Вознесение Небожителя
Прошло множество тысячелетий. Смута среди Небожителей утихала, перенимая всё внимание на войну с миром Теней, уступая демонам в численности и проворности. Владыка Гуань—Юнь вёл за собой тысячное войско, демоны отвечали втройне. Небожители расслаблялись, поддаваясь умиротворенности, не способной достать их в Поднебесье.
Владыка Чан—Э спокойно прогуливалась по обширному саду, платан в это время цвел плохо: ветви прогибались к земле, не в силах выдержать тяжести энергетических листьев; маленькие духи карпов болезненно выглядывали в приветствии, отрешенно смотря за вьющимся подолом ярко—желтых одеяний богини. Две невысокие служанки следовали за Чан—Э неподалеку, пряча руки в широких рукавах.
– Госпожа, позвольте напомнить вам о встрече с Небожительницей Гуан—Инь подле южных врат.
– Благодарю вас, Хуа Фей, Мей—Мей, вы можете идти.
Служанки склонились, возвращаясь в лунные чертоги, когда Небеса содрогнулись. Замерев, Владыка луны сконцентрировала в руке мощную энергию, направляясь к центральным вратам, где когда—то собирался весь Поднебесный мир, дабы поприветствовать новое божество. Стража, направляя длинные пики, прижимала юную Небожительницу к массивной колоне. Недоуменно озираясь по сторонам, новоприбывшая не понимала сей жестокого приветствия, пока не заметила, как черная тень направлялась в их сторону. Юрко огибая острие, тень встала подле Небожительницы, крепко обнимая ту за плечо.
– Владыка И Лин, – стража склонилась. – Враг посмел пройти сквозь врата искупления.
– Враг—враг, с чего это вы решили, что эта прекрасная дева способна на зло? Вы только посмотрите на то, как чиста и невинна душа сей дитя.
– Но, мы.
Стражник не успел закончить, замечая появления лунной Владыки. Склонив головы, воины расступились по сторонам, позволяя Чан—Э приблизиться к неизвестной. Луноликая крепко сжимала руку, но ощутив безмятежную энергию выдохнула, доставая круглый веер и прикрывая часть лица. И Лин широко улыбнулся, склоняясь в приветствии. Латы на его плечах сковывали движение, тяжелый рог чуть склонял тело влево, но Небожитель держал лицо пред Владыкой, стараясь выказать полное уважение и восхищение.
– Вы, как всегда, прекрасны, Владыка луны. Тысячелетия сменяют друг друга, но единственное, что неизменно на Небесах – лик прекрасной девы, что освещает ночное небо.
– И Лин, да ты старый лис.
Наигранно обидевшись, Лин провел пальцами по своим щекам, демонстрируя гладкую мраморную кожу, пряди длинных волос почти не касались лица, позволяя множеству Небожительниц наслаждаться неестественной красотой.
– Кто эта гостья? Ты её знаешь?
– Нет, госпожа. Эта юная дева ступила на Небеса через врата искупления, чего не было вот уже тридцать тысяч лет.
Чан—Э старательно скрывала свое удивление, когда рассмотрела девушку, тихо стоящую позади И Лина. Тонкие черты лица, красное одеяние и белоснежная обувь. На поясе висел веер, а дикая энергия, исходящая от явившейся, напоминала ту, что когда—то сгинула. Владыка приблизилась, крепко сжимая подбородок, еле касаясь краем своего веера чужого лба. В воспоминаниях уютное детство среди горных монахов, практикующих врачевание, имея обширные познания в травах; спасая множество жизней влиятельных сановников, этот юный монах и не заметила, как заразилась неизлечимой болезнью, что не подвластна даже Небожителям. Свою жизнь это дитя закончило скоротечно, прощаясь с улыбкой на лице и возносясь в Небеса.
– Стражник Шен.
Невысокий воин подбежал к Владыке, склоняясь с вытянутыми руками.
– Слушаю приказа, Владыка Чан—Э.
– Пусть эта весть донесется до каждого: в Поднебесье появился новый Небожитель.
