Нет?
– А Гексарал подойдет?
– Да как он выглядит? Как? Стеклянный? Коричневый?
– Есть таких две Меновазин? Не оно?
– О вот нашатырный спирт! Что делать?
– Открыть пробку и дать понюхать?
Андрей вернулся на кухню. Он открутил белую пластиковую пробочку, сел на корточки, затем упал на колени и тоже напоролся на стекло, но не порезался. Поднял кусочек в руки и бросил о стенку. Сунул в нос жене флакон, но ничего не произошло. Понюхал сам. Ничем не пахнет. Заметил ещё одну пробку, но плотную полупрозрачную. Попробовал открыть руками, не получилось, подцепил ногтем, не вышло. Схватил зубами и открыл, но параллельно отхлебнул глоток лекарства. От омерзения сплюнул, дёрнул рукой и капли нашатыря упали жене под нос.
Маша дёрнула веками, изогнулась и глубоко вздохнула – будто утопленница ожила. Цвет глаз изменился с серого на чёрный.
– Андрей…
Её голос был еле слышен, внутри хрипы и какие-то посторонние звуки.
– Спаси детей…
И снова закрыла глаза.
Муж схватил нашатырь в правую руку, Машкину голову в левую и близко прижал тару с вонючим лекарством к ноздрям жены.
– А ну-ка дыши! Я сказал, дыши! Ты выдержишь, ты справишься, ты сможешь!
Маша снова глубоко вздохнула, но уже не так, как до этого – вздох был только ртом, спина не изгибалась.
– Андрей, прости меня, шкафчик был сломан, я хотела предупредить тебя.
– Сейчас приедет скорая.
Супруг поднял с пола мобильник, который всё ещё светился, демонстрируя экраном то, что его ждут на том конце провода:
– Скорая, вы ещё здесь? Спасибо! Да! Она жива, ждём вас. Что? Пантенол? Видел в баллоне. Как дезодорант? Хорошо, оболью.
– Маш, я вернусь через секунду, потерпи, дорогая, сейчас будет не так больно. Врачи уже выехали к нам.
Зазвонила дверь домофона:
– Скорую вызывали?
– Да, скорее. Скорее, пожалуйста, сюда.
Врачи, одетые в тёмно-голубые костюмы, прошли на кухню, один из врачей наклонился со стетоскопом к беременной, а второй осматривал помещение.
– Вы что-нибудь пили?
– Жена только воду, я ещё ничего не успел, а что?
– А что здесь произошло? Вы дрались?
– Нет? Я же вам рассказал по телефону…
– Вы рассказали диспетчеру.
– Как долго жена была без сознания?
– Мне кажется час или два.
– Сколько?
– Не знаю, как долго вы ехали? Она недавно очнулась.
– Понятно…
Один из фельдшеров вышел в прихожую, оглянулся назад, удостоверился, что хозяин квартиры не увязался за ним и связался со станцией:
– Это Светлячков. Галечка, вызови, пожалуйста, наряд полиции на наш адрес. Здесь полный погром, похоже, была попытка убийства…
Врач вернулся к коллеге, присел на корточки, открыл пластиковый оранжевый чемоданчик и набрал в шприц лекарство:
– Сейчас тебе будет полегче. Это сильное обезболивающее. Какой у тебя срок, милая?
– Сколько, 33 недели? Мы тебе поможем.
Он наклонился к коллеге и на ухо спросил:
– Довезём?
– Да, кризиса нет.
– Что с ребёнком, сердцебиение есть?
– Одно? – шёпотом уточнила Машенька и попыталась вскочить на локти.
Боль ошпаренного живота не позволила подняться. Лицо исказила гримаса:
– Божечки, как больно! Что со вторым ребёнком? У меня двойня!
Врач улыбнулся, по-доброму, как отец. Уголки глаз превратились в щёлочки и на щеках проступили ямочки:
– А-а-а! А я-то думаю, почему так странно сердечко стучит, как будто второе издалека эхом отстукивает. Да, значит и со вторым всё в порядке. Вам надо в больницу. Сейчас подействует анальгетик и поедем.
Тот же коллега, который делал инъекцию, снова опустился на колено и прошептал больше в шею, чем на ухо:
– Надо бы дождаться полиции, чтобы не сбежал…
– Слушай, нам главное жизнь спасти, а не преступника поймать, давай оставим это на них.
