Михаил Громов "Виват! Мушкетеры! Историческая фантасмагория"

Кто выйдет кучкой помочиться». —
«Но шеф! Тогда их не отвадишь
По двое нам назло сходиться».

«Ну ладно, прав ты, но позор!
Двух ссыкунов всего словили.
Ведь это явный недобор,
Может, ещё о ком забыли?

Может, крамольный кто роптал
И к вам в отчётность не попал?
На власть кривлялся пародист?
Звал к миру глупый пацифист?»

Вновь секретарь без остановок
Громко доклад возобновил,
Как в свете новых установок
Тип странный арестован был.

С жёлтым лицом от гепатита
И синим носом от вина,
Мужик по улицам открыто
Ходил, но схвачен был вчера.

За то, что нагло отличился,
Когда всем в городе хвалился
Жёлто-блакитной своей мордой,
И вид имел при этом гордый.

«А как провёл ночь Властелин, —
Спросил начальник, – вождь любимый?
Наш пуп земли незаменимый,
С женою спал или один?»

Все знали, что Великий был
В ладах с женой, её не бил,
Он даже стал ей доверять
Ему гарем комплектовать.

«Он спал один, причём отвратно, —
И к шефу секретарь склонился, —
Во сне ругался неприятно,
Преемник, видимо, приснился.

А вместе с ним и смена власти,
Вот он с кровати и свалился,
Чтоб избежать этой напасти,
Всю ночь молился и крестился.

И жертвы приносить вдруг стал,
Давил клопов и мучил мух,
Великий, в общем, плохо спал,
Не испустил бы завтра дух».

«Да он живей всех на земле,
Все ночи режется в «очко»,
Дать бы тузом по голове,
Как всем бы стало хорошо».

Шеф спохватился: «Боже правый!
Так грубо пошутил я зря,
Вдруг секретарь служит подставой,
Агентом самого царя?

В трусы припрятал диктофон,
И если шуточку озвучит,
На смерть я буду обречён,
А секретарь медаль получит.

Надо придумать умный ход,
Чтоб эту шутку пережить.
Секретаря лучше в расход
Скорей по-тихому пустить».

«Ну всё! Кончаем все дела, —
Шеф приказал секретарю.
К балкону подтолкнул слегка: —
Пойдём, я город покажу.

Смотри, он с высоты красивый,
Внизу движуха, жизнь идёт,
Давай-ка, голубь сизокрылый,
Лети в последний свой полёт».

Он подождал минуты две,
Пока крик снизу не затих,
Перекрестился в темноте
И в кабинет назад проник.

Потом портянки накрутил
И в сапоги с кряхтеньем влез,
Себя на лифте вниз спустил
И сел в любимый мерседес.

И краснолицый молодец
Шефа по городу помчал,
Начальник ехал во дворец,
Где бал придворный его ждал.

2. Бал ряженых

Богом и дьяволом хранимый,
Сидел на троне тыщу лет
Любимый и незаменимый
Самодовольный толстый дед.

По виду был как истукан,
С опухшей глуповатой рожей,
На колобка слегка похожий,
Но лжец в душе и интриган.

На власти чокнутый и троне,
Всегда спал голый, но в короне,
Себя считал неповторимым,
Единственным, незаменимым.

Ещё один синоним был,
Самим им часто повторяем,
Он всем и часто говорил,
Что он ещё и несменяем.

Хоть мир вокруг и быстротечен,
Изменчив он, и люди с ним,
Но несменяемый был вечен,
Поскольку был незаменим.

Он также всеми был любимым
И даже в этой жизни смог
Стать для людей непогрешимым
И потому себя берёг.

Ещё считал себя великим
Источником всех сил и средств
И воплощеньем одноликим
В мире известных всем божеств.

Он утверждал, что был он Будда,
Христос, Юпитер и Хрущёв,
Никто не мог понять, откуда
Он знать мог этих мужиков.

Порой словцом «пересиделец»
Над несменяемым шутили,
Но шутников быстро ловили,
Хоть царь и вправду был умелец

На троне тыщу лет сидеть
И даже зад не натереть,
Вот и гулял слух по стране,
Что у царя жоп целых две.

А может, даже и комплект,
Он их меняет раз в шесть лет,
Жопа не то что голова,
Торчит из плеч всю жизнь одна.

***
Незаменимый сам родился
В семье убогой побирушки,
Он не работал, не учился,
Жил с подаяний у церквушки.

Но как же этот недостойный
Власть в Дурилэнде захватил?
Да вышло просто: царь покойный
Мальца того усыновил.

Малец-сиротка возмужал,
Увлёкся девками, вином,
Царь его часто заставал
На трон забравшимся тайком.

Он мог сидеть на нём часами
И не хотел никак слезать,
Царь с трона гнал его пинками,
Но царь уйдёт, он лез опять.

Потом ещё нашёл забаву:
Он во дворце стал воровать.
То стащит посох, то державу
И спрячет так – не отыскать.

Ну и совсем беда для трона —
Исчезла царская корона.
Ведь это срам и позорище,
Дошли, как говорят, до днища.

Всё во дворце перешмонали,
Перевернули всё вверх дном,
В конце корону отыскали
В сиротской спальне под ковром.

Но как-то раз, украв корону,
Он вместе с ней стащил и трон,
И вышло так, что по закону
Царь власти стал своей лишён