– В чём дело? – я смотрю ей в глаза, чтобы не пыталась соврать.
Она мельком поглядывает на меня сверху вниз и переминается с ноги на ногу, явно подбирая слова, но так ничего и не произносит, а лишь тяжело выдыхает, присаживаясь рядом.
– Мне так жаль, Агнесс… – с сожалением наконец выдаёт та, кладя свою руку мне на колено.
Слышится звук удара об что-то жёсткое со стороны Кейдана, но я не обращаю внимания. Миссис Фисч наблюдает то за ним, то за мной, когда он начинает кому-то звонить, а когда абонент не берёт трубку, вновь нецензурно выражается и набирает заново.
– Возвращайся, чёрт возьми, сейчас же. Он здесь. – Парень оборачивается ко мне, когда договаривает, а после сбрасывает, не дожидаясь ответа.
– Да что здесь происходит? – я уже обращаюсь к Кейдану.
Он молча смотрит, но желваки, кажется, сойдут с петель от ярости и беспомощности, которые так яро читаются в его глазах. Наконец, тот не выдерживает и выдаёт, всё ещё глядя на меня:
– Мы должны ей…
– Нет, – резко отрезает миссис Фисч.
– Если есть хоть малейший шанс, что…
– Но его нет! – она срывается. – Его не существует! Ты думаешь, я бы о нём не знала, будь он на самом деле?! – Крутя в руке бокал, она добавляет: – Это выдумки старого болтуна, который не помнил даже своего собственного имени.
– Вообще-то я здесь, и вести разговор в третьем лице не обязательно, – бросаю я, вставая с дивана. – Рассказать что?
И уже устремляю настойчивый взгляд сначала на миссис Фисч, но когда та потупляет глаза в пол, словно то, о чём спрашиваю, вызывает в ней одновременно и амнезию, и сурдомутизм, я разворачиваюсь к Кейдану и повторяю ещё раз:
– Рассказать что?
Он пристально смотрит на меня. Его глаза похожи на бездонное чёрное небо, в котором больше не сияет ни одна, даже самая отдалённая звезда. После долгой и мучительной для нас обоих буквально одной минуты хочет было уже что-то сказать, открывая рот, как миссис Фисч прерывает его, явно опасаясь того, что парень может ляпнуть.
– Как давно у тебя эти приступы, Агнесс?
И я начинаю копаться в себе, чтобы припомнить, с чего всё это началось, но не могу. Раньше такого не замечалось, по сравнению с той неделей можно смело заявить, что в обмороки я не падала.
Панические атаки – да, обморок – никогда.
Если бы Молли узнала, что со мной происходит, она давно бы приковала меня к больничной койке наручниками, а ключ отдала бы старой и вредной медсестре, которая колола бы мне пятикубовые уколы каждый раз, когда я моргаю. А вернее, когда не моргаю.
Меня передёргивает от этой мысли, и стараюсь не придавать особого значения своему состоянию. Потому что, переделав столько бумажной рутины за эту неделю, можно не только в обмороки падать, но и ослепнуть, а заодно и забыть, как выглядит мир при свете дня.
Пару дней отдыха не помешали бы, конечно, после сегодняшней встряски… Особенно Кейдану, думаю я, мельком взглянув на него. Слишком уж нервный он сегодня.
– Точно не помню, – всё же отвечаю я после продолжительного молчания. – Думаю, отчасти в этом постаралась подруга…
Я вспоминаю о её ночных кошмарах, когда говорю об этом. Слава богу, крайние два дня мы спали как убитые, даже чуть будильник не проспали – я в холдинг, Моллс в бар.
– Так в чём, собственно, дело? Что на моей спине такого, что вы так суетитесь? – непонимающе спрашиваю я. – И что я выпила, в конце концов? Ещё ни одна таблетка мне не помогала так, как эта.
Трогая своё плечо, я мечу почти что требовательный взгляд между этими двумя. Но они как воды в рот набрали, что начинает меня изрядно подбешивать, от чего я фыркаю.
Замечательно, раз это всё, то задерживаться тут больше смысла нет. Тем более, что мы договорились с Кристофером встретиться после работы. Он наверняка уже заждался меня в кофейне.
– Отлично. Если на этом мы закончили, я могу идти? Меня ждут…
Кейдан тут же обрывает:
– Нет.
Уже недоумевающе смотря на него, внутри разрастается нечто липкое и противное, что от недовольства к его тону бегут мурашки по спине.
