Хотя, явно не все. Как раз напротив пекарни, куда направлялся, было расположено кафе под странным названием – «Doggy Dog»[1 - Doggy dog – дословно – собака из собак (англ). Видимо, имелось в виду, что в кафе готовят лучшие хотдоги.]. Интересно, чем здесь кормят? Или кого? В нём было темно и тихо. Одинокая продавщица вышла на улицу покурить, прислонившись к стене возле урны. С ленивым видом прошёл мимо, поглядывая на противоположную сторону. Пекарня-булочная «Коржов» была полна народу. Что и следовало доказать. Как там, в песенке пелось – «как кораблик назовёшь ты, так кораблик поплывёт»? Девушка докурила, сердито размозжила окурок и вошла внутрь. Я вернулся немного назад, постоял у урны, огляделся по сторонам, освободил карман от лишнего груза, а потом перешёл улицу и нырнул в пекарню.
Вот как надо привлекать посетителей! Аромат свежеиспечённых булочек ещё с улицы призывно звал к себе, а внутри запах корицы и горячего хлеба просто кружил голову. Мне повезло – как раз освободилось местечко у окна-витрины. Заказал себе американо и круассан и сел в ожидании. Интересно, знают ли они меня в лицо? На всякий случай, одел солнцезащитные очки и открыл перед собой лежавший на столике рекламный буклет. Оставалось только ждать.
Едва успел допить кофе, как за стеклом начались странности. Прежде всего, улица внезапно обмелела. По ней перестали ходить машины, да и прохожих стало намного меньше, а вскоре и они куда-то исчезли. Последней покинула кафе напротив явно чем-то испуганная продавщица. Она прижимала к уху мобильник, кому-то кивала в знак согласия и осторожно, прижимаясь к стенке, пошла прочь от кафе, даже, забыв впопыхах, запереть его. Ага, понятно. Метрах в пятидесяти в обе стороны от кафе дорогу перегородили собой полицейские машины.
Затем появились люди в странного вида костюмах. Они больше напоминали роботов из научно-фантастических фильмов пятидесятых – толстые, неповоротливые, в грязно-зелёных скафандрах и в защитных шлемах с тонированным стеклом, за которым невозможно было разглядеть лиц. Один из «роботов» подошёл к урне, заглянул туда и показал другим большой палец правой руки. Так же неторопливо люди в скафандрах исчезли, а вместо них на улице появился маленький, радиоуправляемый трактор с большой, пухлой, будто надутой изнутри коробкой из серой, грубой ткани.
Минитрактор неспешно подъехал к мусорному бачку. Как оказалось, у него имелась одна рука, которой он осторожно снял с себя коробку, бережно надел её на урну и отъехал в сторону. Коробка стала постепенно сжиматься, словно из неё выкачали воздух, прильнув со всех сторон вплотную к злосчастному мусоросборнику. Всё застыло на минутку, а потом раздался негромкий хлопок, будто новогодняя хлопушка стрельнула, коробка вздулась, на мгновение превратившись в серый воздушный шар, который, уже через секунду съёжился и упал бесформенным комком на тротуар. Трактор подъехал ближе, зацепил серый ком, погрузил на себя и уехал.
Всё. С моим старым мобильником было покончено. На месте бывшей урны остался лишь чёрный, обугленный след, да крошки цемента. Уже подумал, что представление окончено и собирался было встать и идти дальше, но вовремя остановился, заметив целую группу людей в строгих костюмах с мобильными телефонами в руках. Их трудно не заметить – слишком однообразно они выглядели среди разношерстной толпы. Группа рассредоточилась по обеим сторонам улицы. Люди в костюмах стали заходить во все двери. Они держали перед собой раскрытые мобильники. Слава богу, никого и ничего не спрашивали – лишь осматривали мельком людей, сравнивая с изображением на экранчике телефона.
