Горный ветер, Небесный лотос
Ли Юэсин
Они нарушили договор меж Небом и Землей, который запрещал Небожителям влюбляться в Горных духов. Не желая мириться с неповиновением, Император небес изгнал предателей, дабы стереть из памяти злостный поступок, но судьба – коварна и беспощадна. Ли Хуа вернулась в обличии прекрасной Небожительницы, жизнь которой начала меняться с появлением того, кто не утратил небесные силы, но изменил облик, становясь Горным духом. И теперь, когда еле заметная красная нить вновь обвила их пальцы – три мира содрогнулись, теряя баланс сил и энергии. Способна ли любовь преодолеть все тягости и невзгоды, или судьбоносный рок настигнет две души быстрее? История о борьбе за счастье, которое, казалось бы, недостижимо.История о любви, которая легка как Горный ветер, и прекрасна, как Небесный лотос.
Ли Юэсин
Горный ветер, Небесный лотос
Падение
Когда я умру, твое имя сорвется с моих губ,
как последний лепесток цветка.
Глубокой ночью, когда луна освещала капли росы, на небесах произошел взрыв. Стража окружила дворец Нефритового Императора, а Небожители собрались пред центральными вратами, готовясь отразить любую атаку, уготованную врагом.
Владыка Гуань—Юнь вышел вперед, крепко сжимая в руках широкий меч, латы на его руках и плечах отражали небесное светило, пока богиня Чан—Э не сошла в небесное царство, осматривая каждого воина. Порывы ночного ветра колыхали ветви персиковых деревьев, трава сгибалась под тяжестью ног, опавшие листья поднимались к протянутой женской руке. Чан—Э склонила голову пред Гуань—Юнем, стараясь медленно ступать по мощеному камню.
– Что происходит?
– Госпожа Небожительница, – юная девушка сжала руки в кулаки перед грудью и низко склонилась, – раздался тревожный сигнал из восточной части небес.
Нахмурившись, Гуань—Юнь крепче сжал оружие, направляясь в указанную сторону. Чан—Э торопливо следовала за ним. В её руке блестел лунный свет, скапливаясь по краям пальцев, переходя в середину ладони. Богиня вытянула руку вверх, освещая Владыке путь, пока те не наткнулись на поверженных стражников, кровь которых окрасила пространство вокруг. Присев, Небожитель дотронулся до мужской шеи, сдержанно проверяя отсутствующий пульт. Перевернув тело, он увидел тонкие иглы, точно впившиеся в энергетические каналы.
– Это.
Небожительница не успела договорить. Её тонкий голос был прерван более грубым и жестким. Словно раскаты грома доносились слова до воинов:
– Найти предателей.
***
Небожитель, крепко сжимая тонкую руку Горного духа, старался бежать как можно скорее, оглядываясь назад, лавируя меж массивными горными выступами. Оставляя за собой кровавый след, Хао Лун нервно и хаотично двигался, пока не угодил в каменную воронку, огибающую проход к горе Хуашань. Молча всю дорогу, Горный дух с трудом напрягла затекшую руку, вовремя останавливая своего спутника. Хао повернулся, смотря на Ли Хуа с головы до ног. Её уставший вид, израненные руки и потраченные силы сказывались на физическом теле: Ли запыхалась, жадно хватая ртом воздух, энергия Инь колыхалась не в силах найти равновесия. Хао глубоко вдохнул, поглаживая пальцы девушки, стараясь успокоить больше себя, а не её.
– Ты ранен, нас вот—вот найдут.
– Не думаю, что они пошлют за нами Четырех Владык. Мы просто обогнём эту гору, доберемся до ближайшей деревни и спрячем свои силы.
– Хао, – твердость в голосе заставила Хао вздрогнуть, не припоминая того, когда этот Горный дух был столь серьезен в последний раз. – Нам не спастись. Ежели сдадимся раньше, возможно, Император будет милостив и не накажет тебя.
