Девушка подняла голову и посмотрела на него измученными глазами:
– У меня есть призвание? Какое же у меня призвание?
Пётр низко наклонился и поцеловал её в лоб.
– Это тебе откроет сам Бог, когда ты будешь читать святое писание. Задай вопрос ему.
Девушка улыбнулась. Пётр повернулся к родителям и сказал:
– Дорогие, дайте скорее ей поесть!
Мать закивала, вскочила на ноги и быстро кинулась на кухню.
Отец же по стене осел на пол. Он по-мужски беззвучно плакал.
Я немного пришёл в себя. Мне как-то неловко было за девушку, лежащую у ног Петра прямо на полу. Я всё ещё с опаской подошёл, взял её на руки и отнёс в комнату, положил на широкую кровать. Вместе со мной в комнату зашёл и отец.
– Слышь… – неуверенно начал он, – нам нужно поговорить…
В этот момент вошла мать девушки. Она держала в руках поднос, на котором стояли тарелки с какой-то едой. Мужчина глазами указал мне на дверь. Мы вышли из комнаты, затем из дома, и медленно пошли по утоптанной дорожке среди высокой пожухлой травы. Отец шёл впереди, я немного сзади. Он молчал, и я ничего не говорил.
– Меня зовут Олег Фёдорович, можно просто Олег, – со вздохом сказал он, повернувшись ко мне.
– Андрей, – представился я.
– Вы путешествуете вместе… – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Олег. – Кто он? Он – святой?
Я озадаченно помолчал, ведь я и сам бы хотел знать, кто такой Пётр. И что значит «святой».
– Ничего не могу сказать, Олег, – грустно сказал я. – Я сам-то его знаю чуть больше суток. Он попал в беду, я ему помог и вот теперь еду с ним. Я представлял его слабым, а он очень сильный… но сила его в другом. Я сам, как и вы, с самого первого момента встречи с ним нахожусь в пространстве чуда, которое началось и не заканчивается. И не знаю, что теперь ещё увижу.
Олег остановился и повернулся ко мне.
– В какую беду он попал?
Я помялся, не зная, что из всего произошедшего мне можно рассказать.
– Его кто-то преследует, – осторожно сказал я. – Кто-то, у кого есть доступ к службам безопасности мегаполиса. Он может задействовать полицию.
Олег кивнул, как будто я сказал ему то, что он хотел услышать.
– Понимаешь, Мария – это моя жизнь. Когда вы спасли её – вы спасли и мою жизнь. Я перед вами и перед Богом в неоплатном долгу, поэтому хочу дать совет.
Я внимательно посмотрел на него, он тоже прямо смотрел мне в глаза.
– Как я понимаю, ты управляешь магнекаром. Тебе нельзя больше двигаться по федеральной трассе. Брось его, забирай мой внедорожник. Это замечательный автомобиль – генеральский дар. А подарил мне его друг-сослуживец при моём увольнении в запас. Работает на жидком топливе и спокойно может кататься вне трасс, даже по лесным дорогам. Увы, конечно, его нужно заправлять, а жидкотопливную заправку теперь с трудом можно найти, да и пользоваться вашими платёжными средствами я не советую. Но у меня есть несколько канистр топлива, должно хватить километров… – Он запнулся, прикидывая в уме. – Тысяч на семь. И забирайте еду, чтобы вам не пришлось нигде останавливаться.
– Почему? – взволнованно спросил я.
Олег болезненно сморщил лоб и как-то глухо сказал:
– Я видел в новостях… Ваши данные с утра передали в федеральный розыск, поэтому я с такой осторожностью и встретил вас. Тот, кто вас ищет, задействовал максимальные силы.
«Вот так отпуск… – с дрожью подумал я. – Тюрьма или будильник? Как узнать, что из этого страшнее?»
Как страшен будильник, я знал в опыте, а как страшна тюрьма – только предчувствовал в воображении. Я поднял глаза навстречу своему страху и невесело пробормотал:
– Спасибо, Олег. Спасибо за вашу помощь. Мы сейчас обсудим с Петром ситуацию.
– Скорее, – сказал Олег. – Я знаю, как работают федеральные службы. У вас очень мало времени.
