– Похоже, кто-то огрел меня по голове, – призналась спутнику Вера, – Я думаю, мне, наверное, стоит пройти КТ. Мало ли там… кровоизлияние. Ну а потом к психиатру, если ничего не изменится.
Виктор молча посмотрел на ее ногу.
– И наложить гипс, – продолжила Вера. – Если там, и правда, как вы думаете перелом.
Хирург встал и на какое-то время задержал руку на ее плече.
– Обследуйся, а я пойду расскажу… про тебя твоему куратору.
Вера посмотрела доктору в глаза.
– Я думаю, мне дадут больничный. У меня ретроградная амнезия. Зачем кому-либо такой ординатор?
– Судя по всему, медицину ты помнишь.
Виктор усмехнулся.
– Хочешь в психушку? – с этими словами он пролистал ее паспорт. – Ты не из Москвы. Отправишься туда и потеряешь общежитие. И что? Потом обратно в твой Тобольск?
Вера почувствовала себя загнанной в ловушку. Может, именно от Тобольска она сегодня утром пыталась сбежать, летела в свой первый день ординатуры в больницу и просто поскользнулась в луже? Это выглядело хорошим объяснением. Успокаивающе-правильным. И все же, оно им не было.
– А… что у меня за ординатура? – подала слабый голос она, глядя на хирурга.
Тот развернул бумагу.
– Анестезиология и реаниматология.
Вера точно знала, что в больнице больше всего не любила реанимацию, откуда как ей всегда казалось, тянуло удушливым запахом смерти. Не жаловала она и анестезиологов, холодной бледной тенью стоявших у изголовья операционного стола.
Знания о прошлой жизни появлялись в памяти как по волшебству. Теперь Вера была уверена в том, что, такая как она, не подала бы документы на АиР ни при каких условиях, если конечно, в тот момент она была в себе.
– Лучше в психушку.
Виктор встал перед ней.
– Ты никуда не пойдешь, – прозвучало до того ультимативно, что Вера даже вздрогнула. – Мне нужен анестезиолог.
Он не угрожал, но словно был уверен в том, что она не сможет уйти. Вера почувствовала, как по спине тонкой змейкой вновь ползет предчувствие беды. С ними обоими что-то не так, или наоборот, сегодня с утра из-за этой их встречи что-то сломанное в этой больнице снова прочно встало на место.
Виктор попробовал улыбнуться, смягчая свою реплику.
– Могу понять, ты сбита с толку, – сказал он. – Но знай, ты нас обоих выручишь, если согласишься.
С этими словами он опустился на колени и взял ее ладони в свои, успокаивая словно ребенка.
– Если уйдешь, – продолжил хирург, отводя взгляд. – Пожалеешь. Я знаю точно. Поверь, иногда… жизнь подсовывает нам очень странные вещи. Но это только потому, что они, в самом деле, нужны нам. Соглашайся. Я без анестезиолога с июня. Дольше так продолжаться не может. Тебя не случайно прислали сюда.
Вера крепко сжала его руки, чувствуя, как часто забилось ее сердце. "Он точно не врач!" – кровью стучало в сознании. "Не врач в привычном понимании". Ни один хирург не скажет такого малознакомому ординатору.
Вера сглотнула комок, не решившись озвучить вопрос о смерти, с утра вертевшийся в голове. Вместо этого она посмотрела на кисти хирурга и в этот миг они показались ей очень красивыми. Вера представила, как он вяжет ими узлы и в этот миг в ее голове ярко вспыхнуло воспоминание. Студенческий класс и она сама. Она хотела стать хирургом! Когда-то очень давно. Она видела такие же точно руки, восхищалась точностью движений и остротой ума.
Неожиданно слова Виктора показались ей, в самом деле, важными. Жизнь подсунула ей это, может быть потому, что она отказалась от своей мечты. Вера помнила, что с хирургией у нее было связано какое-то очень серьезное разочарование. "Хирургия не для женщин", – звучал в памяти едва различимый хор голосов.
– Хорошо, – согласилась Вера, еще толком не обдумав ничего. – Я буду вашим анестезиологом.
Виктор опустил голову, пытаясь скрыть по-детски счастливую улыбку. "Все-таки он, и вправду, хороший", – подумала Вера, глядя на хирурга.
