Дороти быстро закивала:
– Мне уже всё равно. Я хочу увидеть его хотя бы раз. Прежде чем…
Она запнулась. Кроу резко подался вперёд. Вспышка боли на несколько секунд лишила его зрение. Прикусив губу, он почувствовал во рту вкус крови.
– Прежде чем что?
– Это не важно. Мне необходимо знать, что с ним всё в порядке. Вы возьмётесь за это?
Какое-то время Кроу сидел неподвижно и молча смотрел на неё. И наконец принял решение:
– Мой помощник попробует что-нибудь узнать, мы с вами свяжемся.
– Я готова заплатить, сколько потребуется. У меня есть деньги, бабушка оставила хорошее наследство.
Дороти принялась расстёгивать сумочку, замок не поддавался. Руки сильно дрожали, но она совладала с ними и достала чековую книжку.
Кроу встал, стараясь не делать резких движений.
– О деньгах поговорим, когда мистер Догерти добудет хоть какие-то сведения. Без этого я не могу назвать стоимость.
Не ответив на её слабый протест, он направился к двери.
Дороти проводила его растерянным взглядом.
– Хотите чаю или кофе? – предложила Алиса. – Пойдёмте на кухню, продолжим разговор там.
– Мне нужен адрес, с которого приходили письма. – Мел протянул Дороти блокнот и карандаш. – И ваш телефон.
Она долго выводила неровные буквы и, закончив, вскинула на него глаза.
– Мистер Кроу возьмётся за моё дело?
– Не знаю. Постараюсь что-нибудь раскопать.
Дороти смотрела на него, прижав худенькие руки к груди. Такого взгляда он выдержать не смог. Вернулся на своё место и стал рыться в ящиках стола, делая вид, что работы по горло.
Выпив чашку кофе, Дороти покинула дом Кроу. Алиса закрыла за ней дверь и вернулась на кухню. Ей захотелось побыть в одиночестве, привести в порядок мысли. Эбби играла наверху. Надолго её терпения не хватит, но пока всё тихо. Остальные разбрелись кто куда. Мел отправился на задание и до обеда не вернётся. А Нэйтан вышел на улицу в надежде, что свежий воздух ослабит его головную боль. Но вряд ли это случится. Похоже, на сегодня все дела отменяются.
Алиса вымыла чашки и расставила их в буфете, как на витрине, сгребла в кучу фантики от конфет. Эбби слопала не меньше пяти, и Мел немногим ей уступил. Алиса улыбнулась: все дети – сластёны, в вазе осталось всего две конфеты. Наверняка невкусные. Развернув одну из них, она запихнула её в рот и поморщилась. Так и есть. Взглянула на фантик – те самые, что она взяла на пробу.
Нехитрые дела по хозяйству вернули ей душевное равновесие, то заметно пошатнулось от состояния Нэйтана. Да и рассказ Дороти Максвелл не был весёлым. А уж её вид – само уныние! Неужто потеря любимого, с которым она никогда не встречалась, может так сказаться на жизненной силе и внешности? На бедняжку было страшно смотреть. Хотя чему удивляться – в этом мире возможно всё. Война, год как закончилась, но она как отрава: сводит и сводит людей с ума.
Топот на лестнице заставил Алису обернуться. Эбби вприпрыжку влетела на кухню, тёмные кудряшки задорно подскакивали на её голове.
– Алиса, идём гулять! – потребовала она.
– Ты забыла, что через час у тебя урок музыки?
– Ой, ну Лисси, я совсем не хочу, – надулась Эбби.
– Придётся потерпеть.
– Это скучно! Я хочу гулять!
– Тебе полезно поскучать. – Алиса пригладила её волосы. – К тому же на улице льёт дождь.
– Нэтти же гуляет?! – возразила она, топнув ногой. – Опять без меня!
– Нэтти взрослый, и он ушёл по делам.
– Дурацкие дела!
Учительница музыки мисс Пикок появилась, как всегда, минута в минуту. Повесив чёрный дождевик на вешалку, она аккуратно расправила его рукава.
Эбби скорчила ей забавную рожицу. Мисс Пикок ответила строгим взглядом, не оценив её актёрский талант.
Алиса погрозила маленькой бунтарке пальцем.
– Будешь плохо себя вести, останешься целый день дома. А вот если постараешься и будешь умницей, ближе к вечеру возьмём зонтики и пойдём гулять.
Настроение Эбби немного улучшилось, но впереди её ждал скучный урок.