– Что нет? Знаете что, господин Ригс-старший… – я делаю акцент в конце, но не успеваю договорить всю свою мысль целиком, как дверь распахивается.
В неё входит почти с таким же беспокойством, какое висит сейчас в воздухе в этом, как мне уже кажется, маленьком для нас всех кабинете, Кристофер. Он быстро подходит и начинает осматривать меня.
– Ч-что ты… – я оговариваюсь и быстро поправляю себя, – …вы делаете?
Пытаясь сдержать нелепую улыбку от того, как он ощупывает мой лоб, а затем пульс, парень хмурится.
– Где браслет?
Я смотрю туда, где несколько часов назад на руке красовался подарок Кристофера, но его нет.
Просто твою мать.
Я прикусываю губу, боясь потери дорогой мне вещи. Оглядываюсь вокруг и смотрю на диван, но и там его нет.
– Он здесь, – отзывается Кейдан, кивая в сторону своего шкафчика стола.
– Какого чёрта он там? – рявкает Кристофер, явно злясь.
– Сейчас он ей не более, чем обычная побрякушка, – устало отвечает старший из братьев, будто это самая очевидная вещь на свете.
Кристофер бросает на него враждебный взгляд, отчего тот просто садится в кресло у своего стола и отворачивается к окну, когда к нам подходит миссис Фисч.
– Мы не можем ничего предпринять, только моё лекарство. В остальном мы бессильны, – она поглаживает Кристофера по плечу, но тот не реагирует. – Нет необходимости подвергать её ещё большей опасности вновь, всё рассказав. Надеюсь, ты понимаешь это. Вы оба. – Собираясь выйти из кабинета, на последних словах миссис Фисч оборачивается к Кейдану.
– Сколько есть времени? – спрашивает её Кристофер.
Она тяжело вздыхает, когда смотрит на меня, словно вновь повторяя, как ей жаль, только не говоря этого вслух, и поворачивается к нему, отвечая:
– Без лекарства около недели, а принимая его… – женщина слегка задумывается, – …может, около трёх. Не более…
Я слышу скрежет челюсти парня, когда тот поворачивается ко мне.
– Я найду способ всё исправить, обещаю.
Кейдан фыркает, то ли усмехаясь от нелепости фразы брата, то ли от его самонадеянности, точно так же, как и миссис Фисч, просто отчаянно мотает головой и спешно уходит.
Ничего непонятно, но очень интересно, думаю я, когда пытаюсь понять, от чего меня пытаются спасти и почему мне осталось жить не более месяца.
И что, в конце концов, все хотят мне рассказать, но это запретная тайна, при рассказе которой я умру сразу же, как услышу её?
Глава 21
Бред.
И кто ещё перетрудился на работе и кому нужен отдых. Явно не я в первых рядах.
Но абсурдность ситуации достигает своего апогея, и мои нервы натянуты, как леска на хлипкой удочке, которой пытаются вытянуть кита. И любопытно… Нет, мне теперь чертовски важно узнать, о чём эти трое толкуют, иначе я за себя не ручаюсь. И плевать хотела о последствиях на работе.
– Итак. У вас есть два варианта. – Я поворачиваюсь к дивану и сажусь, закинув ногу на ногу, скрещиваю руки на груди и смотрю сначала на Кристофера. – Первый – это наконец рассказать, что за чёртов цирк вы здесь устроили, – говорю я и, сделав паузу, добавляю: – Второй – вы пожалеете, что не воспользовались шансом на первый вариант, – я бросаю мимолётный жгучий взгляд на Кейдана, но уверена, что тот ощутил его на своей спине.
– Послушай… – начинает Кристофер.
– Нет, это вы послушайте, господин Ригс-младший, – перебив и уже смотря на него, замечаю, что глаза парня так же пусты и темны, как были у Кейдана, когда я спрашивала, в чём дело. – Неделя выдалась тяжёлой… Нет, не так. Она была адской пыткой, и после очередного адского рабочего дня я бы очень желала отправиться наконец-то домой, где наверняка моя подруга бьёт тревогу из-за моего отсутствия. Поэтому будьте любезны.
Кажется, мой порыв оказался резче, чем планировалось изначально, потому что теперь в кабинете стоит мёртвая тишина.
Отлично.