***
Ли Хуа смущенно следовала за Небожительницей, нутром ощущая мощные потоки энергии от неё, но хаотичные и рваные от того, кто спас Ли от стражников. Неизвестный прежде Небожитель с нескрываемым интересом разглядывал её, подмечал красоту и извинялся пред Владыкой луны, вызывая тем самым тихий смешок. Чан—Э нервничала. Понимая, что бывший Горный дух прошел свое перерождение в мире Небес и осознавая, что воля судьбы – коварна. Возможно, были те, кто самостоятельно провел жизненный путь Небожительницы от монаха до Неба. Возможно, Император не потерпит это некогда наглое дитя и низвергнет её обратно, позволяя Тёмному миру овладеть столь чистой душой.
За размышлениями Чан—Э не заметила, как двое исчезли. Глубоко вдохнув, Владыка прижала пальцы к виску, стараясь соединить энергетический канал с Владыкой Гуань—Юнем.
Ожесточенно сражаясь, Гуань—Юнь не обращал внимания на явившейся ему облик луны, отбивая выпады демонов, вжимаясь спиной в шершавый ствол обожженного древа. Тёмный мир не походил ни на один из тех, кто были созданы: река потерянных душ, что разделяла два мира, охранялась двумя братьями—близнецами. Небожители старательно сдерживали армию демонов, не позволяя тем пересечь дикие земли, но каждый раз Янь—ван нарушал границы, вынуждая Гуань—Юня возвращаться на поле битвы.
– Владыка Чан—Э, мне слегка не комфортно уделить время вам.
– Ты должен вернуться обратно.
– Это, – запнувшись на полуслове, Владыка войны пнул ногой духа. Проводя двумя пальцами по острию, Гуань—Юнь пропитывал его своей мощью, заставляя кровь врагов скапливаться у наконечника. Сильным ударом обрушившись на троих, Владыка стер капли черной крови, с трудом прикладывая изрезанные пальцы к виску. – Это ещё зачем?
– Кажется, те дети, которых покарал Нефритовый Владыка, возвращаются со своего наказания.
Удивленно замерев, Гуань—Юнь не заметил, как на него летел один из генералов демонов. Он запоздало двинул рукой, как пред ним появилась светлая тень, отбивая удар и откидывая от господина демона. Хаоран кивнул, позволяя Владыке перевести дух и понять услышанное.
– Демоны поспешно отступают, Владыка, какой дальнейший приказ?
– Сгруппировать войско. Мы отступаем в Поднебесье. Появились не отложенные дела. Хаоран, проследи за всеми.
Не дав Небожителю что—либо сказать, Владыка войны испарился в грозовом облаке, стараясь как можно скорее вернуться и увидеть своими глазами тех, кто когда—то посмел нарушить правила.
***
Ли была отправлена во владения Чан—Э. Ночное светило обжигало глаза и вблизи казалось столь мощным, что Небожительница невольно обняла себя, стараясь справиться с новыми эмоциями. Не до конца осознавая произошедшее, Ли Хуа села на широкую постель, кончиками пальцев дотрагиваясь до гладкого шелка, который, казалось, устилал почти всё Небо. Служанка нерешительно постучала в дверь, а дождавшись ответа, вошла в покои, держа в руках позолоченный поднос с едой. Мясо птицы дивно пахло, а сладкие нектары с персикового дерева заставляли прикрывать глаза от наслаждения. Сок каплями стекал по запястью, одеяние слегка пачкалось, но Ли старательно придерживала широкие рукава, смущенно переводя взгляд на Мей—Мей.
– Вы, видимо, очень голодны, Небожительница. Позвольте предложить вам другое одеяние?
– Я буду вам очень признательна.
Поднявшись, Ли Хуа рассматривала покои, заглядывала в каждый угол, не замечая того, как столь быстро исчезла служанка, оставляя после себя легкий цветочный шлейф. Тот странный Небожитель, подарил маленькую переливающуюся чешуйку. Разглядывая её, Ли не обратила должного внимания гостю, пока тот, не прокашлялся, привлекая внимание.