– Шуметь нельзя, – сказала Алиса, подумав, что Нэйтан скоро вернётся. Музыку юной пианистки его голова уж точно не выдержит.
– Значит, сегодня учим нотную грамоту, – заявила мисс Пикок тоном, не терпящим возражений, и бодро зашагала по коридору.
Малышка вздохнула и поплелась следом.
Алиса пошла за ними в гостиную, где стояло старинное пианино. Когда-то она сама училась играть на нём. Это нуднейшее из всех занятий и у неё не вызывало восторга. Тем более что, в отличие от Эбби и Нэйтана, музыкальным талантом она не блистала.
Пока мисс Пикок вынимала из папки ноты, малышка забралась на банкетку и принялась крутиться.
– Юная леди, будьте добры сесть прямо и повернуться к инструменту, – скомандовала мисс Пикок.
Эбби сердито глянула на неё, но подчинилась.
Забрав со столика журналы, Алиса отправилась на кухню. Там она налила себе большую чашку кофе и окунулась в мир роскошных нарядов и украшений. Ей нравились не только они, но и запах типографской краски. Листаешь страницу за страницей, и в памяти всплывает детство. Правда, в те времена она больше любила мастерить из них забавных зверей. Этому её научил Нэйтан. Три бумажных фигурки до сих пор стояли на полке около изголовья её кровати. Кенгуру и вомбата Алиса сделала сама. А попугая с большой головой и длинными крыльями нашла у себя на подушке в то утро, когда Нэйтан ушёл на войну.
Покончив с новинками моды, она развернула «Сидней морнинг геральд». Нэйтан оставил газету на подоконнике, рядом с недопитой кружкой чая. Бутерброд, который сделала для него Алиса, так и остался лежать на блюдце нетронутым. Она отодвинула его подальше: настроение и без того не лучшее. Хоть бы половину съел! Да что уж думать об этом? Есть Нэта всё равно не заставишь.
Алиса пробежалась взглядом по объявлениям, одно из них сразу бросилось ей в глаза.
Доктор Ада Гиллард, дипломированный врач и полевой хирург, открывшая практику в 1945 году, приглашает на приём бывших военных, которые страдают от последствий боевых травм. В том числе контузий и ампутаций.
Одним глотком допив кофе, Алиса пошла в кабинет Нэйтана. Там она устроилась за столом Мела, чтобы обзвонить троих знакомых.
Двое из них были мужьями её давних подруг и врачами общей практики. Оба заявили, что Ада Гиллард – лучший специалист в той области, которую она выбрала после войны. Алиса с удивлением слушала, как они восторженно отзываются о её успехах. Редко услышишь подобное о женщине из уст мужчин, если разговор идёт не о внешности. При этом каждый упомянул про её необычные методы. Те могут показаться странными, но Аде Гиллард – всё простительно: на её счету немало вылеченных пациентов. Причём таких, за которые другие уже не берутся.
Третьим был доктор Джеймс Кеннет. От его услуг Нэйтан отказался в прошлом месяце. Об Аде Гиллард Кеннет высказался сдержанно, но отрицать её заслуг не стал. На вопрос, стоит ли обратиться к ней, он ответил утвердительно, хотя и без особого удовольствия. Оно и понятно: терять клиентов никто не хочет. Кеннет не был плохим врачом, дело своё знал на отлично. Прописывал большие дозы морфина и требовал снизить активность – это помогало унять боль. Но, следуя его советам, Нэйтан понял, что однажды просто не встанет с постели и не захочет жить. Тогда-то он и решил остаться наедине со своими проблемами. Только вот Алису это совершенно не устраивало.
Она взглянула на часы. Скоро придёт их домработница Грейс Хантер, Эбби с удовольствием побудет с ней. Расскажет о ненавистной музыке или добьётся своего – уговорит пойти гулять. Значит, время есть. Алиса быстро собралась, надев пальто из шёлкового фая и модную шляпку с перьями. Бросила взгляд на своё отражение в зеркале, улыбнулась ему и вышла за дверь.
Поймав такси, Алиса назвала адрес, указанный в объявлении. Ехать пришлось всего несколько кварталов.
Дом Ады Гиллард выгодно отличался от соседних зданий своим изысканным, стройным видом. К тому же в сочетании с его светлыми стенами их стены казались какими-то грязными и унылыми.
Алиса нажала на кнопку звонка и принялась рассматривать фигурки чудовищ: ими была украшена дверь. Некоторые из них походили на свирепых тигров, другие напоминали драконов.
