Мы проходим по трапу на причал. Он большой, сделан из прочного металла и обрамлён забором из проволоки. Вроде бы это должно создавать ощущение безопасности, но эффект обратный. Для чего она? Чтобы никто случайно не плюхнулся в воду? Почему-то мне так не кажется. Солнце уже село, причал и парковка подсвечиваются фонарями, и вся эта картина теперь выглядит ещё более зловещей.
От причала к парковке ведёт лестница, по которой мы и спускаемся. Парковка тоже огромна и тоже огорожена проволочным забором, который, если верить надписям на табличках, находится под токовым напряжением. Ещё здесь имеется несколько домиков для охраны.
Томми присвистывает, начисто позабыв о нашем разговоре, чему я радуюсь. А вот что меня напрягает, так это охрана – те самые люди в чёрной спецформе, которых я приметила ещё издалека. Дело даже не в том, что их неоправданно много, а в том, что все они вооружены автоматами. От меня также не ускользает и количество камер видеонаблюдения – они ввинчены везде, где только можно было их установить. Что, мать вашу, здесь происходит, и куда мы все вляпались?! Мне хочется прокричать это вслух, но, само собой, я молча следую за Томми.
Четыре автобуса стоят наготове чуть в отдалении, однако все артисты собрались в центре, и мы с Томми вливаемся в эту толпу ожидающих. Только я хочу спросить, в чём причина заминки, как высокий русый мужчина в тёмно-сером костюме выходит вперёд. Он представляется Итаном и объявляет, что мы должны приготовить документы, подтверждающие личность, чтобы пройти завершающую проверку.
Это уже третья по счёту. Перед посадкой на паром мы прошли досмотр багажа и идентификацию по номеру регистрации, указанному в электронном письме, а также сдали результаты анализов. Затем нас ещё и во время переправы повторно проверили.
Когда с формальностями наконец покончено, Итан приглашает нас занять места в автобусах. Разделяемся на группы и рассаживаемся по ним, оставив багаж на улице.
Я размещаюсь у окна и наблюдаю, как наши вещи загружают в багажное отделение. На всех чемоданах и сумках есть именные бирки, так что ничего не перепутается. Но всё равно мне немного неспокойно, и я хочу убедиться, что мои вещи точно положат в автобус.
Томми садится рядом и вновь привлекает моё внимание:
– Как тебе?
– Что именно?
– Всё это? – он взмахивает рукой.
– Дорого. И подозрительно.
– Страдаешь паранойей, Лили?
– Не сказала бы. Но сам посуди: зачем столько вооружённой охраны и куча проверок? А ещё повсюду камеры видеонаблюдения.
– Да это обычные меры безопасности, расслабься, – усмехается Томми.
– Как раз это и хотела сделать. – Расстёгиваю бомбер, достаю из поясной сумки наушники и, улыбаясь, вставляю в уши. – Я медитировать, извини.
– Ага, – озадаченно отзывается Томми, затем разворачивается к проходу и начинает доставать какого-то парня, а я поворачиваюсь к окну.
Из-за темноты видно не особо хорошо, но света фар от следующего за нами автобуса хватает, чтобы разглядеть, как песчаная местность постепенно сменяется высокой травой. Да и ночное зрение у меня вполне сносное, поэтому я с любопытством разглядываю пейзаж.
Мы едем всё дальше вглубь острова, и вскоре начинается подъём. С парома я видела эту широкую асфальтированную дорогу, уходящую вверх, а затем разветвляющуюся на несколько дорог поуже.
Наблюдение за всполохами травы и мелодичная песня The Weeknd усыпляют, и я сама не замечаю, как проваливаюсь в дремоту. Открываю глаза, лишь когда Томми теребит меня за плечо:
– Приехали.
– Спасибо, – благодарю его, вынув наушники.
– Ты сейчас обалдеешь, Лили, – довольным тоном заявляет он. – Нас привезли в настоящий замок. Сказали, все артисты будут жить здесь.
Киваю. Вообще-то, я и не ожидала другого: ещё находясь на пароме, поняла, что хозяин острова любит всё огромное, мрачное, помпезное и с налётом готического стиля. Размах – точно его конёк.
– Идём. За багаж можешь не переживать, его доставят в наши комнаты.