– Вызывала меня, красавица?
– Простите, я.
– Всё хорошо, хорошо. Давай же знакомиться без луноликой госпожи. Я И Лин – хранитель реки потерянных душ.
Раскинув руки, Небожитель широко улыбался. Его накидка переливалась, когда на неё падал лунный свет.
– Я Ли Хуа. Кажется, я стала Небожительницей.
– Милое, что за милое дитя пожаловало в это непростое время.
Хранитель реки приблизился к Ли, разглядывая и замечая капли на одеждах. Цокая, он крепко сжал тонкие пальцы, утягивая ту в центр комнаты. Одним легким движением руки Лин создал деревянную ширму с натянутой толстой парчой. Листья камелий украшали углы, ветви деревьев – центр, а письмена обрамляли края. Энергия Ян в И Лине была темно—синяя, точно такая же, как крохотная чешуя.
– Ты – дракон?
– Догадливая красавица, – закрыв девушку ширмой, И отвернулся, скрещивая руки на груди. – Дракон, красавица. Осталось понять кто ты и принять сущность свою.
– Сущность?
– Каждый Небожитель имеет свой истинный облик. Но запомни, красавица: не каждый достоин видеть его воочию.
Ли медленно вышла из—за ширмы, кружась в алом платье, прикрывая лицо веером. И Лин рассмеялся, стараясь припомнить как давно встречал такого легкого духа. Нахмурившись, хранитель вдруг осознал, на кого похожа сей дева. Прикусив язык и взяв себя в руки, И похлопал в ладони, наиграно улыбаясь.
– Красавица. С тобой не смеет сравниться никто, кроме луноликой госпожи.
– Тебе впору быть лисом, хранитель И Лин.
– Возможно, когда—нибудь я покину этот мир и явлюсь в новом теле. А ты, красавица, кем ты была в прошлой жизни?
Задумавшись, Ли Хуа села на постель, запрокидывая голову, разглядывая звездное небо. Всё, что осталось в крупицах воспоминаний: длинный дом, много монахов и дикие запахи трав. Много из них было ядовитых, и тогда Хуа проводила тест на запястье, пряча ожоги от наставников. Смертные с хворью чаще приходили прося помощи. Но могли ли они справиться с тем, что убивало незаметно. Ли старалась изо всех сил, когда стража сановника прибыла за главой храма. Тогда она вышла вперед, прося забрать её, оставляя старика под присмотром опытных врачевателей. По прибытию в провинцию Хэнань, Ли Хуа прикрыла рот с носом парчовой тряпью, прося каждого встречного поступить также. Тёмный дух витал в воздухе, пронизывая легкие словно тысячи игл. Но добравшись до сановника, Ли опоздала. И жена скорбела над телом мужа, окропляя его одеяния каплями крови. Жуткая болезнь уничтожила провинцию за десять лет, Ли отправилась в Поднебесье на одиннадцатый год.
И Лин внимательно слушал Небожительницу, рассматривая и подмечая схожесть с тем маленьким, но смелым Горным духом, который влюбил в себя великого Владыку ветров.
– Не грусти, красавица. Здесь, пускай и скучно, но Владыка Чан—Э часто посещает представления в Смертном мире. Возможно, если Нефритовый Император позволит луноликой госпоже взять тебя под опеку, то, кто знает.
– Мне позволят покинуть покои?
– Всё возможно, Небожительница, всё возможно. А теперь, позволь простить за мою дерзость.
Приблизившись, И Лин разжал кулак, дуя на Ли сонную пыль. Небожительница упала на постели, служанка как можно тише зашла в покои, склоняясь пред хранителем. Хранитель реки выпрямился, поправляя одеяние, заправляя за ухо выбившиеся из шпильки пряди. Вот—вот состоится совет Небожителей. Не стоило бы ему тут задерживаться. Проходя мимо Мей—Мей, И что—то шепнул ей на ухо, дожидаясь легкого кивка, а затем полностью растворяясь, оставляя после себя спертый воздух.