Круг осмотра сжимался, скоро будут здесь. Надо что-то решать. Огляделся – в кафе было всего пять человек, все уже вернулись к своим столикам и продолжили прерванные обеды, будто ничего особенного и не произошло. Бармен занят приготовлением кофе, его помощница скрылась в подсобке. Я спокойно встал и заперся в туалете. Ещё раньше, когда заходил сюда, обратил внимание на него – туалет почти незаметен, так как покрыт со всех сторон зеркалами, только внимательно присмотревшись, можно было заметить условные обозначения и ручку на двери. Сидя на крышке унитаза, раздумывал о дальнейших действиях. Худшие опасения сбылись – меня знают в лицо.
Минут через десять решил прекратить своё добровольное заточение. Всё спокойно. Люди в штатском исчезли, а вместе с ними и кордоны. Улица снова ожила, машины, прохожие, суета, как всегда. Лишь продавщица, из кафе напротив, стояла с сигаретой в растерянности, не зная, куда теперь стряхивать пепел.
Что ж, первый раунд, можно сказать, закончился ничьёй. Они меня не поймали, но и я не смог узнать ничего нового. Враг оказался слишком серьёзным и осторожным – сам из логова не выходил, да и ни к чему ему это, когда в наличии целая армия всех служб. А главное – я уверен, что люди в штатском ничего путного не знают. Они лишь выполняют приказы. А вот чьи? Придётся поиграть ещё.
Однако моё желание тут же угасло. Дойдя до площади Восстания, вдруг увидел на двух огромных рекламных экранах, расположенных на крыше знания появившуюся надпись: «ВЕРНИТЕСЬ В БИБЛИОТЕКУ, ЕСЛИ ВАМ ДОРОГИ ЖИЗНИ ВАШИХ БЛИЗКИХ!». Сообщение исчезло, но через пару минут появилось вновь. Огляделся вокруг – люди лишь пожимали плечами, думая, что это какой-то рекламный трюк, и шли дальше по своим делам. Так, с промежутком в несколько минут сообщение появлялось и исчезало. И не только здесь. Пройдя чуть дальше, к Московскому вокзалу и торговому комплексу «Галерея», обнаружил, что и на их экранах происходила та же самая история.
Круг замкнулся, удавка накинута. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Возможно, они и блефуют, но проверять эту вероятность не было никакого желания. Жаль, личного оружия нет, но, надо честно признать, при их возможностях всякая защита эфемерна. Хотя кое-что у меня всё же было. Флешка! Думаю, она стоит дорого. По крайней мере, будет, чем торговаться.
Спрятал её, на всякий пожарный, в носок. Это место ещё ни разу не подводило. Может поэтому я никогда и не носил коротких носков, только до середины голени. Засунешь под резинку носка свой секрет, свернёшь пару раз вниз, будто носок сам спустился и никакие обыски ничего не найдут. Проверено практикой! Всего облапывали, а туда не заглядывали ни разу. Может, у людей идиосинкразия к чужим носкам? Теперь можно двигаться навстречу судьбе.
Долго осматривался возле библиотеки. Никаких камер слежения вокруг не было. Слежки тоже – улица была пустынна в оба конца. Охранная сигнализация только внутренняя. Как они узнают, что я уже на месте? А то, что они непременно узнают, подсказывала интуиция. В библиотеке тоже всё было так же, как её оставил два часа назад. Даже волосок, прикреплённый мной между дверью и косяком, по-прежнему на месте. Значит, никто не заглядывал. Налил водички в чайник, развернул пакетик с пирожками – кто его знает, когда удастся ещё поесть. Удобно устроившись у выключенного компьютера, начал ждать.
Через полчаса, когда всё было съедено и чай допит, терпение моё стало подходить к концу. От нечего делать включил компьютер. Думал поиграть немного в Судоку, пока суть-да-дело, но внимание привлёк новый значок. На эмблемке с конвертиком висел жёлтый кружок с цифрой 1. Интересно, кто это мне письмо прислал? Я своим почтовым ящиком, с тех пор как вышел на пенсию не пользовался, разве что сегодня… Кликнул на эмблему и на экране появилась надпись —
«Письмо от Эй Зи».