Величественные кованые ворота – это первое, что я вижу, выбравшись из автобуса. По бокам от них и во дворе за ними горят фонари, и я с замиранием сердца рассматриваю длинные прутья, похожие на стрелы, устремляющиеся ввысь. Они оплетены тонкими лозами, на которых распускаются железные розы. Лепестки и листья выполнены настолько искусно, что, если их окрасить, невозможно будет отличить от живых, пока не коснёшься.
Перевожу взгляд на замок, притаившийся за воротами. Он подсвечен снизу и сверху, в большинстве окон также горит свет. Основу составляет монолитный прямоугольный блок, а над ним возвышаются массивные круглые башни с зубчатыми крышами. Они тянутся к небу, создавая впечатление горделивой неприступности. Одна по центру – самая большая, а с боков находятся по две чуть поменьше, но не менее грандиозные.
Сложно сказать, сколько именно в основном блоке этажей. Вроде бы четыре, но высокие и узкие окна расположены на разных уровнях, создавая противоречивое ощущение упорядоченного хаоса. На них имеются кованые решётки, но узор отсюда сложно разглядеть. Сам замок выполнен из серой каменной кладки, а черепица на крышах башен кажется чёрной.
Над ним и вокруг него словно витает древний дух прошлого, пронизывая каждый миллиметр пространства. Мне не верится, что это новые постройки. Диковинная смесь мрачной романтики, таинственности и величия захватывает моё воображение и переносит в эпоху средневековых рыцарей, аристократов и ужасающих легенд.
Кажется, я влюбилась… И теперь мне плевать на тревожные звоночки, что звучали в моей голове, когда мы только прибыли на остров. Красота этого места завораживает. Таращусь на окружающее великолепие, открыв рот, и Томми подтрунивает надо мной, но я лишь отмахиваюсь и осторожно ступаю за ворота.
Тропинка, ведущая к замку, выложена из каменных плит тёмно-серого цвета. Во дворе имеются яблоневые деревья и кусты диких роз, а траву словно никогда даже и не думали косить – до того она высокая.
Томми торопит меня, не давая возможности детально рассмотреть входные двери, однако я успеваю заметить, что они железные с выжженными узорами. Делаю себе мысленную пометку изучить их при дневном свете и захожу внутрь вслед за Томми.
Остальные артисты стоят посреди холла, внимая указаниям Итана, и мы с Томми бесшумно сливаемся с толпой. Итан говорит, что завтра нам проведут экскурсию по острову, чтобы мы освоились. Раздаёт всем ключи от комнат и карту, на которой обозначен путь до нужной комнаты и местоположение столовой. Затем желает нам доброй ночи и уходит по своим делам. Все начинают оживлённо переговариваться и наперебой предлагают изучить замок прямо сейчас.
Я бы тоже не прочь исследовать здание и рассмотреть всё хорошенько – интерьер просто огнище. Но я так устала, что хочется немедленно отправиться в кровать, поэтому стараюсь не обращать внимания на окружающее мрачное великолепие и не поддаваться порыву.
Следуя карте, поднимаюсь на третий этаж. Немного поплутав по отнюдь не прямому коридору, дохожу до своей двери и открываю её. Мой багаж уже ждёт меня, но я игнорирую его и стягиваю кроссовки, намереваясь вскоре отправиться в мир снов.
Быстро набираю маме сообщение, что добралась в целости и сохранности, затем беглым взглядом окидываю комнату.
Огромный шкаф из тёмного дерева расположен слева от окна, кровать – справа. Она кованая, а её изголовье представляет собой причудливый узор. Сбоку от шкафа стоят стол и кресло-стул, есть также большой пуф, комод и напольная лампа рядом с кроватью. Вся мебель очень изысканная, хоть и массивная, и выглядит дорого. Но шикарный интерьер спальни я оценю завтра, а сейчас просто хочу запомнить, что и где находится, чтобы случайно не врезаться ни во что, если вдруг встану посреди ночи в туалет.
Меня привлекает странный шум за окном, похожий на стук, и я распахиваю его, но не обнаруживаю ничего подозрительного. Шум повторяется снова и снова, стоит мне отойти от окна. Но сколько бы я ни проверяла – источник звука так и остаётся загадкой. Деревья растут на приличном отдалении от замка, так что шум никак не может быть вызван стуком ветвей о стекло. Это действительно странно и действует на нервы, однако я слишком устала, чтобы гадать, проделки призраков это или чья-то неудачная шутка.
