«Политический курс утвержден, и инструкции изданы. Центральное бюро и комитеты должны поддерживать тесную связь с окружным комитетом партии, префектурным комитетом или своими собственными рабочими группами посредством телеграфа, телефона, велосипедной связи, устной беседы и т. д. Использовать газеты как часть собственной организации и чрезвычайно важный инструмент для обеспечения лидерства. Необходимо быть в курсе рабочего процесса, обмениваться опытом и исправлять ошибки. Не ждать несколько месяцев, полгода или даже год, прежде чем провести итоговое собрание, а сделать расчеты сразу в бухгалтерской книге и внести исправления. Можно нанести большой ущерб, но исправившись вовремя, можно значительно уменьшить последствия. При нормальных обстоятельствах центральные бюро должны стремиться поддерживать тесный контакт с подчиненными бюро и всегда уделять внимание четкому различению границ между тем, что разрешено, и тем, что не разрешено делать, а также напоминать об этом, чтобы избежать ошибок. Все дело именно в методах руководства»[27 - Мао Цзэдун. О политике в области промышленности и торговли // Избранные труды Мао Цзэдуна. Т. 4. Народное издательство, 1991. С. 1284.].
«Во-вторых, для того, чтобы политика партии действительно проводилась среди масс, политика должна быть передана массам»[28 - Мао Цзэдун. Беседа с сотрудниками редакции газеты района Шаньси и Суйюань // Избранные труды Мао Цзэдуна. Т. 4. Народное издательство, 1991. С. 1319.].Товарищ Мао Цзэдун в полной мере подчеркивал важность того, чтобы политика «максимально быстро и широко встречалась с массами», и считал, что «партия хорошо превращает политику партии в массовые действия и умело помогает при каждом движении и каждом сопротивлении; это понимают не только руководящие кадры, но способны понять и широкие массы, каждый человек. Это и является марксистским искусством управления». Он говорил:
«В некоторых местных руководящих органах есть те, кто считают, что политика партии требует только руководства, и ее следует понимать лишь некоторым, и незачем доводить ее до широкого круга лиц. Это одна из основных причин, почему не вся работа выполняется хорошо… В работе некоторых товарищей линия масс все еще не осуществляется последовательно, и они по-прежнему полагаются на нескольких человек, которые выполняют свою работу изолированно от других. Одна из причин такого положения дел заключается в том, что, когда они чем-то заняты, то всегда неохотно объясняют задачу человеку, которым руководят, и не знают, как выявить энтузиазм и творческий подход у человека, которым руководят. Они субъективно хотят, чтобы работа выполнялась слаженно, но не объясняют, что делать и как это делать. Каким же образом тут возможно действовать сообща и исправить ситуацию в лучшую сторону?»[29 - Там же. С. 1318.].
Ввиду этого, он также отмечал:
«Наша политика должна быть известна не только вождям и кадрам, но и широким массам… Когда массы узнают правду и будут иметь общую цель, они будут действовать сообща… Когда массы объединятся, действовать станет проще»[30 - Там же. С. 1320.].
Умение нести политику в массы, чтобы массы могли понять и овладеть ею, – это искусство руководства марксизма, и это граница, где с большей вероятностью можно совершить ошибку. Причиной является то, что политика партии может быть принята массами и трансформирована в действия масс только тогда, когда она совместима с уровнем массового сознания. «В случае, если массы еще не пришли к осознанию, а мы идем в наступление, то это авантюризм»[31 - Мао Цзэдун. Беседа с сотрудниками редакции газеты района Шаньси и Суйюань // Избранные труды Мао Цзэдуна. Т. 4. Народное издательство, 1991. С. 1318.]. Если мы будем настаивать на том, чтобы побуждать массы поступать так, как они не хотят, то в результате мы неизбежно потерпим неудачу. Когда массы требуют движения вперед, а мы стоим на месте, то это правый оппортунизм.
Как адаптировать политику партии к уровню осознанности масс, чтобы избежать ошибок авантюризма или правого оппортунизма? Этот аспект, конечно, зависит от процесса «получения данных от масс», а именно формулировании политики, основанной на уровне осознанности масс; с другой стороны, он также зависит от процесса «хождения в массы», то есть при реализации политики необходимо активно пропагандировать и разъяснять, делать так, чтобы политика соответствовала массам, чтобы уровень сознания масс можно было постепенно поднять до уровня политики партии. Только когда массы овладеют политикой, а она станет реальностью в практике масс, только тогда задачу «хождения в массы» можно считать выполненной.
Получение из масс, а затем привнесение в массы – это и есть цикл. Можно ли сказать, что достаточно пройти через такой цикл, чтобы гарантировать, что правильная политика или мнения будут сформированы и станут реальностью в практике масс? Не все так просто. Чтобы сформировать правильную политику или мнение о конкретном периоде и определенной задаче и увидеть ее реализацию, требуется несколько циклов получения знаний из масс, а также привнесения в массы (чем сложнее ситуация, тем сложнее задача, и тем больше циклов потребуется). И по мере развития ситуации и изменения задач цикл нужно повторять в новых условиях, в этом смысле цикл бесконечен. Входе цикла из-за различных субъективных ограничений и объективных условий ошибки все еще неизбежны. Полагать, что, действуя в соответствии с научной формулой «получения из масс и привнесения в массы», можно гарантировать, что мы никогда не допустим ошибок, есть не что иное как метафизическая выдумка, нарушающая марксистскую гносеологию.
Итак, в чем же тогда состоит значение этой научной формулы? Указать единственный способ достичь правильного понимания. Это означает, что если мы работаем строго в соответствии с этим принципом, мы можем избежать ошибок в выборе направления, не попадая в ситуацию, когда субъективное и объективное разделены, знания и практика разделены. Мы можем в каждом цикле увеличивать наши собственные знания, углублять их на один шаг, но если мы его нарушим, то столкнемся с непреодолимыми препятствиями.
Линия масс – это основная линия нашей партии, и она должна соблюдаться во всей работе. Некоторые товарищи считают, что нужно придерживаться линии масс лишь по важным вопросам, но необязательно при решении второстепенных. Товарищ Мао Цзэдун считал это неправильным. Он полагал, что даже если «пустяки» и отклонения случаются, то «их следует исправлять, как это делает редакция газет с опечатками»[32 - Мао Цзэдун. Беседа с сотрудниками редакции газеты района Шаньси и Суйюань // Избранные труды Мао Цзэдуна. Т. 4. Народное издательство, 1991. С. 1318.]. Некоторые товарищи считают, что можно следовать линии масс в обычное время, но не тогда, когда задача срочная. Товарищ Мао Цзэдун также считал это неправильным. «Даже на линии огня необходимо мобилизовать солдат, чтобы обсудить, как победить врага и как выполнять боевые задачи»[33 - Мао Цзэдун. Демократические движения в армии // Избранные труды Мао Цзэдуна. Т. 4. Народное издательство,1991. С. 1275.]. Конечно, это вовсе не исключает временного отстранения лидеров при определенных обстоятельствах, однако, необходимо обращаться с ними должным образом, также необязательно всегда придерживаться принципа сперва быть учеником, а потом учителем.
4. КАК «ИДУЩИЕ ИЗ МАСС», ТАК И «ИДУЩИЕ В МАССЫ» ДОЛЖНЫ ПРАВИЛЬНОРЕШАТЬ ОБЩИЕ И ЧАСТНЫЕ ВОПРОСЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Чтобы правильно и эффективно реализовывать линию масс, необходимо также сочетать общие и частные методы. Товарищ Мао Цзэдун говорил:
Получить у масс, а затем продолжать нести мнение в массы, чтобы сформировать правильное ведущее мнение – основной метод лидерства. В процессе сбора данных и мнений необходимо следовать принципу сочетания общего и индивидуального подходов, что является неотъемлемой частью предыдущего метода. «На основе множества индивидуальных рекомендаций сформируйте общее мнение (общий призыв), а затем поделитесь этим общим мнением с несколькими отдельными подразделениями для проверки (не только сделайте это сами, но и попросите других сделать то же самое), а затем сосредоточьтесь на новом опыте (обобщение опыта), создайте новые инструкции для руководства массами в целом»[34 - Мао Цзэдун. Некоторые вопросы методов лидерства // Избранные труды Мао Цзэдуна. Т. 3. Народное издательство, 1991. С. 902.].
Обобщение товарища Мао Цзэдуна данного метода представляет собой яркое применение общих и специальных принципов марксистской гносеологии к методам руководства. Независимо от того, «получать у масс» или «нести в массы» лишь после того, как будут разрешены особые вопросы взаимоотношений правильным образом, будет достигнуто соответствие нормальному порядку процесса познания и достигнуты ожидаемые результаты.
Во-первых, с точки зрения процесса «извлечения из масс» (то есть процесса формирования мнений лидеров) приведенные выше выводы товарища Мао Цзэдуна говорят нам о том, что мы должны принимать правильные решения, как формировать общие принципы руководства (политику, политическую линию, планы, методы и т. д.). Товарищ Мао Цзэдун указывал в эссе «Относительно противоречий», что обычный порядок понимания людей всегда состоит в том, чтобы сначала познать особую сущность многих отдельных вещей, а затем двигаться к обобщению и познанию общей сущности. Общее включает в себя особое, а без общего не существует особого. Предположение, что можно познать общие законы вещей прежде, чем изучены частные, есть нечто иное как идеалистический подход. Поэтому товарищ Мао Цзэдун отмечал, что без исследования и изучения конкретных вопросов и приобретения особого опыта невозможно обладать базовыми знаниями: «Всякий, кто не получает конкретного опыта от отдельных сотрудников и отдельных событий в отдельных подразделениях уровнем ниже, не способен руководить всеми подразделениями»[35 - Мао Цзэдун. Некоторые вопросы методов лидерства // Избранные труды Мао Цзэдуна. Т. 3. Народное издательство, 1991. С. 900.]. «Процесс, с помощью которого лидеры проводят исследования, также является процессом обучения»[36 - Мао Цзэдун. Внимание исправлению «левых ошибок» при земельной реформе // Избранные труды Мао Цзэдуна.Т. 4. Народное издательство, 1991. С. 1282.]. Товарищ Мао Цзэдун назвал это «методом сочетания руководства и обучения». Если не хотеть и не принимать участия в практике привлечения линии масс, а также не обобщать полученный опыт, при этом кичиться, выражая свое мнение, то мнения, получившиеся таким образом, будут оторванными от реальности, а такой вид руководства – субъективным и бюрократическим. Однако, с другой стороны, мы также должны выступать против эмпирического метода, а именно: только когда исследованы все конкретные задачи и все организации, лишь тогда можно сформировать общее мнение. Это не только ненужно, но и недостижимо. Чтобы понять физиологическое строение воробьев, необязательно препарировать всех воробьев в мире, хватит и нескольких. Среди частных случаев есть общее. Один или несколько типичных воробьев могут представлять собой обычного воробья. Конечно, проблемы общественной жизни намного сложнее, чем проблемы физиологии воробьев, и подобрать эталон намного сложнее, но основные принципы те же. Поэтому товарищ Мао Цзэдун говорил, что основным методом опроса и изучения является исследование эталона, то есть запланированный захват нескольких единиц (не слишком многих) для проведения тщательных расследований и получения из них общих выводов. Основным методом приобретения опыта должно быть выделение двух-трех единиц (не более). Это необходимо, чтобы углубить выполнение требуемой работы и выработать общий курс руководства. Это точка прорыва, получения опыта и ориентир на комплексный подход. В начале 1948 года товарищ Мао Цзэдун, руководя работой по земельной реформе, указывал: «Не стоит браться за дело всесторонне, следует выбрать сильные кадры, которые сперва сделают это в нескольких местах, получат опыт, последовательно внедряя его и поэтапно двигаясь вперед»[37 - Там же.]. Таков был процесс «Земельной реформы», и все остальные должны быть ему аналогичны.