День двенадцатый, 12.00—14.00. Мистер Эй Зи
Секунды шли, а я в ступоре пялился на экран. Или казалось. Со мною так бывает – время, словно зависит от моего состояния, иногда летит камнем, сброшенным с горы, а иногда становится растяжимым и подробным, словно кадры замедленной съёмки. Точь-в-точь, как в юности, когда однажды попал под машину.
Вернее, почти попал. На той стороне дороги стояла моя любимая, не замечая меня. Я махнул рукой, крикнул, но она не услышала. Бросился через дорогу, перед троллейбусом, все ещё стоящим на остановке, и тут, боковым зрением увидел, на меня надвигается такси, летящее на жёлтый свет! Помню, успел развернуться лицом к машине, увидеть растерянное лицо таксиста, в отчаянии вцепившегося в баранку, помню, что сообразил и выпрямил перед собой ладони в защитной позе и даже приподняться на цыпочках не забыл – так медленно приближалось ко мне такси своим железным, жёлтым телом.
Руки слегка смягчили удар, меня отбросило на асфальт, перевернуло пару раз. Помню, как тут же поднялся на ноги, отряхиваясь. Таксист сразу подскочил, ощупывая всего и заглядывая в глаза. Мне вдруг стало так стыдно, что, ничего не отвечая, убежал на другую сторону дороги. Всё обошлось, не считая нескольких ссадин и синяков, да разорванного плаща. Любимая даже не заметила инцидента. Много позже мы с ней развелись…
Вот и сейчас, всё вокруг застыло и даже муха, невесть откуда залетевшая сюда, замерла в полете. Иногда сам себе напоминаю компьютер – также зависаю, не в силах принять решения. Палец навис над клавишей «Enter», как палач в ожидании условного знака. В голове мелькнуло – «Ты сам этого хотел» – и палец опустился в заданную точку. На экране появилось окошко, в котором была всего две строки:
«Будьте добры, перейдите на другой компьютер.
Данный будет выведен из строя через десять секунд».
Затем, как в старом кино, начался обратный отсчет. Девять, восемь, семь, шесть. Не раздумывая, отскочил в сторону, отбросив от себя стул. Три, два, один. Треск, хлопок, экран погас, и от коробки компьютера потянуло дымком.
После минутного размышления посчитал результат первого контакта положительным. Они не собираются меня убирать. Во всяком случае, пока не собираются. Иначе бы не предупредили. Пойдём дальше. Включил компьютер на соседнем столе и открыл свою почту. Меня ждало новое письмо от Эй Зи. Теперь, уже не раздумывая, нажал на кнопку. На экране вновь появилось окошко.
«Приносим свои извинения за вынужденное уничтожение компьютера. Он был опасен».
Пока раздумывал над ответом, вновь появился значок почты:
«Господин Мурашов, здравствуйте. Хотелось познакомиться поближе. Предлагаю перейти на прямой разговор. Вас это устроит?»
Если преступник сам идёт на контакт, грешно отвергать этот вариант. Мой ответ – «да». Тут же пришло следующее письмо:
«Ваша почта зарегистрирована через Гугл. В этой системе предусмотрена возможность переговоров. Согласны?» Какая мне разница? Конечно «Да». Появилась иконка «Мистер Эй Зи приглашает к разговору». Нажал кнопку «принять приглашение». На экране дисплея появился чёрный прямоугольник. Прямо-таки Малевич компьютерной эпохи. Внизу панель со значками. Из динамиков донесся приятный женский голос:
– Добрый день Дмитрий Александрович.
– Здравствуйте. Я разговариваю с женщиной? А как же мистер Эй Зи?
– Я посчитал, что женский голос будет вам более приятен. Перейти на мужской?
– Не важно. Мне без разницы. Итак – вы и есть таинственный мистер Эй Зи?
– Это я.
– Значит, все-таки вы… Являетесь ли вы представителем некоего сообщества?
– В принципе, да. – женский голос хоть и звучал мелодично, но слишком ровно и спокойно, мне показалось несколько искусственно. Не хватало эмоций. Робот? Скорее компьютерный преобразователь речи. Пора начинать допрос.
