– Александр, – развела руками Анфиса. – Он сдал Викентия. Не знаю, почему! Сразу, как только наложил и зарегистрировал на него другой профиль, тут же и сообщил в Безопасность. Я не смогла узнать причину, боясь, что он меня не выпусти к вам. Он не знает, что я подслушала. Думает, что я у клиента.
– Ты взяла клиента и не явилась к нему? – простонала Серафима.
– Не парься, Фим! Не твои проблемы сейчас! Я и не из такого выпутывалась!
– Постой! Так он и ее сдал! – догнал Викентий.
– А в том-то и фокус! – покачала головой Анфиса. – Он же не знал, что вы вместе. Ты же встретился с его посыльным на нейтральной территории, Серафимы рядом не было. Он и вломил тебя, а Безопасность уже по сигналу довела тебя до дома и вызвала на непеленгуемый радарами объект патруль.
Может, хотел бонусы какие-нибудь от Безопасности получить? А может, продать им разработку! На Серафиме из-за меня не решился. А ты ни ему, ни мне никто!
– Ты – наш герой сегодня! – отозвался Викентий.
– Да, ладно! Я не герой! Я ваша засада, – задумчиво проговорила Анфиса.
– Почему? – улыбнулась Серафима, насторожившись и припомнив свои размышления о доверии подруге.
– У меня для вас тысячный клиент и выкрала я вас неслучайно! Да, Безопасность сыграла мне на руку. Я бы сюда вас никогда не заманила, в такую даль…
– Да ладно, Анфис! Я бы ради тебя и на край света смоталась! – не поняла намека Глафира.
– Сюда бы! Нет! Тысячный и уже много лет! Знаешь, какая там мощь! Ты бы отказалась! Пойдемте, представлю? – то ли уверенно утверждая, то ли умоляюще спросила Анфиса.
– Пойдем обязательно! Ты мне жизнь спасла, я в долгу. Долги отдаю всегда и по возможности сразу, – отреагировал Викентий.
– Только тебя ведь Безопасность определит, я не знаю, как с тебя снять тот профиль, который приклеил Александр к твоей личности, – остановила пыл Викентия Анфиса.
Все трое задумались.
– А когда у тебя глушилка в машине появилась? – спросил Викентий.
– Вчера. Я Сашку попросила поставить, чтобы ездить с Серафимой и не париться.
– Тогда я буду жить в машине, – улыбнулся Викентий.
– Да, я сглупила! – задумчиво застыла Анфиса.
– Давайте, я пойду познакомлюсь с клиентом, а потом… – начала было Серафима.
– Нет, Викентий прав! Он не может жить в машине! Здесь может затянуться все… Надо сначала с этим вопросом разобраться…
– Погоди! А помнишь, ты меня спрятал от радаров под мостом? То есть одно сердце перекрывает другое? – вспомнила Серафима.
– Да, у каждого сердца свое уникальное инфополе и одно, наслаиваясь на другое, не дает радару четкую картину.
– А чем мы можем заменить сердце? – пыталась нащупать выход Серафима.
– Не знаю, – протянула Анфиса, – сердцем свиньи, то есть кабана?
Серафима улыбнулась.
– А что? Говорят же, что у нас похожие органы, – смутилась Анфиса, понимая, что сморозила глупость.
– Сердце должно быть живым… – грустно констатировал Викентий. – Погоди, а как выглядит глушилка, которую он тебе в машину поставил?
– Маленький такой генератор, сказал, что в любом замкнутом пространстве работает в радиусе пяти метров.
– В таком случае мы берем его с собой, и мне надо только преодолеть расстояние между машиной и домом. Сердце Серафимы мне в этом поможет!
– И каким же манером мы будем передвигаться? – удивилась Серафима. – Ты ползком по снегу, а я нависая над тобой?
Анфиса представила и улыбнулась.
– Зачем? Нам нужен только общий ритм сердца. Так?
– Ну, наверное! Раз ты так говоришь… – отозвалась Серафима.
– Как его достичь? – риторически спросил Викентий.
