***
Русские переселенцы обживались на новом месте – строили деревню там же, в устье реки Ушайки – притока Томи. Радовало все – и близость реки, и лес, и луга.
Радовались переселенцы. В деревне уже много семей. Все с детишками – кто помладше, кто постарше. Есть свой староста – Ерофей. Это местный кузнец. Крепкий, коренастый. Кулачищи – во! Русский богатырь! В обиду никого не дает. Заступник и взрослых, и детей. В деревне его уважают и слушают. Да и соседи – местное население – признали. Считаются с его мнением. Кузнец – всему голова. Рыжеволосый, конопатый. Детишки ему под стать – все девчонки, такие же рыжие, кудрявые и веснушчатые. Жена Акулина – спокойная, рассудительная женщина. Ее в деревне тоже уважают.
Главная помощница у отца – Аннушка, старшая дочь. Она с отцом постоянно в кузне. И горн поможет разжечь, и у наковальни не растеряется, и щипцами ловко орудует, опуская раскаленное изделие в ледяную воду. Быстро перенимала Аннушка науку от отца – могла и коня подковать, и меч выковать. Высокая, крепкая, сильная, а на лице конопушки – видимо-невидимо. В кузницу к отцу Аннушка всегда ходила в мужской одежде. Так удобнее. В сарафане в пол не больно-то развернешься. А тут сноровка нужна и быстрота. Да и кудри приходилось убирать под шапку, чтоб на лоб да на глаза не лезли. И все в округе воспринимали Анютку как своего парня, забывая порой, что она девушка – уж 16 годков стукнуло.
…Все было бы ладно да гладко в поселении, если бы не частые набеги кочевников. Ох, сколько крови они попили у деревенских!
Однажды ночью они пробрались на поле и подожгли с разных сторон рожь. Полыхнуло сильно. Местные сразу бросились таскать воду из речки, засыпать землей, но ничего не помогло. Огонь быстро перекинулся на огороды. Сгорела не только рожь, но и две крайние избы с постройками.
В другой раз пришлые на заливные луга пустили табун диких лошадей. И те вытоптали всю траву.
Но больше всего испугало людей последнее разбойничье нападение. Это случилось под утро. Деревня мирно спала, когда в каждую избу стали вбегать вооруженные до зубов кочевники. Они хватали маленьких детей и тащили на улицу, бросали всадникам в руки, и те с гиканьем рвали с места и мчались в предрассветную дымку. Тогда в каждой семье недосчитали по одному, а у кого-то и по два ребенка. Крик и женский вой стояли по всей округе.
Вот тогда Ерофей, оседлав лошадь, умчался в стойбище князя Тояна. Там его на взмыленном коне еле остановили. Он кулем свалился с коня. Тяжело поднялся и, шатаясь, отталкивая слуг князя, ввалился к нему в шатер.
– Доколе, княже, будет творится это беззаконие? Неужели управы нет на этих выродков?
– Я уже знаю про твою боль, кузнец! Донесли весть о подлом воровстве детей! Сядь. Успокойся. Я уже распорядился отправить вслед врагам вооруженный отряд.
Ерофей не торопился подниматься с колен. Он знал, чтобы уважить князя, необходимо выдержать паузу, смиренно склонив голову до пола.
Князь удовлетворенно кивнул, и тотчас же слуги подняли старосту с колен и усадили на кошму. Но и теперь Ерофей не поднимал глаз. Он был весь внимание. Он знал, что князю можно верить. Он дружит с московским государем, вхож к нему в покои. Значит, надо ждать. Надо надеяться.
Через десять дней от князя пришла весть – прибыть к нему немедля. Ерофей с верными односельчанами, взяв дары (пушнину, шкуры медведя, несколько баранов), отправились в вотчину князя. Каково же было их удивление, когда их встретили улыбающиеся, приветливые лица приближенных местного правителя. Отдав дары, они прошли в шатер. Упав на колени, смиренно ждали, что им скажут. И тут откуда ни возьмись шатер с криками и ревом начали заполнять украденные русские детишки. Мужчины повскакивали с колен и бросились обнимать и целовать всех без разбора детей. Шум, гвалт, радостный смех – все смешалось в этот момент.
