Теорема любви
Наталия Доманчук
Иван глубоко вдохнул морской воздух и краем глаза заметил шевеление справа. Повернув голову, он увидел мужчину, забирающегося на камень. Это был обычный парень, лет двадцати семи – тридцати, но у Ивана по телу пробежал миллион мурашек и, кажется, кровь вовсе прекратила свое движение по венам. Парень был полной копией его, тридцатилетнего. Как будто перед ним установили зеркало, и он смотрится в него: слегка вьющиеся темные волосы, подбородок с ямочкой, тот же нос, серые глаза и тонкие губы.В голове у Ивана возник миллион вопросов и идей.Как это возможно?Может, это его брат?Сын?Кто он?Это подстава?Что вообще происходит?
Наталия Доманчук
Теорема любви
Глава 1
Иван Раевский посмотрел на часы, вышел из дома и направился к своему месты силы: спустился по крутому склону и через узкую тропинку побежал к пляжу.
Картина открывалась невероятная: белоснежный песок, длинные неспокойные волны, голубое небо в облаках и – горы!
Нет, не этот пляж был его местом силы. Еще метров триста надо пройти, перелезть через два огромных валуна, и вот тогда можно встать во весь рост, расправить плечи, развести руки в стороны и крикнуть:
– Да-а-а-а-а!
Как же он любил это делать! И самое интересное было в том, что его тело действительно наполнялось диким количеством энергии. Он чувствовал нарастающую силу в теле. Эта сжатая мощь притягивала, очаровывала, обещая приобщение к некому таинству, только ему, Ивану, ведомому. Эта красота завораживала, из головы моментально уходили все проблемы и сомнения, и было такое ощущение, что погружаешься в транс.
Иван глубоко вдохнул морской воздух и краем глаза заметил шевеление справа. Повернув голову, он увидел мужчину, забирающегося на камень. Это был обычный парень, лет двадцати семи – тридцати, но у Ивана по телу пробежал миллион мурашек и, кажется, кровь вовсе прекратила свое движение по венам. Парень был полной копией его, тридцатилетнего. Как будто перед ним установили зеркало, и он смотрится в него: слегка вьющиеся темные волосы, подбородок с ямочкой, тот же нос, серые глаза и тонкие губы.
Парень встал во весь рост и только сейчас заметил Ивана:
– Sorry, – проговорил он виновато и потупил взгляд.
Иван все никак не мог отмереть. Неужели только он видит это нереальное, просто сумасшедшее сходство между ними?
Но нет, вот и парень насторожился, рассматривая его.
В голове у Ивана возник миллион вопросов и идей. Как это возможно? Может, это его брат? Сын? Кто он? Это подстава? Что вообще происходит? Но вместо того, чтобы задать ему хоть один из этих вопросов, Иван только коротко поздоровался:
– Hi! It’s… ok.
Суматошные мысли продолжали его преследовать! Может, это его сын? Нет, Раевского сейчас никак нельзя было обвинить в беспорядочных половых связях, но это сейчас! А лет двадцать семь назад… Он стал вспоминать, где был двадцать пять или тридцать лет назад. Это девяносто пятый – девяносто восьмой год! Он уже переехал в Южную Африку, встречался с будущей женой. Гулял? Нет, к тому времени он остепенился, и даже случайных связей у него не было.
Парень виновато посмотрел и ответил:
– I don’t speak English.
Раевский, прислушавшись к его акценту и подумав всего пару секунд, спросил:
– Ты русский?
Парень обрадовался:
– Да! Вы тоже?
Мужчина кивнул. Значит, парень родился в России?
– Иван, – протянул ему руку мужчина.
– Егор, – парень пожал её и искренне улыбнулся.
– Сколько тебе лет, Егор? – мужчина засунул руки в карманы и отвел взгляд.
– Тридцать три. Возраст Христа, – тот, довольный, запрокинул голову к небу и расставил в сторону руки.
В точности, как Иван пять минут назад.