Во-вторых, необходимо должным образом решить проблему общего и частного руководства. Подобно тому, как естественно-научные исследования не могут руководствоваться определенными философскими мыслями, так и исследования по практической работе невозможно проводить без руководства определенными философскими мыслями. В процессе исследований или в процессе постановки конкретной задачи, необходимо руководствоваться правильными мыслями, поступать сознательно, иначе останется только слепое руководство какой-либо мыслью. Общие принципы марксизма и политический курс партии основаны на научной истине, извлеченной из реального мира и доказанной на практике. Она может служить ориентиром для различения того, что правильно, а что неправильно, что растет, а что затухает в конкретных исследованиях. Только тогда можно сделать правильные выводы из особого опыта. Напротив, если человек сознательно не руководствуется общими принципами марксизма и политикой партии, он может руководствоваться ошибочными мыслями. Таким образом, даже после кропотливых опросов и исследований не получится прийти к верному выводу, либо даже ошибиться в выбранном направлении. Товарищ Мао Цзэдун неоднократно подчеркивал, что все опросы и исследовательская работа должны опираться на основные точки зрения марксизма, особенно метод классового анализа. Вся конкретная работа должна руководствоваться ясной политической перспективой, а коммунисты должны всегда обладать пролетарским мировоззрением. Эти научные тезисы нельзя забывать.
С точки зрения процесса «хождения в массы» (то есть процесса изучения мнений лидеров и их реализации) приведенный выше вывод товарища Мао Цзэдуна также говорит нам о двух наиболее фундаментальных принципах: любая задача и любая работа должны иметь универсальный характер. Общий призыв формируется из индивидуального руководства, но как только он сформирован, он становится отражением глобальных законов, включая общую сущность каждой части, и имеет ведущее значение для каждой из них. Как сказал товарищ Мао Цзэдун: «Если вы не понимаете универсальности противоречий, вы не сможете обнаружить универсальную причину или универсальную почву для развития движения вещей»[38 - Мао Цзэдун. О противоречии // Избранные труды Мао Цзэдуна. Т. 1. Народное издательство, 1991. С. 297.]. «Когда вы поймете глобальные вещи, вы будете использовать частные вещи еще больше, потому что частное всегда подчинено глобальному»[39 - Мао Цзэдун. Стратегические вопросы революционной войны в Китае // Избранные труды Мао Цзэдуна. Т. 1.Народное издательство, 1991. С. 168.]. Очевидно, что без общего призыва невозможно мобилизовать широкие массы действовать в направлении, указанном политикой партии. Товарищ Мао Цзэдун учил, что члены коммунистической партии должны помнить не только рабочий маршрут и политический курс по разным отдельным задачам, но особенно общую линию и общую политику партии, иначе «мы будем слепыми и бессознательными революционерами. Когда мы выполняем политический курс и рабочий маршрут по определенным задачам, мы сбиваемся с пути, начинаем колебаться из стороны в сторону и откладываем нашу работу»[40 - Мао Цзэдун. Речь на совещании кадровых работников освобожденного района Шаньси – Суйюань // Избранныетруды Мао Цзэдуна. Т. 4. Народное издательство, 1991. С. 1314.].
В-третьих, следует в индивидуальном порядке подходить к конкретному руководству. Общее и частное представляют собой единство противоположностей. Общее это одна из сторон, а частное – другая. Универсальное может лишь в общем включать все частные вещи, и любое частное не может быть полностью быть вовлечено в универсальное. Таким образом, общее представление, и является абсолютно правильным, и все же в указанном выше смысле оно однобоко и абстрактно. Только соединяя общее и частное, мы можем достичь всеобъемлющего и конкретного понимания.
Товарищ Мао Цзэдун упоминал в работе «Относительно противоречия», что, получив общие знания, мы должны использовать их в качестве руководства для проведения исследований новых и определенных вещей, которые не были изучены или которые не были изучены глубоко. Только так мы можем иметь конкретное понимание конкретных вещей и способности. Обогащать и развивать содержание общих знаний и не допустить, чтобы общие знания отмирали. Живой дух марксизма – в конкретном анализе конкретных ситуаций, который как раз и должен уметь соединять общее с частным. Применяя все эти принципы к методам руководства, товарищ Мао Цзэдун говорил, что, претворяя в жизнь взгляды лидера, отнюдь не стоит «следовать общему вызову, а необходимо внимательно следовать индивидуальным и конкретным установкам». Конечно, это не означает, что лидер должен самостоятельно выполнять все частные задачи под своим руководством, но подразумевается, что после того, как определено общее направление работы, необходим план и целенаправленный выбор нескольких целей, а также личное присутствие; нужно больше узнавать о различных проблемах во время практической деятельности и лично направлять ответственных лиц в принятии конкретных решений. Таким образом, продвигается работа, а также приобретается ранее не включенный в общее направление работы новый специфический опыт. Следовательно, можно обобщить новый опыт, достигнуть нового уровня руководства. Таким образом, существует два противоположенных метода: первый метод – это общий призыв, не предполагающий конкретных указаний. В его рамках легко призвать методы управления, потерпевшие бюрократическую неудачу; с другой стороны, застряв на определенной задаче, невозможно с ней справиться. Второй метод состоит в том, что неважно, насколько велика задача, в большом и малом все решается самолично. Стоит лишь стать «актером» и забыть о задаче «режиссера». Это и есть эмпирический или транзакционный метод лидерства. Оба этих метода противоречат научным принципам, изложенным товарищем Мао Цзэдуном.
Товарищ Мао Цзэдун разъяснил принцип, согласно которому правильное руководство должно быть получено из мнения масс, а затем привнесено в массы. Также в процессе сбора сведений необходимо следовать принципу сочетания общего и индивидуального подходов; это фундаментальный принцип, который необходимо твердо помнить и строго соблюдать в любой работе во все времена. С развитием революционной практики содержание этих принципов становилось все более богатым, и все большее число партийных работников, кадров и масс овладели этими принципами. Сегодня, когда мы сталкиваемся с постоянно меняющимися трудными и сложными задачами социалистического строительства и когда существует большая «область необходимости» в различных задачах, которые надо исследовать, мы не однократно переосмысливаем идеи товарища Мао Цзэдуна о теории линии масс и используем их, чтобы направлять наши действия. Теория Мао Цзэдуна имеет неизмеримое значение, помогая нам глубже и тщательнее решать различные задачи в продвижении дела строительства социализма.
РАССУЖДЕНИЯ О ПОПУЛЯРИЗАЦИИ МАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ.
ЧТЕНИЕ ТРЕХ ПИСЕМ ТОВАРИЩА МАО ЦЗЭДУНАТОВАРИЩУ ЛИ ДА
1. СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ПОПУЛЯРИЗАЦИИ
В «Избранные произведения Мао Цзэдуна», изданные в честь90-летия со дня рождения Мао Цзэдуна, включены три письма товарища Мао Цзэдуна товарищу Ли Да с 1951 по 1954 год. Эти три письма были некогда опубликованы в 1978 году в 12 выпуске журнала «Чжэсюэ яньцзю» («Философские исследования») и перепечатаны крупными газетами и печатными изданиями КНР. Публичное обнародование этих трех писем имело важное значение в то время во многих аспектах, в том числе руководящее значение для теоретической пропагандистской работы. Перечитав их сейчас, возникла необходимость обсудить их с точки зрения популяризации марксисткой философии.
В 1951 и 1952 годах, когда работы Мао Цзэдуна «Относительно практики» и «Относительно противоречия» последовательного переиздавались, товарищ Ли Да сразу же с большим энтузиазмом написал «Комментарии» к ним и перед печатью отправил Мао Цзэдуну с просьбой перепроверить, и Мао Цзэдун внес некоторые правки. В 1954 году, когда в кругах мыслителей началась критика буржуазного идеализма, представленного Ху Ши, товарищ Ли Да снова написал такие работы, как «Критика взглядов Ху Ши» и «Критика политической идеологии Ху Ши», также спросив мнения Мао Цзэдуна перед публикацией. Эти три письма являются ответными письмами товарища Мао Цзэдуна товарищу Ли Да.
В письме товарищ Мао Цзэдун высказал высокую похвалу и пристальный интерес к работе товарища Ли Да. В письме про «Комментарии» к сочинению «Относительно практики» Мао Цзэдун отметил:
«Эти комментарии превосходны и играют большую роль в популяризации материализма на общеупотребительном языке.
Что касается общедоступной популяризации диалектического материализма, то в прошлом сделано недостаточно, а это остро необходимо многочисленному рабочему аппарату и студенческой молодежи. Надеюсь, вы напишете больше статей.
Ваши статьи общепонятны – это хорошо. Когда снова будете писать статьи, мой совет – добавлять пояснения к некоторым фундаментальным концепциям философии в подходящих случаях, чтобы обычные рабочие могли понимать. Используем эту возможность, чтобы миллионы несведущих в философии партийных и внепартийных кадров смогли немного понимать марксистскую философию. Неизвестно, как они ее воспринимают»[41 - Из журнала «Чжэсюэ яньцзю» («Философские исследования»). 1978. Вып.12.].
Многократное акцентирование Мао Цзэдуном в этом письме общедоступной популяризации марксистской философии среди руководящих кадров и народных масс является важным вопросом стратегического значения.
Марксистская философия – это духовное оружие пролетариата, мировоззрение пролетарской партии и единственное научное и полностью революционное мировоззрение с момента зарождения человечества. Если бы пролетариат не использовал марксистскую философию в качестве оружия для понимания и преобразования мира, то вряд ли осознал бы свои классовое положение и историческую миссию, поставил дальновидные цели борьбы, утвердил правильные стратегии борьбы и рабочие методы, а, следовательно, вряд ли бы освободил себя и все человечество. Но марксистская философия (как и марксизм в целом) не образовалась самопроизвольно рабочим движением, а была создана революционерами-учеными, такими как Карл Маркс и Фридрих Энгельс, путем обобщения исторического опыта и реальной борьбы, – это не естественный опыт, а строгая наука. Чтобы рабочий класс и революционные массы овладели ею, необходимоосуществить «внушение», а именно – путем пропаганды. Чтобы пропаганда была эффективной, она должна быть адоптирована под разные слои населения с применением разных методов. Общедоступнаяпропаганда – это метод пропаганды, совместимый с большинствомслоев населения, это определило то, что она является чрезвычайноважным звеном, заставившим народные массы овладеть марксистскойфилософией. Без этого звена широкие массы столкнулись бы с непреодолимыми препятствиями в освоении марксистской философии.