Домой ехали уже на двух подводах. Вернулись все малыши, которые были украдены.
А князь Тоян со своими приближенными ехал в Московию, к русскому царю на поклон. Он знал, что разговор будет не простым. Но был уверен, что сможет убедить русского государя основать крепость рядом с деревней русских поселенцев и организовать защиту от набирающего силу Джунгарского ханства. Надеялся князь, что государь-батюшка Борис Годунов не упустит возможность присоединить к своему государству земли эуштинских татар.
Так и получилось. Встреча оказалась не простой. Князь долго ждал аудиенции. Сначала через толмача пытался донести смысл своего приезда, потом, после двух-трех чарок местного обжигающего напитка, уже не нужен был переводчик. Государь внимательно выслушал князя Тояна и сразу, конечно, не дал положительного ответа, но и не отказал.
Князь удалился воодушевленный. А уже через несколько месяцев в поселение к русским крестьянам прибыл вооруженный отряд казаков во главе с воеводами Писемским и Тырковым, они привезли указ государя российского – крепости быть!
На радостях эуштинский князь организовал праздник – конную игру – козлодрание, в которую с удовольствием играло местное население. Правила были таковы: две группы всадников борются за тушу козла. Надо было не только поднять ее с земли и удержать, скача во весь опор на лошади, но и забросить в ворота команды соперника. Приз доставался всаднику, который смог забросить тушу в ворота. Князь назначил призом своего лучшего скакуна. Тояну очень хотелось показать свою расположенность к слугам российского государя. Поэтому пригласили на праздник и прибывших казаков, и жителей русского поселения.
Все было готово к игре. На разных концах поля разложили несколько больших палок – это были ворота. Именно в них необходимо будет забросить тушу козла. Принесли и саму тушу, и бросили ее на середину поля.
Всадники выстроились друг против друга, по шесть человек с каждой стороны. Лошади нетерпеливо перебирали ногами, Но люди не торопились начинать. Каждый внимательно оглядывал соперников и прикидывал шансы на успех. Здесь же на невысокой лошадке стоял и русский парнишка, шапка была низко надвинута на его лоб. На него никто из участников не обращал внимания, не принимая в расчет как соперника. Все ждали, когда князь махнет рукой, что будет означать начало игры.
Напряжение нарастало. Зрители группками стояли вокруг поля. Приглашенные казаки с интересом оглядывались по сторонам. Такого зрелища они еще не видели.
Наконец, князь махнул рукой – игра началась. Самый хитрый и ловкий бросился в середину поля, схватил тушу за ногу и понесся в сторону ворот противника. Но не тут-то было! Ему наперерез уже скакали остальные. Все смешалось. Невозможно было понять, у кого же сейчас туша – столько раз она переходила из рук в руки. Крики, ругань, взмахи нагайками! Пыль столбом, ржание лошадей, крики боли! Один князь невозмутимо восседал на своем импровизированном высоком троне. Ему лучше всех был виден ход игры. И он удовлетворенно хмыкал.
И тут случилось неожиданное. Какая-то небольшая лошадь резво вырвалась вперед, ее седок крепко держал в руке тушу козла. За ней мчался скакун, всадник которого с силой размахивал длинной нагайкой. Взмах – и нагайка с силой бьет небольшую лошадь по крупу. От боли лошадь взбрыкивает, и всадник, а им был тот самый парнишка в шапке, надвинутой на самые глаза, летит через ее голову прямо в ворота противника. Туша козла по-прежнему у него в руке.
Раздались крики, и зрители со всех сторон побежали к нему. Паренек сидел на земле, обхватив голову руками, и качался из стороны в сторону. У него были в кровь разбиты губы и нос. Парня подняли и подвели к трону князя.
– Говорить можешь?
Тот неопределенно что-то промычал.
