– Тебя никто не спрашивал, Атра, охота будет такой. Хочешь что-нибудь сказать? – грозно сверкнул глазами Анаксар.
– Нет, – потупился Иатрагор.
Он ненавидел охоту «по-анаксаровски» – ловить зверя голыми руками. И если королевич с этим справлялся легко, ибо ростом уже походил на взрослого, то Иатрагор после такой охоты возвращался домой в порванной одежде, чумазый с головы до ног. И повезло, если на нём не было крови.
Анаксар хлестнул коня и поскакал к лесу. То же самое сделали Ксеногор, Филипп и Нестор, пятый по старшинству брат. Иатрагор вздохнул и пустил коня следом.
Лес встретил их утренней прохладой, мокрыми от росы листьями и травой. Анаксар гнал всё дальше и дальше. «Что-то задумал. Не к добру…» – Иатрагор затосковал.
– Давеча левкроту здесь видел. Поохотимся на неё. – Анаксар остановился и спрыгнул с коня.
У Иатрагора внутри похолодело. Но ведь владения Кальда далеко на юге отсюда. В этих краях он никак не мог оказаться. На душе Иатрагора отлегло.
Все спрыгнули с коней. Что ни говори, Анаксар великолепный следопыт – он легко различал следы зверей, превосходно разбирал запахи. Королевич сходу нашёл отпечатки оленьих копыт, но решительно продолжал искать следы левкроты. Сегодня его не интересовал никакой другой зверь.
– Но! Вперёд! Неси меня! – раздался выкрик сквозь смех.
Иатрагор обернулся. Ксеногор запрыгнул Филиппу на закорки и понукал им как лошадью.
– Тише вы, идиоты! – прошипел Анаксар. – Спугнёте!
Оба принца притихли.
Анаксар шёл вперёд, не сворачивая ни влево, ни вправо. Словно знал, куда идти. Спустя полчаса, когда они обогнули длинный, шагов в двести, овраг, королевич приказал всем остановиться. Он нашёл след левкроты.
– Запах её. – Анаксар встал с колен. – Атра, подойди, посмотри. Ты должен хорошо знать запах левкрот.
По спине Иатрагора пробежала дрожь. Анаксар издевается. Он знает о Кальде и затеял охоту на другую левкроту только поэтому. Чтобы вновь унизить.
– За мной! – скомандовал Анаксар.
Левкроту королевич обнаружил через милю. Морда в шрамах, переднее правое копыто обломано наполовину – зверь пережил не одну схватку за жизнь. Он смотрел на Анаксара, а тот на него. Королевич достал из-за пояса охотничий нож. Левкрота побежала прочь, Анаксар за ней. Ринулись вперёд и принцы.
Травля длилалсь долго – не меньше часа. Нестор, как самый маленький, отстал. Старшие братья вырвались вперёд. Только отпечатки сапог на мягкой влажной почве остались. По ним Иатрагор и шёл.
Перед глазами поплыли круги, но он не сдавался. Принц выбежал на большую поляну. На противоположной стороне, на склоне невысокого холма, чернел вход в пещеру. Рядом с ним стоял Филипп. Иатрагор подбежал к нему.
– Иди внутрь, – бросил ему Филипп, – Анаксар приготовил тебе подарок. В знак примирения! – шёпотом добавил брат и подмигнул.
Иатрагор вошёл внутрь, скрипнув зубами: подарок Анаксара – радоваться или плакать? Перед Иатрагором открылся большой полутёмный грот. Ксеногор и Анаксар стояли с ножами в руках. В глубине, у стены, стояла левкрота. Она скалилась, шипела и рычала.
– А! Вот и ты! Я боялся, не дождусь тебя! – Анаксар протянул нож Иатрагору. – На! Я дарю это убийство тебе! Убить левкроту – подвиг. И я верю, сегодня вечером весь Арктат будет чествовать тебя!
Иатрагор отпрянул:
– Сделай это сам, и пойдём домой поскорее.
– Бери, говорю! – потребовал Анаксар. Вся эта охота для тебя. Ты не выводил меня из себя целый год, ты вёл себя смиренно, и это мой подарок.
