Михаил Олегович Тарасов "Человек, который болтает с сороконожкой"

Человек, который болтает с сороконожкой
Михаил Олегович Тарасов

Главный герой – высокомерный и холодный ученик Саша Чепцов, который презирает своих одноклассников. Впрочем, они отвечают парню взаимностью.Однажды, он находит у себя в комнате сороконожку, которая, к его удивлению, умеет говорить! Что интересно, именно ей удается стать для парня чем-то большим, чем просто собеседником.

Михаил Тарасов

Человек, который болтает с сороконожкой

Посвящается Светлане Толстиковой –

моей главной сороконожке, без которой я бы никогда не справился!

Пасмурный день ноября ничего хорошего не предвещал. Начинал крапать дождь.

Какая же это бессмыслица – напрямую зависеть от простого дождичка. Ты уже не личность со своим гордым «Я», установками, принципами. Ты часть серой массы, спешащей укрыться от неминуемых капель. Нет тебя, как отдельного человека. Есть просто какой-то «ты» внутри этого движения, которым погоняет дождь.

Никто не пытается оспаривать свою участь – дождь быстро заткнет этого выскочку, окатив того из лужи, с крыши, с неба. Не до престижа теперь, просто иди себе домой и не думай ни о чем. Есть конечно молодчики, которые стремятся пойти против природной силы. Они закрывают зонтики и, высоко задрав голову, шагают по проспектам и улочкам, находя в дожде какую-то неимоверную прелесть.

И до таких дождь пытается добраться, иногда даже удачно. Эти люди потом неделями сидят дома и лечатся от бронхита, ангины или пневмонии. Ноябрьский дождь – самый жестокий, не щадящий никого на этом свете. Будут меняться поколения, цивилизации, а этот хмурый тип все также будет поливать…

Но, интересно еще знаете, что? Он будет честнее всех нас, вместе взятых! Просто, потому что дождь – он и в Африке дождь. Хотя, в Африке там могут засомневаться, каков он на самом деле… Везде всегда будет честное кап-кап, кап-кап, кап-кап…

I.

Глава 1.

В окна потихоньку барабанил дождь. Пока что он всего лишь барабанил, не претендуя на сухость учеников, и все же, Саша Чепцов знал: как только ребята будут уходить с уроков, дождь начнет отыгрываться на них, будто только их выхода на улицу и ждал. Чепцов устало помассировал закрытые глаза и вновь сосредоточился на том, что говорил учитель экономики.

В одиннадцатом «В» было 22 ученика, и сегодня, как назло, присутствовали все. Как же Саша не выносил их… Просто не выносил, не мог быть в одном пространстве с ними. Ему было неприятно каждый день подвергать себя такому мучению. Общение с одноклассниками… Бр-р-р. Столько бездарей, пустых или переполненных какими-то глупостями, ненужными (абсолютно!) знаниями…

Справедливости ради, стоит сказать, что и ребята особо не тянулись к Чепцову. Их отталкивали его высокомерие, цинизм, отрешение от дел класса. Яркий пример – подготовка ко Дню учителя. Для многих это был самый ужасный процесс в истории учебы.

Тогда была задумка показать некую карикатуру на учителей. Дескать, они поют песню к своему же празднику, а потом наступает перемена, и показываются всякие шуточки в адрес учителей. Все с одобрением восприняли эту мысль. Все, кроме Саши Чепцова.

Ему не нравилась сама мысль, что предстоит выделываться перед зрителями в образе какой-нибудь учительницы французского или чего еще. Глупо и наигранно. Можно было бы обойтись простыми подарками. С этим предложением он и вышел к ребятам. Однако, никто не принял его идею, а отношение к Чепцову сделалось еще более ужасным. Общий бойкот.

Впрочем, Саша особо ничему не сопротивлялся. Ему даже было приятно осознавать, что трогать его больше не будут. И слава Богу. У него есть учеба, цели на будущее, этого хватит. А эти пустомели Саше даром не сдались.

И, хотя ребята пытались забыть про существование Чепцова, слухи вокруг него ходили разные. Он поступил в класс только весной прошлого года. Сперва был осторожным, стеснительным, слегка зажатым. Конечно, как и любой новенький. Тем не менее, что-то других настораживало тогда в новом ученике. А именно, холод в его глазах.

Как понимать тот факт, что едва только познакомившись, парень сразу принимался осматривать тебя этими глазами, как будто ты насекомое у него под микроскопом? Это было странно. И это еще тогда, когда он был «новеньким». Как только он освоился в новой школе, его поведение стало более вызывающим.

На расспросы о прошлой школе он отвечал нетерпимо и сухо. Чепцов редко повышал голос, но и его спокойные ответы «Да», «Нет», «Оставьте меня!» били по ушам с резкостью кнута. Спустя месяц, ребята оставили попытки что-то выбить из новенького. Однако, непонимание между классом и Сашей только усилилось.