Следом она посмотрела на двери приемного покоя. Еще по-летнему яркое солнце уже взошло, пока они беседовали и теперь, разогнав тучи, нещадно светило снаружи, так что вход, через который скорая доставляла больных, теперь выглядел словно конец темного тоннеля. Вере показалось, что на нее оттуда дохнуло холодом, и она запахнулась в мокрую кофту. Вера знала точно: это нужное ей место, которое она долго искала и, наконец, нашла.
– Точно не уйдешь? – все еще улыбаясь, встал на ноги Виктор.
Вера отрицательно помотала головой.
– Тогда дай мне пару мгновений. Скоро вернусь, – с этими словами хирург исчез в темном коридоре, в котором уныло мерцала неисправная лампа.
Вера откинулась на железную спинку сидения. Теперь ей некуда было спешить. В этот миг дверь кабинета травматолога открылась, и из-за нее показался дородный мужчина.
– Где эта… – обратился врач к залу, озираясь по сторонам.
Вера развела руками, так как не понимала, о ком идет речь.
– Я не вам, доктор, – рассерженно буркнул травматолог. – Была тут какая-то дама со сломанной ногой. Ушла. Странная.
С этими словами травматолог захлопнул дверь.
– У них там в реанимации совсем заняться нечем, похоже, – донеслось из-за двери.
Травматолог, видимо, сообщал это своей медсестре.
– Сидит у меня тут под кабинетом одна. А вот как я зайду в ОРИТ, все им некогда, говорить некогда, ничего некогда! Имитаторы деятельности!
Вера вздохнула. С чего этот мужик взял, что она из реанимации?
Додумать эту мысль она не успела. В коридоре показался Виктор. Хирург катил видавшее виды кресло для перевозки больных. Вскоре он остановил его около Веры, та поднялась и с трудом села.
– Поехали!
Хирург вывез ее на улицу, и девушка впервые с утра ощутила себя снова живой. Солнце пригревало. Неожиданно стала ныть нога. Вера поморщилась.
– Болит? – угадал ее мысли Виктор.
– Ага, – созналась Вера.
– Это хороший знак, – похвалил хирург, толкая кресло вперед. – Значит, точно остаешься с нами.
Вера подумала, что новый знакомый имел в виду ее психологическое состояние. Так было спокойней.
Когда хирург подкатил кресло к патолого-анатомическому корпусу, у Веры на то, чтобы удивляться не осталось ни возможности, ни сил. Нога болела до зуда в зубах, саднила шея, ныла голова. Лодыжка покраснела и опухла.
Едва живая от боли, Вера при помощи врача слезла с кресла, которое хирург установил перед распахнутыми дверями корпуса и пробралась внутрь. Пахнуло формалином, и Вера сощурилась. Знакомый по студенчеству запах теперь вызывал едва ли не рвотные спазмы.
Виктор постучал в одну из дверей и громко крикнул:
– Михаил Петрович, выходите!
С той стороны послышалась возня.
– Я же говорил, печальна участь того, кто разбудит меня до полудня после дежурства. Ну что ты, Вить? Что такого стряслось?
После этого распахнулась дверь. На пороге стоял дородный мужчина, на вид ему можно было дать лет пятьдесят. Накрахмаленный халат обтягивал его округлое брюшко. "Михаил Петрович Пособничий, патологоанатом, д.м.н." – прочитала Вера на его бейдже.
– А-а-а, – наконец протянул он. – Пополнение. Вера, проходи.
Та сглотнула. Откуда он узнал, как ее зовут?
Патологоанатом, не дав ей задуматься, подхватил Веру под локоток и вскоре уже усадил в уютное кожаное кресло. Комната, оборудованная за дверью, скорее походила на гостиную, чем на кабинет. "Наверное, какой-нибудь чудаковатый сотрудник кафедры", – попробовала объяснить себе это Вера: "Мы за советом, похоже, к нему. Но патологоанатом?"
Холодок снова пробежал по спине.
– Она пострадала, – объяснил Виктор, закрывая дверь. – Подлечить ее сможешь только ты. А потом нам надо в операционную.
Михаил Петрович кивнул и, достав из-под стола низенькую табуретку, поставил ее прямо напротив Веры. Хирург подпер спиной дверь, и девушка всерьез подумала, что они будут ее прямо тут резать.
– Ну чего ты, – неожиданно улыбнулся Михаил Петрович, занимая табурет. – Сбита с толку?