– Но я не хочу её убивать!
– Либо ты убьёшь левкроту, либо я. Но твою. Ты, небось, и имя ей дал, верно? – зло спросил Анаксар.
Иатрагор сжал кулаки до хруста в суставах. Королевич и ухом не повёл. Иатрагор выхватил нож и пошёл на зверя. Слухи об опасности левкрот стали для Иатрагора явью. Зверь атаковал молниеносно. Сильный удар подбросил принца в воздух. Левкрота била копытами и кусала до крови. Грот наполнился гоготом.
– Святая Юпата! Какое… Какое же ты… Ничтожество! – кричал старший королевич сквозь смех.
Иатрагор хотел встать, но получил несколько ударов копытом. Попробовал ударить кулаком – мимо. Взамен – укус. Иатрагор схватил булыжник и замахнулся. Левкрота испуганно отпрыгнула.
– Пошла вон! – Иатрагор встал на колено и сделал выпад, будто кидает камень.
Левкрота снова отпрыгнула. Иатрагор вскочил и побежал к выходу. Сильный удар в спину впечатал принца в стену грота. Перед глазами поплыли красные пятна. Копыта левкроты ещё несколько раз попали ему по лицу.
Сколько он пролежал без сознания, Иатрагор не знал. Когда он пришёл в себя, левкрота лежала в десяти шагах, разорванная на две части. Он повернул голову – рядом стоял один из пажей архимага Арктата. Рыжий, невысокий, но, по слухам, весьма одарённый.
– Ваше высочество, не делайте этого! – кричал он Анаксару. – Я забираю принца в лазарет!
– Марк, пошёл прочь!
– Не в этот раз, ваше высочество. Мой долг – безопасность принцев. Я забираю Иатрагора.
Рыжий маг помог ему встать.
– Ты никого никуда не забираешь! Ты слуга, знай своё место! – Анаксар подскочил так быстро, что Марк вздрогнул.
Иатрагора ослепила яркая вспышка. Когда зрение вернулось, он увидел на земле оглушенного брата.
– Ты напал на королевича! Тебе не сносить головы! – визжал Ксеногор.
Но было поздно: Марк открыл портал и прыгнул в него вместе с Иатрагором.
ГЛАВА 2
Бугурт выдался на славу. Принц Иатрагор давно не видел таких. Всадники в латах разыгрывали битву при Лирфеде. Колотили неприятеля что было мочи, сбивали друг друга с коней, пробивали головы и ломали пальцы шестоперами, кистенями, топорами и палицами. По спине принца пробегали мурашки. Он знал не понаслышке – шлем, латы и поддоспешник хоть и смягчают удары, но от переломов и тяжёлых ушибов защищают не всегда.
Отборная брань не стихала ни на миг. С одной стороны поля сыпал проклятиями герцог Мальтиц – с родовым гербом на сюрко, окружённый своими рыцарями, облачёнными в цвета сюзерена. По другую сторону голосили дворяне, приглашенные из других королевств,
свободные безземельные рыцари, разного рода обнищавшие особы и всякое отребье благородного происхождения. Все, кто хотел поправить финансовое положение. Оно и понятно: рыцарь или дворянин, сбивший соперника наземь, забирал и коня, и оружие, и латы, а иногда брал побеждённого в плен и требовал выкупа. Такое часто случалось, когда бой проигрывал герцог, маркиз или граф. Для знати такие траты – пустяки.
Вот слуги оттащили в сторону ещё одного рыцаря без чувств. «Суровое развлечение!» – улыбнулся принц. Рыцарский турнир по случаю праздника окончания сбора урожая, а крови пролилось, будто идёт решающая битва мировой войны. И без смертей такие соревнования никогда не обходятся.