Решив не обращать внимания на досадное неудобство, я наглухо задёргиваю плотные бордовые шторы, раздеваюсь и, даже не сходив в душ, падаю на кровать.
Глава 7
Лили
Меня будит пронзительный крик. В первые секунды я не понимаю, приснился он мне или прозвучал на самом деле, но когда он повторяется, до меня доходит, что кричат на нашем этаже.
Встаю с кровати и наощупь добираюсь до окна, чтобы впустить в комнату хоть немного света. Когда я раздёргиваю шторы, то с удивлением обнаруживаю, что солнце уже почти взошло. Эта ткань, и правда, очень плотная, раз не пропускает ни единого лучика.
Натягиваю спортивные штаны, футболку и кроссовки и, выйдя из комнаты, натыкаюсь на таких же, как и я, растрёпанных девушек в наспех надетой одежде. Лишь невообразимо худая, почти прозрачная блондинка уже успела принять душ и даже расчесала свои длинные волосы. На ней надет шёлковый розовый халат и пушистые тапочки в тон, и это выглядит как ходячий стереотип.
– Вы тоже это слышали? – сжимая двумя руками розовую зубную щётку, спрашивает она. – Мне ведь не показалось?
– Все это слышали, Энджи, просто не все выползли, – ворчит девушка с медными волосами до плеч. Её заспанное лицо полнится недовольством, из чего можно сделать вывод, что мы обе не любим вставать с первыми лучами солнца. – Такой шум невозможно было не услышать. Кто там разорался ни свет ни заря?
– Видимо, Хельга, – пожимает плечами девушка с длинной тёмной косой. – Её комната рядом с моей, крик шёл оттуда, – она указывает на соседнюю спальню. – Кто хочет проверить?
– Нет, Венди, я… не могу, – пищит Энджи, вцепившись в зубную щётку так отчаянно, словно та является щитом. – Ливия, давай ты пойдёшь первая?
– А? Да что за хрень! – возмущается рыжая и уверенно направляется к закрытой двери. Мы идём следом. Даже не удосужившись постучаться, Ливия врывается внутрь с недовольным вопросом: – По какому поводу ты подняла такой шум и мешаешь людям спать? С головой не в порядке?
Сначала из-за полумрака я вообще не понимаю, есть ли кто-то в комнате или нет. Но, когда глаза привыкают к скудному освещению, замечаю, что девушка, которая кричала, сидит на кровати, вжавшись в стену.
– Т-там, – заикаясь, произносит она и указывает на шкаф. – Там кто-то есть.
– Вот дурная, – ворчит Ливия, подходит к окну, распахивает шторы, затем открывает шкаф и раздвигает развешенную одежду. – Здесь только твои шмотки. Стоило ли так орать из-за простого кошмара?
– Это не сон! – запальчиво вскрикивает Хельга, теребя свои каштановые волосы, остриженные под каре. – Там кто-то был. И он сказал: «Я выбрал тебя». Я хочу уехать. Я не останусь здесь.
– Послушай, Хельга, хорош истерить, – говорит Ливия, подойдя к ней. – Мы все подписали контракт. Ты не сможешь разорвать его из-за того, что тебе что-то там приснилось или привиделось. Возьми себя в руки.
– Мне не приснилось и не привиделось, – упорствует Хельга. – Здесь кто-то был. В моей комнате. Он вышел из шкафа и напугал меня. И что значит «Я выбрал тебя»?! Что, чёрт подери, здесь творится?!
Насчёт последнего я с ней солидарна, а вот с остальным согласиться не могу. Пока Ливия вновь взывает к её здравому смыслу, я тщательно проверяю шкаф и даже простукиваю заднюю стенку, но осмотр ничего не даёт. Да, шкаф полностью прилегает к стене, словно его приклеили, но на этом странности заканчиваются. Это самый обычный шкаф-громадина из тёмного дерева, о чём я и заявляю, закончив его изучение, и Ливия горячо меня поддерживает.
– Хорошо, можете мне не верить, – совершенно сникнув, тихо соглашается Хельга. – Но не оставляйте меня одну.