На все реплики он реагировал пожиманием плеч, иногда совсем не отвечал. Не хотелось ему разговаривать, выслушивать новости о политике, моде, учебе, играх. Конечно, ему были интересны все эти моменты, но обсудить бы их с ребятами поинтереснее…

Вот и выходило, что с каждым днем ненависть между классом и Чепцовым росла, исчезал ажиотаж вокруг его персоны. За Сашей закрепился статус высокомерного недотроги, нарцисса и единоличника. В конце концов, он перестал что-либо значить для ребят. Он был серым кардиналом, которого нигде не было видно и который мог делать все, что ему вздумается. Он стал призраком, о существовании которого напоминали лишь учителя, вызывая его к доске…

Именно так и обстояло дело к двадцатому ноября, когда дождь только начинал барабанить. Учитель экономики в очередной раз повторял разницу между ВВП и ВНП, а ребята от скуки едва не засыпали на партах. Кто-то сидел в телефоне, а кому-то приходилось записывать что-то в тетрадь, потому что учитель видел их достаточно хорошо. Саша сидел в гордом одиночестве на задней парте за широкими спинами двух одноклассников. Он скучал и смотрел в окно. Капли плюхались на стекло, тучи закрывали небо со всех сторон. Хотелось спать и хотелось домой, пока дождь не начался. Но им еще один урок сидеть, а это сорок минут. Достаточно, чтобы ливень разыгрался.

Наконец, прозвенел звонок на перемену. Ребята медленно поднялись и направились прочь из класса. Последний урок был русский язык, где разбирались правила правописания запятых… или еще чего-то… Сложно было сконцентрироваться, когда давило приближение плохой погоды.

Насилу отсидев последний урок, десятиклассники помчались на первый этаж, где находилась раздевалка. Кроме них там уже толкались ребята из других классов. Саша Чепцов степенно прошел к своему крючку, переобулся в сапоги и, взяв в руки куртку, повернулся к выходу, как вдруг, врезался в одного из своих одноклассников.

–Осторожнее. – буркнул Саша.

Ответа не последовало. Чепцов пригляделся. Это оказался Юра Витяев. Насколько Саше было известно, Юра жил с ним в одном доме. Вот уж повезло, так повезло… Что Чепцов знал о Юре? Да немного. Полный парнишка, скромный, много читает. Еще встречается с этой… как ее… Ниной Астаховой. Все. Никакой, в общем-то, человек…

Саша запахнулся в куртку, достал из рюкзака зонтик и, ускорив шаг, поспешил на улицу. Какое ему было удовольствие шагать бок о бок с этим толстячком, который ему был никем? Верно, никакое.

Как только Чепцов вышел на улицу, ему в лицо пахнуло запахом мокрой почвы небольшого садика под окном гимназии. Дождь уже хлестал плитку, которая вела от школы к выходу на небольшой перекресток. Саша поспешил туда. От него повернул направо и долго еще шагал вдоль парка, который выстилался чуть поодаль от школы. Вскоре, Чепцов вышел к ряду многоэтажных блоков. Там он и жил.

Родители, само собой, были на работе. Саша медленно проворачивал ключ в замке, слушая его ворчание. Когда открылась дверь, Чепцов по обыкновению бросил сумку в коридор и шагнул в мрачноватую темную квартиру. Мало того, что свет везде был выключен, так и тяжелый оттенок туч окрашивал все в серо-черный. Саша в нетерпении щелкнул выключателем в коридоре. Стало ярче и уютнее. Поежившись, Чепцов запер за собой дверь и снял куртку. Подобрав рюкзак, Саша прошел к себе в комнату и тут же включил свет.

Его комната, за исключением родительской спальни, была самой просторной в квартире. Удобно обставленная мебелью, охватывающая достаточно большое пространство. Здесь можно было и спортом позаниматься, и полежать на кровати. Для Чепцова это было самое комфортное место в жизни. Саша уселся за свой рабочий стол у самого окна. И увидел ее.

Поначалу, у него по телу просто забегали мурашки. На стене Саша увидел сороконожку, длинную и тонкую. Свет очень хорошо освещал ее тельце бледно-оранжевого цвета. В разные стороны торчали острые ножки, а спереди виднелись усики. Сороконожка не двигалась, видимо, чувствовала взгляд Чепцова. Парень в шоке смотрел на насекомое, пытаясь совладать с собой. Конечно, он не боялся до одури насекомых, но, черт! Это существо было не такое маленькое, как муха или пчела…

Взять тапку и прибить. К такой мысли пришел Саша. Борясь с желанием просто уйти на кухню, он медленно нагнулся и взял тапку, не отводя взгляда от насекомого. Сороконожка никуда не ползла. Только иногда какая-нибудь из отростков-ног дергалась, как будто пытаясь двинутся. Но остальные тридцать девять конечностей смирно стояли на поверхности.

Чепцов уже держал обувь и теперь медленно разгибал колени, поднимаясь во весь рост. Рука поднялась вверх, набирая силу для размаха. Осталось только выждать момент и хлопнуть об стену. Саша уже сделал глубокий вдох.