ГЛАВА 3. ИЗБРАННЫЙ ВРЕМЕНЕМ
– Отец Александр, Владыка просит вас войти.
Капеллан вздрогнул и поднял голову. Остиарий распахнул перед ним высокие и узкие двери цвета слоновой кости, увенчанные золотым десюдепортом. Александр с поспешностью вошёл в кабинет и остановился всего в паре шагов от порога, не смея дальше идти. Здесь черно-багровые плотные шторы создавали полумрак. Архиепископ Арсений сидел за своим любимым рабочим столом с бронзовым патинированием на причудливой резьбе декоративных панелей, покрытым тёплым зелёным сукном и писал своей рукой. Зеленоватый приглушённый свет настольной лампы освещал его лицо, которое казалось призрачным, окаменелым. Увидев Александра, Арсений плавно встал и вышел из-за стола, шурша по мозаичному полу краями длинной мантии со скрижалями. Александр с волнением преклонил колено. Владыка сам подошёл к нему и протянул руку. Александр благоговейно принял её в ладони, прижался губами к перстню с алым камнем, на самой широкой грани которого было выведено серебром изображение креста.
Владыка обнял Александра за плечи и поднял.
– Встань, мой любимый сын! Что ты стоишь, как кающийся грешник, на коленях? Разве что-то страшное произошло?
Капеллан встал, но опустил голову, не выдерживая взгляда живых старческих глаз на каменном лице.
– Да, Владыка…
– Присядь, поговорим.
Он подвёл Александра к небольшому трапезному столу, усадил в кресло, обитое расшитым золотом атласом, и распорядился о трапезе. Сам же, приказав служителю подвинуть поближе изящный стул, сел рядом. Быстро принесли горячие и холодные закуски, на стол поставили бутылку коньяка.
– Будешь? – спросил Владыка. Он взял в руки бутылку, выполненную в форме налитого кровью сердца и, восторженно воззрев на неё, произнёс: – Коньяк столетней выдержки, и вкус его великолепен – вековая мощь и сила дубов. Сотворено это чудо из безвозвратно погибших легендарных виноградников Фоль Бланш, которые два века назад едва уцелели после нашествия завезённой мореплавателями филлоксеры, но не смогли пережить загрязнения воздуха нашего века. Драгоценной сей жидкости подобает драгоценный сосуд: сама бутыль создана из сапфирового стекла, покрытого слоем платины. Во всём мире осталось не более десяти бутылок. Одна из них – перед тобой.
Александр замотал головой.
– Не хочешь? – удивился Владыка. – Ну что так? Вроде не пост же?
– Спасибо, но… коньяк меня расслабляет, после него клонит в сон. Я слишком устал и держусь только молитвой ко Святому Духу. Если выпью, не смогу сопротивляться плоти, она меня одолеет.
– Тогда хоть немного поешь, тут пища лёгкая, она придаст тебе сил.
– Высокопреосвященный Владыка, прошу меня простить, – бледнея, произнёс Александр. – Мне совершенно неловко отказать вам в вашей сердечной заботе обо мне и в вашем архипастырском попечении, но признаюсь, что стыжусь перед Господом отведать с вами трапезу, тогда как мои послушники сейчас голодны. Мы с утра ничего не ели.
Владыка уважительно кивнул и дал знак налить себе. Служитель поспешно наполнил его бокал и быстро удалился, закрыв за собой дверь.
– Устал, говоришь? – медленно сказал Владыка, поворачивая бокал в руке и разглядывая янтарную жидкость, на треть заполнявшую его. – Я тебе очень сочувствую и ежеминутно возношу молитвы об успехе твоего дела.
Александр в порыве благодарности склонил голову. Владыка отпил глоток, прикрыл глаза, наслаждаясь длительным послевкусием, и продолжил:
– Но дело наше – не простое. Да и не дело это вовсе. Можно ли назвать просто «делом» то великое призвание, которое поручил нам Создатель, чтобы в преддверии последних дней этого мира стать соучастниками событий, о которых предречено две тысячи лет назад?
Александр понимающе кивнул, всем видом показывая уважение к каждому слову Владыки.
