У домашнего обучения были свои плюсы и минусы. Высокое качество преподавания, индивидуальный курс, навыки самостоятельной работы и привычка относится к делу ответственно – все это можно отнести к безусловным достоинствам подобной формы образования. Ну, а минусы… в результате домашних занятий у Андрея развилась неконтактность, от которой он страдал и в школьные, и в студенческие годы. Более того, уже став ученым и перебравшись в закрытый город Арзамас-16, Андрей Дмитриевич испытывал некоторые проблемы в общении с коллегами. Друзья списывали это на особенности его характера и, разумеется, прощали ту неловкость, с которой Сахаров, порой, вел себя в коллективе физиков.
В 1932 году группа домашних учеников распалась. В 1933 году Андрей ходил в Скатертный переулок, в дом своего крестного Александра Борисовича Гольденвейзера, к двум пожилым сестрам-преподавательницам. Но в сентябре 1933 года Сахаров-младший поступил в 5-й класс 110-й московской школы. И не простой, а «с химическим уклоном».
9. Аресты, аресты…
В 1929 году, семи лет от роду, Андрей впервые столкнулся с драмой смерти. Умер его дедушка Алексей Семенович Софиано. Умер внезапно, ничем не болея. В возрасте 84 лет. Для мальчика кончина деда стала большим потрясением.
А в середине ноября того же года умерла тетя Андрея – Анна Алексеевна Гольденвейзер. И генерал Софиано, и его дочь были похоронены на Ваганьковском кладбище рядом с другими членами известной фамилии…
В мае 1930 года семью Сахаровых постигло ещё одно несчастье – был арестован дядя Андрея – Иван Иванович Сахаров. Некоторое время назад он помог бежать из СССР за границу своему университетскому другу, передав ему свой паспорт. В тюрьме Ивана Ивановича продержали до 12 июля, после чего освободили без предъявления обвинения.
Первая для Сахаровых «ласточка», предвестница больших бед… 10 декабря 1933 года был арестован двоюродный брат Андрея – Евгений Владимирович Софиано. В семье считали, что Женя утонул на лесосплаве в 1937 году, но на самом деле он был расстрелян 20 октября 1937 года. За что? За «контрреволюционную деятельность», выразившуюся в… подрыве советского льноводства. Полный бред, разумеется.
В новогоднюю ночь 1934 года дядя Андрея – Иван Иванович Сахаров был арестован во второй раз и на три года выслан в Казань. Весной 1937 года срок высылки истек, но Иван Иванович уже не имел права вернуться в Москву…
10. Отличник
После домашних уроков учиться Андрею в школе было очень легко. Обладая великолепной памятью и неординарными способностями, он легко усваивал все предметы. Проблемы возникли только с уроками труда – выяснилось, что «делать что-либо руками» мальчик не умеет. Не смог он и стать в классе своим – не обрел ни друзей, ни врагов, оставаясь для всех чужаком.
На уроках труда пятиклассники занимались столярным делом. Во время одного из первых занятий мальчики постарше устроили Андрею испытание – засунули под верстак руку и зажали. Обидно было до слез, но Андрей испытание выдержал, не пожаловался учителю. На следующем занятии один из мальчишек предложил Сахарову помощь, оказавшуюся Андрею полезной.
С нового 1934 года родители забрали Андрея из школы, чтобы устроить ускоренное прохождение курса за 5-й и 6-й класс школы. Физикой и математикой с Андреем занимался сам Дмитрий Иванович. Учительница географии Аглаида Александровна Дометти стала другом семьи Сахаровых. А русским языком и литературой с мальчиком занимался профессор Александр Александрович Малиновский, к которому Андрея возили на занятия домой. Кроме физики и математики (эти предметы вызывали у мальчика восторг) Андрею больше всего нравились биология и химия.
Весной 1934 года Андрей успешно сдал экзамены на 6-й класс. И в сентябре того же года поступил в 7-й класс 113-й школы. Здесь он попытался заниматься в литературном кружке, но из этого ничего не вышло. Его увлечением стали физические опыты – по книге отца «Опыты с электрической лампочкой». В 9 и 10 классах Андрей с увлечением читал не только научно-популярные книги и фантастику, но и вполне серьезные научные труды…
Весной 1938 года Андрей Сахаров окончил 113-ю школу, получив на выпускных экзаменах пятерки по всем основным предметам.
11. МГУ
Выбор института для Сахарова был очевидным – только МГУ. Факультет – физический, хотя в школе Андрей подумывал о профессии микробиолога. Но влияние отца было настолько сильным, что к моменту поступления от колебаний не осталось и следа.