– Ладно, давайте успокоимся, – примирительно-назидательным тоном произносит Венди и откидывает косу за спину. – Я останусь с тобой, – обращается она к Хельге. – Ты приведёшь себя в порядок, потом вместе пойдём в мою комнату, и я схожу в душ. После мы позавтракаем, а затем найдём Итана и спросим у него, что не так с этой комнатой.
– Хорошо, – почти шепчет Хельга.
– Я… я тоже не хочу оставаться одна, – пищит Энджи, всё ещё вцепившись в зубную щётку. – Ливия, можно мне посидеть у тебя?
– Да вы чего такие трусихи? – Ливия вскидывает брови. – Ты тоже боишься оставаться одна? – адресует она вопрос мне. – Прости, не помню твоего имени.
– Я Лили. Лили Брукс, – отвечаю, натянув улыбку. – И я не боюсь быть одна. Но можно присоединиться к вам за завтраком?
– Конечно! – Энджи энергично кивает. – Давайте все встретимся в коридоре через час. Чем больше людей, тем безопаснее.
– Боже, – Ливия закатывает глаза. – Пойдём уже.
Они выходят из комнаты Хельги, и я тоже возвращаюсь к себе, чтобы принять душ и разложить вещи. Это не занимает много времени, и оставшиеся полчаса я использую, чтобы нанести лёгкий макияж и изучить карту замка.
На первом этаже располагаются холл, столовая, общая комната отдыха, тренажёрка и прачечная. На втором этаже находятся комнаты главных солистов, независимо от пола, третий этаж отведён под женские спальни, а четвёртый – под мужские. В башнях есть как комнаты для персонала, так и нежилые помещения для хранения бытовой химии, чистого постельного белья и прочего.
Обязательно исследую эти башни, но позже. А сейчас я надеваю джинсы и голубой пуловер, влезаю в кроссовки, беру с собой поясную сумку и бомбер и выхожу из комнаты.
Вскоре Ливия, Хельга, Энджи и Венди тоже выходят из своих спален, и мы направляемся к лестнице. Звуки наших шагов утопают в мягком бордовом ковре, и тишину нарушают лишь голоса девушек. Широкий коридор петляет, запутывая поворотами, однако я запомнила, где располагается лестница, хоть и добиралась вчера до комнаты почти в бессознательном состоянии.
Сейчас я внимательно изучаю отделку и декор. До вчерашнего вечера я никогда не считала нашу семью бедной. Да, мы не богаты, однако и не совсем уж нищие. Но второй день глядя на всё это вопиющее великолепие, я всё больше задумываюсь о классовом неравенстве.
Помещения просторные, а потолки до того высокие, что, если поднять голову, можно на несколько секунд потеряться в пространстве. Всюду преобладает тёмная цветовая гамма с упором на чёрный, серый и бордовый. Даже люстры и светильники выполнены из тёмного стекла. Роспись на потолке и картины на стенах изображают сцены из средневековых мифов и легенд: ангелов и демонов, схлестнувшихся в битве за людские души; юношей и девушек, ступивших на путь запретной любви; трагедии предательства и расплаты; чувственные оргии; жертвоприношения и всё в таком духе. Детали тщательно проработаны и создают ощущение живого присутствия, что выглядит довольно жутковато, но при этом восхитительно.
Когда мы входим в столовую, то с удивлением обнаруживаем, что к завтраку мы спустились далеко не первыми: за массивными столами сидит уже довольно много артистов. На всех окнах, находящихся вне спален, действительно имеются кованые решётки. Несмотря на своё изящество, света они пропускают недостаточно и придают интерьеру ещё больше драматичности, создавая игру теней и отражений.
– Вот блин, а я у окна сесть хотела, – Ливия цокает и направляется вглубь столовой, к длинному столу, на котором выставлена еда на выбор. – Неужто здесь все такие ранние пташки? Сегодня же выходной, а экскурсия по острову только через два часа.
– Может, их тоже разбудили крики Хельги? – предполагает Энджи, семеня рядом с Ливией. Я, Венди и Хельга идём следом.
– Не так уж и громко я кричала, – бормочет Хельга, на что Ливия лишь фыркает.
– Место скоро освободится, не стоит из-за этого ссориться, – отстранённо произносит Венди, и её слова оказываются пророческими: пока мы выбираем блюда, один из столов у окна действительно освобождается.