Реализация социалистической модернизации, которую мы сейчасосуществляем, – это крайне почетное и великое дело, которое нашипредшественники никогда раньше не делали, оно более комплексноеи сложное, чем революционная борьба за захват власти. Если бы небыло идеологической линии, теоретически основанной на марксистской философии, которая направляла бы действия многомиллионныхмасс, победу невозможно представить. А если у широких масс нет самых минимальных знаний марксистской философии, то очень сложноправильно понять партийную линию, а также самостоятельно и созидательно претворять ее в жизнь. Поэтому широкомасштабное повышение уровня марксистской философии среди масс является перспективным планом, грандиозным проектом, обладающим стратегическим значением. Что же касается культурного уровня нашего рабочего населения, то более 95% людей не достигли уровня профессионального училища (не говоря уже о широких массах, за исключением государственных служащих). Чтобы эти широкие массы начали немного понимать марксистскую философию, иного пути, кроме общедоступной пропаганды, нет. В этом смысле общедоступная пропаганда является фундаментостроением в вышеупомянутом грандиозном проекте. Если мы, философы, будем пренебрегать этим фундаментостроением, не станем усердно работать над ним, то это будет серьезным пренебрежением своего долга. Нам следует обратить внимание на то, что руководящие кадры и народные массы испытали немало трудностей из-за идеализма и метафизики за десять лет анархии, и сейчас больше, чем когда-либо, ощущают острую потребность в изучении марксистской философии. Чтобы размышлять об историческом опыте, понимать социальные явления, разбираться в политическом курсе партии, изучать новые возникающие ситуации и проблемы, они как раз ищут подходы, взгляды и методы в марксистской философии. Различные теоретические курсы, самообразовательные кружки и т. д. непрерывно появляются и быстро развиваются, одной из важных их составляющих как раз является марксистская философия. Партия и правительство также принимают системные меры для удовлетворения потребностей широких масс, например, поощряют издание выдающейся популярной литературы, открывают разнообразные образовательные кружки и секции, организуют общедоступные лекции, основывают университеты, которые проводят обучение онлайн, и сдачу экзаменов для самообучающихся. Мы, философы, возлагаем на себя ответственность и должны вкладывать силы в эту имеющую огромное значение работу по популяризации, а также обучаться и самосовершенствоваться в процессе работы.
Это вовсе не говорит о том, что единственной задачей философов является общедоступная пропаганда. Нам нужно также выполнять много другой работы. Например, необходимо всемерно изучать новые ситуации и проблемы, непрерывно возникающие в области модернизации, глубоко обобщать новые достижения различных современных наук, серьезно изучать историю философии, историю наук и историю философских идей китайской нации, вести диалог с международным философским сообществом, глубоко исследовать и подвергать разумной критике современные антимарксистские идейные течения. Путем этой комплексной работы необходимо поддерживать марксистскую философию, развивать марксистскую философию, писать высокоуровневые монографии и сочинения по марксистской философии, превращать марксистскую философию в философию, которая не только соответствует современности, но и несет в себе облик нации, а также сделать китайскую нацию передовой в теоретическом мышлении в современном мире. В этом нет никаких сомнений. Однако это все относится к работе по усовершенствованию характера и не может быть отделено от работы по популяризации – самой важной основы. Если все результаты работы по совершенствованию не будут преобразованы в духовное богатство миллионов людей путем популяризации, то они не будут в итоге полностью реализованы. Представим себе, что даже если наша исследовательская работа философии даст ценные результаты, а у многочисленных масс людей тем не менее нет даже базовых представлений о марксистской философии, в их сознании по-прежнему преобладают различные формы идеализма и метафизики, и они не обладают способностью распознавать и противостоять разнообразным отжившим идеологиям, то как марксистская философия сможет стать колоссальной материальной силой? И как социалистическое дело сможет добиться надежной гарантии? Более того, если мы, философы, не будем поддерживать тесную связь с массами, лично участвуя в работе по популяризации, отдалив их от глубокой основы марксистской философии, если не сможем прочувствовать пульс и дыхание масс и понять их нужды, то как мы сможем придерживаться верного направления?
Мы изначально придерживаемся твердой традиции высоко оценивать популяризацию марксистской философии. Многие успешные философы-марксисты старшего поколения такие, как Ли Да, Ай Сыци,Ян Сяньчжэнь и Фэн Дин написали немало выдающейся литературы по популяризации, прочитали множество глубоких лекций простыми словами, сыграв большую роль в этом процессе. Но во времена бесчинства Линь Бяо и «Банды четырех» эта драгоценная традиция была разрушена. Линь Бяо и «Банда четырех» превратили популяризацию в вульгаризацию, приведя это в карикатурный и комичный вид, исказили основные концепции и принципы марксистской философии,ради своих политических нужд серьезно подорвали репутацию популяризации, оставив негативное влияние вплоть до настоящего времени, в результате чего многие люди имеют разнообразные странныевзгляды на общедоступную популяризацию. Мы должны аргументированно, с осознанием своей правоты восстановить репутацию общедоступной популяризации марксистской философии, вернуть ее на должное место и реализовать ее огромное назначение.
2. ПУТЬ К УСПЕХУ ПОПУЛЯРИЗАЦИИ
Общедоступная популяризация марксистской философии вовсене является той легкой «низшей» работой, как некоторые представляют. Как раз наоборот – нужно добросовестно выполнять эту работу, без глубокой теоретической подготовленности, без богатых знаний в области истории, общества, естественных наук и в других сферах, без большого опыта ведения борьбы, без глубокого владения письменным и устным языком, без искреннего понимания широких масс, особенно объектов непосредственной популяризации, невозможно ее выполнить.
Причина, по которой общедоступная популяризация является трудной работой, главным образом заключается в том, что мы хотим распространять не такие простые знания, как четыре арифметических действия или решение линейных алгебраических уравнений, а наивысшее достижение человеческого мышления; признающие популяризацию народные массы не имеют подготовки в этом плане (иначе популяризация не имела бы общедоступный характер). Противоречие между научным содержанием марксистской философии и восприимчивостью народных масс действительно существует. Способность разрешить это противоречие является ключом к успеху общедоступной популяризации и заслуживает серьезного изучения. Сравнивая превосходную литературу с некоторыми вульгарными памфлетами, написанными в период бесчинства Линь Бяо и «Банды четырех», я думаю, что решение некоторых нижеследующих проблем, возможно, способствует повышению качества общедоступной популяризации.
Во-первых, поскольку это общедоступная популяризация, то она, конечно, должна приобретать все форм, которые популярны и легко воспринимаются народом, быть разнообразной, оживленной и неограничиваться общепринятыми мерами. Однако какую бы форму она ни приобретала, всегда необходимо придерживаться одного «ключевого момента» – не следует жертвовать научным содержанием марксистской философии, нарушать его строгость и достоверность, нельзя огрублять и комизировать марксистскую философию ради стремления сделать ее общепонятной. Плохо, если у читателей или слушателей на первых же этапах сложится несколько искаженное представление, которое впоследствии сложно будет исправить. Конечно, общедоступная популяризация не может и не должна быть такой же глубокой и детальной, как монография, и затрагиваемые вопросы тоже не могут быть такими же всеобъемлющими, но это не противоречит полному и точному объяснению фундаментальных понятий и основных принципов.
Во-вторых, поскольку это общедоступная популяризация, то, конечно, важно, чтобы читатели или слушатели понимали и запоминалинекоторые самые основные научные формулировки. Неуместно выступать против «запоминания» в целом. Однако цель изучения марксистской философии все-таки состоит не в том, чтобы запоминатьнекоторые готовые «правила», а в том, чтобы превратить ее научныепринципы в свое мировоззрение и методологию и уметь применять эти принципы как органическое целое. Поэтому очень важно во время прочтения литературы или посещения лекции отбирать целесообразные практические примеры для предоставления показательного анализа. В частности, еще больше нужно сосредоточиться на анализе реальных проблем, которые очень беспокоят народные массы, но не могут быть проанализированы ими, и ошибочных мыслей, которые несут большой вред, тем самым заставляя читателей или слушателей воспринимать марксистскую философию как действительно мощное духовное оружие и обучая правильно применять такого рода оружие. Нужно предотвратить обособленное «применение» того или иного принципа ко всей теоретической системе, поскольку это сможет незаметно приучить народные массы к упрощенному образу мышления. В прошлом такие учрежденные Линь Бяо принципы, как «учиться на практике», «приносить немедленный результат», «учить цитату, связывать ее с реальной проблемой и критиковать реакционную точку зрения» могли лишь заставить массы понимать марксистскую философию как груду изолированных «правил», полагая, что, овладев лишь одним «правилом», можно объяснить проблему. Это может только развить упрощенный образ мышления и даже плохое проявлениепрагматизма, чего следует предостерегаться. Так, говоря об идеализме, конечно, прежде всего необходимо объяснить его ошибочность. Но если упомянуть только это, то сразу рождается риск упрощения,и в народных массах возникает большое недоумение. Например, средифилософов-идеалистов очень многие – образованные люди и вовсене глупцы, сумасшедшие или лжецы, как у них могут быть такие нелепые идеи? Если идеализм так нелеп, то почему классики-марксистыговорят, что в идеалистической философии Гегеля очень много глубоких мыслей, к тому же эта философия идеализма стала одним изисточников марксистской философии? Раз идеализм так абсурден, то даже понимающие дети не должны верить ему, но почему тогдаон все же существует до сих пор, и зачем необходимо вступать с ним в борьбу? Если идеализм так ошибочен, то как нормальные люди могу верить этой нелепице? И как в нашем сознании все еще может быть место идеализму? Чем больше рассуждаешь об этом, тем больше все это запутанно. Поэтому во время разоблачения абсурдности идеалистических суждений также необходимо проводить тщательный анализгносеологического происхождения, классового происхождения, социологического происхождения идеализма и т. д., а также необходимоотличать основные суждения идеализма от конкретных утверждений,содержащихся в философской системе идеализма, только так можно заставить народные массы относить к идеализму с позиции диалектического материализма.