Как отличник Сахаров был зачислен на первый курс университета без экзаменов. Позже Андрей наслушался от однокурсников «страшилок» о приемных экзаменах. И решил, что если бы ни эта возможность, конкурсный отбор при поступлении он бы ни за что не прошел – у него не было, как писал сам Андрей Дмитриевич, «таких психологических качеств».
Студенческие годы Сахаров делил на два периода – довоенный и военный. Первые три года он учился по общей программе, жадно впитывая знания, все свободное время пропадая в университетской библиотеке. Он был настолько занят, что ничего, кроме учебников по физике и математике, не читал. Не было времени даже на художественную литературу, не говоря уж о каких-то увлечениях. Профессора старались рекомендовать студентам огромные списки сопутствующей литературы, которую Сахаров обязательно прочитывали и усваивал. Вскоре он стал пропускать малоинтересные лекции, чтобы больше времени уделять чтению в библиотеке.
Трудности возникали, в том числе и с физикой. Сахарова беспокоили неясности в общем курсе физики, но, как он понял позже, происходили они от «недостаточной теоретической глубины изложения более сложных вопросов». С первых лет обучения в университете у Сахарова проявился талант моментально оценивать общую картину того или иного явления, так удивлявший его коллег – физиков-теоретиков. Этот человек умел из разрозненных исследований моментально выстроить общую картину, которая превращалась в стройную теорию.
12. Три довоенных курса
Его любимым предметом на первых курсах была математика, в которой Андрей видел естественную красоту, стройность, наслаждался логичностью «мира чисел». А самым нелюбимым предметом был марксизм-ленинизм. И вовсе не по идеологическим причинам – просто в громоздких натурфилософских умозаключениях он не видел стройной науки. И постоянно получал по этому предмету двойки, которые затем был вынужден исправлять.
С января 1939 года Андрей стал посещать физический кружок при физфаке МГУ. В ходе деятельности кружка студентам (а их было около двух с половиной десятков) нужно было готовить рефераты и делать доклады по изучаемым физическим явлениям. И тут проявилась особенность мышления Сахарова – он явно не умел выстраивать свои рефераты в соответствии с общепринятым восприятием материала. Его доклады всегда были оригинальны по содержанию, но строились на центральных утверждениях, не связанных промежуточными доказательствами. Эти промежуточные моменты самому Андрею были попросту не нужны – он видел общую картину и полагал, что её видят и другие. Эту особенность он долго не осознавал сам. И она не сказывалась на его отметках, поскольку глубина познаний выделяла его из общей массы настолько, что преподаватели сходу ставили «отлично», даже не дослушав до конца ответ Сахарова.
В августе 1939 года, на каникулах, Андрей впервые увидел море. Это была поездка на Черное море с отцом. Жили на турбазе в палатках. И без того теплое отношение Андрея к отцу переросло в молчаливое обожание. Это были не просто близкие родственники – это были Учитель и его блистательный Ученик.
13. Первая попытка научной работы
В 1939 году, на втором курсе университета, Сахаров попытался впервые в жизни взяться за научную работу. Тему определил профессор Михаил Александрович Леонтович – слабая нелинейность водяных волн. Однако, сказался недостаток знаний и неопытность Андрея. Работа не получилась – тема оказалось трудной и слишком неопределённой. Первая законченная научная работа была выполнена Андреем лишь в 1943 году уже после окончания университета…
В конце осени 1940 года семью Сахаровых (уже потерявших в ходе арестов несколько членов рода Софиано) постиг очередной удар. У бабушки Марии Петровны, матери отца Андрея, случился инсульт. Дмитрий Иванович переселился в её комнату, чтобы быть постоянно рядом. Мама попросила Андрея не заходить к бабушке. И он послушался, за что потом постоянно себя корил. Утром 27 марта 1941 года бабушка умерла. Последние недели её жизни были очень тяжкими. С её смертью, как писал сам Андрей Дмитриевич, «сахаровский дом в Гранатном переулке перестал существовать духовно»…
Зимой 1940—1941 годов Андрей увлекся теорией вероятности, вариационным исчислением, теорией групп и основами топологии. Он посещал дополнительные математические курсы, поскольку все эти темы не входили в общий курс физмата.
Об открытии явления ядер урана Андрей узнал в 1940 году от отца, который услышал об открытии на каком-то научном докладе. Потом на глаза попалась статья в «Успехах физических наук». Важность этого открытия Сахаров тогда в полной мере не оценил.