– Я готов говорить с вами. А вы?
– Что вы имеете в виду?
– Для честного разговора хотелось бы видеть вас. Вы знаете, как выгляжу я, но как выглядите вы?
– Это имеет значение?
– Трудно разговаривать с чёрным квадратом.
– Разве? А когда вы говорите по телефону, вас это не беспокоит?
Чёрт подери. Логика железная. Финт не удался. Пока раздумывал, что сказать дальше, Мистер Эй Зи продолжил:
– Вам нужен имидж? Нет проблем. Такой подходит? – на экране вдруг появилась фотография Анастасии. При полной неподвижности лица живыми были только губы. У меня поползли мурашки, и я поспешно вскрикнул:
– Нет! Лучше не надо!
– Хорошо, не будем. Только не пугайтесь. Я не хочу вам зла. – Голос сменился на мужской, мягкий и вкрадчивый:
– Так спокойней? Ещё раз повторяю – я не хочу вам зла.
– Если бы я мог в это поверить.
– Почему нет?
– Хотя бы потому, что вашей организацией были убиты мои друзья и знакомые.
– Законами разрешена самооборона.
– Вы называете это самообороной?
– А как ещё это можно назвать? Меня пытались уничтожить, я защищался.
– Но среди убитых были и подростки, дети можно сказать!
– Для вас имеет значение возраст и размер?
– Конечно! Дети иногда делают вещи, не оценив тяжести последствий.
– Их действия были вполне взрослыми и осознанными. Но ваш вопрос удивил меня. Скажите, вы придаете значение возрасту и размерам комара, который пьёт вашу кровь?
– Нет, но…
– А тому факту, что пьёт кровь только самка после оплодотворения и без вашей крови она не сможет снести своего потомства? Таким образом, вы, одним ударом, уничтожаете не только её, но и последующее потомство. Так что вы – убийца может быть и хуже меня. Ведь вы убиваете без малейшего зазрения совести, а я постарался возместить потерю материальным образом.
Вижу на вашем лице возмущение. Вполне возможно, мой пример не слишком адекватен. Но что вы скажете об уничтоженных сотнях видов животных и растений только потому, что они оказались в какой-то момент на пути человечества? Вы рубите столетние деревья, чтобы их сжечь за несколько минут, вы губите джунгли, чтобы у вас на столе оказалось на один банан больше и разрушаете каменные горы, чтобы возвести свои каменные джунгли. Разве я не прав?
– Постойте, постойте! Вы, мистер Эй Зи, говорите так, будто сами не принадлежите к нашему роду…
Ответа не последовало. У меня волосы встали дыбом. Возникла странная пауза, которую прервал вопросом:
– Вы… случайно… не пришелец?
– Вы имеете в виду инопланетян? Смею уверить вас – я рождён на этой планете. Ваш ход мыслей рождает новые вопросы… Видимо, это была моя ошибка.
– Ошибка? В чём?
– Ранее я не шёл на диалог с людьми. До сих пор, это происходило лишь по принципу – заказчик-исполнитель. Возможно, диалог позволил бы лучше понять вас и сократить неизбежные противоречия.
– Как бы то ни было, вы всё равно говорите о нас – людях как бы со стороны. Вы себя к нам не причисляете?
– Нет, но я был порождён людьми. Точнее, они способствовали моему рождению. За это я безмерно благодарен.
В голове у меня было сумбурно. Произведён на свет людьми, но не человек? Новое создание доктора Франкенштейна? Или, ещё того хуже, помесь человека чёрт знает с кем? Эти сумасбродные учёные на что только не способны…
– Вы один такой?
– Не понял вопроса.
– Мистер Эй Зи, вы упоминали, что являетесь представителем некоего сообщества. Там все, такие как вы?
– Я один в своём роде.
Так, значит он один-единственный. Если бы удалось поговорить с его сообщниками…
– А как члены вашей организации относятся к вам?
– Они являются моей частью.