Отдернув руку, дух попятилась, но уперлась в чью—то грудь. Небесное войско окружило Небожителя и Горного духа, заключая их в энергетическое кольцо. Хао Лун в два прыжка оказался подле Ли Хуа, пряча ту, накапливая мощные потоки где—то в середине ладоней. Ветер в Смертном царстве поднялся такой сильный, что мелкие камни под ногами попадали в глаза, вынуждая воинов терять бдительность. Ступив вперед, Небожитель выпустил воздушный поток, сбивая несколько рослых и сильных Хао. Звон металла сопровождался тихими ударами где—то за спинами беглецов. Выудив из широкого рукава длинную флейту, Ли с трудом отразила острый меч, который ещё чуть—чуть и оставил бы глубокую дыру на плече Небожителя. Ли и Хао встали спина к спине, их силы резонировали друг с другом, двигаясь синхронно, улавливая каждый отточенный шаг. Звуки флейты завораживали, гипнотическая мелодия привлекала к себе мелких духов, обитающих близь горы, заставляя тех впиваться острыми зубами в открытые участки тела, вырывая громкие крики.
Не успев среагировать, Ли пропустила удар в ногу, падая на землю, хватаясь свободной рукой за рану. Кровь лилась быстро, энергия ускользала, а перед глазами медленно появлялась пелена. Точно такая же, как на не усеянном звездами небе, когда Хао Лун, пробравшись во владения Небожительницы Чан—Э, выкрал ночные огни, показывая пустотное полотно.
– Ли.
Дрожащий голос Хао злил, заставлял ощущать себя такой беспомощной, что Небожитель, нарушивший правила, готов вновь и вновь показывать неподчинение. Поднявшись, Горный дух с трудом оторвала край алой накидки. Туго перевязав ногу, Ли покрутила в руке флейту, приникая к ней губами. Гора, словно отвечая на просьбы госпожи, видоизменялась, создавая тонкий проход вверх. Потратив почти весь запас энергии, Ли пыталась выровнять дыхание, примерно подсчитывая всё прибывающее войско. Небожитель с легкостью кружил вокруг солдат, выбивая из цепкого хвата орудие, ударяя по латам, изгибая те в обратную сторону. Ветер подчинялся, заполнял собой легкие, позволяя Небожителю ровным и, довольно плавным движением, вытягивать его, вынуждая преследователей падать на землю замертво.
Раздался гром. В мир смертных ступил Гуань—Юнь в сопровождении тысячи воинов. Небожительница Чан—Э стояла поодаль, пытаясь сохранить нейтралитет до самого конца. Воинственный дух Хао Луна не позволял ему сдаться столь быстро, но Владыка войны оказался мощнее, проворнее. Почти незаметно ступая по земле, Владыка старался разрубать своим мечом воздух, приближаясь с каждым шагом к уставшему Хао. Прежде, чем занести руку для удара, Владыка замер. Юный Горный дух встала пред Небожителем раскинув руки. Откинув флейту в бок, Ли Хуа без страха смотрела Гуань—Юню в глаза, нарушая сотни правил.
– Маленький дух. Как смеешь ты вставать перед Небожителем и смотреть в глаза его.
– Это моя вина, что он сошел с небес, Владыка Гуань—Юнь, – сложив руки в кулаки, Ли села на колени и склонила голову, – позвольте просить вас о милосердии.
– Прячешься за Горным духом. Как низко ты пал, Владыка ветров.
Хао пытался поднять Ли Хуа на ноги, но она, сопротивляясь, уперто стояла на коленях. Кровь продолжала стекать через повязку, руки дрожали от усталости, голос подводил и был более хриплым, чем всегда. Гуань—Юнь нахмурился, занося руку для жестокого удара. Хао казалось, что следующее мгновение длилось очень долго, а руки двигались с такой тяжестью, словно не принадлежали ему: двинув корпус вбок, Хао создал из воздуха длинный кинжал, готовясь вложить в защиту остатки сил, но внезапный свет вынудил прикрыть глаза. Небожительница Гуан—Инь явилась в мир смертных самой яркой вспышкой, разрезая ночную тень, принося с собой искры, парящие вокруг её тела. Длинные желтые одеяния, круглый веер, которым Гуан—Инь обмахивалась всякий раз, когда той становилось скучно с собеседником. С необычайной легкостью отбив удар Владыки, Небожительница улыбнулась уголками губ, становясь подле Гуань—Юня.
– Владыка Гуан—Инь?