–Так, спокойно.

Откуда? Откуда этот голос? Дома никого нет. Это уж точно, а о сумасшествии и думать не стоит. Чепцов считал себя вполне адекватным, поэтому изначально даже и не сомневался, что откуда-то прозвучал этот голос. Такой вкрадчивый и какой-то…странный. Как будто чей-то, и при этом ничей. Есть и тон, и какая-то эмоция, но голос своим звучанием все же оставлял за собой поток нескончаемых вопросов.

Кто это был? Окна закрыты, Саша и не помышлял о том, чтобы хоть одно да приоткрыть из-за ливня. Значит, не с улицы. Говорили явно и слышимо, будто под самым ухом. Парень так и стоял, замерев с тапкой в поднятой руке. Глазами он хоть и пытался отследить насекомое, но все равно, мозг был занят поиском источника голоса.

–Ты такой смешной в этой позе… Умора.

Вновь этот странный многогранный голос…

–К-кто ты? – внезапно заикнувшись, спросил Чепцов.

–Будет смешно. – ответил источник. – Но ты на меня смотришь.

Саша поднял брови. Он смотрел на букашку какую-то, а не на человека.

–Да-да, парень, именно так. Это я. Сейчас пошевелю лапкой.

И, действительно, одна из лапок сороконожки слегка дернулась.

–Совпадение. – буркнул Саша.

Насекомое зашевелило усиками и начало сползать по стене вниз.

–Не двигайся! – вдруг вскричал Чепцов.

Он сам не понимал, зачем он кричал. По факту, Саша пытался убедить насекомое замереть. Может, от страха он все-таки спятил.

–Не кричи… – устало вздохнул голос.

Сороконожка доползла до стола Чепцова и резко переметнулась на него.

–Опусти тапку, будь другом.

Сам не осознавая до конца, что происходит, Саша уронил обувь на пол. Сороконожка вновь задвигала своими усами. Теперь Чепцов мог более детально рассмотреть пришельца. Все же, цвет тела был темно-рыжим, и голова увенчивалась гордыми усами, которые двигались из стороны в сторону.

–Я сумасшедший. – прошептал Саша.

–Навряд ли. – ответило насекомое. – В принципе, ведешь ты себя нормально для человеков. А то, что я говорю на вашем языке, это просто редкость, а не сумасшествие.

С одной стороны, слова успокаивали Чепцова. Но, с другой стороны, мозг противился тому, что происходило на столе у парня. Говорящее насекомое! Что за бред?! Видимо, в школьной столовой что-то было переварено.

–Хорош уже глазеть на меня. – буркнула Сороконожка. – Как будто впервые с насекомыми видишься.

–Не с такими страшными… – ответил Чепцов.

Многоножка видимо обиделась, но продолжала в том же духе.

–А ты большой, но мне нормально.

–Ты умеешь говорить?

–Да. Так уж вышло.

–Очень интересноМАМА РОДНАЯ!

Чепцов вскочил с кресла и помчался в туалет. Он включил холодную воду и тут же обрызгал себе лицо. Еще раз, и третий. Вроде нормально… хватит, чтобы прийти в себя. Саша осторожно подошел к своей комнате и медленно заглянул в нее. Сороконожка все еще была на столе. Она меланхолично ползала по поверхности рабочего стола, как бы осматривая его, приноравливаясь к разложенным вещам, их порядку и месту. Чепцов был поражен…

Он все же немного успокоился. Значит, его мозг в порядке, и он видит это насекомое. Вопрос оставался один – откуда голос? Возможно, Саше показалось, возможно, говорил кто-то из соседей. Нет, а как??? Голос был тут, рядом! Черт, голова кругом… Не может эта букашка говорить!

Чепцов вошел в комнату и остановился в шаге от стола. В голове была каша и, одновременно с этим, пустота. Он решительно не понимал, что ему делать.

–Чего стоишь? Может, хватит вести себя как девчонка? – насекомое приподняло голову.

Саша ничего лучше не решил, как ответить:

–А чего ты, мелкая, мне указываешь? Мне ничего не стоит прихлопнуть тебя, и дело с концом.

–Большим можно быть, оставаясь и маленьким. – резонно ответила сороконожка. И тут же, смутившись, сказала: – Не помню, чья цитата.

Чепцов уселся в кресло и вновь стал разглядывать гостью. Та, в свою очередь, направила свои усики на парня. С минуту они разглядывали друг друга, после чего сороконожка спросила, как его зовут. Саша представился.

–А тебя как зовут?

–У меня нет имени, как такового. Только название. На латинском. Не знаю точно.

–Так давай придумаем. – предложил Чепцов. (Дожили, даю кличку говорящей букашке).

–Давай.

Парню показалось, что сороконожка пожала плечами, если она могла провернуть такое со своим организмом.

–Давай что-нибудь простое. – попросило насекомое.

А у Чепцова и с воображением было туго. И ему пришло в голову лишь одно: сократить то, что уже есть.