В-третьих, поскольку это общедоступная популяризация, то необходимо воспользоваться помощью образа. Образное объяснение зачастую способно крайне воодушевить народные массы. Однако не стоит чрезмерно полагаться на образ. Марксистская философия все же является наукой, отражающей общие законы в логической форме, —если изучающий философию человек все время будет опираться на «костыль» образа, не будет постепенно тренировать способность к абстрактному мышлению, используя понятия, то он ее не освоит. Это подобно изучению математики. Образ может только вдохновлять и наставлять; чтобы верно объяснять понятия и принципы, все же нужноопираться на логические доводы. Надлежащее использование метафор, идиом, афоризмов и т. д. также играет большую роль, но тожеобязательно должно быть связано с теоретическим обоснованием,объяснять его смысл и границы, в противном случае это также можетпривести к недопонимаю, вызвать отрицательные последствия.
При серьезном и усердном отношении мы сможем выполнитьработу по общедоступной популяризации марксистской философии,а также внести свой вклад в фундаментостроение социалистическойдуховной культуры.
РЕФОРМА НУЖДАЕТСЯ В ФИЛОСОФИИ,ФИЛОСОФИЯ НУЖДАЕТСЯ В РЕФОРМЕ
[42 - Данная статья представляет собой научный доклад, написанный автором в июне 1987 г. в ответ на инициативуРуководящей группы теоретической работы провинциального комитета провинции Хэнань на семинаре в Чжэнчжоу, входит в книгу «Применение и развитие марксизма с момента проведения 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва»(опубликовано издательством Хэнаньского университета в октябре 1988 г.).]
1. РЕФОРМА НУЖДАЕТСЯ В ФИЛОСОФИИ
Наше восточное социалистическое государство с населением более одного миллиарда человек находится в процессе реформирования, привлекая внимание всего мира. Какое место занимает марксистская философия в этом преобразовании? Какую роль она играет? Нуждается ли реформа в марксистской философии? На первый взгляд этот вопрос не вызывает сомнений. Марксистская философия является мировоззрением нашей партии, теоретической основой для принимаемых нашей партией программы, курса, установки и политики, а настоящая реформа возглавляется партией, поэтому кто может утверждать, что реформа не нуждается в марксистской философии? Однако все не так просто. Если не уклоняться от фактов, то следует сказать, что этот вопрос вовсе не был действительно разрешен среди большинства кадров и народных масс. По мнению многих людей, реформа нуждается в естественных науках, технических науках, науках о методах управления, в общественных науках в области политики и закона, экономики и финансов, в литературе и искусстве и т. д. – это бесспорно. Но нуждается ли в философии? Люди необязательно признают это в душе. Такая дисциплина, как философия, вместе с теми, кто занимается философией, в какой-то степени подвергаются равнодушию и дискриминации. Некоторые при упоминании философии зачастую связывают ее с разглагольствующим бессодержательным поучением, с неопределенным философствованием, считают ее бесполезной наукой, не способной решить какие-либо реальные проблемы. Столкнувшись с этой ситуацией, как мы, деятели философии, должны воспринимать это? Как должны относиться к этому? С моей токи зрения, во-первых, ненужно игнорировать это, принимать политику непризнания. Во-вторых, не нужно гневаться из-за того, что другие посягнули на наше профессиональное достоинство, и вешать на других ярлык «пренебрегающих теоретическими основами партии». В-третьих, не нужно стыдиться самих себя и вслед за другими говорить, что философия действительно никчемна. Правильная позиция заключается в том, чтобы спокойно и объективно проанализировать, почему возникает такая ситуация, а затем обдумать, как к ней относиться.
Почему философия подвергается презрению? Причин, конечно, много, но самых главных две: во-первых, ошибки «левых» в течение длительного времени подорвали репутацию философии, во-вторых, у многих кадров и масс нет истинного понимания природы и функции философии.
Сначала поговорим о первом пункте.
Наша партия в течение довольно долгого периода до 3-го пленума ЦК 11-го созыва совершала ошибки, главным образом – ошибки «левых», включая длительную и всеобъемлющую «культурную революцию». Страдал народ, страдала страна. Когда в прошлом партия совершала ошибки, что делала философия? Бесспорно, что даже в тот период деятели марксистской философии также распространяли очень много достоверных истин, чего ни в коем случае не следует отвергать. Но также неоспоримо и то, что в период той «большой государственной политики» приверженцам марксистской философии было действительно сложно выступать с поддержкой принципа реалистического подхода к делу и исправлять ошибки руководящей идеологии партии. В действительности большая часть нашей работы заключается в оправдании ошибок. Например, политика «Большого скачка» 1958 года очевидно нарушала объективные законы, разрушала производительные силы. Некоторым философам также нужно было выступать с обоснованием, что это «неизбежная тенденция», а также с такими воспевающими субъективный идеализм и волюнтаризм высказываниями, как «насколько смел человек, настолько плодородна земля», «не бойся не выполнить, лишь бойся не подумать», «не бойся не подумать, лишь бойся не осмелиться подумать». Очевидно, что безрассудное командование заставляло людей страдать. Также нужно было писать статьи, доказывая, что «несведущие должны руководить сведущими» – это «всеобщий закон», как будто люди, подчиняясь «доктрине», после стольких страданий еще должны с искренним восхищение признать необходимость и преимущества страдания. Более того, даже две противоположные вещи философия также обосновывала «доктриной», доказывая, что они обе «марксистские». Я не утверждаю, что все приверженцы философии таковы. Действительно, есть философы-марксисты высокого уровня с твердой позицией, способные в чрезвычайных потрясениях разглядеть направление, руководствоваться принципом реалистического подхода к делу, придерживаться своего собственного мнения. Но такие философы все-таки являются редкостью, к тому же почти нет никого, кто бы не претерпевал ударов, а некоторые даже пожертвовали жизнью. Что же касается большинства людей, занимающихся философией, то вряд ли они смогут в этом преуспеть. Также бывают разные ситуации. Некоторые люди вовсе не имеют принципов, действуют сообразно с обстановкой, пользуются случаем. Большинство людей понимают проблему: находясь долгое время под влиянием классовой борьбы и культа личности, эти товарищи не различают истину и ложь, считают, что тем самым они трудятся ради партии и полностью выполняют обязанности в теоретической работе. Некоторые товарищи также отчасти осознают неправильность таких действий, имеют сомнения, но под этой «большой государственной политикой» вынуждены говорить против совести или вовсе молчать. Какова бы не была разница в конкретной ситуации, есть один факт, который совершенно очевиден для всех: в те годы было совершено много ошибок и глупостей, которые причинили многим людям большие страдания и огромные бедствия нации, было много плохого, и почти все происходило под предлогом «марксистской философии». Вполне естественно, что люди ненавидят те ошибки «левых», которые заставили их страдать, и тем самым ненавидят так называемую «марксистскую философию», которая оправдывает эти ошибки и даже усугубляет их. После 3-го пленума ЦК 11-го созыва положение в корне изменилось, изменилась и роль философии. Например, дискуссия о критерии истины проложила путь к исправлению положения и принесла большую пользу людям. Но также вполне естественно, что люди хорошо помнят тот болезненный период истории, когда господствовал «левый» стиль в философии, – в одночасье все же невозможно изменить старое впечатление. Я думаю, что это важная причина, по которой многие люди до сих пор ненавидят и презирают философию.
Конечно, такой взгляд на философию все же неверен, поскольку время, когда народные массы переносили страдания, как раз совпадает с периодом, когда марксистская философия подверглась искажению и попранию. Возникновение ошибок в том грандиозном политическом курсе в то время несомненно связано с отсутствием у нас опыта социалистического строительства, но более коренная причина состоит в том, что во многих аспектах и вопросах мы отклонились от идеологической линии марксизма, в центре которой лежит основание на реальные факты, говоря по сути – отдалились от основных положений марксистской философии. Вспомним, насколько «марксистская философия», распространявшаяся в то время через печатные издания, выступления, книги, соответствовала первоначальному смыслу марксистской философии? Например, функция обожествления вождя, пропаганда того, что качественные изменения при любых обстоятельствах «превосходят» количественные изменения, агитация за то, чтобы производственные отношения определяли производственные силы, а надстройка определяла экономический базис, увеличение роли духовности до такой степени, чтобы она не подвергалась ограничениям материальных условий, искажение директивной функции философии по отношению к определенным наукам (в особенности к естественным наукам) и превращение в замещающую роль, упрощение богатого содержания диалектического метода до одного слова «борьба» и т. д. —можно ли отнести это к марксистской философии? Разве не так называемая «марксистская философия» использовалась в то время для обоснования ошибочного политического курса? Следовательно, не настоящая марксистская философия подпитывает ошибочный политический курс и приносит людям бедствия, а антимарксистские взгляды, маскирующиеся под «марксистскую философию» под ярлыком «марксистской философии», – это некие запутанные абсурдные взгляды, идущие вразрез с марксизмом. Если мы в настоящее время возложим вину на марксистскую философию, то это будет несправедливо по отношению к ней. Нам не следует не верить в настоящее лекарство, лишь потому что фальшивое лекарство было выдано за подлинное.
Теперь перейдем ко второму пункту.
Большинство наших кадровых работников и людей из масс не всегда понимают сущность и назначение такой науки, как философия. Какова суть философии как научной дисциплины? Какую роль она выполняет, а какую нет? В представлении многих людей это все еще довольно запутанно. Также это связано с распространением тех или иных заблуждений в прошлом. В прошлом некоторая пропаганда преувеличивала «силу» марксистской философии, как будто она была кладезем знаний, охватывающим все конкретные знания, а также многофункциональным «золотым ключиком», способным напрямую решить все конкретные вопросы – представлялось, что человеку лишь нужно было «знать в совершенстве» марксистскую философию, «овладеть» ее принципами, и без получения специализированных знаний и владения профильными навыками можно было сразу решить любой вопрос: от ведения войны до строительства мостов, от ремонта электроники до составления финансового отчета. Это, конечно, очень абсурдное понимание. Но немало людей действительно так это понимали или были близки к такому пониманию. Поскольку они воспринимали философию как «многофункциональную» науку, то и требовали от нее выполнения «многофункциональной» роли. Однако вскоре они обнаружили, что философия вовсе не «многофункциональна». Не только «не многофункциональна», а будто даже «одной функции» не имеет – она не может решить какой-либо конкретный вопрос, словно определенное ноу-хау. Например, если профессор философии, написавший много книг, не обучится специальному навыку ремонта обуви, то, опираясь лишь на основы философии, он не сможет починить даже пару обуви. Это действительно так. Поэтому в глазах этих людей философия потеряла свой статус: «В чем польза философии? В ней меньше пользы, чем в технологии ремонта обуви. Разглагольствований много, а на деле не способна решить ни одной проблемы, пустословие и только!» «Для чего нужна наука, которая не приносит никакой пользы? Какую пользу может принести философия? Насколько закон единства противоположностей может повысить объем производства моего завода?» Следует сказать, что эта точка зрения также является причиной презрения философии.
Этот взгляд на философию, конечно, является большим заблуждением.
