Верхний слой бытия. Онтологические фрагменты
Алексей Бардо
В этой книге открывается пугающая картина мира, где нет высшего смысла или истины. Здесь правят пустота и случайность, слепые силы рождения и разрушения. Никакой гармонии или цели – только безумный хаос изменений. Этот мир безразличен к человеческим представлениям. Рано или поздно самые надежные человеческие конструкции растворятся в бездне. Нет никаких опор, истин, оснований. Одно отрицание. И перед ним застывают все человеческие амбиции и проекты освобождения разума.
Верхний слой бытия
Онтологические фрагменты
Алексей Бардо
© Алексей Бардо, 2024
ISBN 978-5-0064-3617-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Верхний слой бытия
Онтологические фрагменты
Предисловие
Не люблю долгие пояснения, зачем и почему написана та или иная книга. Поэтому буду предельно краток.
Во-первых, «Верхний слой бытия» не задумывался как философская работа. Я категорический противник того, чтобы философия становилась академической наукой. Она была и есть «любовь к мудрости», никогда не достижимая окончательно. И такой должна оставаться. Поэтому «Верхний слой бытия» – это, прежде, художественное, в какой-то степени поэтическое произведение. Здесь важнее метафоры и эмоции, которые они вызывают, чем строгая логика изложения, хотя, некоторые фрагменты построены по достаточно академическим лекалам.
Во-вторых, замысел этой книги появился благодаря апельсину. Как-то вечером я чистил плод для младшего сына и, срезая кожуру, задумался: а что останется от мира, если снять его верхний слой – видимое?
Так простое действие открыло для меня онтологические глубины. Что есть этот апельсин, если отбросить его случайные, преходящие качества? Что лежит в основе оранжевой сферы? Что сокрыто от наблюдателя? И если сокровенное ядро есть у простого апельсина, не должно ли оно присутствовать во всем остальном? Не является ли видимый мир хрупкой оболочкой, за которой скрывается нечто первичное, фундаментальное?
Эти вопросы захватили меня. Около двух лет я излагал результаты размышлений над ними в мини-эссе и заметки, рассчитывая когда-нибудь подготовить объемную работу. Однако фрагменты копились, а я занимался другими проектами, полагая, что время не настало. Однажды, перебирая блокноты и черновые наброски, я с удивлением обнаружил, что отдельные мысли складывались в стройную систему. То есть идеи, возникшие благодаря чистке апельсина, сами формировались и выкристаллизовывались. Стало очевидно: пришло время погрузиться в работу, чтобы придать фрагментам окончательную форму и представить читателям. Ведь если то, что я сумел здесь изложить, действительно способно пролить свет на вопросы бытия, помочь с ответами о смысле жизни в наше сложное время, то грех было бы не поделиться этим с миром. А мир сам решит, нужно ему это или нет…
В третьих, позволю себе сказать несколько слов о предмете. Онтология – одна из древнейших и фундаментальных областей философской мысли, изучающая формы и категории бытия. На первый взгляд это достаточно абстрактная сфера. Однако от вопросов о природе бытия, реальности, материи зависит наша картина мира. Именно онтологические предпосылки формируют базовые интуиции о том, как устроена Вселенная. Онтология полна парадоксов. За каждым ответом возникает новый вопрос, еще более фундаментальный и непостижимый. Что такое бытие? Существует ли нечто вне бытия? Можно ли помыслить чистое Ничто? Реальны ли абстрактные объекты? Что первично – материя или сознание? Возможны ли несуществующие объекты? Что такое время, длится ли только настоящее? Можно ли описать то, чего нельзя помыслить? Эти и многие другие онтологические загадки, уходящие еще в досократическую философскую традицию, способны серьезно расшатать обыденные представления о природе мира. Они ставят под сомнение очевидное и достоверное.
«Верхний слой бытия» представляет собой попытку исследовать вопросы бытия и реальности, проникнув в лабиринты контринтуиций. Безусловно, на многие из поставленных здесь вопросов нет окончательного ответа. Однако процесс размышления позволит расширить горизонт познания и по-новому взглянуть на привычную реальность. В конце концов, великие открытия часто рождаются из парадоксов и видения того, чего в общепринятом смысле не может быть. Поэтому надеюсь, книга станет для читателей интеллектуальным приключением и подвигнет к собственным философским поискам.