Посчитать было легко. Выходил тысяча девятьсот девяностый год, и Иван уже даже знал, как зовут мать этого парня!
Глава 2
1988 год
Полина прошла мимо преподавательской кафедры, нашла глазами свободное место и присела рядом с какой-то девушкой, холодно кивнув ей.
– Привет, – отозвалась незнакомка, – кажется, мы с тобой самые глупые курицы на свете! Приперлись первого сентября сюда, ну не идиотки? Посмотри, нас всего-то шесть человек на весь поток.
Полина пожала плечами, развязала шелковый платок с головы, сложила его красиво треугольником и положила на край парты. Какая ей разница, сколько студентов пожаловало? Главное – она тут, преподаватель уже тут, раскладывает книги, а остальное не важно. Полина пришла сюда учиться, а не следить за посещением других студентов.
– Ну что, дорогие друзья, начнем? – седоволосый лектор в очках встал за кафедру. – Меня зовут Георгий Васильевич, и я буду преподавать у вас экономический анализ.
– Жесть какая, – произнесла соседка шепотом.
Полина открыла тетрадь, взяла ручку и приготовилась слушать учителя. Незнакомка не удержалась:
– Я в шоке от тебя! Иди сразу в старосты класса, с такой прилежностью.
– Обязательно предложу свою кандидатуру, – еле заметно улыбнулась Полина и сосредоточила внимание на лекции.
Больше ее соседка не отвлекала. Хотя Полина давно привыкла, что не все придерживаются ее строгих взглядов на все. Можно сказать, на всю жизнь. Возможно, это в ней воспитали любимые бабушка с дедушкой, а может, и условия, в которых она выросла.
Все же, наверное, в том, что Полина выглядела старомодной и придерживалась строгих взглядов, виноваты были и те, и другие. Девочке практически с рождения приходилось зарабатывать на пропитание.
Ей было всего пять лет, когда дедушка слег – его сбил мотоциклист на пешеходном переходе, и с тех пор он был прикован к постели. Бабушка работала на швейной фабрике, и единственное, что она могла принести с работы – кусочек фланели. Денег катастрофически не хватало, и бабушка дополнительно устраивалась мыть подъезды, работала ночной сиделкой в больницах, пару лет подрабатывала горничной в семье министра. И Полина, где могла, всегда помогала ей. Вдвоем-то быстрей! И для девочки это было лучше, чем сидеть с вечно ноющим дедом, который днями напролет проклинал власть, того, кто сбил его, и всю свою жизнь. Бабушка по-настоящему любила его, жалела и не воспринимала слова мужа близко к сердцу, хотя он частенько проходился и по ней: обвинял, что женился не на той, и дочку они родили дуру и идиотку, всю в мать.
Бабушка вытирала слезы платком, гладила по голове Полину и объясняла ей:
– Плохо ему, ты бы полежала так на кровати, походила бы под себя, и не то бы говорила. Пусть болтает, – махала она рукой и приступала к работе.
Баба Матрона никогда не сидела просто так, вечно что-то делала, не умела отдыхать. Даже чай пила стоя, готовая в любую секунду сорваться и побежать делать работу. Любую, лишь выручить копейку.
Воспитанием Полины никто не занимался, но постоянные упреки деда Василия сделали свое дело: девушка выросла замкнутой, не верила в чудеса и добро, ненавидела мужчин и не имела подруг. Вернее, ей просто не удавалось подружиться ни с кем, потому что ее не понимали. Как это говорят: сытый голодному не товарищ? А Полина в прямом смысле слова почти всегда была голодна.
Она даже бутерброд ела странно: сначала съедала все по краям, где корочка, а то, что было сверху, колбаса или сыр, если очень повезет, но в основном – варенье, отодвигала языком на серединку, чтобы в самом конце было вкусно-вкусно. И ела медленно, наслаждаясь каждым кусочком.
Красота Полины скорей ей мешала, чем помогала.