Философия по своей природе отличается от естественных, общественных и технических наук. Те конкретные отрасли науки выявляют особые законы в каждой специфической области и предоставляют способы решения конкретных вопросов в каждой из областей. Поэтому, изучив какую-либо конкретную отрасль науки, вы сможете с ее помощью решать конкретные вопросы в той специфической области. Эта «полезность» весьма очевидна (на самом деле, это тоже сильно упрощенная формулировка, ведь даже если это конкретная наука, для успешного применения ее на практике в решении конкретных вопросов необходимо все же пройти несколько промежуточных этапов. Трудно назвать это «прямым» решением конкретных вопросов, но промежуточных этапов гораздо меньше, чем требует философия).Философия этим и отличается: она объясняет самые универсальные отношения между всеми вещами в целом мире, предоставляет самые общие принципы и методы решения всех конкретных вопросов во всех сферах. Это то, что мы обычно называем мировоззрением, методологией. Она не может объяснить вам метод ведения бухгалтерского учета, технику проектирования зданий или что-либо еще. Ее природа определила отсутствие у нее такой функции, и мы не должны требовать от нее этого. Тогда можно ли называть ее бесполезной, если у нее нет такого рода функции? Нельзя так сказать, нужно понимать, что философия, хотя и не может непосредственно решить какой-либо конкретный вопрос, но решение любого конкретного вопроса неотделимо от философии, просто многие люди этого не осознали. Человек, никогда не изучавший философию и считающий, что он не имеет никакого отношения к ней, или пренебрежительно относящийся к философии, на самом деле, имеет свою философскую точку зрения, его мышление и поведение управляются его собственной философской точкой зрения. Если философские взгляды человека очень искажены или запутанны, то он, вероятно, будет совершать комплексные и долгосрочные ошибки во время выяснения и решения вопросов. Можно быть смышлёным в мелочных делах, но ужасно глупым в важных вопросах. Это касается и отдельного человека, и группы людей. Если вы освоите такую научную философию, как марксистская философия, ситуация будет в корне отличаться – поскольку она предоставляет вам научное мировоззрение и методологию, то в больших вопросах выбудете придерживаться правильного направления, правильного пути, и возникшие ошибки также будет гораздо легче исправить. В этом как раз заключается функция философии, полезность философии. Уникальную функцию и полезность философии не может заменить любая другая наука. Думаю, достаточно двух известных примеров, чтобы проиллюстрировать это.
Первый – это период демократической революции в нашей стране. С момента своего основания до совещания в Цзуньи[43 - Совещание в Цзуньи проходило с 15 по 17 января 1935 г., подвело черту под «левым» догматизмом Ван Мина в ЦК партии и положило начало новому правильному курсу ЦК при руководящей роли Мао Цзэдуна.] наша партия в течение стольких лет, с одной стороны, вела народ всей страны на тяжелую борьбу и одержала великую победу, а с другой стороны, последовательно допускала ошибки в линейности политического курса. В это время были правые, также были «левые», особенно пагубность «левых» была намного больше. «Левоуклонные» ошибки Ван Мина привели к тому, что партия потеряла 90% сил в центральных революционных опорных базах и все силы в белых (гоминьдановских) районах, что вынудило партию совершить великое стратегическое шествие – «Великий поход». Совещание в Цзуньи завершило ошибочный курс, и только тогда революция преодолела кризисное положение. Почему революция в Китае неоднократно терпела неудачу? В то время все в партии анализировали эту проблему, все искали причину и предпринимали меры. Все считали, что определенная ошибка была вызвана определенным лидером, поэтому его сразу нужно было смещать. Но после смены лидера снова совершали ошибки. Хотя каждый раз тип ошибок отличался – были ошибки «левые» и правые, в томили ином аспекте, проявлявшиеся в политической, организационной и военной линиях и т. д., их конкретные формы довольно многообразны. Неоднократно менялись руководители, и также неоднократно менялась форма ошибок, а ошибки сами по себе по-прежнему существовали, революция по-прежнему терпела неудачу, – очевидно, что истинная причина совершения ошибок так и не была найдена. Только спустя долгое время группа единомышленников под представительством товарища Мао Цзэдуна постепенно осознали, что невозможно будет решить этот вопрос изолированно. Товарищ Мао Цзэдун очень ясно отметил, что необходимо видеть общий «корень» этих многообразных ошибок, а именно, субъективизм, т. е. необходимо разделять субъективное и объективного, познание от практики. С философской точки зрения, субъективизм – это и есть идеализм и метафизика. Чтобы фундаментально решить вопрос курса партии, необходимо исследовать его на уровне философии, и необходимо понять, что это вопрос расхождения между диалектическим материализмом и идеалистической метафизикой. Добиться успеха можно будет только путем проведения обучения партии марксистской философии, чтобы подавляющее большинство товарищей начали различать границы между диалектическим материализмом, идеализмом и метафизикой и понимали, что политический курс, установленный и исполняемый нами, придерживается только позиций, взглядов и методов диалектического материализма. Только тогда можно будет исправить ход китайской революции, появится надежда на победу. Поэтому председатель Мао сразу после окончания Великого похода с большой решительностью взял на себя руководство философскими исследованиями. В чрезвычайно трудных условиях он всеми способами отбирал всю возможную литературу по китайской и зарубежной философии, усердно учился в пещере-яодун при свете масляных ламп, сделал множество примечаний и заметок, написал «Относительно практики», «Относительно противоречия» и другие значительные философские произведения, лично проводил лекции студентам Антияпонского военно-политического университета, а затем снова лично руководил «Движением за упорядочение стиля в партийной работе», центральным содержанием которого была ликвидация субъективизма. Таким образом, уровень марксистской философии в партии значительно повысился, тем самым все начали четко различать, что является правильным курсом, а что ошибочным, с точки зрения мировоззрения и методологии. Только так возникли небывалая сплоченность и единство партии, был сформирован «Седьмой съезд» партии, была одержана победа в войне против японских захватчиков и победа в освободительной войне, только тогда появился Новый Китай. Что было бы без такой философской борьбы, без использования марксистской философии для вооружения мышления всей партии? В этом случае навсегда осталась бы неясной разница между правильным курсом и ошибочным, бесконечно повторялись бы ошибки прошлого, неизвестно, сколько лет революция в Китае пребывала бы во мраке, пятизвездочный красный флаг не поднялся бы в 1949 году на площади Тяньаньмэнь. В этом смысле можно сказать, что победа китайской революции и есть победа марксистской философии. Что касается пользы, то разве есть польза больше, чем эта? Можно ли утверждать, что философия – пустословная бесполезная вещь?
Второй пример ближе к нашей сегодняшней жизни, это дискуссия по вопросу критерия истины в 1978 году. Критерий истины по существу является древним вопросом философии, притом уже разрешенным марксистской философией более сотни лет назад. Однако в конкретных обстоятельствах того времени он стал острой и неотложной проблемой, связанной с судьбой страны, которую пришлось «решать» заново. Но почему? Из-за разгрома Линь Бяо и «Банды четырех» за десять лет анархии основные положения марксистской философии были искажены до неузнаваемости, многочисленные кадры и массы не знали, что выражение «практика – единственный критерий истины» является основным принципом марксистской философии, это основное положение, которое многократно излагали в своих трудах Карл Маркс, Фридрих Энгельс, Владимир Ленин, Мао Цзэдун и другие представители марксизма. Они попали в ловушку Линь Бяо и «Банды четырех», искажающих пропаганду, маоизм, и даже цитаты Мао Цзэдуна ошибочно принимались за проверку критерия истины. Поэтому вскоре после разгрома «Банды четырех», когда кто-то выдвинул концепцию двух абсолютов, многие люди все же не видели никакой проблемы, а также полагали, что это соответствует марксизму. В то время некто опубликовал статью на тему «Практика – единственный критерий истины», которая, наоборот, вызвала протест многих людей, утверждавших, что это работа во вред маоизму, тщетная попытка противостоять идеям Мао Цзэдуна. Насколько затуманенным в то время было сознание людей! Однако если, согласно концепции двух абсолютов, необходимо было придерживаться всего утвержденного и обсуждаемого Мао Цзэдуном, каким бы верным или ошибочным оно не было, а все, что не было упомянуто и серьезно оценено председателем Мао, даже если это совершенно правильно, никак нельзя было бы выполнять, то разве наша партия и народ не могли ничего предпринять, кроме «культурной революции» каждые семь-восемь лет в соответствии с положением о «продолжении революции при диктатуре пролетариата»? Разве наша страна не должна была продолжать переживать катастрофу «культурной революции» до тех пор, пока ее не «исключили из мирового сообщества»? Поэтому философский вопрос критерия истины действительно стал важной проблемой, связанной с судьбой нашей страны. В то время в философских кругах нашей страны развернулась дискуссия по вопросу критерия истины. После довольно44острой полемики теоретики, кадровые работники и массы наконец освободились от «духовных оков» концепции двух асболютов, и только тогда 3-й пленум ЦК 11-го созыва одержал победу, только тогда вновь утвердилась марксистская идейная линия реалистического подхода к делу, только тогда сформировался политический курс государства, ориентированный на твердое соблюдение четырех основных принципов и политику реформ и открытости, только так к настоящему времени удалось достичь таких всемирно известных достижений и безграничных замечательных перспектив. Если представить, что в том время мы не решили бы тот философский вопрос критерия истины, то смогли ли бы мы продвинуться на шаг в условиях «культурной революции»? Смогли бы иметь все, что имеем сегодня? Некоторые товарищи, специализирующиеся на «прагматизме», с чувством гордости рассказывают о результатах их экономической работы и могут привести множество конкретных чисел для иллюстрации их достижений, что совершенно верно. Однако некоторые из них смотрят на философию свысока, высокомерным тоном высмеивают ее «бесполезность», что неправильно. Нам следовало бы напомнить этим товарищам, что если бы не удалось решить вопрос критерия истины, и все оценивали бы «критерием цитаты», то все, что они сделали к сегодняшнему времени, следовало бы расценивать как «капиталистическую реставрацию». Они были бы разгромлены, не сделав и первого шага. Какими бы достижениями они смогли гордиться? Конечно, настоящие достижения во всех сферах являются результатом совместного действия различных факторов, и определенно нельзя сказать, что это результат единоличной работы философии (если так говорить, то это восстановление теории «многофункциональности» философии, а также преувеличения абсурда). Однако роль философии нельзя недооценивать, а тем более сводить на нет. По сути говоря, если бы в то время философский вопрос критерия истины не был решен, то с момента проведения 3-йпленума ЦК 11-го созыва невозможно было бы встать на верный политический курс, тогда и в настоящее время не было бы ничего. Если говорить о пользе, то разве это не великая польза?