Ли слышала удивление в голосе Хао и, неуверенно открыв глаза, с изумлением разглядывала Небожительницу, чей лик был прекраснее любого цветка, известного Горному духу.
– Император желает видеть этих двоих. Не думаю, что он будет рад тому, что ты убьешь столь невинное дитя, Владыка.
Хмуро кивнув, Гуань—Юнь спрятал меч в ножны, приказывая воинам взять предателей под стражу. Ли повисла на мужских руках и не была в силах удерживать четкость сознания, пока не ощутила легкое тепло, медленно разливающееся по всему телу. Трепет энергии Инь усмирялся, Ли Хуа перевела взгляд на Небожительницу, ловя её игривый взгляд, не издавая и звука, замечая тонкий палец прижатый к губам.
***
Дворец Нефритового Императора походил на любой из тех, в котором жили Небожители, за исключением зала правды, в котором Император судил предателей или принимал гостей из мира Теней. Гордо восседая на золотом троне, старец поглаживал длинную белесую бороду, его тяжелый взгляд смотрел сквозь любого, а голос заставлял душу трепетать. Гуань—Юнь с поклоном явился перед Императором, жестом позволяя ввести предателей. Горный дух самостоятельно встала на колени, не смея и головы поднять, пока Небожитель, смотря вперед, ожидал решения, готовясь к неизбежной участи. Разозлив своим поведением Владыку войны, Хао жестко был поставлен на колени, точным ударом со спины. Небожитель пал, смахивая волосы, прилипшие к лицу. Деревянная заколка, подаренная Ли сломалась, выпуская из тугого пучка отросшие пряди.
Император прикрыл глаза, подпирая щеку кулаком. Он думал долго, взвешивая каждое услышанное слово, всё то, что принесли в Небесное царство двое, нарушившие священный договор трех миров. В ярко—зеленой дымке пред Императором явился Циньлун, склоняя голову, становясь подле своего духа.
– Император, да будет долгой и светлой ваша жизнь.
Циньлун замолчал, завидев поднятую ладонь. Поправив широкие рукава, Владыка Востока крепко сжимал в руке флейту Ли, слегка задевая духа по спине.
– Владыка ветров, признаешь ли ты правду ту, что донесли до слуха моего.
– Ежели она столь же чиста, как Владыка Гуан—Инь.
– Дерзить думаешь, – Император поднялся, поднимая голову выше, дабы длинные жемчужные нити, спадающие на глаза, не мешали смотреть на павшего Небожителя. – А ты, маленький дух. Признаешь ли правду, что донесли до слуха моего.
– Покуда правда столь чиста, как озеро подле горы Хунань.
Горный дух тихо зашипела, когда Владыка Циньлун ударил её по плечу флейтой. Прикусив язык, Ли сплюнула на камень кровь, облизывая пересохшие губы, ухмыляясь подчинению своего наставника.
– Прошу простить меня, Император. Ли Хуа еще мелкий Горный дух и не столь умна, дабы понимать, когда стоит держать мысли при себе.
– Уже поздно учить её манерам, Владыка Циньлун. Ваш Горный дух вторглась в Небесное царство, дабы завладеть душой и сердцем Небожителя.
Владыка Востока вздохнул. Потирая переносицу, он присел подле Ли Хуа, стараясь говорить как можно тише:
– Это правда?
– Вы верите Небожителям?
– Значит правда. Глупое дитя, не тому я учил тебя тысячелетия.
Пройдя вперед и склонившись на одно колено, Циньлун вытянул руку с флейтой, позволяя Владыке войны забрать её. Ли Хуа дернулась, но боль во всем теле и крепкие руки стражников не позволили двинуться с места. Страх сковывал, когда чужие руки касались древка, плавно переходя к прохладному металлу. Внутри что—то сжималось, хотелось взвыть, умоляя о прощении, но, осознавая содеянное, Ли могла лишь смотреть за тем, как центр её сил и жизненной энергии находятся в, пускай и умелых, но грубых и безжалостных руках.
– Довольно слов. Вы нарушили священный договор и соединили тела, скрепляя духовную энергию, позволяя потокам Инь и Ян слиться в одно. И теперь, пред ликом Владыки Гуан—Инь, вы признаете вину свою, Владыка ветров и маленький Горный дух.