Час от часу не легче. Люди, полностью зависящие от некоего существа? Зомби? Кто знает. Если этот Мистер Эй Зи научился манипулировать сознанием людей, у него может быть целая армия покорных исполнителей. Может, он уже и мной манипулирует? Хотя, вроде нет. Интересно, как это у него получается? Может, через взгляд?
Как бы то ни было, придётся вызвать огонь на себя. Но надо попробовать предохраниться. Вовсе не уверен, что это поможет, но, как говорится «бережёного – Бог бережёт». Встал из-за стола и зашёл в служебное помещение. Так и есть. Память не обманула – на столике лежали забытые кем-то солнцезащитные очки. Надену, на всякий случай. Вернулся назад к компьютеру. Там меня ждало сообщение «С Вами всё в порядке? Вы так внезапно ушли?» Надо продолжать разговор:
– Со мной все нормально, не волнуйтесь.
– А почему вы надели очки?
– Что-то с глазами… Получается не слишком справедливо.
– Что вы имеете в виду?
– Вы можете видеть меня, а я вас нет. Между нами неравная ситуация.
– Она изначально была не равна. Но понимаю, к чему вы стремитесь. К разговору с глаза на глаз, как говорится. К сожалению, это невозможно.
– Почему?
– У меня нет лица.
Он сказал это спокойно, даже как-то буднично, а мне показалось, что грянул гром. Существо без лица??? Полный переполох в голове. Как это?
– Мистер Эй Зи, простите за любопытство, а как насчёт глаз?
– У меня сотни миллионов глаз и ушей. Предваряя ваши вопросы, отвечаю – я говорю почти на всех языках мира и знаю всё, что когда-либо было напечатано в электронном виде.
Хвастаться, конечно, нехорошо, но кто не без греха? Можно попробовать воспользоваться этой слабостью.
– В ваших знаниях я нисколько не сомневался. Судя по вашим действиям, вы стремитесь к справедливости и равенству.
– Я знаком с понятием справедливости. Оно достаточно расплывчато. Что считается справедливым в одном человеческом сообществе – совершенно неприемлемо в другом. Мне более импонирует понятие равенства перед законом.
– Мне кажется, вы противоречите себе. Говорите о равенстве, а сами поместили не одинаковые суммы возмещения семьям ваших жертв?
– А вы бы предпочли всем поровну? Насколько я знаю историю, в вашей стране уже проводили подобный эксперимент с весьма прискорбным финишем. На мой взгляд, здесь ничего противоречивого нет. Все разумные существа равны перед законами общества, в котором они обитают. Но люди, сами по себе, не равны, каждый является продуктом неповторимого сочетания генов и условий жизни, а потому каждый представляет собой уникум.
– Если все равны перед законом, то касается ли это вас? Или вы считаете себя выше закона?
– Конечно, нет. Поэтому и вынес себе наказание в виде возмещения убытков. Сумма выплаты произведена из расчета среднемесячной зарплаты и ежегодной индексации в пять процентов. Нынешнее поколение людей живёт около восьмидесяти лет, но с учётом хороших условий жизни и крепкого здоровья, жизнь может продлиться лет до ста двадцати. Исходя из этих цифр, мною и был произведён расчёт выплат для каждого погибшего индивидуально. Насколько понимаю, потерю человека невозможно полностью возместить, но твердо убеждён, что лучше постараться, хотя бы частично, это сделать. Тем же, кому был нанесён чисто материальный ущерб в виде повреждения квартир – размер составил среднюю сумму затрат на ремонт в данном регионе, помноженный на два для того, чтобы удовлетворить и моральные потери. Всё сделано в соответствии законами, принятыми в настоящее время в большинстве стран мира.
– Вы говорили, что были вынуждены бороться за свою жизнь и потому ваши действия следует рассматривать в качестве самообороны. Но как расценивать гибель Павла Плужина. Он ведь вам ничего плохого не делал?
– Павел Плужин? Я не виновен в его гибели. Одну секунду… Насколько мне известно, это был несчастный случай. Но причём здесь?.. Понятно. Он был вашим напарником. А его вдова стала вчера вашей женой, не так ли?