– Ты – избранный для этой миссии, отец Александр. Много служителей у Господа, но именно тебя Он избрал. Он закалял твой дух в годы твоего неверия и духовного поиска, Он послал тебе проповедующего Его слово…
– …за что я всегда буду славить Господа, мой Владыка, – горячо перебил его Александр, – за то, что именно вас Он послал спасти меня от тьмы неверия и увидеть свет истины!
Архиепископ улыбнулся, покивал и продолжил:
– Но это ещё не всё. Зная твои высокие мужские качества, которые Бог воспитал в тебе, закаляя твой дух в боях на службе Отечеству, Он воздвиг тебя нести слово тем, из среды которых Он тебя призвал – воинам нашей доблестной патриотической армии. И ты много лет служил капелланом в самых горячих точках планеты, да и не только! А сколько я молился за тебя, когда вас забросили подавлять восстание на Марс? Эта жуткая авария на борту военного корабля, этот холодный хаос космоса! О, Господи… как я молился за тебя! Ты это всё пережил, а мне даже подумать об этом страшно… Но ты – слава Господу! – прошёл через все искушения: огонь и воду, и даже медные трубы, не возгордился и не ослаб в молитве. И в наземных операциях ты, как подобает капеллану, был всегда впереди! Ты вывел из окружения сотни воинов, ты спас, благодаря молитве и знаниям в медицине, множество солдат. Но на твоих руках и принимали смерть многие уверовавшие на твоём примере воины…
– Владыка, – смущённо начал Александр, – я всего лишь…
Владыка сделал знак рукой, призывая его замолчать.
– Теперь всё… всё это необходимо поставить на службу Господу, ибо великая беда случилась с миром. Ты устал… я знаю, знаю… Однако не спорь: ты допустил ошибку и коришь себя за это, но напрасно. Ты – прекрасен духом и непорочен лицом, ты – смире?н душой и мо?щен телом, но ты – всего лишь человек. И ты своими человеческими силами столкнулся с тем, о ком сказано: «К вам сошёл дьявол в сильной ярости, зная, что немного ему остаётся времени». Тебе противостояла вся сила адская, ей надо было противопоставить силу твёрдости молитвы, а ты что?
– Да, Высокопреосвященный Владыка, – с жаром и болью ответил Александр. – Мне не хватило трезвенности и ясности ума. Я был слишком самонадеян, слишком уверен в своих силах, меня опьянила радость близкой победы!
– Не только, возлюбленный сын мой, не только, но и ещё один страшный грех! Скажи, зачем вместо того, чтобы доставить пленника в архиепископию для допроса, или вместо того, чтобы гуманным способом его окончательно обезвредить, ты применил пытку? Да ещё как? Подвесил пленника за руки к дереву в полисном парке, где полно камер, и без одежды выжигал ему внутренности энергоплетью? Ты пугаешь меня, сын мой. Откуда в тебе садизм?
Александр нервно задрожал.
– Я… я виноват перед Господом, – через силу пролепетал он. – Я действительно пришёл в сильную ярость, когда его настиг, а он… я даже с трудом могу поведать вам об этом теперь… Он начал говорить со мной, убеждая через святые писания! – Голос Александра сорвался, и он несколько раз вздохнул, чтобы продолжить говорить. – Я вдруг понял, что могу искуситься и начать ему верить, и… заставил его замолчать. Он на меня так смотрел, что я мог… я мог…
Он прижал дрожащие пальцы ко лбу, прикрывая лицо от взгляда Владыки, как от слепящего света, но Владыка с поспешностью положил руку на плечо капеллана и произнёс:
– О, сын мой! Я не осуждаю тебя! Не мне тебя судить, ибо не я там был, а ты! Я не могу даже представить, какому дьявольскому обольщению, каким бесовским иллюзиям твой разум человеческий был подвергнут!
Александр закрыл лицо рукой, она заметно дрожала.
– Зачем же ты отпустил его? – продолжил осторожно Владыка.
– Не знаю… не знаю… – сдавленно произнёс Александр. – Я думал, что убил его, и испугался… Мне показалось, что меня кто-то видит… Я боялся, что меня кто-то застанет во время свершения… спасительного дела. Я бросил его… Просто хотел, чтобы нашли мёртвое тело и подумали, что он – хулиган, нарвавшийся на блюстителя порядка и погибшего от полицейской плети.