Взяв на завтрак кто что хочет, мы занимаем тот самый стол. Энджи охает, пытаясь сдвинуть с места стул, и я её понимаю. Все стулья тяжёлые, даже мне сложно их передвигать, а уж ей и подавно. Но зато они красивы: дерево, покрытое тёмным лаком, смотрится благородно, а высокие резные спинки добавляют утончённости.
– Вот жуть, – Ливия отодвигает подсвечник с чёрными свечами. – Мы словно в гостях у Дракулы.
– Но интерьер ведь очень красивый и необычный, – возражаю я и указываю на камин с резной каменной мантией. – Когда нам ещё выпадет возможность пожить в настоящем замке, где камины топят дровами?
– Вот уж действительно! – усмехается Ливия. – Тебе нравится, Венди? – подмигивает она ей.
– Почему мне должно это нравиться?
– Ты отлично вписываешься, вот я и подумала.
Венди и впрямь выглядит под стать обстановке: на ней чёрное длинное платье, в ушах и на шее – серебряные украшения с крестами, а на пальцах – россыпь весьма зловещих колец. На губы Венди нанесла кроваво-красную помаду в тон накрашенным ногтям. Её длинные тёмные волосы свободно спадают по спине, а взгляд до того холодный, что аж зябко становится. Но есть в её ледяной красоте что-то притягивающее.
– Мне всё равно, – равнодушно отвечает Венди. – Мы приехали работать, а не отдыхать, так что мне всё равно, как выглядит спальня и всё остальное. И почему ты сделала акцент на моей одежде? Ты и сама одета во всё чёрное.
– Моя одежда практичная, – парирует Ливия. – В джинсах и кофте удобнее, чем в облегающем платье.
– А я люблю светлое, – вставляет Энджи, и я мысленно отмечаю, что в этой розовой кофточке и белых джинсах она похожа на пирожное. – А какой у тебя любимый цвет, Хельга?
– М-м-м… – Хельга поджимает губы и в задумчивости теребит ворот красного пуловера. – Не знаю.
Кажется, она отошла от утреннего происшествия. По крайней мере, больше не выглядит бледной и напуганной.
– А у тебя? – обращается ко мне Энджи.
– По настроению, – отвечаю я, пожимая плечами.
Хочу сказать, что мне нравится, когда оттенок гармонирует с цветом глаз, подчёркивая их, но вдруг раздаётся чей-то удивлённо-восторженный возглас. Вслед за ним в столовой воцаряется тишина, нарушаемая лишь треском поленьев и звуком шагов, на который мы впятером поворачиваем головы.
Хейз подходит к Итану, стоящему в углу и наблюдающему за всем. Говорит ему пару фраз, услышать которые не представляется возможным. И уходит так же внезапно, как и появился. Словно призрак. Или ниндзя. Или вампир. Один фиг – как ни назови, Кристофер Хейз просто до безумия сексуален и загадочен. Ему даже не нужно надевать дорогие чёрные шмотки, чтобы выглядеть круто, притягательно и таинственно. Но он снова в них.
– Уф, – выдыхает Ливия, откидывает рыжие пряди назад и начинает обмахиваться ладонью. – А он горяч.
– Аж вся пылаешь, – презрительно осаждает её Венди. – Смотреть тошно.
– Так отвернись.
– Тебе он не нравится? – осторожно вклинивается Энджи в их маленькую перепалку.
– Мне ровно, – холодно отвечает Венди.
– А есть хоть что-то, от чего тебя колышет? – Ливия прищуривается, явно намеренная вступить с ней в словесные баталии, но Венди награждает её таким взглядом, что Ливия, несмотря на свой крутой нрав, моментально тушуется.
– Ну, он, и правда, очень хорош собой, – тихо произносит Хельга. – Все девчонки только о нём и говорят. Даже солистки. Уже строят планы по его охмурению. Чувствую, этот год будет жарким. Я слышала… – она понижает голос до шёпота и склоняется над столом, чтобы расслышали только мы. – В общем, говорят, что в постели он просто огонь. А ещё говорят, что он тот ещё ловелас и сердцеед. Но, готова поспорить, каждая вторая здесь хочет, чтобы мистер Хейз сорвал с неё трусики и знатно отжарил. Я вот, честно признаюсь, не против.