– Ты чей будешь? Уж больно знакомые у тебя конопушки.
– Из русской деревни я. У моего отца своя кузница, – еле прошепелявил юноша.
Ничего не понял Тоян. Да, он знал в русском поселении кузнеца. Да, в последний раз он помог русским и вернул детей, угнанных в рабство кочевниками. Но у кузнеца Ерофея не было сыновей. Только дочери.
Еще больше нахмурился князь. А тут и кузнец с русскими воеводами подошли.
Ерофей упал на колени и прошептал:
– Прости, княже… То дочь моя, Аннушка.
В гневе взметнулись брови князя! Но… он протянул руку и приподнял подбородок победителя.
– А и в прямь девка! Гляди, девка! Вот мужикам сраму-то будет, что их победила девка!
И Троян громко расхохотался. Этот хохот подхватила толпа гостей, с интересом наблюдающая за происходящим.
Князь сдержал свое слово. Он подарил победительнице лучшего своего коня. Да еще по мешочку золота и серебра, как дань уважения к русским.
На следующий после праздника день началось строительство крепости. Местные мужики с воодушевлением помогали: валили деревья, строили высоченный забор с острыми кольями сверху. Место выбрали стратегически правильное – на южном мысу Воскресенской горы, над рекой Ушайкой. От татар тоже подмога пришла, князь прислал тридцать крепких мужчин в помощь.
Работа кипела. Возводили крепость с бойницами. Внутри крепости строили воеводские хоромы, канцелярию, амбары да погреба. Немного позже построили деревянную православную церковь. К передней стене крепости был пристроен острог – из вкопанных вплотную высоких столбов. В этом остроге несли службу казаки. Они осматривали ближайшие владения на предмет нападения врага, следили за состоянием пушек на сторожевых башнях и готовы были в любой момент отразить атаку кочующих племен.
Началась новая эпоха развития Западной Сибири. Город Томск стремительно разрастался. К крепости, под защиту русских, стало стекаться местное население. Томск стал важным стратегическим центром. Набеги кочевников становились все реже и реже…
Именно Томский острог положил начало прекрасному городу в Западной Сибири – Томску. Томичи бережно хранят память о первом поселении русских крестьян в устье реки Ушайки. И с удовольствием рассказывают гостям легенду про удаль простой русской девушки, не посрамившей честь русичей и победившей здоровых мужиков в непростой татарской игре.
Справка об объекте
Томский острог,
Россия, г. Томск, Воскресенская гора
Томский острог, или, как его еще называют, Томский город, возвышается на Воскресенской горе, над рекой Ушайкой и площадью Ленина. В 1604 году именно здесь по приказу русского царя Бориса Годунова была построена крепость, существенно расширившая сибирские владения российского государства.
Оригинальных строений томского острога XVII века не сохранилось, потому что все они были деревянными, а за несколько столетий существования в Томске неоднократно случались крупные пожары.
Сейчас на территории Воскресенской горы можно посмотреть реконструкцию Томской крепости, а также Музей истории Томска, который расположился в здании Пожарной части. Там организованы экспозиция «Первые века Томска», интерьеры домов XIX века. Непременно нужно подняться на вершину пожарной каланчи, чтобы посмотреть на виды исторического центра Томска.
Источник: https://geomerid.com/ru/place/tomskij-ostrog-tomsk-fortress-dostoprimechatelnosti-954/overview/
Сказ о купеческой дочери, ведьме и доме с жар-птицами
Михаил Патраков
Было это в ту пору, когда на Источной улице речка текла, а на Соборной площади храм стоял. Славился Томск людом отважным и находчивым. Особой удалью купцы отличались. Бились они об заклад, на тройках ездили, церкви строили. Только главным всякий купец другое считал: сына женить, а дочь замуж выдать.
Вот и Леонтий Желябов, гильдии второй купец, суетился. Как бы Вареньке любимой жениха найти? Много свах Желябовым кланялись, много женишков-проходимцев Леонтий с лестницы спустил. Что поделаешь! Всегда много охотников с купцом породниться. А руку Варвары-красы получить – и того более нашлось.