Толпа зрителей радостно взревела – рыцарь из команды гостей упал с коня, пропустив сокрушительный удар топором от рыцаря из свиты герцога. Ослеплённый яростью, поверженный вскочил, сбросил порванное сюрко и стащил своего обидчика с коня, хотя не имел на это права. Пока его оппонент ошеломлённо озирался, оскорблённый рыцарь ударил его кулаком в забрало. Рыцарь герцога распластался на земле. Суетливые движения выдавали возмущение и жажду мести. Он кое-как поднялся, но тут же пропустил ещё несколько ударов, обмяк и повалился на бок. От избиения беднягу спас товарищ по команде. Его конь сбил нахала с ног и едва не затоптал. Впрочем, сам всадник, увлечённый битвой, этого даже не заметил. Рыцарь гостевой команды быстро поднялся и, прихрамывая, выбежал с поля брани. Управитель турнира встретил бессовестного участника у бровки, готовый разорвать его на части. Ратник герцога барахтался в грязи. Пытался встать, но кони раз за разом затаптывали его. Наконец он упал ничком и больше не шевелился.
– Как вам праздник, лорд Юлиан? – обратился к принцу слуга.
Иатрагор утаил своё происхождение и настоящее имя, взяв титул рыцаря.
– Сам знаешь, – Юлиан огрызнулся, чтобы не выдать грусти.
В турнирах он участвовал не ради награды, а для удовольствия. Колоссальная сила, скорость и более прочная, чем у обычных людей, кожа, делали Юлиана непобедимым. Он без труда раскидывал оппонентов, наслаждаясь побоищем. Но в Сюмод принц прибыл по особому делу. Можно выступить под вымышленным именем, но слишком серьёзный турнир. Юлиан боялся ненароком очернить фамильный герб – вмиг разоблачат и обвинят в жульничестве. Отец такого не простит.
– Хотели бы поучаствовать? – не унимался слуга.
– Да, Франц, неимоверно! – Юлиан с завистью посмотрел на сражающихся. – Но какого чёрта? Почему ты опустил мой меч на землю? Ты мне ножны поцарапаешь! – принц с трудом сдержался, чтобы не отвесить оплеуху.
– Он тяжёлый, лорд Юлиан! – протянул Франц, так и держа меч остриём в земле.
– Кого это волнует!
Франц пробубнил извинения и поднял меч на плечо.
Сражение разгоралось. Небольшая группа рыцарей-гостей раз за разом пыталась отбить герцога от дружины, дабы захватить его в плен, но их атаки успешно отражались. Герцог, несмотря на маленький рост, никому не уступал в силе и храбро сражался. Шестопером он размолотил уже два вражеских щита.
– Участие могут принять не только приглашённые, ваша милость, – пробурчал Франц и втянул голову в плечи.
Принц промолчал. Назойливость слуги раздражала, но Юлиан ценил его ум, поэтому терпел. Шумная процессия из нескольких мужчин прошла мимо и направилась прямиком к управителю турнира. Тот сидел за столом, заваленным свитками и листами пергамента. Управитель – явно бывший воин, а ныне, судя по должности, министериал, внимательно следил за битвой. Средних лет, коротко стриженный, с массивными плечами и кривыми переломанными пальцами. Он скептически осмотрел с ног до головы главного из подошедших. Вопли возбужденной толпы и топот копыт заглушали слова разговора. Юлиан подошёл ближе – уж очень было интересно, о чём простолюдин может говорить с министериалом?
– И что ты можешь? Каким оружием владеешь? – брезгливо спросил управитель у визави, и, ухмыльнувшись, добавил: – Мой друг!
– Мечом, – уверенно ответил тот.
– Мечом! – передразнил управитель. – А я думаю, ты выскочка и неумеха, решивший с дуру испытать своё счастье.
– В «Мечном состязании» имеют право выступить все! – нагло качал права малый. – Так господин бургомистр решил! – Записывай меня, управитель. Виберт из Фрохайка! – он три раза стукнул пальцем по столу.
– Я хорошо знаю, что он решил, – скрестив руки, процедил управитель. – Но мне не нужны новые трупы.
– Я обещаю, никого не убью! – дерзко осклабился Виберт.
– Осёл, – усмехнулся управитель, – ты вообще понимаешь, для чего бургомистр придумал это состязание? Ты знаешь, кто там будет? Это состязание – смотр наёмников в гарнизон Сюмода. Там будут безземельные рыцари – нищие, а потому свирепые, вояки и мастера разные. Тебя убьют и пикнуть не успеешь!