Она была броской, такой, по-настоящему русской: толстая коса, брови вразлет, голубые глаза, ямочки на щечках. С виду очень скромная, но она так грозно смотрела на парней, что моментально их отпугивала, и знакомиться с ней боялись. Одевалась она не просто скромно, но и старомодно: длинные, до пят юбки, бесформенные кофты, часто на голове была косынка. Делала это специально, чтобы меньше зевак на нее пялились и не приставали! На лекции она косынку снимала, аккуратно складывала в треугольник и клала рядом с учебниками.
Вторая пара была в другой аудитории, и Полина направилась туда, выбрала свободный стол в первом ряду у окна и присела.
В помещение тут же вошел парень, внимательно осмотрелся и плюхнулся на стул в соседнем ряду.
Полина облегченно выдохнула, но радовалась она рано. Парень не сводил с нее глаз, даже когда началась лекция. Полтора часа она просидела как на иголках.
Когда пара окончилась, девушка приготовилась давать отпор наглому глазастику, но тот не подошел, только проводил взглядом.
Так продолжалось несколько недель! Может, его напугали другие однокурсники, которые неделя за неделей пытались «подъехать» к Полине и приглашали сходить куда-нибудь, а может, он просто трусил. Девушке было все равно, он ей не нравился, и его жадные, словно раздевающие взгляды раздражали.
Правда, через пару месяц он все же осмелел и на перемене подошел:
– Пойдем вместе пообедаем? – произнес сокурсник тихо, сглатывая страх.
Девушка одарила его хмурым взглядом и сказала:
– Не трать время. Меня не интересуют отношения.
– В монашки пойдешь? – решил пошутить парень.
– Я пойду, куда я захочу, а вот ты иди к черту, понял?
К черту он не пошел, но следующую попытку познакомиться поближе сделал только через месяц. Наткнувшись на такую же стену и повторное пожелание идти к черту, он оставил свои намерения, тем более что после весеннего призыва его ждала армия.
Звали парня Михаил Огинский: симпатичный, невысокий, зато плечистый, коренастый. Внешность у него была обычной, ничем не примечательной: русый, умные карие глаза, черты лица с претензией на аристократичность, но картину немного портил нос картошкой. В целом, парень был приятным, не хамил, не подкалывал ее, но все равно Полина не спешила с ним ближе знакомиться и тем более – завязывать какие-то отношения.
Не до этого ей было: учеба, затем работа уборщицей в двух офисах неподалеку от университета, да и больной дед и бабушка, которой надо было помогать, не располагали к амурам.
В общем, даже помечтать о том, что у нее когда-то будет любимый человек, она не могла. Не представляла себе, как это может случиться.
Но все же однажды это случилось…
Глава 3
– А вы тут живете? – спросил Егор и поднял голову к небу.
– Да, совсем неподалеку, а ты? – Иван жадно рассматривал парня. Как же он похож на него тридцатилетнего! Странно, что тот этого не заметил, хотя… Конечно, Раевский с тех пор изменился: теперь он полностью седой, коротко пострижен, цвет глаз уже не такой насыщенный. Постарел, что уж тут говорить, вот парень и не видит сходства.
– Я уже второй раз в Кейптауне. Был тут с мамой год назад, влюбился в эту страну, в этот город и вот сейчас уже с девушкой прилетел.
– А чем занимаешься?
– Айтишник, – улыбнулся Егор и снова развел руки в стороны, – как же тут красиво! Мы с мамой случайно забрели в прошлый раз на это место. Ездили на машине, гуляли весь день, остановились на том пляже, – он указал рукой, – а потом пошли гулять и наткнулись на эти красоты. Вот я и решил еще раз сюда прийти, чтобы насладиться видом!
– Да, тут красиво, – только и смог добавить Раевский.
Значит, мама его сюда привела… Мистика какая-то, не меньше!
– Мне почему-то кажется, что я вас где-то видел. Вы не знаменитость? Лицо очень знакомое, правда, – спросил Егор и
Иван помотал головой:
– Нет, я веду спокойный и размеренный образ жизни: работаю, гуляю один, живу на горе возле того пляжа, откуда ты пришел.