***
Совет постепенно собирался в центральном дворце, усеянном горными камнями, что меняли свойство всякий раз, когда любой из Небожителей дотрагивался до них. Низкие деревянные столы покрыты легким белоснежным шелком, позолоченные чаши с фруктами и напитками стояли у каждого прибывшего, позволяя тем удалить жажду. Чан—Э заняла место рядом с Гуан—Инь, тепло улыбаясь и получая ответный кивок. Император восседал выше, держа в руке чашу, испивая сладкий нектар. Когда двери распахнулись перед последним из Небожителем, каждый поприветствовал Владыку войны, провожая того взглядом до отведенного места. И Ли сидел рядом с братом, стараясь скрыться среди старых Небожителей, обсуждая происходящее в Тёмном мире.
– Я собрал вас здесь, дабы каждый услышал то, что услышал я. Владыка луны, повтори то, что пронеслось по ветру.
Кивнув и поднявшись, Чан—Э набрала больше воздуха, а затем четко произнесла:
– Наказанная дева явилась в мир Небожителей.
– Вздор. Владыка, вы уверены в этом?
– Думаете, я способна соврать перед Императором?
Небожители зашептались. Не представляя, что души павших способны на такое, они начали беспокоиться о том, что случившееся тысячелетия назад повториться и очередной Небожитель падет под чарами этой девы. Тяжело поднявшись, Гуань—Юнь стукнул ножнами по столу, дабы явить тишину во дворец. Император кивком позволил говорить.
– Мы не можем быть уверены в чистоте души и помыслов. Необходимо низвергнуть дитя это, покуда новые испытания не повлекли за собой больше жертв.
– Владыка Гуань—Юнь, ты как лягушка на дне колодца[1].
– Хранитель реки, ты, кажется, испил слишком много нектара и не понимаешь, где находишься.
– Прошу простить моего брата, Небожитель, – И Ран склонил голову пред Владыкой, оказывая тем самым уважение и подчинение.
Двери распахнулись, а Небожители затаили дыхание.
Четыре Владыки сторон явились в мир Неба. Они смотрели вперед, стараясь не слушать злобные голоса, пропуская единственную сестру вперед, дабы та первой предстала у лика Императора. Не склонив головы, Владыка Байху крепко сжимала в руке ветвь платана, уши на голове улавливали каждый шорох, каждое слово, сказанное им за спины. Ухмыльнувшись, Байху дождалась, пока трое братьев поравняются с ней и только затем подала властный голос:
– Земля и Небо встретились, Нефритовый Юй—ди.
– Что привело Владык в столь неудобный час?
Вытянув руку с ветвью, Байху сконцентрировала энергию Инь на каждом из видимых отростков, образовывая нечто, напоминающее зеркало. Прошлое проскальзывало в мимолетных видениях, пока не явилось тем днем, когда от рук Юй—ди пало две души, крепко цепляющиеся друг за друга. Последнее прикосновение Небожителя оставило плотный след на щеке духа, передавая Небесное естество, позволяя переродиться в совершенно новом и неизведанном мире. Когда Горный дух исчез, её тепло разливалось горькими слезами по утраченной душе, улавливая легкие очертания, даруя горную стойкость и непоколебимость.
Небожители изумленно смотрели и восхищались той силой, что природа наделила четыре стороны. Южный Феникс взмахнул рукой и перо, некогда подаренное Императору, вернулось к нему, испаряясь в искрах пламени, сжигая остатки крови прошлых повинных детей. Восточный Владыка явил свой лик Юй—дину не сразу, позволяя сестре закончить с демонстрацией его греха и преступления, а когда отголоски воспоминаний испарились, дракон держал кучку листьев, обвивающих его руки.
– Ты все еще в добром здравии, Циньлун.
– Ежели ты, Юй—ди, позволил бы нам отступить, эти дети не явились бы миру. Горные духи не оплакивали бы потерянную душу, умертвляя множество прекрасных растений в мире смертных. Этот грех лежит только на плечах твоих, но ты до сих пор отказываешься покаяться и пройти очищение?