Приведенные выше два примера относятся лишь к одному аспекту функций философии, а далеко не к их совокупности. Но достаточно лишь двух примеров, чтобы объяснить, что точка зрения по поводу бесполезности и безрезультатности философии является поверхностной, односторонней и неверной. Вопрос не в полезности философии, а в том, какую роль все же должна играть марксистская философия в данный исторический период углубления реформ и построения социализма с китайской спецификой. Сейчас акцент делается на сущность прагматизма, что само по себе совершенно верно. Мы никогда не будем больше повторять тех прошлых пустословных лозунгов, совершать глупые действия. Когда Ленин строил социализм в Советском Союзе, он неоднократно подчеркивал, что должно быть меньше политического шума и больше практической экономической работы. Это точка зрения до сих пор применима к нам. Однако прагматизм все же должен иметь правильное направление, а это правильное направление определяется правильным мировоззрением и методологией; если мыв отрыве от установок марксистской философии будем односторонне делать упор на прагматизм, то, возможно, собьемся с пути, погрузимся в ползучий эмпиризм. Не имея общей перспективы и стратегического видения, в каких-то конкретных вопросах мы, может быть, справимся неплохо, но в общей ситуации, в долгосрочной перспективе, с точки зрения общего результата, возможно, совершим глупости, а этим нельзя пренебрегать.
Как конкретно проявляется роль марксизма в настоящих и последующих реформах? Это вопрос, на который нелегко ответить в полном объеме, и ответы людей вряд ли будут совпадать. Я могу лишь попробовать объяснить некоторые точки зрения в соответствии с собственным пониманием.
Во-первых, философия должна проложить дорогу углублению реформ путем обновления взглядов людей. Любая великая революция, значительное социальное изменение в истории начинаются с радикального изменения взглядов. Это связано с тем, что социальные изменения (будь то экономические или политические) всегда осуществляются за счет действий людей. Если люди формируют новые взгляды, не изменив сперва старые, то они не смогут осознать необходимость осуществления социальных изменений, и у них нет интереса и смелости действовать. Смена взглядов зависит от доводов и пропаганды передовиков, а главным оружием как раз является философия. Энгельс, упоминая буржуазную революцию в Германии 1848 года, говорил: «Так же, как во Франции в XVIII веке, в Германии в XIX веке философская революция была прелюдией к политическим переменам»[44 - К. Маркс, Ф. Энгельс. Собрание сочинений. Т. 4. Жэньминь чубаньшэ, 1995. С. 214.]. Такими былине только революции во Франции и Германии, но и революция в США, революция Мэйдзи в Японии, «Сто дней реформ» и Синьхайская революция в Китае и т. д. Октябрьская революция в России и новодемократическая революция в Китае также начинались с распространения марксизма и, прежде всего, с распространения марксистской философии. Причина как раз заключается в том, что во все времена в различных взглядах людей самым глубоким было философское мировоззрение. Чтобы изменить взгляды людей, необходимо овладеть такой базой, как философия. Роль, которую играет философия в обновлениивзглядов, самая значительная и продолжительная.
Реформу, которую мы проводим в настоящее время, по сути своей, конечно, отличается от упомянутых выше – она не меняет наш государственный строй и основную экономическую систему, а совершенствует социалистический строй. Однако это также очень коренная революция. В некотором смысле она даже глубже, чем революции прошлого. Революция, одержавшая победу в 1949 году, стала результатом 28 лет борьбы лидеров нашей партии, а также результатом 109 лет усердной работы китайского народа со времен Опиумных войн. Она свергла трех главных врагов старого Китая, сдавливавших китайскую нацию, впервые в истории Китая образовала Китайскую Народную Республику, где народ стал полноправным хозяином, и установила социалистический строй. Это символ чрезвычайно великой революции, ставшей переломным моментом национальной истории Китая. Последующие социалистические преобразования и социалистическое строительство также привели к появлению глубоких изменений в нашем обществе. В этом нет сомнений. Но следует обратить внимание, что за почти 30 лет до 3-го пленума ЦК 11-го созыва мы не решили такой важный вопрос о том, как построить социализм с китайской спецификой. Мы прошли немало окольных путей, совершили немало ошибок и дорого поплатились за это. Если этот вопрос не будет решен, то построить из нашей страны современное социалистическое государство будет невозможно. Оно не только не сможет внести большой вклад в развитие человечества, но и окажется под угрозой «исключения из мирового сообщества». Наше сегодняшнее преобразование как раз направлено на решение этого важного вопроса, поэтому вполне можно утверждать, что это еще более коренная революция.
Всеобъемлющий характер и уровень значимости этой революции беспрецедентны. Невозможно вообразить осуществление этой революции без обновления взглядов более миллиарда людей. Достижение такого обновления взглядов также немыслимо без участия философии. Сейчас в нашем сознании много представлений, не отвечающих нуждам революции: некоторые из них являются представлениями феодализма и мелкого производства, накопленными в течении тысячелетий, некоторые – застоявшимися за долгие годы представлениями, сформированными политическим и экономическим строями, некоторые – «левыми» представлениями, вызванными продолжительной ошибочной пропагандой, некоторые – испорченными представлениями буржуазной идеологии, пришедшими через разные каналы внутри и за пределами страны, и т. д. Если эти устаревшие представления не будут изменены, и не будут установлены новые концепции, отвечающие нуждам революции, то наше преобразование будет невозможно осуществить. А для того, чтобы обновить взгляды, изолированное рассмотрение только фактической стороны не решит проблему, необходимо добавить обоснование с философской точки зрения.
Например, почему за 30 лет строительства социализма мы не подумали о необходимости проведения такого преобразования, как проводим в настоящее время? Проблема заключается в том, что довольно долгое время у нас был набор нереалистичных фиксированных представлений о том, что такое социализм. В том время мы считали, что социализм – это система, установленная по модели Маркса более ста лет назад, или система, образованная путем дополнения моделью Советского Союза. Объединив их, мы определили несколько «основных характеристик» социализма, сформировали устойчивую модель. Эта модель содержит целый ряд застоявшихся представлений. Например, по поводу формы собственности всегда считали, что лучше, если она многочисленная, коллективная, и чем проще система коллективной собственности, тем лучше. С точки зрения методов управления, чем более они централизованы, тем лучше; чем жестче управление, тем лучше. Что касается застоявшихся представлений в политической и идеологической системах, то я не буду об этом говорить. За столь многие годы мы понесли так много убытков от этих застоявшихся представлений. Теперь, когда мы искоренили эти представления, работа стремительно продвинулась. Это, конечно, большое счастье нашего народа! Однако нам нужно вдуматься, почему за такое долгое время страданий нам не пришло в голову уничтожить эти представления, а сейчас все-таки подумали об этом? Здесь следует искать причины в философии. Не стоит скрывать, что в течение долгого времени мы фактически отрицали самый основной принцип марксистской философии «практика – единственный критерий истины» (вплоть до «культурной революции» решительно не признавали даже буквально),нами руководили такие принципы, как «критерий цитаты», «критерий власти». При господстве подобных точек зрения и методов тот набор застоявшихся представлений о социализме был неизбежен, а также неизбежно было то, что все взгляды, не соответствующие этим застоявшимся представлениям, но отвечающие действительному положению, считались «антимарксистским» «ревизионизмом». Эта ситуация коренным образом изменилась только после обсуждения критерия истины в 1978 году. Без этого обсуждения и без решения этого вопроса с точки зрения философии невозможно было бы искоренить эти застоявшиеся представления из разных сфер, а этот вопрос даже не поднимался бы. Разве в этом нельзя очевидно увидеть первенствующую роль философии в преобразовании взглядов?
В ходе реформы встречается чрезвычайно много старых представлений – все взгляды, идущие вразрез с развитием социалистического товарного хозяйства, являются такого рода старыми представлениями. Если бы я составил перечень, то, вероятно, он был бы очень длинным. К тому же по мере углубления реформы все же будут непрерывно вставать на пути старые представления, в связи с чем необходимо, чтобы философия постоянно осуществляла работу по расчистке пути.
Я пообщался со своими товарищами. За последние два года Государственный комитет просвещения организовал делегацию китайских философов для посещения Гонконга и Макао, дельт рек Чжуцзяни Янцзы и других мест с целью продвижения вопроса о нашем представлении философии, служащей преобразованиям. Как член делегации я ощутил, что многому научился во время экспедиции, в том числе ощутил огромную роль философии в обновлении взглядов. Я говорю лишь об исследовании в южной части провинции Цзянсу (а также в Янчжоу на севере провинции Цзянсу). Изменения там поразительны. Прежде всего произошли значительные перемены в производственной структуре. Во многих местностях доля сельскохозяйственной рабочей силы снизилась примерно до 10%. В уезде Чаншу есть поселок Юаньхэ, на весь поселок в сельском хозяйстве занято всего 18 женщин, а в среднем одна сельскохозяйственная рабочая сила содержит 54 человека, еще и при продаже в большом количестве излишек продовольствия. В США в 70-е годы[45 - Имеются в виду 70-е годы ХХ века.] одна сельскохозяйственная рабочая сила кормила 70 человек. Тот факт, что поселок Юаньхэ достиг настоящего уровня, конечно, является потрясающим преобразованием, изменившим прежнее положение, когда более 80% людей добывали еду. На что они тогда полагаются? На механизацию и электрификацию сельского хозяйства. Откуда поступают средства? Опираясь на крупные местные предприятия, поднимают сельское хозяйство с помощью промышленности. Во-вторых, повышение уровня жизни населения южной части провинции Цзянсу также является поразительным. Весьма распространены местные предприятия с ежегодным доходом в среднем на душу населения более 7000 юаней. Там все в порядке с жильём, дорогами, магазинами, больницами, учебными заведениями, детскими садами и домами для престарелых. Привлекательны гостиницы и рестораны, которыми ведают сами крестьяне, а качество обслуживания не уступает элитным отелям и ресторанам в больших городах. Почему за почти 8 лет после 3-го пленума ЦК 11-госозыва они добились успехов, о которых не могли даже мечтать в течение прошедших десятилетий? Фундаментальные положения опираются на обновление взглядов, а обновление взглядов как раз неотделимо от содействия философии. Многие кадровые работники с глубоким понимание обращались к нам: «Десятилетия до 3-го пленума ЦК 11-госозыва работали довольно упорно, но так и не смогли разбогатеть, да и не осмеливались богатеть, опасаясь ревизионизма». После 3-го пленума ЦК 11-го созыва они уяснили две истины: первая заключается в том, что хороша ли система или нет, верен ли метод или нет, в конечном счете нужно понимать, может ли он способствовать развитию производительных сил. Вторая истина заключается в том, что возможность метода способствовать развитию производственных сил зависит в конечном счете от результатов на практике. Что это за две истины? Как раз не философия ли это? С появлением этих двух истин люди остались теми же людьми, условия остались теми же условиями, сразу зародились новые взгляды, появились разнообразные подходящие методы. Кадры и массы, с которыми мы столкнулись, имеют сильные взгляды на конкуренцию, эффективность, качество, рынок, службу. Лозунг их местных предприятий: «Выживай за счет качества, борись за рынок за счет репутации!» Эти новые представления способствовали бурному развитию южной части провинции Цзянсу. Жители глубоко осознают, что эти изменения неотделимы от первенствующей роли философии, и придают большое значение философии. Некоторые кадровые работники говорили нам с большим волнением: «То, что мы делаем, явно соответствует марксизму, мы явно строим социализм, но есть люди, которые постоянно критикуют нас, упрекая, что мы нарушаем тот или иной принцип, идем по неверному пути. Мы приводим факты, опровергая эту критику, но они все равно упрекают нас, ссылаясь на авторитеты. Мы вновь углубляемся, но не можем растолковать хотя бы долю истины, сдерживая гнев. Можете ли вы, философы, высказать справедливые слова и заступиться за нас?» Ещё есть кадровые работники, которые надеются, что мы выделим несколько изучающих философию студентов и отправим к ним работать, объясняя это тем, что им не только нужны сотрудники, разбирающиеся в технологиях и управлении, но также нужны таланты, обладающие историческим кругозором, стратегическим мышлением и способностью с философской точки зрения рассматривать проблемы и объяснять истины. Эти простые, искренние и решительные слова очень тронули нас.