Через год выбрали-таки Вареньке жениха. Красавец-мужчина! Волосы пшеничные, грудь колесом, в банке счет круглый, кровь голубая. И Варваре понравился. На первом же балу постаралась, чтоб приметил ее мо?лодец. Шейку нежную наклонила, губками красными улыбнулась, да как по воздуху к парню пошла. Долго они вальс танцевали, а через месяц помолвились.
Молодые волновались, родители свадьбу готовили. Остальные мечтали, как гулять на свадьбе будут. Весь Томск радовался. Кроме одной девушки. Давно она жениха Вариного заприметила, да упустила. Смотрит она через забор на Варвару, зубами скрипит, руками крутит – будто душит и волосы дерет. Поклялась Варю извести.
Отправилась злодейка на Аптекарский мост. Прослышала, что там темной ночью зелья да отравы купить можно. Час ждала, два, без толку – ни одного колдуна не встретила. Уйти решила. Тут сразу ветер с Ушайки подул, кошка завизжала, серой пахну?ло. Появилась у фонарного столба старуха. Сама сухая, черная, шаль грязная, глаза желтые.
– Знаю я, – шамкает старуха, – чего ты задумала. До свадьбы Варвару извести. По душе мне дело, денег не возьму. А только раздобудь мне в «Славянском базаре» пирожки. Такие, говорят, писатель известный ел. Завтра – один с капустой, через месяц – с рыбой, через два – с мясом.
Следующей ночью принесла злодейка пирожок с капустой. Старуха шесть раз на левой ноге скакнула, шесть раз левой рукой махнула, шесть раз черта позвала. Пирожок переломила да съела. Что тут началось! Ветер пуще прежнего подул, кошки по всей округе заорали, гром грянул, дождь по крышам застучал.
Варвара спала тогда. Вдруг – что такое? Дышать трудно стало. Проснулась, глаза открыла да так и застыла. Видит – чудище на груди ее сидит. Туша медвежья, шесть ног паучьи, голова бычья. А смрадит как овраг сорной. Дышит чудище в лицо да бормочет: «В первый раз пришел – посереешь, во второй – побелеешь, в третий – околеешь, Варвара, необвенчанная…»
Хочет Варвара вырваться, крикнуть нянек, а не может. Рука не подымется, губа не шевельнется. Так всю ночь не спала – лежала да чудище слушала. Под утро входит маменька в горницу, видит: заболела дочка. Вся серая, мрачнее ночи, ни есть, ни пить не может. Только лежит да стонет. А как про свадьбу говорят – плачет горючими слезами.
Позвали Желябовы докторов из Москвы, Петербурга, да что там – немцев заграничных. Все одно твердят: «Невротическое расстройство на фоне стресса». Пьет Варвара таблетки да микстуры, фрукты кушает. Шепчет: «Зря вы это, маменька, зря вы это, папенька. Помру я до свадьбы».
Через месяц принесла злодейка с рыбой пирожок. Опять ведьма взбесилась, а как тесто преломила – снова ветер, снова кошки, снова гром, а вместо дождя град летом пошел. Вошла к Варваре нянька – ахнула: лежит девица белее снега.
Позабыли о докторах. Поили Варвару святой водой, к мощам прикладывали, лучших бесогонов приводили – без толку. Попы руками разводят, только покаяние предлагают. Надоело все Леонтию Желябову. Пошел он в Богородице-Алексеевский монастырь, где дух старца Федора Кузьмича силен. Долго купец пороги обивал, как пообещал монахам новое жилище справить – пустили. Да только одного, без дочки.
Сидел Леонтий в часовне монастырской до поздней ночи. Подошел к нему старичок в рясе монашеской – борода белая, глаза добрые, а под мышкой книга. Открыл ее, стал пальцем по страницами водить, картинки показывать. Там птицы невиданные, узоры тонкие да свитки древние. Шептал старичок, шептал, а очнулся Леонтий под утро в кровати.