Император громко рассмеялся. Он и не мог представить, что когда—либо увидит этих наглых духов, которые смеют выставлять его несправедливым. Поднявшись и с трудом передвигаясь, Юй—ди приблизился к Горному духу, заглядывая тому в душу. Император понимал, что своими действиями погубил множество невинных жизней. Смертные гибли без необходимых трав, страдали от войны меж Небом и Тенью, но гордость, с которой он шел рука об руку уже очень давно, не позволяла усомниться ни в одном решении или приговоре. Владыки напряглись, ощущая мощную и негативную ауру по отношению к ним.
– Ты прячешь нож внутри улыбки[2], Юй—ди. Рано или поздно тебе придется ответить за содеянное пред Небесным судом.
– А до тех пор, Циньлун, следи внимательно за тем, что говорит каждый из вас. Ежели дева вернулась в обличии одного из нас, я приму и подготовлю её достойно.
– Достойно чего, Юй—ди?
– Феникс, благо не думал, что ты поддашься воле своего брата.
Император ухмыльнулся.
– Что ты хочешь сделать с ней?
– Да будет вам известно, Горные духи, что вражда меж Небом и Тенью может вскоре закончиться, Владыка Янь—ван падёт, а Небеса вновь одержат победу, принося мир и гармонию трем царствам. Через месяц ко мне прибудет Юсюань.
– Сын Владыки Янь—вана?
– Верно, Владыка Гуань—Юнь. Брачный союз укрепит Небеса, Тень получит свою Императрицу, и две души не встретятся никогда.
– И ты решил отдать им Ли, Юй—ди? А как же дочь, что была предназначена Владыке ветров?
– Покуда Владыка явит лик свой среди вас, Горные духи, мы также заключим брачный союз меж Владыкой воды и тем, кем станет Владыка ветров.
Небожители с удивлением смотрели на Императора, Четыре Владыки недоуменно слушали, старательно контролируя эмоции, рвущиеся наружу. Словно догадываясь обо всём, Циньлун отдернул сестру за руку, пряча за спиной, не до конца осознавая услышанное. Подстроил. Император вымерил каждый шаг, помогал и знал о том, что происходило на Небесах, дозволял маленькому духу пробираться сквозь плотные облака, дабы увидеть возлюбленного. Юй—ди выжидал очень долго, позволяя чувствам окрепнуть и стать нечто большим, когда энергии Инь и Ян слились воедино, образуя нерушимый союз душ, способный на многое. И тогда, наблюдая за предателями, Император увидел шанс для Небес укрепить свое положение, не позволяя Владыке Тени обуздать его дикий нрав, подчиняя и сокрушая Поднебесье.
Специально ударяя своей мощью, Юй—ди вынудил Хао Луна попасть под цепкий взгляд стражников, которые проследовали до его дворца, где в покоях нежилась Ли Хуа, дожидаясь прихода Владыки. Стража напала внезапно, но сила двух душ оказалась сильнее и воины пали замертво не успев ступить внутрь. Хао постарался отвести Ли подальше от Небес, но даже не представлял, что вел Горного духа в крепкие объятия Владыки войны.
И теперь, когда Ли Хуа переродилась прекрасной Небожительницей, Юй—дину было что предложить Янь—вану, а у Циньлуна не будет выхода, кроме как подчиниться, скрепляя меж Землей и Небом брачные узы. Покуда пятая сторона потеряна, Владыка Востока обязан терпеть ради каждого маленького духа, что обитал под покровом Небес. Циньлун прикусил губу и, нехотя присел на одно колено, показывая превосходство Императора, заставляя братьев и сестру поступить также.
– А теперь, Четыре Владыки. Скажите, в какого духа переродился бывшей Владыка ветров.
Циньлун затих, мысленно моля братьев ответить Императору за него. Феникс прервал долгое молчание:
– Владыка ветров имеет всё те же силы, что в прошлой жизни.
[1] Китайский фразеологизм, обозначающий человека, который не видит дальше своего носа.
[2]Китайский фразеологизм, обозначающий человека, скрывающего за улыбкой злые помыслы, лицемерие или коварные планы.