– Машенька, как ты?
Андрей сидел на стуле и с интересом слушал все разговоры врачей. Но когда те повернулись в его сторону, то виду не подал, что что-то услышал. Словно был готов обречь себя на разборки со структурой в погонах. Или настолько уверен в своей правоте, что не стал перечить. Или устал от стресса, не спорил, пусть будет, что будет.
– Машенька, главное, что ты жива.
– Андрей, главное, что дети живы, а я справлюсь, и не из такого выбиралась.
– Это точно, тебе со мной не везёт, вечно что-то происходит.
Дверь открыл полицейский, без звонка, без стука, просто вошёл, как к себе домой:
– Добрый вечер! Старший лейтенант Синичкин, кто хозяин квартиры?
– Добрый ли этот вечер, старший лейтенант? Я хозяин дома. Кто вас вызвал, соседи?
– Это неважно, поступил тревожный звоночек о том, что здесь произошло покушение на убийство.
Фельдшеры Скорой помощи нетерпеливо уставились на полицейского. И один из медработников позволил себе повысить голос на служащего:
– Скажите, мы можем ехать? Пострадавшую надо срочно госпитализировать!
– Подождите, я опрошу её.
Худенький и высокий полицейский низко наклонился над Машей, как фонарь над скамейкой, но всё равно до её лица оставалось ещё больше метра. Девушка непонимающе крутила глазами, переводила взгляд с врачей на мужа, затем на полицейского:
– Зачем вы здесь, что случилось?
– Это вы мне ответьте, что случилось, что с вами произошло?
– Я хотела придержать сломанную дверцу кухонного шкафчика, но не успела. Отвалилась вторая петля, дверца упала мне на лоб, а по пути зацепила с плиты кастрюлю с кипятком. Кипящая вода вылилась мне на живот, а крышка упала на пол и разбилась. Я оступилась и проколола осколком ногу, потеряла сознание. Позже приехали врачи, а теперь вы.
– Чем вам разбили лицо?
– Это дверь упала.
– Как кипяток оказался на вашей коже?
– Это кастрюля упала, а кастрюлю зацепила падающая дверца.
– Увозите…
Полицейский взглянул на фельдшеров и махнул рукой в сторону входной двери. Те аккуратно, но быстро, ловко и резко переложили девушку на носилки и понесли в сторону лифта. Муж вскочил за ней.
– Сидеть!
Скомандовал человек в форме, так будто отдал команду сторожевому псу.
– Я документы ей отдать, нужны же паспорт, полис и всё такое, – Андрей снял в прихожей с вешалки подвешенный за лямку клатч.
– Зая, твои документы здесь?
– Здесь, здесь, Андрюша.
– Хорошо, вот кладу тебе в ноги. Ой, подождите, ещё телефон ей дам.
Вернулся на кухню, поискал смартфон, не нашёл, подбежал к жене:
– Где твой телефон?
– В шубе.
– Нашёл! Вот, держи, звони мне…
***
В больнице девушку раздели, обработали раны и вызвали акушера. УЗИ давалось с трудом, кожа покрылась волдырями и жутко болела.
– Удивительно, но от такой травмы всё ещё нет угрозы выкидыша, вы – стойкая мать.
– Я сама себе удивляюсь, то авария, то это – будто кто-то наверху не хочет, чтобы я родила. Но я же рожу?
– Конечно, родите, а куда вы денетесь. Снова потребуется полежать у нас. За вами присмотрят врачи-специалисты. В таком состоянии я вас не отпущу, сейчас позовем хирурга и травматолога. Нам бы еще КТ головы сделать… Болит голова?
– Уже ничего не болит, мне хорошо.
Машенька закрыла глаза и стала засыпать.
– Давайте я вас в палату отвезу. Вы там поспите, отдохнёте, врачи к вам туда и придут, хорошо?
– Хорошо.
ГЛАВА 8
Через четырнадцать дней Андрей встречал Машу в больнице с огромным букетом её любимых хризантем. Беременная выходила из лифта медленно-медленно, будто пол под ней хрустальный, а она его боялась раздавить.
Муж подбежал к ней:
– Давай я коляску попрошу, довезу тебя до машины.
– Нет, мне надоело всё это, хочу ходить на собственных ногах.