Во-вторых, философия должна играть особую роль в таком великом процессе, как формирование нашего национального духа в новую эпоху. У каждого народа есть свой уникальный национальный дух, который сравним с позвоночником человека. Человек без позвоночника не сможет подняться, а нация без национального духа никогда не сможет устоять среди многочисленных народов мира. Очень многие великие нации мира имеют самостоятельно сформированный в течение долго времени великий уникальный национальный дух. В Японии, США, России, Германии, Франции это так. Наша китайская нация тоже имеет свой великий национальный дух. Невозможно представить, сколько внутренних и внешних неурядиц мы пережили за несколько тысяч лет, но с какими бы потрясениями мы ни сталкивались, мы способны все выдержать. Сейчас многие говорят, что наш национальный дух лишен всяких достоинств, «безобразен», вплоть до того, что вся наша раса ужасна. С моей точки зрения, это ограниченная предвзятая точка зрения. Конечно, мы должны трезво осознавать свои слабые стороны (у других народов тоже есть свои недостатки).Китайский писатель Лу Синь сильнее всех любил нашу нацию, наиболее точно утверждал, что наша нация имеет свой собственный костях, весьма решительно осуждал национальный нигилизм. Однако именно он беспощадно обличал и критиковал недостатки нашего национального духа. Он делал так для того, чтобы «привлечь внимание для исцеления», приумножить великие аспекты нашего национального духа. Наша нация пережила тысячи лет рабовладельческого и феодального общества, а в новое время также прошла через полуфеодальное и полуколониальное общество, что не могло не оставить негативный след на нашем национальном духе. Есть множество аспектов, противоречащих требованиям современности. Поэтому действительно стоит задача воссоздать наш национальный дух в соответствии с требованиями современности и с опорой на ранее имевшиеся лучшие традиции. Формирование социалистической духовной культуры в конечном счете призвано решить эту задачу. Это, конечно, зависит от совместных усилий всех сфер культурной деятельности. Например, огромную роль выполняют литература и искусство. Но функция философии не может быть заменена никаким другим видом. Это наиболее централизованное воплощение национального духа, которое в то же время на самом глубоком уровне управляет национальным духом. Марксистская философия, зародившаяся на Западе, но являющаяся высшим достижением всей человеческой цивилизации, демонстрирует высшую философскую мудрость человечества. После внедрения в Китай она слилась с реальностью, в том числе с сущностью традиционной китайской культуры, укоренилась на китайской земле, придав новую жизненную силу уже присущему Китаю национальному духу. Теперь нам необходимо еще дальше формировать наш национальный дух в соответствии с требованиями современности и по-прежнему без отрыва от китаизированной марксистской философии.
В-третьих, философия должна играть роль в преобразовании нашей модели мышления. Что такое модель мышления? Если простыми словами, то это то, как люди привыкли смотреть на вопрос, своего рода ход мыслей, структура. Это то, что фактически существует. Лу Синь некогда говорил: «Хотя сюцай и выходит в свет, но он не знает, что происходит в мире». Потому что «сюцаи» имеют только видение «сюцаев». Другими словами, его модель мышления отстает от других, любое событие он укладывает в эту модель, и оно сразу теряет вид. Говорят, когда Кан Ювэй отправился за границу в экспедицию, он «обнаружил», что дворцовые стены европейских правителей очень низкие, и воспринял это за причину частых возникновений революций и мятежей в Европе. Он был против упразднения коленопреклонения на том основании, что если человек не может преклоняться, то зачем он родился с коленями? В этом, пожалуй, заключается проблема модели мышления. Модель мышления какой-либо эпохи, коллектива является продуктом образа жизни, структуры знаний, культурного фона и т. д. Следует сказать, что в силу исторических причин, поскольку мы происходим из местности, где господствовало мелкое производство, выросли в относительно закрытой культурной среде, у большинства из нас довольно отсталые модели мышления. С начала 20 века и до настоящего времени значительные изменения в модели мышления были вызваны огромным развитием естественных и общественных наук во всем мире. Мы переняли немного, во всяком случае это относится к подавляющему большинству нашей страны. Это несоизмеримо с задачей, которая лежит на наших плечах. Есть много способов перестроить нашу модель мышления, в том числе изучение различных наук может изменить нашу модель мышления, но наиболее радикальным способом все же является изучение философии, особенно изучение гносеологии и методологии марксизма.
2. ФИЛОСОФИЯ НУЖДАЕТСЯ В РЕФОРМЕ
Утверждая, что философия нуждается в реформе, я не имею в виду, что марксистскую философию нужно «реформировать» в антимарксистскую философию. Здесь под философией я подразумеваю содержание марксистской философии, которое мы писали в учебниках и читали во время лекций в течение многих лет. Марксистская философия, о которой мы говорим на протяжении многих лет, основана на советских учебниках 30-х годов[46 - Имеется в виду ХХ век.] и трудах китайских ученых-марксистов, а также на некоторых представлениях, добавленных нами после 1958 года. Вне всякого сомнения, труды советских и китайских ученых30-х годов воспитали несколько поколений, а их достижения в истории памятны. Определенно нельзя с антиисторическим подходом легкомысленно опровергать значение этих трудов. Однако есть два неоспоримых момента: во-первых, эти произведения все же являются вторичными, преобразованными в соответствии с собственным пониманием автора (а это понимание не могло не подвергнуться влиянию политической ситуации того времени), поэтому содержат много компонентов, не соответствующих первоначальной идее Маркса, а также есть некоторые дополненные моменты. Во-вторых, в этих произведениях есть очень много уже устаревших взглядов, которые не способны отразить состояние бурного развития науки и техники в мире за последние полвека, а также значительные изменения в общественной жизни, структуре знаний и образе мышления за этот период. Сейчас мы в основном говорим о старых взглядах несколько десятилетий назад, когда мы не ориентировались на революцию, не приобщались к мировому сообществу и не смотрели в будущее – было много моментов, оторванных от современной реальности. Это существенная проблема, которой все были недовольны и считали, что преобразования необходимы. А как преобразовывать? Некоторые товарищи считают, что нужно начинать с системы. По этому поводу у меня есть сомнения. Что такое система? Я думаю, что система несет в себе два разных значения: первое – логические связи внутри марксистской философии, а именно, логические связи между понятиями или между суждениями. Это неотделимо от содержания доктрины и действительно нуждается в усердном изучении. Первое – это система изложения, описания. Учебник делится на главы по принципу – о чем рассказывать сначала, о чем – потом, сначала рассказывать о материализме, диалектическом методе или о гносеологии, историческом материализме. В каком порядке это расположить как раз относится к системе изложения. Я думаю, что в этом смысле система не особо важна. В предисловии к популярной брошюре Альберта Эйнштейна «Общая и специальная теория относительности» есть такие слова: «Я не придаю большого значения вопросу системы изложения, я думаю, что это дело можно предоставить сапожнику». Я предполагаю, что смысл его остроумной фразы вовсе не означает, что, по его мнению, слова человека могут быть беспорядочными, несистематичными. Его идея в том, чтобы подчеркнуть содержание учения, а вопрос о способах изложения отодвинуть на второй план. Например, когда художники пишут портрет, некоторые сначала прорисовывают контур лица, а затем – черты лица; другие сначала прорисовывают черты лица, а затем – контур; рисуя черты лица, некоторые сначала прорисовывают глаза, а затем – нос, а другие – наоборот. Это не имеет значения. Когда в произведении описывают человека, с головы до ног или с ног до головы – все допустимо. Это вопрос изложения. Оценивая вашу картину, будут принимать во внимание не то, какой штрих был первым, а какой – последним, а то, насколько ваша картина хороша. Поэтому чрезмерно подчеркивать важность системы изложения означает не отличать главное от второстепенного. Даже внутренняя логическая система, хоть она и гораздо важнее системы изложения, все же второстепенна по сравнению с содержанием, поскольку логическая структура зависит от того, каким будет содержание. Если содержание устарело, проработка только логической структуры, хоть и нельзя сказать, что будет бесполезна, но по-прежнему не приведет к значительным продвижениям. Современные учебники и преподавание философии не могут отвечать требованиям ситуации, основная проблема не в системе, а в содержании. Есть проблема, которую нельзя игнорировать, а именно, что с 30-х годов[47 - Имеется в виду ХХ век.] начал формироваться целый комплекс точек зрения методологического значения, которые фактически стали препятствием для преобразования содержания учебной программы по философии. Если не искоренить эти точки зрения, не соответствующие действительности и марксизму, никакая истинная реформа не будет возможной, сколько бы усилий не приложить. Вот лишь несколько наглядных примеров.
1. К ВОПРОСУ О ПРИРОДЕ И ФУНКЦИИ МАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ
В течение многих лет во введении учебников философии говорилось, что появление марксистской философии является великим революционным изменением в истории философии, а также о том, в каких аспектах проявляется это коренное изменение. Это совершенно необходимо, а теперь также необходимо досконально разъяснить этот вопрос. Но есть один момент, которому в прошлом не придали достаточного внимания, а именно, жизненный путь марксистской философии заключается в том, что она развивается вслед за развитием практической деятельности. Философы до марксизма всегда считали свою философскую систему вечной и окончательной истиной. Даже эксперт в области диалектики, Гегель, не является исключением, только марксистская философия коренным образом отвергла окончательную истину. Энгельс говорил, что если есть окончательная истина, то что будут делать люди, достигнув этого этапа, кроме как, разведя руками, наблюдать за окончательной истиной в оцепенении.