Это занятие настолько её увлекло, что она подскочила от неожиданности, когда дверь распахнулась. На пороге стоял молодой человек восточной внешности.
– Добрый день! Я хотела бы видеть Аду Гиллард, – сказала Алиса, не дожидаясь, когда он заговорит.
– Добрый день! Вы записаны?
Суровый страж, охранявший врата в дом доктора, был не особо учтив. Но и грубым не назовёшь – скорее, сдержанным. Его строгий тон Алису ничуть не смутил.
– Я прочла объявление. – Она вынула из сумочки и протянула ему сложенную газету.
– Мисс Гиллард ведёт приём по записи. Вас записать?
– Не могу ли я поговорить с ней прямо сейчас?
Страж пожал плечами, но отказывать не стал.
– Подождите здесь, у мисс Гиллард – пациент.
Сев в указанное ей кресло, Алиса утонула в нём. Оно было восхитительно мягким и словно обнимало её. Главное теперь – не заснуть. Но не прошло и пяти минут, как сладкая дрёма одолела её. В ней Алиса провела не меньше получаса, пока не очнулась, услышав шаги.
По лестнице вразвалочку шёл молодой мужчина. Да такой, что залюбуешься: глазища под густыми бровями, как у лесного кота, широкие плечи… Алиса охнула от ужаса, прижав ладонь ко рту. Под небрежно накинутым пиджаком пустые рукава рубашки были заправлены за пояс брюк. Но вопреки всему, держался лесной кот уверенно, балагуря на грани флирта со своей изящной спутницей.
На фоне коротких чёрных волос лицо Ады Гиллард казалось необыкновенно ярким и светлым. Его выражение было искренним, хотя во взгляде то и дело сквозило лукавство. Всё в ней – манера двигаться, жесты и голос – излучало особенную живость. А улыбка обладала такой силой, что, вероятно, одной только ей она могла развеивать мрак в душах израненных войной пациентов.
Тепло попрощавшись с несчастным лесным котом, она обернулась к Алисе и протянул руку:
– Добрый день! Чем могу помочь?
Алиса с трудом выбралась из кресла, чтобы ответить на приветствие. И удивилась, насколько тёплой, даже горячей, оказалась ладонь Ады Гиллард.
– Добрый день! Я хотела бы получить консультацию. Моего брата… кузена, если быть точнее, после войны мучают сильные головные боли.
Ада Гиллард улыбнулась её словам:
– Пойдёмте со мной.
Поднявшись по лестнице, они оказались в просторном кабинете на втором этаже.
Чувство покоя охватило Алису, едва она переступила порог. Приглушённый полупрозрачными шторами свет не давал сгущаться полумраку. Светло-зелёную стену напротив окон украшал восточный рисунок: линии в нём перетекали одна в другую. В глубине комнаты стоял изогнутый полумесяцем стол. Перед ним такое же кресло, как то, что подарило Алисе приятное ожидание в холле.
Ада Гиллард села за стол и терпеливо ждала, когда Алиса закончит разглядывать её кабинет. Наверняка знала, какое он производит впечатление. Здесь ничего не говорило о том, что его хозяйка ведёт медицинскую практику. Разве только шкаф, за матовым стеклом которого виднелись какие-то флаконы. И сама Ада Гиллард совершенно не походила на врача. Светлое платье с длинными рукавами чудесно смотрелось на ней, но уж точно не было белым халатом.
Алиса опустилась в кресло, и её сомнения вмиг улетучились. Не всё ли равно, как выглядит этот кабинет и его хозяйка, раз уходить отсюда не хочется.
– Что стряслось с вашим братом? – спросила Ада Гиллард. Её голос прозвучал мягко, но от этого его сила никуда не делась.
– Его контузило.
– Давно?
– Четыре года назад. Но у него до сих пор страшно болит голова. И лучше не становится. Становится хуже.
– Он заикается?
– Слава богу, нет!
– Видит галлюцинации?
– О таком он не скажет. Нэт не хочет, чтобы мы волновались.
– А ночные кошмары?
Алиса кивнула.
– Это сложно скрыть, он очень беспокойно спит. И ужасно плохо ест, его невозможно заставить.
– Алкоголь? Наркотики?
– Это не про него.
– Уверены?
– Ни разу не видела его сильно пьяным. А просто пьяным – давно. Ещё до войны. Но тогда поводов хватало.
– А сейчас их нет?