Вера кивнула.
– Я тоже в твои годы был таким. Расслабься и наслаждайся новейшими методами лечения, – с этими словами Михаил Петрович схватил своими огромными лапами ее ногу, и Вера не успела заметить, как он уже рассматривал ее ступню, освободив от обуви. – Перелом латеральной лодыжки и вывих ступни, ЗЧМТ и еще кое-что по мелочи. Ну, Вить, ничего себе, где ты ее нашел?
Вера с удивлением чувствовала, как боль в теле утихает. Эти руки. Прикосновения этого врача просто вымыли ее. Отек и покраснение исчезли.
– По правде, она меня порядком напугала, – послышался напряженный голос хирурга. – Подумал, что…
На этом врачи встретились взглядами и, дружно посмотрев на Веру, промолчали.
– Нет, – наконец заявил Михаил Петрович. – Видишь, вот я ее и исцелил.
Виктор улыбнулся Вере.
– Теперь у нас есть анестезиолог!
– Кто вы такие? – наконец, решилась озвучить она.
Михаил Петрович пожал плечами, обувая уже совершенно здоровую ногу Веры в ботинок.
– Пока… просто немного приди в себя. Ты же врач?
Вера вздрогнула под пронзительным взглядом голубых глаз и кивнула.
– И, готов поклясться, в медицину ты пришла, чтобы жизни спасать, помогать другим, так?
Вера снова кивнула, хотя и не была уверена.
– Мы все такие, – сказал ей Михаил Петрович. – Сейчас тебе жизнь дала именно то, чего ты хотела, когда становилась на путь служения человеку и человечеству, хоть так сразу и не покажется. А теперь иди! Больные не ждут, а наш хирург уже намучился с наркозным аппаратом. Вечером приходите. Познакомлю тебя с другими.
Вера молча встала и пошла, ничего больше не болело. Виктор открыл перед ней дверь. И только оказавшись на ступенях патологоанатомического корпуса, снова почувствовав прикосновения солнца к коже и ощутив себя живой, Вера осмелилась задать вопрос, крутившийся в голове:
– Что это было?
Виктор, уже схвативший кресло, энергично толкал его обратно к приемному отделению.
– Что именно? – хирург обернулся к ней через плечо.
– Моя нога, – абсурдность ситуации душила Веру.
– Это единственная странность? – донеслось из-за спины Виктора.
Вера посмотрела на корпус, где вскрывали трупы, и промолчала.
Они снова зашли в приемное и поднялись на третий этаж на лифте. Там была расположена дежурка, как Виктор объяснил Вере.
Дежурка оказалась небольшим помещением, полным старой разваливающейся мебели. Вера без энтузиазма взглянула на разложенный диван. Она знала, для чего была нужна дежурка – для хирургической бригады, остававшейся на ночь.
Виктор рылся в шкафу.
– Должно быть тут, – донесся из-за деревянной створки голос.
Следом на диван шлепнулся комок серой ткани.
– Форма, – пояснил хирург. – Твоя.
– Я это не надену!
Вера двумя пальцами ухватила ткань и брезгливо приподняла. Однако костюм оказался чистым, только что выстиранным, от него приятно тянуло кондиционером для белья.
– Переодевайся, – сказал ей Виктор. – Жду наверху. Ее должны были уже поднять.
– Кого? – не поняла Вера.
– Первого пациента, – объяснил ей хирург, роясь в тумбочке. – Точнее пациентку. Вот!
В Веру полетел фонендоскоп. Она чудом успела поймать в воздухе эластичную резиновую трубку, иначе раструб грозил ударить ей прямо в лоб.
– Пригодится, чтобы понять, правильно ли интубировала, – пояснил хирург. – И найди где-нибудь ручку.
Вера вздрогнула при слове "интубировала", однако Виктор уже успел выскочить в коридор, громко хлопнув дверью дежурки. Вздохнув, Вера посмотрела на свое орудие. "Литман" – прочитала она на головке. Ну, хоть на приличную вещь они не поскупились. Вдруг ее взгляд упал на бирку. "Вера" – было выведено аккуратным почерком.
Не задумываясь над этим, она развернула форму и, с радостью стянув мокрую одежду, облачилась в хирургический костюм. Форма была хоть и не новая, но чистая и глаженая, хранившая тонкий запах чьего-то тела. К груди был приколот железный бейдж.