Да будет эта книга крупицей великого знания.
А. Бардо
Москва. Июль 2024 г.
Книга 1 Реликт человечности
Космическое вступление
Мы ищем ответы на вопросы, которые никто до нас не задавал, читаем межзвездные энциклопедии, исследуем алгоритмы галактик, но в итоге понимаем: наш разум слишком ограничен, чтобы познать мир, с которым имеем дело.
Темное солнце
Мы живем с тоской по навсегда потерянному будущему. Таков дух времени. Мы охвачены воспоминаниями об идеальном прошлом, которого не существовало. Эта ностальгия переходит в тоску по будущему, которое никогда не наступит. Вместо Мира лицезреем Пространство, наполненное несбывшимися возможностями. Сколько бы усилий ни прилагали, будущее безнадежно и беспросветно.
Прогресс оказался иллюзией. Он принес новые проблемы и разочарования. Научно-технические достижения не привели к долгожданному процветанию, а, напротив, обострили конфликты и неравенство. Ресурсы истощаются, климат становится все более неблагоприятным, а перспективы кажутся мрачными.
Мы не управляем своей судьбой. Движемся по инерции к неизбежному концу. Наши мечты и устремления наивны в свете безжалостной реальности. Нет смысла бороться или пытаться что-то изменить.
Будущее принадлежит хаосу и распаду.
Религия
Ничто не нанесло больше ущерба развитию человека, чем религия. Она вырвала нас из живой природы, лишила дома, превратив в скитальцев, презирающих жизнь.
Религия манипулятивна. Спекулирует на первобытных страхах, из которых всеобъемлющим является страх перед абсолютным Ничто. Верой мы протезируем неуверенность в себе. Она коренится в генетической склонности человека к регрессии. Суть этого феномена заключается в том, что мышление схематизирует проявления жизни, конституируя инертную интерпретацию фрагментов потока реальности. Схемы и алгоритмы укоренились в повседневной жизни. Мы не воспринимаем их как нечто чужеродное.
Таким образом, религия предстает как неизбежный, но крайне деструктивный побочный продукт человеческой эволюции. Она обрекает наш вид на перманентные экзистенциальные метания, когнитивные искажения и невротические расстройства.
Только радикальное преодоление религиозного мышления с помощью научного скепсиса и рационального анализа может открыть путь к подлинному освобождению разума и реализации эволюционного потенциала человечества. Но вероятность такого исхода крайне низка, учитывая укорененность религии в нейробиологической природе Homo Sapiens.
Разобщение
История человеческой цивилизации есть история разобщения людей. Чем дальше мы продвигались по коридору времени, тем больше возникало противоречий. Мы переплетены тысячелетними конфликтами и, уже не помня их истинных причин, порождаем новые мифы, ради которых готовы превратить мир в пепел. Мы словно живем «на черновик». Какие бы поиски ни вели, всегда остается ощущение: это не то, что нам нужно.
Мы общество одиноких людей, у которых есть все, кроме необходимого. Мы существуем с чувством внутренней опустошенности, возникающей от ощущения бессмысленности бытия, разделенные, оттого еще более несчастные.
Нет более опасной иллюзии, чем та, что «завтра» способно коренным образом все переменить. Все, чем мы способны управлять, – текущий момент. Но изо дня в день мы пытаемся заполнить душевную пустоту фиктивными смыслами и целями. Строим культурные, политические и социальные системы, чтобы уйти от главного вопроса: чего мы действительно хотим от существования?
Бытие человека не столько содержит непознанное, сколько ретуширует недопустимо жестокую реальность своей сущности: мы цивилизация существ, не ведающих, куда идут и чего хотят.
Мы потеряны в абсурде сущего. Испытываем от этого отвращение и ужас.
Герой
В современном мире героем выступает индивид, освобожденный от бинарных концепций гендерности, олицетворяющий космополитичность и радикальное отрицание структур и правил, не имеющий явно определенной профессиональной сферы и жизненных ориентиров, за исключением постоянного истероидного проявления «Я».
Такой субъект существует вне стабильной идентичности и четких жизненных ориентиров. Он потерял связь с реальностью и погрузился в самолюбование. Истероидное проявление «Я» и склонность к деконструкции традиционных представлений о самоидентификации оборачиваются нарциссизмом, инфантилизмом и неспособностью к глубоким человеческим привязанностям и эмпатии. Продукт мышления героя нашего времени – бессмысленное жонглирование концептами и производство низкоинтеллектуального «шума».