– Как? – с восхищением глядя на Викентия во все глаза, спросила Анфиса.
– Я беру ее на руки и несу, целуя. Ритмы смешаются и нас обоих не определят.
Серафима решила просто не думать и подчиниться. Она не понимала, как это возможно, но спорить с малолетней и неидентифицированным, который умел за дозу покупать жизнь, не хотелось.
Морозец Пермского края встретил беглецов дрожью и ознобом. Серафима задумчиво встала перед неказистым деревенским домом, заваленном снегом, и, ёжась от холода, развернулась и предложила жестом выйти Викентию из машины.
Викентий, едва ступив на землю, подхватил на руки ожидающую его Серафиму и, целуя, направился по дорожке в дом.
– Дверь никогда не закрывают на ключ, – подсказала Анфиса и открыла ее перед входящими.
Сердце Серафимы колотилось как бешеное от такого эксперимента и не знало, как реагировать на такие события.
Поставив в коридоре дома Серафиму на ноги и дождавшись, пока Анфиса закроет за ними плотно дверь, Викентий спросил:
– А можно повторить?
– Зачем? – почуяв неладное, спросила Серафима и замерла: – У тебя нет имени. Ты обманул нас!
Викентий улыбнулся и развел руками:
– Я, конечно, подумал, что это не очень безопасный вариант довериться Александру, – признался Викентий, – но соблазн получить имя был так велик, что я не смог устоять. У Александра был портативный вариант, не такой, как у тебя… Мне его доставил курьер, и я его скинул в квартире, как только увидел сообщение Анфисы. Я по-прежнему неидентифицируемый…
Серафима посмотрела с болью на своего напарника. Целоваться, конечно, было изумительно, но слишком уж нечестно по отношению к ней.
– Ты думала, что спасаешь меня, а получилась такая наглая ложь с моей стороны, да? – сочувственно посмотрел на напарницу Викентий. – Прости! Вы так хотели меня спасти, что я не мог не воспользоваться ситуацией. С того момента, как я увидел тебя одиноко бегущую сквозь всю эту Вселенную боли навстречу твоим подвигам, так хотелось тебя поцеловать! Очень хотелось! А ты все дружишь и дружишь со мной, и никак не преодолеть эту грань было…
Серафима закрыла глаза и из-под опущенных век потекли слезы.
Анфиса с Викентием стояли молча, не зная, что делать и куда исчезнуть!
Через минуту Серафима широко распахнула глаза и произнесла, смахнув слезы и шмыгнув носом:
– Пойдем знакомиться с клиентом. Мы ведь для этого здесь?
– Фим, ты простишь меня? – бесстрашно кидаясь на амбразуру, спросил Викентий.
– Я не могу сейчас с тобой разговаривать. Не говори со мной. Мне больно! – спокойным голосом произнесла Серафима.
На кровати лежал мужчина, заросший и небритый. За ним, было видно, кто-то старательно ухаживал, но рядом никого не оказалось.
Мощь нежелания жить хлынула на вошедших таким потоком, что Анфиса прислонилась к стене и осела на скамейку, не имея решимости двинуться.
Серафима в шоке от только что случившегося, не раздумывая, шагнула, как казалось, к старику и, взяв его за недвижимую руку, представилась:
– Серафима!
Мужчина глазами, полными презрения, обдал ее ледяным холодом ненависти!
«Лежит уже пятнадцать лет, после аварии. Не может говорить и двигаться, – фиксировала вслух Серафима. – Приглядывает жена, которую он жутко ненавидит за то, что авария произошла по ее вине, а на ней ни царапины…»
А через пару минут молчания добавила, усмехнувшись:
– Все ясно как Божий день!
– То есть? – обалдел от такого вердикта даже Викентий.
– Он тебе кто? – не удостаивая ответом Викентия, спросила Серафима Анфису.
– Дядька. Отец спился из-за него, он, когда еще говорил, все время винил отца, что тот познакомил его с женой будущей. Они и полгода вместе не прожили, как случилась авария. Мать страдает от пьяницы отца, у меня брат младший, тоже уже собирается идти по стопам папаши…
– Да, рядом с такой программой самоуничтожения сложно выжить… – констатировала Серафима. – И ты хочешь чего от этого клиента?