Маркс утверждал, что диалектика революционна и критична по своей сути, она ни перед чем не преклоняется, все вещи имеют смысл для своего существования лишь будучи условиями, жизненно для нее необходимыми. Применим ли этот диалектический принцип к самому марксизму? Если не применим, то универсальность диалектического метода находится под вопросом. Классики марксизма однозначно считают его применимым. Они никогда не считали свое учение незыблемой вечной истиной, «доходившей до крайностей». Мао Цзэдун говорил, что марксизм не положил конец истине, а непрерывно прокладывал путь к понимаю истины на практике. Это разъяснило суть дела. Почему марксистская философия всегда оказывается на вершине человеческого мышления? Как раз потому что она непрерывно развивается вслед за практической деятельностью, обогащается новейшими достижениями человеческого познания, никогда не считает себя неизменной догмой. Дело не в том, что эти истины не объясняется в учебниках или на лекциях, а в том, что они не объясняются до конца и зачастую при реализации сразу искажаются. Когда мы рассуждаем конкретно об основных принципах марксистской философии, то часто в действительности выставляем ее вечной и окончательной истиной, и даже манера изложения, тон и поза выражают это. Интересно, соответствует ли это изначальной сущности марксизма? Можем ли мы, согласно этому застоявшемуся и ограниченному понимаю марксизма, постоянно ориентироваться на практику, усваивать непрерывно обновляющиеся достижения познания, созданные человечеством, чтобы обогатить и расширить марксистскую философию и навсегда поставить ее на вершину эпохи? Конечно, нет. Это серьезное недопонимание и искажение сущности марксистской философии, а также большое препятствие на пути развития марксистской философии. С этим связано ошибочное понимание и искажение функции марксистской философии.
Поскольку марксистская философия является отраслью науки, у нее есть свой определенный предмет исследования и определенные функции. Её функция состоит в том, чтобы предоставить мировоззрение и методологию для исследования вопросов. Она не может заменить другие конкретные отрасли науки, не может охватить все и не может судить о том, что правильно или неправильно в конкретной научной области. Однако в прошлом мы зачастую забывали об этом. В этом вопросе и Советский Союз, и Китай извлекли тяжелые уроки. В Советском Союзе некогда прошла волна философской критики зарождающихся естественных наук, охватившая многие сферы. Не избежали этой участи теория относительности, квантовая механика, теория резонанса, генная теория, математическая логика, кибернетика и т. д. Этим теориям были навешаны ярлыки «идеализма», «реакционной теории», «фашистской теории» и т. д., в результате чего советская наука пошла по окольному пути. Не говоря уже о ситуации в Китаев период «культурной революции». Можно ли сказать, что сейчас мы полностью усвоили эти уроки? Боюсь, что с трудом можно это утверждать. Это длительное ошибочное понимание сущности и функции марксистской философии практически стало оковами, которые привели нас к нежеланию и страху размышлять над вопросами обогащения, развития и обновления принципов марксистской философии. Поэтому, когда в учебнике старое содержание повторяется десятилетиями, некоторые товарищи принимают это за приверженность марксизму. Считается ли это приверженностью? С моей точки зрения, не считается, поскольку даже такие фундаментальные принципы марксизма, как обязательное развитие марксизма вслед за развитием практической деятельности, «практика – единственный критерий истины» не были осуществлены. Как можно считать это приверженностью марксизму?
2. К ВОПРОСУ О БОРЬБЕ МЕЖДУ МАТЕРИАЛИЗМОМ И ИДЕАЛИЗМОМ
В настоящее время некоторые полностью отрицают борьбу между материализмом и идеализмом и даже не признают их разграничение, утверждая, что это тоже догма. Я считаю эту точку зрения ошибочной, поскольку это не соответствует действительности. Но есть ли догма касательно вопроса материализма и идеализма? Я думаю, что все же есть. Она как раз рассматривает борьбу материализма и идеализма как комплексное содержание развития философии, считает, что часть истории философии является лишь историей борьбы материализма и идеализма и укладывает частные дискуссии философии и богатое содержание развития философии в целом в эти рамки. Эта догма пришла из СССР. В июне 1947 года ЦК КПСС возглавлял торжественную философскую дискуссию, где А.А. Жданов выступал с длинной речью, резко критикуя «Историю западноевропейской философии» Г.Ф. Александрова за ошибочный объективизм в этой работе. Во время этого выступления было высказано следующее суждение: «История философии – это история борьбы материализма и идеализма»[48 - См.: А.А. Жданов. Выступление на дискуссии по книге Г.Ф. Александрова «История западноевропейской философии» / Пер. Ли Лисань. Чжунъюань синьхуа шудянь, 1949.].Согласно этому умозаключению, тысячелетняя история философии изображена следующим образом: сначала выстроились социальные классы, с одной стороны был материализм, специально осуществлявший строительство, тогда как посвященный разрушению идеализм стоял на другой стороне. Затем эти две «армии» начали борьбу. В каждой битве материализм побеждал, а идеализм проигрывал. Каждый раз материализм не мирился с поражением, возобновлял наступление и в результате каждый раз терпел разгром. Это продолжалось более двух тысяч лет. Когда возник марксизм, идеализм сразу потерпел полное поражение и больше уже не мог подняться. Эта точка зрения Жданова имела большое влияние, и мы вольно или невольно продвигали эту точку зрения на занятиях и в курсах лекций в течение многих лет. Конечно, это мнение не было полностью ошибочным, поскольку борьба между материализмом и идеализмом является объективно существующим фактом. Однако слишком предвзято сводить всю историю философии к истории борьбы между материализмом и идеализмом. Я не буду здесь подробно анализировать этот вопрос, лишь хочу отметить несколько моментов. Во-первых, философия, реально существующая в истории и в действительности, – это отдельные системы со своими особенностями, у каждой системы довольно сложное содержание, и оно вовсе не формируется лишь из двух суждений – «материальное первично» или «сознательное первично».
Система материализма зачастую включает содержание идеализма, а система идеализма также часто включает содержание материализма. Например, в аспекте социальной истории содержание старого материализма погрузилось в идеализм. Ленин говорил, что в самом идеалистическом произведении Гегеля «Наука логики» «всего меньше идеализма, всего больше материализма». Во-вторых, суждения, исходящие из предпосылок материализма, вряд ли более достоверные и более глубокие, чем суждения, исходящие из предпосылок идеализма. Маркс и Энгельс многократно утверждали, что Гегель гораздо глубже Фейербаха. Ленин также утверждал, что умный идеализм (т. е. диалектический идеализм) ближе к умному материализму (т. е. диалектическому материализму), чем глупый материализм (т. е. метафизический, механистический материализм). В-третьих, отношения между материализмом и идеализмом вовсе не являются только «борьбой», они также включают аспекты взаимозаимствования и обоюдного взаимообогащения. В-четвертых, вопросы, изучаемые с точки зрения философии, дискуссионные вопросы крайне разнообразны и непрерывноизменяются, отнюдь не ограничиваются «первичностью материального или первичностью сознательного». Например, дискуссия междурационализмом и эмпиризмом является большим вопросом в историифилософии, но суть дискуссии вовсе не в том, что является первичным – материализм или идеализм, а в вопросе взаимосвязи эмпирического и рационального. В-пятых, есть много значительных противостояний как раз не между материализмом и идеализмом, а междудвумя видами материализма или двумя видами идеализма. И так далееи тому подобное. Таким образом, если давать формулировки в виде«противостояния двух течений», в результате история философиис чрезвычайно богатым содержанием будет крайне обеднена, искажена и осмеяна, а людям будут насаждаться ложные искаженные идеи.Более того, оценка роли идеалистической философии также ошибочна в отношении отсутствия реалистического подхода к действительности. Так называемая «роль» подразумевает под собой не что иное,как два аспекта – роль в общественном прогрессе (т. е. влияние наразвитие истории) и роль в развитии человеческого познания. Внезависимости от рассматриваемого аспекта, в отрыве от конкретныхисторических условий, без проведения анализа нельзя утверждать, что«идеализм должен быть реакционным».
Сначала поговорим о роли в общественном прогрессе. Каковаобщественная роль некоторой доктрины, можно определить лишьпутем исследования ее в связи со всеми историческими условиямии социальным фоном того времени. Ошибочная доктрина вовсе необязательно при любых обстоятельствах будет препятствовать развитию общества. Таких примеров множество. Например, религиозноевлияние в средневековой Европе господствовало на протяжении тысячелетий (представляя собой феодальные производственные отношения и надстройки, сковывающие развитие производительных сил).В то время возникло движение эпохи Возрождения, и массовая группагуманистов выступила с пропагандой теории человеческой сущности. Теория, которую они объясняли, является абстрактной теорией человеческой сущности, причастной к идеализму. Однако в историческихусловиях того времени она сыграла большую прогрессивную роль, пробудив народные массы к борьбе с реакционными феодальнымисилами. Почему можно назвать ее «реакционной»? Во времена династии Мин был философ Ли Чжи (также известный под псевдонимомЛи Чжо-у), который считал, что критерием истины является собственное «сердце», необходимо «собственным сердцем определять истинуи ложь». Это равносильно утверждению «что я считаю верным, тои верно» – идеализм достиг высокого уровня. Но его учение было направлено против существующей в то время догмы о том, что «учениеКонфуция является эталоном истины и лжи». Такого рода идеология,пропагандирующая самостоятельное мышление и противостояниеобожествлению мудреца сыграло просветительскую роль, которая неможет быть названа «реакционной». Философия Хун Сюцюаня и философия Тань Сытуна идеалистичны, но их общественная роль явнопрогрессивна. К тому же роль идеализма в развитии познания такжевовсе не является только пассивной, реакционной. Во-первых, идеалистическая философия – это не просто «вздор», а ошибка, допущенная в результате преувеличения неких факторов, аспектов, фрагментов и пунктов в процессе познания до вещей, отделенных от материального. Если исключить это преувеличение, то в толковании этих факторов, аспектов, фрагментов и пунктов останется рациональная составляющая.
Во-вторых, хотя основные суждения идеализма ошибочны, положения, вытекающие из этих основных суждений, не обязательно являются заблуждениями. Многие глубокие идеи Гегеля как раз являются доказательством. В-третьих, идеалистическая философия зачастую затрагивает целый ряд крайне глубоких вопросов, а также может ухватиться за слабости материалистической философии в некоторых вопросах, что очень благоприятствует углублению и развитию материализма. Историческая роль таких людей, как Джордж Беркли, Дэвид Юм, Иммануил Кант не может быть перечеркнута. В-четвертых, дискуссия между двумя видами идеализма способствует развитию идеализма. В-пятых, путем исследования конкретных путей, с которых сбивались все виды идеализма, можно извлечь уроки теоретического мышления. Таким образом можно обсудить еще множество моментов. Резюмируя вышеизложенное, мы не можем придерживаться такого рода примитивной точки зрения: идеализм – не что иное, как обузав истории человеческого познания, оказывающая лишь отрицательное деструктивное воздействие. Надо признать, что идеализм и материализм являются цветами, неизбежно распускающимися на одном дереве – человеческом познании, но только идеализм не может непосредственно приносить плоды. Я не воспеваю дифирамбы идеализму, но, видя серьезность наших догм, вынужден подчеркнуть эту сторону проблемы.
3. К ВОПРОСУ О КЛАССОВОМ ХАРАКТЕРЕ ФИЛОСОФИИ
