Где какой урожай,
чей богаче феод…
Кто-то спьяну гордился
отвагой в бою,
Рвал рубаху, показывал
рану свою.
А ему: «Нас тут раненых
воинов – рать.
Заголяться – так всем!»
И давай гоготать.
Тут такое веселье
над ним поднялось!
Растерялся хвастун.
Карл смеялся до слёз
И утешил беднягу,
с ним выпив вина.
Тот расплылся в улыбке,
довольный сполна.
Разговор на пиру
о недавней войне
Не закончился,
а разгорелся вдвойне.
Был, конечно, удачным
начавшийся год,
Но пришлось прекратить
аквитанской поход.
Спутал карты вконец
чёртов Абд ар-Рахман!
Принесла же нелёгкая
тьму мусульман…
И отчётливо слышит
Мартелл голоса:
«Ну, допустим, добьют
аквитанского пса.
А потом – что мешает
им дальше пойти,
Чтобы в наши края
разоренье нести?»
«Как ты там ни крути,
герцог из христиан.
Но ни капли святого
в душе мусульман!
И, куда в Аквитании
взглядом ни кинь,
Всюду церкви горят!
Оскверненье святынь!»
«Нам бы здесь по-хорошему
не пировать,
А заранее войско
побольше собрать…
Перепьёмся – вот тут
и нагрянут они,
Как на голову снег!
И дойдёт до резни!»
«Это дело арабы
устроят легко…»
Но Мартелл отмахнулся:
«Они далеко.
Что напрасно тужить?
Ведь один раз живём!
За весёлую жизнь
лучше чару нальём
И отметим добычу,
что взяли в бою!
А заботы пока
предадим забытью».
Он искусно шутил,
очаровывал зал.
Он менял разговор
и своё дело знал,
Проявляя при этом
завидный талант…
Но с тревогой на брата
смотрел Хильдебранд.
Братья
Только-только закончился
пышный обед,
Между братьями был
разговор тет-а-тет.
С видом сумрачным к Карлу
пришёл Хильдебранд
И сказал: «Не пойму
я тебя, старший брат.
Ты всегда был провидцем,
смотрел наперёд.
Отчего же беспечности
ныне черёд?
Мне, как брату, скажи,
что случилось с тобой?
Ты настолько пресытился
ратной борьбой?
С юга катит лавиной
безбожный араб!
Аквитанию смял
андалусский сатрап!
Людям горе и смерть
там приносит злодей.
Аквитанию ты
не считаешь своей?!
От неё ты отрёкся?!
Ну что же, тогда
В двери Regni Francorum[19 - Regni Francorum (род. падеж от Regnum Francorum – лат.) – Франкского королевства.?]
стучится беда.
Завтра к нам припожалует,
прямо в Париж!
Может, Абд ар-Рахмана
вином угостишь?
Так не пьёт он[20 - Ислам запрещает мусульманам пить вино.?], но нашей же
кровью нас всех
Допьяна напоит
за свой лёгкий успех!
Занесён над страною
топор высоко,
А «провидец» твердит,
что враги далеко?!
Или люди неправы,
когда говорят:
Вот арабы придут —
всё повыжгут подряд,
Разгромят и разграбят,
народ истребят,
Нечестивую веру
свою утвердят,
И погубит страну
сарацинский навал?!»
Усмехнулся Мартелл,
ничего не сказал.
«Брат! Ответь мне,
чтоб страшную эту чуму
На корню извести,
объясни, почему
Эду мир не предложен?
Мы с ним сообща
Бесноватым язычникам
дали б леща!
Мы бы их из Европы
повышибли всех!..»
«Верно мыслишь…» – Мартелл
еле сдерживал смех.
«Ну, так если я прав,
почему же о том
Ты тогда не подумал,
скажи, майордом?
Почему в трудный час
отошёл ты от дел?!»
«Пусть так думают все!» —
Конец ознакомительного фрагмента.