В доминировании такого субъекта следует видеть причину атомизации общества, утраты людьми твердых нравственных и ценностных ориентиров, размывание границ между реальным и воображаемым.
Индивиды, следующие этой модели, рискуют стать легкой добычей для манипуляторов и идеологов, эксплуатирующих их неукорененность и тягу к перформативности. Общество, состоящее из подобных субъектов, становится неспособным к солидарности, конструктивной коллективной деятельности и поддержанию устойчивого социального порядка.
Бунт против Вечности
Мы рождены в эпоху заката. Солнце смысла опускается за горизонт, оставляя нас в сумерках экзистенциальной неопределенности. В полутьме мы пытаемся нащупать опору. Но пальцы хватаются за пустоту. Мир, который представлялся нашим предкам величественным храмом, наполненным божественным смыслом, превратился в руины. Осталось только безразличное Ничто.
Мы не видим иного смысла в жизни, кроме как вытравливать свое имя в Вечности. Это отчаянный крик в бездну. Попытка заявить о существовании в равнодушном, чужом мире. Но Вечность нам не принадлежит. И нам невыносимо мириться с таким положением вещей. В этом причина страданий.
Мы, как заблудившиеся путники, бредем по лабиринту жизни, не имея ни карты, ни компаса. Попытки найти выход уводят нас в дебри бессмыслицы. И чем дальше мы продвигаемся, тем острее осознаем безнадежность положения.
Единственное спасение – это бунт. Бунт против абсурда существования, против безразличия мира, против смерти. В этом бунте мы обретаем свободу, пусть даже она и ограничена стенами заточения.
Наш бунт – это не поиск выхода из лабиринта, а осознанный выбор остаться в нем. Мы пишем свои траектории на песке времени, зная, что они будут смыты приливом. Но пока наши творения еще видны, мы чувствуем себя хозяевами судьбы.
Наш бунт – не отрицание смерти, а ее принятие. Мы осознаем свою конечность, но отказываемся смириться с ней. Бросаем вызов смерти, живя каждый день как последний.
Наш бунт – призыв не к самоуничтожению, а к самореализации. Мы стремимся раскрыть потенциал, реализовать возможности, оставить след в мире. Даже незначительный, он будет свидетельствовать о победе над бессмыслицей.
Наконец, наш бунт – единственный ответ на вызов бытия. В нем – смысл. Пусть даже временный и иллюзорный. Но это лучше, чем ничего.
Осколки
Мир погружается в пучину безысходности и отчаяния. Повсюду пошлость, алчность и поверхностность. Человек деградирует, превращаясь в бездушный объект, утративший смысл существования. Его разум отравлен ядовитыми соблазнами потребительского общества, бесконечной гонкой за удовлетворением искусственных потребностей. Люди опутаны кредитными кандалами, продают души ради очередной статус-вещи.
Внутренний мир человека оскудевает, заполняясь пустыми знаками и символами масскультуры. Человек превращен в зомбированный автомат, чья жизнь лишена глубины и подлинных эмоций. Технократическое общество безжалостно калечит человека, низводя его до вещи.
Единственным убежищем становятся зрелища и развлечения. Но они ненадолго заполняют внутреннюю пустоту, вскоре снова обволакивающую человека чернильными объятиями.
Перспективы ужасающи. Впереди маячит существование в качестве послушных марионеток системы, рабов порочных желаний. Человечество деградирует в бездне бессмысленности. Распадается на осколки былого величия.
Автоматизация
Мы погружены в невыносимое одиночество. Вокруг безмолвные, бездушные предметы, которые навязчиво внушают галлюцинаторные фантазии о могуществе и изобилии. Однако они только оттеняют нашу глубокую разобщенность.
Мы обесчеловечиваемся, впитывая звериные повадки вещного мира. Мы усваиваем вещный подход, начиная воспринимать все вокруг, включая других людей, как объекты потребления. Становимся бездушными механизмами. Экономическая машина безжалостно превращает нас в автоматизированные единицы без индивидуальности. В этом извращенном мире господствует взаимная эксплуатация.