– Не знаю! Чтобы все это закончилось! – с отчаяньем вскрикнула Анфиса.
– Ясно. Забирай Викентия с собой и валите отсюда оба, – приказала Серафима.
– Это что за самоуправство здесь? Мы напарники! Я никуда не уйду! – твердо заявил Викентий.
– Ты знаешь, что с ним делать? Нет! А я знаю! И ты мне будешь здесь только мешать! Второе правило работника Скорой – не мешать человеку, взявшему клиента в работу.
Идите, пожалуйста… найдите, где жить, и подождите меня.
– Ты долго? – решилась спросить Анфиса.
– Не знаю. Не быстро! Я сообщу, когда можно будет меня забрать. Сообщи жене его, что я здесь, и скажи, что я психолог, чтобы она не прибила меня, увидев здесь, и не вызвала полицию…
Викентий подчинился спокойствию Серафимы, почувствовав в ее уверенности, что она знает, что делает…
– Как зовут его? – выглянув за вышедшими в коридор, спросила Серафима.
– Ибрагим, – отозвалась Анфиса.
– Анфиса! – вскрикнула Серафима.
– Что? – в испуге остановилась Анфиса.
– Ты серьезно? – в шоке простонала Серафима.
– Что не так? – испугалась Анфиса.
Викентий оттолкнул Серафиму и вбежал к больному.
– Ты из Скорой?
Ибрагим злорадно оскалился.
– Я не оставлю тебя с ним один на один! – решительно произнес Викентий, снимая куртку. – Какой план? Что ты решила?
– Считывай сам, я не скажу ни слова вслух. Анфиса, уходи отсюда. Тебе здесь не место! Жену предупреди, что мы не воры.
– Он уже знает весь твой план, – Викентия охватил озноб, и он в изнеможении от мощного столкновения с инфополем Ибрагима опустился на стул.
Серафима мгновенно четко осознала, почему после нарушения единственного табу Скорая забирает лицензию на работу. Программа клиента, сталкиваясь с программой самоуничтожения в самом спасателе, начинает работать, уничтожая его самого.
Серафима подошла к Викентию и села к нему на колени лицом к лицу и, нежно поцеловав в шею, прошептала:
– А теперь, счастье мое, ты встаешь, берешь свою куртку, надеваешь ее и выметаешься из этой избушки! Он тебя утащит с собой. Не для того я тебя подобрала на мусорке, чтобы сейчас отдать этому убогому.
Викентий помотал головой.
Серафима прикоснулась на мгновение к его губам своими губами и шепотом произнесла:
– Ты никогда больше не узнаешь моего поцелуя, если не уберешься отсюда. Он тебя заберет с собой. Я знаю, что я делаю. Доверься мне! Ты мне спас жизнь однажды, а долги надо отдавать. Иди, счастье мое, иди! Спасай себя!
Викентий вышел, шатаясь, и грузно завалился в машину к Анфисе.
– Что происходит?
– Он включил во мне программу самоуничтожения, которую я подхватил у спортсмена. Он ненавидит жизнь и все, что умеет жить. Он считал план Серафимы, потому что обладает, как бывший работник Скорой, всеми нашими способностями. Ты реально не знала, что он – один из нас?
– Когда я его видела последний раз, я о Скорой и не подозревала! А потом уже и не была никогда в этом доме. Все новости только со слов мамы.
– Ясно. Знали бы мы заранее, можно было бы подстраховаться.
– Как? – удивилась Анфиса.
– Это несложно! Мысли можно путать. Вспоминаешь какое-нибудь очень яркое событие из жизни или любимый фильм во всех подробностях и думаешь одномоментно, как бы находясь в том фильме. И считывающий инфу не может отделить твои мысли от действий героя фильма. Это самая простая и самая распространенная техника. Есть и сложнее, и изощреннее. Не знаю, какой владеет Серафима, но этой с ее опытом точно должна.