– Нельзя недооценивать самого дьявола и его чары, – покачал головой Владыка. – Даже в воплощённом состоянии он питается силами хаоса и очень живуч.
Александр отнял руку от лица и с болью вскинул глаза:
– Владыка, ему кто-то помог!
Брови Владыки Арсения поползли вверх.
– Да? – небрежно бросил он. – И кто?
– Кто-то из жителей из блок-хауса неподалёку.
– Кто же это был?
– Мы пока не смогли установить…
– Как же так? – сокрушённо оборвал его Владыка.
– …но зацепки есть, – поспешил добавить Александр. – Когда по вашему велению мы вернулись за ним, но не обнаружили на месте, мы прочесали парк и взяли под контроль все входы и выходы, все остановки общественного транспорта рядом и допросили на них людей. К сожалению, полиция неохотно оказывала нам содействие, и мы запоздало получили доступ к записям с камер на входе в блок-хаус. На камерах видно, что полумёртвого противоречащего втащил в здание какой-то молодой человек, через несколько часов они вышли, но противоречащий уже шёл сам. Они сели в магнекар. Мы не смогли сразу установить идентификатор транспортного средства, но вычислили, что с парковки отъехало несколько магнекаров. Зная, что путь противоречащего лежит на восток, где находятся его адепты, мы установили блок-посты на восточном, северо-восточном и юго-восточном направлениях. Из пятнадцати магнекаров, покинувших стоянку, три выехали по восточным направлениям. Два магнекара нам удалось задержать и досмотреть, третий – не получилось, пришлось снять заграждение, и мы упустили его.
– Что значит «пришлось снять заграждение»?! – возмутился Владыка, его старческое лицо потемнело.
– Женщина… в одном магнекаре оказалась беременная женщина… У неё начались роды… – с трудом произнёс Александр. – Полицейские подрядили наш квардрокоптер, чтобы срочно доставить её в больницу, но полицейские, предоставленные сами себе, оказались слабы перед протестным настроением толпы и сняли блок-пост. Мы их упустили…
Лицо Владыки выглядело испуганным.
– О, Господи, велики же сила и хитроумие дьявольские! – Владыка повернулся к Александру. – О, сын мой, тяжела твоя ноша и велико твоё призвание! Но велика и противостоящая сила! Помни же: Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и не?мощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное! И посему в писании сказано, что сила Бога в человеческой не?мощи свершается, и ещё: «Когда немоществу?ю, я силён». Поэтому помни: не своей силой ты действуешь, а Божьей. Да благословит Он тебя в этой последней битве!
Александр с горящим от волнения лицом припал к ногам Владыки:
– Благословите меня, Высокопреосвященный Владыка!
– Войди же со мной в пси-отношения, сын мой! Дай руку!
Александр, стоя на коленях, протянул ему левую руку, и Владыка надел на неё пси-браслет, сам надел на запястье свой, и вошёл в пси-режим. Владыка чувствовал благоговейный трепет и иступлённую преданность Александра, а Александр в ответ ощущал покоряющую его отеческую властность, укрепляющее тепло и воодушевление, доходящее до одержимости, которое он получал вместе со словами:
– Благословляю, сын мой, воин Бога! Да найдёт на тебя сила Божия, чтобы остановить зло, угрожающее миру!
– Наставьте меня словом, Высокопреосвященный Владыка! – вскричал Александр, тяжело дыша, почти задыхаясь от переизбытка наполняющих его экстатических чувств.
– Господь мне на сердце такие слова для тебя положил: будь твёрд и непогрешим отныне в исполнении воли Бога. Помни, что есть:
Время рождаться и время умирать,
Время врачевать и время убивать,
Время искать и время терять,
Время любить и время ненавидеть,
Время миру и время войне!
– Время убивать! – с силой повторил Александр, твёрдо поднялся с колен. – О, мой Бог, дай мне сил, чтобы исполнить волю Твою!
С покорностью он склонился перед Владыкой, а тот с удовлетворением посмотрел на него и медленно перекрестил.
– Ступай же с миром! Я распоряжусь насчёт трапезы для вас всех.
Владыка протянул Александру для лобзания руку.