14. Война
22 июня 1941 года Андрей вместе со студентами своей группы пришел на консультацию перед последним экзаменом 3-го курса. Собрались около 11 часов 30 минут. К студентам долго никто не выходил. Затем всех позвали в аудиторию. И здесь, в полном молчании в полдень ребята услышали обращение по радио Молотова – о нападении Германии на Советский Союз…
С этого момента изменилась жизнь каждого гражданина СССР. Экзамены в Московском университете прошли своим чередом. А потом, спустя несколько дней после объявления войны, студенты вместо каникул были привлечены к оборонной работе.
Сахаров получил назначение в университетскую мастерскую по ремонту военной радиоаппаратуры. Затем был переведен в изобретательскую группу доцента Дехтяра. Вот что об этом писал сам Андрей Дмитриевич: «Мне было поручено выбрать схему и изготовить опытный образец магнитного щупа для нахождения стальных осколков в теле раненых лошадей… Прибор получился не очень удачным и не пошел в „дело“… Но приобретенные знания в области магнитной дефектоскопии и физики магнитных и ферромагнитных явлений оказались чрезвычайно полезны позже при работе на патронном заводе, а психологическое значение этой работы (практически первой самостоятельной научной работы) было существенно для моей дальнейшей научно-изобретательской работы».
Ещё не инженеры и не ученые, но уже и не просто студенты. Многим из однокурсников Андрея было суждено сложить головы на фронтах великой войны.
15. Спецзадание
Андрей не был комсомольцем, как впоследствии, уже будучи ведущим специалистом в области ядерной физики, не был членом партии. В начале июля 1941 года его аполитичность (а сам Сахаров называл свою пассивность единственной причиной, по которой он не вступил в комсомол) стала причиной того, что он не был направлен на выполнение «спецзадания». Что это было за задание, студенты не знали. Но всех комсомольцев курса собрали и направили куда-то за Москву, как выяснилось позже – на рытье окопов. Мальчики с этого «спецзадания» не вернулись – прямо с работ их направили в ополчение.
Спустя несколько дней всех студентов-отличников вызвали на медкомиссию – производился набор в Военно-Воздушную Академию. Сахаров отбора не прошел, а Евгений Забабахин, будущий коллега Сахарова по Арзамасу-16, физик-ядерщик и академик, был отобран в числе немногих, чтобы стать курсантом Академии.
В июле 1941 года начались воздушные налеты на Москву. И Андрей вместе с отцом стал дежурить на крыше дома, чтобы вовремя сбросить вниз зажигательную бомбу. «Почти каждую ночь я смотрел с крыш на тревожное московское небо с качающимися лучами прожекторов, трассирующими пулями, юнкерсами, пикирующими через дымовые кольца», – вспоминал Андрей Дмитриевич.
В тревогах за друзей прошло лето и начало осени. Занятия в университете носили нерегулярный характер. А в середине октября Москву охватила… паника. И Сахаров был свидетелем этого безумия.
16. Москва военная
13 октября 1941 года начались ожесточенные бои за Москву. 15 октября большая часть правительства СССР, министерства и ведомства, а также иностранные посольства были эвакуированы в Куйбышев. 16 октября Москву охватила паника.
По запруженным повозками и гудящими автомобилями улицам ветер носил хлопья пепла – в государственных учреждениях жгли документы и архивы. К вокзалам и автобусным станциям сплошным потоком двигались люди с рюкзаками за плечами и узлами со скарбом в руках. Общественный транспорт практически не работал. Андрей с большим трудом добрался до университета, где встретил растерянных товарищей по курсу. Никто не имел ни малейшего понятия, что будет дальше.
Андрей и ещё несколько студентов направились в партком университета. Нашли председателя парткома. Спросили, что им делать. И тот закричал: «Спасайся, кто как может!».
Спустя неделю университет с преподавателями и студентами стал собираться в эвакуацию в Ашхабад. 23 октября на вокзале Сахаровы провожали Андрея – он должен был добраться электричкой до Мурома, чтобы там присоединиться к эвакуационному эшелону. Месяц спустя Андрей узнал, что в тот же день в их дом в Гранатном переулке попала авиационная бомба. Дом был разрушен, но никто из членов семьи не пострадал.
До Мурома пришлось добираться «на перекладных». Был момент, когда Андрей ехал на открытой платформе, с разбитыми танками, которые везли на ремонтный завод.
17. Эвакуация
Десять дней собравшиеся в Муроме студенты и преподаватели Московского университета ждали воинский эшелон. Сахаров потратил это время на чтение трудов Якова Ильича Френкеля по квантовой механике и теории относительности. И по словам самого Андрея Дмитриевича «как-то сразу очень много понял». Возможно, это была защитная реакция организма – Андрей полностью сосредоточился на науке, пытаясь отгородиться от ужасов войны.