Но как бы я ни старалась выставить себя сейчас героем и вот так высказать всё владельцам холдинга, пульс подскочил настолько, что, кажется, у меня затряслись бы поджилки, если бы я стояла, а не сидела. А так, обходимся пока только бешеным сердцебиением и дрожащими руками без моментального увольнения, что, я считаю, в такой ситуации почти победой.
– Никто тебя увольнять не собирается, – тихо реагирует Кейдан.
Однако уверена, что ощущаю, как он закатывает глаза, сидя всё ещё к нам спиной.
Минутку.
Что он сказал? Или мне это послышалось?
– Нет, – вдруг снова вставляет он.
Кристофер недоверчиво поглядывает то на брата, то на меня, уже насторожившись. Или лучше сказать, на мою реакцию на его брата. Но как я должна отреагировать на то, что он отвечает на мои мысли?
Потому что уверена, что рот у меня сейчас находится на замке, но вот ответы почему-то я слышу, хоть и не должна.
– Что нет? – повторяю я, чтобы подтвердить или опровергнуть свои домыслы.
– Нет, тебе не послышалось, и нет, ты не сошла с ума, – как бы наперёд отвечает Кейдан, подразумевая «это же очевидно».
– Тогда что ты, чёрт возьми, делаешь?
– Не сдерживайся, Агнесс, – говорит он и разворачивается на своём кресле обратно к нам, – выскажись, и, возможно, ты сорвёшь джекпот столетия.
Я перевариваю его слова, как что-то несъедобное и непонятное мне.
Я обдумываю каждое его слово, анализирую каждый его жест, чтобы понять, как этот тип может такое проворачивать, но на ум приходит только телепатия или…
– И вновь мимо. Хоть отчасти, вполне возможно и такое, – наигранно зевает он.
Кажется, Кристоферу надоела наша недопонимающая перепалка и игра слов, потому что он садится со мной рядом и скрещивает руки в замок у лба, глубоко вздохнув.
– Я надеялся, что этот разговор состоится совсем не скоро и уж тем более ни при таких обстоятельствах.
Я стараюсь прикусить язык и не высовываться, пока хоть кто-то начал движение мне навстречу, сидя молча и почти не дыша, чтобы вдруг его не спугнуть.
– Не знаю даже, с чего начать… – вздыхает он. – Давай поступим так. Одной оставаться тебе небезопасно, поэтому просто доверься мне и…
Кейдан уныло фыркает и мотает головой, даже не смотря на нас, но, кажется, Кристофер не обращает на него совершенно никакого внимания и продолжает:
– И давай поговорим у меня дома.
Всё это звучит очень странно.
Очень-очень странно.
И я не понимаю, почему я должна куда-то ехать, чтобы услышать то, что они и так хотят мне рассказать. Где их здравый смысл?
Ну, хоть у одного из них-то он должен быть или хотя бы давать шанс на присутствие.
– Зачем куда-то ехать, если можно поговорить здесь? – недоумеваю я, глядя на Кристофера.
Он прочищает горло и поглядывает на дверь.
– Здесь… кхм. Слишком много ненужных ушей.
– А ты принципиально не придерживаешься того самого здравого смысла или просто не слышала о нём? – вдруг открыто язвит Кейдан, что глаза распахиваются от его хамства.
– Пощади, а то меня разорвёт от твоего остроумия, – огрызаюсь в ответ, и плевать я хотела теперь, кто он. Начальник или заноза.
Да что не так с этим парнем?!
То он ехидничает со мной, то вроде как переживает за меня, то дерзит так, будто я его единственный враг.
Либо он правда непостоянная личность, либо…
Нет, серьёзно.
Кому понравится такое отношение к себе? Если ты не мазохист и не чёртов фанатик этого «эмпатичного» паренька, то я не представляю, кто вытерпит это.
Кейдан вскидывает руки, пытаясь подобрать вновь какое-то едкое словечко в мою сторону, уже явно злясь. И это не может меня не радовать, пока Кристофер не прерывает нас вновь.
– Брось, Агнесс. Просто дай мне возможность рассказать тебе всё в нормальной обстановке, – он бросает взгляд на брата, – без лишних комментариев. Если ты решишь уйти, то я отвезу тебя домой, но прошу, давай поговорим там, где безопаснее всего.
Сомнение, закравшееся внутрь меня, не хочет отступать, но то, как он просит и как невинно смотрит на меня вновь своими ярко-голубыми глазами, словно это самый настоящий кристально-чистый горный источник, выбивает дух. И я обессиленно просто киваю головой в знак согласия.