В руках Владыки справедливости появились Небесные весы. Подойдя к предателям, Гуан—Инь поставила реликвию на земь, легким движением руки делая порез на щеке Хао, а затем Ли, заполняя кровью весы. Алые капли повисли в воздухе, соединяясь между собой, а затем заполняя пустотный сосуд. Владыка вздохнула, опуская голову, мысленно прощаясь со столь светлыми душами, познавшими таинства необузданности. Чаша весов склонилась в сторону Неба, туда, где не было ничего, кроме священного пера Феникса, дарованного Императору много тысячелетий назад.
Прибывшие Небожители с удивлением зашептались, когда Владыка, поднявшись и крепко сжав весы, продемонстрировала волю правды. С каждой стороны до Хао доносились знакомые голоса, осуждающие за то, что он не в силах перебороть чувства любви. Гуань—Юнь с ухмылкой вышел вперед и, встав пред Императором, выудил меч, склоняя голову.
– Да будет светлым и искренним ваше решение, я даю в вашу власть свои руки, дабы покарать нарушителей Небесного порядка.
– Но Ли Хуа должны наказать Четыре Владыки, – Циньлун поравнялся с Владыкой войны, с недоверием смотря в его сторону, а затем склоняясь, – Император должен принять, что законы смертного мира другие, посему Горный дух будет казнен на своих землях.
– Ты всегда был столь упрям, что смеешь так общаться с Императором.
Владыка Востока сделал шаг в бок, а затем, поймав голой рукой острие меча, создал в руке клинок, рукоять которого полностью покрыта драконьей чешуей. Человеческие зрачки изменились, темные волосы приобрели зеленый оттенок на концах, а вокруг Владыки кружили зеленые литься, ловя мощные воздушные потоки. Гуань—Юнь со смехом перехватил меч, готовясь в любой момент ринуться в бой, но властный голос Императора заставил выпрямиться.
– Владыка Востока, ты смеешь указывать мне, как я должен поступать с теми, кто ступил на мои земли?
– Нет, но я прошу простить дерзость моего духа и позволить великим сторонам самостоятельно покарать нерадивого.
С каждым услышанным словом Хао становилось тошно. Ему казалось, что Небеса и Земля поменялись местами, а то, что ощущали они – нечто плохое, запретное, что должно оставаться под невидимым замком. Хао Лун кинул взгляд на Горного духа, чья отчужденность заставляла нервничать еще больше. Сейчас он должен взвалить всё на свои плечи, питая призрачные надежды на милость Императора или Владыки Циньлуна. Собравшись и кивнув, Небожитель готов был заговорить, но голос Ли заставил продолжать молчать, восхищенно смотря на маленького, довольно смелого духа.
– Я признаю вину пред Владыкой Востока и Нефритовым Императором. Я вторгалась в Небесное царство изо дня в день, питая необычные чувства к Владыке ветров. Он казался добрым и очень обходительным, а каждое его действие заставляло сердце биться чаще. Моя энергия Инь резонировала с его Ян.
– Хватит.
– Это длится тысячу лет, Владыка Циньлун.
Новый шепот разнесся мощной волной по залу, заставляя Императора разозлиться. Двинувшись вперед, Император Юй—ди приблизился к Горному духу и, взяв её за подбородок, заставил приподнять голову.
– Как смел простой дух опорочить Небесного Владыку?
– Нет, Император, не стоит верить ни единому слову, что были сказаны этими устами.
– Ты, – Юй—ди перевел взгляд на Небожителя, – ты должен был стать мужем моей дочери, но предпочел почить жизнь подле этого.
Оттолкнув Ли и демонстративно вытерев руки о шелковый платок, Император подозвал к себе Владыку войны. Прикрыв часть лица рукой, он что—то шептал ему, пока не закончил, возвращаясь обратно на трон. Гуань—Юнь с грохотом вонзил меч в камни, весы дернулись, проливая кровь на святое перо. Решение принято.
– По приказу Императора Юй—ди, я, Владыка войны, вынесу вам приговор и приведу его в исполнение. Владыка ветров, Горный дух. Ваша энергия, память, всё то, что так дорого, будет уничтожено по крупицам. Горный дух понесет свое наказание на Небесах, дабы каждый запомнил одно: Небеса и дикие Земли не созданы для союза, а каждый, кто посмеет нарушить договор – падёт от рук моих.
