…Но такого быть не может
При великом грабеже.
Но наивные натуры,
Потерявшие мозги,
Верят в свет макулатуры.
Только не видать не зги.
* * *
Среди мусорных отходов,
Так похожи, что близняшки,
Сотни тысяч пешеходов,
Будто на лугу ромашки.
Не по внешности похожесть,
А по степени мышленья.
Под кнутами дни итожим,
Что чукотские олени.
Захотят – лишат работы,
В масках на плацу построят,
Снами вместе наши МРОТы
Раньше времени зароют.
Пожелают – бросят в бездну
Злых реформ от мародёров,
Что не просто бесполезны,
А законченные воры.
Мы единые в смиренье,
На лице ухмылки носим,
Будто веточки сирени,
Нас ломают, чтобы бросить.
Только нынче мало спроса
От зомбирванных клонов.
Молодеют кровососы
В наших бедах и поклонах.
Наши судьбы в мёртвой точке,
Жизни ставятся на карту.
Это всё пока цветочки…
По нелепому стандарту.
Нами правят оккупанты,
А не рытвины, ухабы.
Ад устроил нам не Данте
И очнутся нам пора бы.
Пусть страна воспрянет в крике,
Бунтом станет перепалка.
…Мы, по сути, разнолики,
А не мусорная свалка.
* * *
Под кожей у дуба –
Жировая прослойка.
Древесное сало –
Еда бедноты.
Но только вот грубо
Таёжная сойка
По-птичьи сказала,
Что это понты.
Нахальная птица
В речах экстремистка.
Твердила сердито:
«Не жизнь, а корьё!».
Но радостны лица
Элитного списка…
Тучнеют бандиты,
Жирует ворьё.
В нелепости дикой
Абсурдов победа,
Вранья километры
На дыбе лихой.
В пространстве безликом
Потужного бреда
Насытились ветры
Древесной трухой.
Но бройлерам ушлым
С уютных насестов
Недолго клевать
Дармовое зерно.
Пусть время разрушит
Доходное место
И мерзкая брать
Превратится в зеро.
В дубовых гробах
Похороним печали.
В осиновых кольях
Угаснувший мир.
Мы были в рабах
Только в самом начале.
…Пока на престоле