Побежал купец к Петру Федоровскому. Тот для жениха и невесты дом достраивал. Вырвал Леонтий бумагу с планом, показал что-то. Вскорости появились на доме украшения невиданные – свитки, узоры да жар-птицы. Как строительство закончили, сразу Варвару на руках в дом тот перенесли.
Той же ночью вновь Варвара на груди чудище увидала. Только то забормотало – залилось все светом, прилетели к девице жар-птицы, стали тварь клевать. Ни клочка не оставили. Проснулась Варвара свежей, румяной – побежала папеньку с маменькой целовать да к свадьбе готовиться. А на мосту Аптекарском нашли пирожок мясной, рядом – две кучки золы белой.
Так появился в Томске дом с жар-птицами. Защищают они молодоженов и днем, и ночью. Сказывают, силой их даже в странствиях дальних заручиться можно. Только возьми календарик, магнитик, брелок, на котором дом с жар-птицами. Или просто – унеси с собой память о жар-птицах.
Справка об объекте
Усадьба купца Л. Д. Желябо (Дом с жар-птицами),
Россия, г. Томск, ул. Красноармейская, 67/1
Усадьба купца второй гильдии Леонтия Желябо – одна из культовых достопримечательностей Красноармейской. Томский городской архитектор Петр Федоровский выдал разрешение на строительство бывшему унтер-офицеру в 1896 году. Постройка состоит из четырех зданий и хозяйственных объектов.
Построен в 1903 году. Простой контур здания обогащают пристроенные эркеры с двух сторон. Дом отличается лаконизмом целого и богатством отдельных декоративных элементов.
В 1974 году усадебный комплекс отнесли к памятникам архитектуры федерального значения. Сейчас дом является жилым.
Источник: https://www.tomsk.ru/news/view/146627-woodtomsk-istoriya-odnogo-doma-dom-s-zhar-ptitsami
Там, где живет время
Данила Резцов
Октябрь в Томск приходил нехотя, словно опасаясь ледяного дыхания Сибири. Дни еще баловали солнцем, но по вечерам город кутался в прохладный туман, поднимавшийся от Томи. В эти часы особенно таинственно смотрелась телебашня, пронзая своими антеннами пелену тумана и растворяясь где-то высоко в темнеющем небе.
Николай Петрович, как обычно, сидел на скамейке у подъезда, наблюдая за привычной картиной. Раньше, лет тридцать назад, он спешил в это время на работу, в свой кинотеатр, который находился прямо напротив башни. Киномеханик – звучало гордо. Сколько фильмов прошло через его руки, сколько историй он прожил вместе с героями на экране! Николай Петрович вздохнул. Кинотеатр давно закрыли, пленки сменились цифровыми файлами, а его самого отправили на пенсию.
Теперь его дни были похожи один на другой. Прогулка до сквера у телебашни, беседы с такими же пенсионерами о болячках и ценах, вечерние новости по старенькому телевизору… Временами накатывала тоска, но Николай Петрович старался гнать эти мысли.
«Жизнь-то она как кинопленка, – думал он, глядя на мерцающие вдали огни города, – прокрутилась, и все. Главное, чтоб не пустая была».
Вдруг его внимание привлекла девушка, которая установила фотоаппарат на штатив у подножия телебашни. Она была совсем молоденькая, одетая в модную куртку и джинсы, с копной рыжих волос, выбивавшихся из-под шапки. Девушка сосредоточенно крутила объектив, то приседая, то вставая на цыпочки, словно пытаясь найти идеальный ракурс.
Николай Петрович с интересом наблюдал за ней. В последнее время молодежь редко интересовалась телебашней, считая ее чем-то обыденным и скучным. А эта девушка явно видела в ней что-то особенное.
Он прокашлялся, решив завязать разговор.
– Фотографируете? – спросил он, подходя ближе.
Девушка вздрогнула от неожиданности, но, увидев старика, улыбнулась.
– Да, пытаюсь, – ответила она. – Но что-то никак не получается передать всю красоту.