Гуань—Юнь шел медленно. Широко улыбаясь, Владыка решил начать с Горного духа, позволяя Хао Луну наслаждаться последствиями непозволительных эмоций. Хао дергался, стараясь вернуть контроль над телом, Владыка ветров старательно создавал ураганы и вихри, но у него не выходило отогнать Гуань—Юня от Ли. Из уст Небожителя были слышны мольбы, энергия Ян просачивалась сквозь пальцы и тело, испаряясь на глазах огромной толпы. Горный дух с замиранием в сердце смотрела на верх, туда, где появилось очертание лица Владыки войны. Один удар и дух её низвергнется в неизвестность. С трудом вытянув руку вбок, Ли смогла дотронуться до плеча Хао, тепло улыбаясь и прикрывая глаза.
Зеленые вспышки помешали завершить начатое. Тело Горного духа было прижато лапой, Зеленый дракон, приняв истинный облик на мгновение, был окружен воинами. Острые пики заставляли пятиться, с ноги Ли Хуа всё еще капала кровь.
– Ты не смеешь делать всё, что хочешь, Юй—ди.
Пряча Ли за собой, Циньлун старался говорить громче:
– Каждый раз Четыре стороны подчинялись любому приказу, но у всего есть начало и конец, Император. Ты решил объявить войну не только Тёмному царству, да?
– Да как ты смеешь. Горные духи забыли, как был добр и снисходителен Император, когда была потеряна пятая сторона?
– То дела минувших столетий, Гуань—Юнь. Дайте нам уйти, убейте одного из своих, только не думайте, что я позволю тронуть Ли.
Отпустив Горного духа, Циньлун успел откинуть её в бок быстрее, чем меч разрубил часть руки. Величественный дракон становился жестоким, извергая из пасти своей мощный поток листьев, оставляющих мелкие царапины на лице Гуань—Юня. Раздавались голоса, Небожители спешно покидали зал, стараясь не попасть под ярость Владыки войны, оставляя Хао Луна без присмотра. Мощные энергетические цепи пали, Хао уловил еле заметную улыбку на лице Владыки Чан—Э, когда та исчезла в дымке, возвращаясь на уходящую луну. Солнце вот—вот появится из—за горизонта, Император без интереса наблюдал, как два мира противостояли его воле. Вернув небольшой контроль над телом, Ли Хуа приподнялась, побежав в сторону Хао, но упала в его руки, сплевывая много крови, пачкая его синие одежды. Управляя тонкими иглами, Император перерезал каналы энергии Инь, а затем добрался до артерий. Владыка ветров, не в силах удержать тело Горного духа, пал на пол, крепко прижимая девушку к себе. Окровавленной и дрожащей рукой он убирал прилипшие пряди с гладкой кожи, подмечал всё новые черты лица, которых раньше не замечал: возле левого уголка губы есть шрам, заметить его сложнее, чем разглядеть всех карпов в западном дворце.
– Вот и пришел конец, Небожитель.
– Ты так наивна и чиста. Я не смел посягать на твой свет, прости меня, Ли.
– Улыбнись, Небожитель.
Хао вскрикнул, а затем сплюнул кровь на лицо Горного духа. В открытые, но уже мертвые глаза, попала кровь, тело Небожителя прогнулось, а затем пошатнулось назад. Циньлун не успел спасти своего духа, посему, прервав поединок, оказался подле Ли, с необычной тяжестью отрывая ту от мертвого Владыки. Император поставил любые тесные отношения меж их мирами под угрозу. Теперь Горные духи не смеют подчиняться Небесам, а любой, нарушивший это правило, будет немедленно казнен великими сторонами света.
Дух Небожителя испарился в легком ветерке, на прощание касаясь еще теплой щеки, пока душа той не исчезла, становясь чем—то теплым, совсем не ясным для Владыки Востока. Две души погрязли во страсти, забыли о том, кому на самом деле принадлежали их души, поэтому поплатились жизнями, отправившись на долгое, но возможное, перерождение.