– Ты что, управитель? – Виберт победно оглядел свою свору. – Боишься оставить Сюмод без наёмников?
– Да и чёрт с тобой! Птицам будет больше пищи. – Управитель взял с края стола свиток, развернул и у самого нижнего края приписал ещё одно имя. Небрежно бросил перо и посмотрел на Виберта исподлобья: – Доволен? Ступай прочь!
Внезапно у Юлиана родилась простая идея. Он подошёл к управителю и негромко спросил, стараясь спрятать акцент:
– Скажи, управитель, что это за состязание такое? В нём участвуют и простолюдины, и благородные?
Управитель смерил принца взглядом, и тут же в его глазах прочиталось уважение.
– Из господ… Как мне к вам обращаться?
– Достаточно «вашей милости».
– Хм… – ответил управитель, вновь осмотрев собеседника. Теперь его взгляд исполнился сомнения в честности визави. – Это своего рода турнир для отчаявшихся простолюдинов, которые ищут путь наверх, и благородных с запятнанной репутацией, ваша милость. Состязание для тех, кого на достойные турниры не пускают.
– Занятно. Значит, можно выступать инкогнито?
– Можно и инкогнито. Но проще придумать имя.
– Тогда дополни список, управитель. Юлиан из Ираитира.
Сомнение во взгляде управителя сменилось откровенным недоверием. Будь Юлиан на его месте, он смотрел бы также на худощавого юношу, больше похожего на оруженосца, чем на рыцаря. Принц понимал, что он – вчерашний юнец, мужчину в нём признают неохотно, и мириться с этим придётся ещё много лет. Рослый, но плечи узкие и мышечная масса ещё не набрала солидности. Волнистые тёмные волосы до плеч, ровный нос, правильные пропорции лица – не воин, а менестрель, в жизни не державший ничего тяжелее лютни.
Управитель записал, не посмев возразить.
– Забрала можно не открывать? – спросил Юлиан напоследок.
– Можно, – ответил управитель.
Неделю назад, когда Юлиан приплыл в Сюмод на торговом судне, он первым делом попросил капитана найти расторопного человека. Само собой, капитаны не исполняют поручений пассажиров, но когда в грудь прилетел мешочек, туго набитый монетами, в глазах шкипера заиграли искорки. Воодушевлённый и радостный, он пообещал прислать племянника.
Не успел Юлиан сойти на берег, как к нему подбежал тощий юноша лет пятнадцати:
– Ваша милость, не вам ли требуется слуга?
– Поднимись на кнорр, капитан покажет, где лежат мои вещи, – Юлиан небрежно кинул юноше один золотой шаах.
Франц оторопел на мгновение, рассматривая монету, но не прошло и минуты, как он уже стоял перед Юлианом, навьюченный поклажей:
– Куда нести, ваша милость?
– А где у вас бордель?
– Я вас отведу. – Франц засеменил вперёд так резво, что Юлиан еле поспевал за ним.
Франц оказался смышлёным мальчишкой. Сам догадался раздобыть лошадь, проводил Юлиана до борделя, попутно рассказывая об истории города, о важных людях и предстоящем рыцарском турнире, упомянув с особым чувством пешее состязание на мечах, придуманное лично градоначальником.
– Когда-то местные крестьяне выращивали столько кукурузы, что хватало и на собственные нужды, и на королевские налоги, и на торговлю с графами и герцогами, – рассказывал Франц, стараясь изо всех сил понравиться господину. – Не обошлось и без купеческой ганзы. Хотя кого я обманываю – благодаря ей город и основали! Ганзе нужна была не столько кукуруза, сколько узел на пересечении нескольких торговых путей. Они пролегали через множество стран, и не прибрать к рукам такое удобное место было бы неразумно. Так и зародился крупный торговый узел, куда свозили всевозможные товары, распределяли их между купцами и направлениями в зависимости от спроса. Сотни лет спустя тут вырос большой защищённый город со своим градоначальником, гарнизоном и выдающимся борделем.
– Ты откуда такой начитанный, юнец? – спросил Юлиан, заметив чиновничий оттенок речи Франца.
– Клешня открыл гимназию…
– Кто? – принц не поверил, что и правда услышал это слово.