А потом целый месяц университетские добирались в теплушках до Ашхабада. Дорога была долгой и богатой на впечатления. Для Андрея этот месяц пути стал первым и, по словам самого Сахарова, запоздалым выходом из семейного круга, первым контактом со студенческой средой и… девушками. Человек неразговорчивый, всю дорогу Андрей помалкивал, читал книги Френкеля и прислушивался к разговорам.
Каждый вагон был оснащён двухъярусными нарами на 40 человек, с печкой посередине. Время коротали интеллектуальными играми (играли в «Остаповедение»). Читал лишь один Андрей.
6 декабря состав прибыл в Ашхабад. Студенты разгрузили университетское имущество и стали обживать школу в центре города. Потом студентам было выделено общежитие. На занятия же приходилось ходить в пригород – университет расположился в Кеши. Транспорт не ходил – на лекции добирались пешком.
И уже здесь, в Ашхабаде, Андрей подружился с двумя студентами – Петром Куниным и Яковом Цейтлиным. Это были его первые друзья.
18. Время учебы сокращается
Начало учебного года было скомкано эвакуацией – занятия начались лишь в середине декабря. Но учиться пришлось всего полгода – в связи с войной курс физфака и других факультетов был сокращен на один год, с 5 до 4 лет.
Очень трудная ситуация сложилась с учебниками и лабораторным оборудованием. При полном отсутствии книг обходиться пришлось лекционным материалом. А лабораторные работы были упразднены из-за отсутствия условий для их проведения.
Жилось голодно – каждому студенту полагалось 400 граммов хлеба в день и, если повезёт, тарелка горячей затирухи (мучной болтанки). Иногда перепадала картошка, которая становилась настоящим лакомством.
Ни о каких пропусках занятий уже не было и речи. После лекций Андрей приходил в общежитие, ложился на кровать и… начинались долгие разговоры-размышления, которые никогда не касались политики или войны. Только наука, только физика.
В эту пору – в начале 1942 года Андрею удалось сделать одно любопытное «изобретение», повлиявшее на здоровье студентов. Он «вычислил» доступный источник жиров, которых очень не хватало молодым растущим ребятам. Сахаров обнаружил в ближайшей аптеке… касторовое масло, на котором можно было готовить пищу. Попробовали – получилось замечательно.
А к весне 1942 года курс стал готовиться к выпускным экзаменам. Студенческая жизнь подходила к концу. И впереди у всех была… война.
19. Будущий физик
Кто никогда не сомневался в том, что Андрея ждёт будущее ученого, был отец Дмитрий Иванович Сахаров. Вторым стал профессор Анатолий Александрович Власов, преподаватель курса квантовой механики. Именно Власов разглядел в Андрее будущего физика-теоретика…
В соответствии с временем курс Сахарова выпускался по специальности «Оборонное металловедение», хотя ничего общего с металловедением их обучение, в общем-то, не имело. Сахарову была предложена тема для дипломной работы – замена серебра в устройствах релейной защиты. Андрей решил использовать вместе серебра нержавеющую сталь. Раздобыл на рынке электрическую вилку с зубьями из нержавейки. Отпилил контактные стойки и вбил одну из них в отверстие сердечника реле, высверлив серебряный сердечник. С этим самодельным «прибором» и отправился на защиту прибора, добавив к нему солидное теоретическое обоснование.
В июне 1942 года Андрей заболел. Ослабленный голодом и неустроенным бытом молодой организм сдался перед дизентерией. Выходила сокурсница Елена Талалаева, дочь врача.
А потом наступила пора экзаменов – дипломная работа шла в зачет вместо не пройденных студентами лабораторных работ. Все экзамены Сахаров сдал на отлично. Накладка вышла только с экзаменом по… физике. Андрею достался вопрос по теории относительности. Экзамен принимали профессора Игорь Тамм и Михаил Леонтович. Сахаров очень сжато изложил основную часть теории относительности. И получил… тройку!
20. Диплом с отличием
Легенда это или действительный случай, но мы приведём эту историю, поскольку случай прелюбопытный и в высшей степени показательный. В личном архиве Сахарова документальных подтверждений этой истории нет, но она рассказана академиком Вонсовским, который, в свою очередь, ссылался на рассказ Тамма
После окончания экзамена Игорь Евгеньевич Тамм не мог найти себе места весь вечер. Поздно ночью позвонил Михаилу Александровичу Леонтовичу и сказал: «Слушай, так этот студент все правильно говорил. Мы его не поняли – это нам надо тройки ставить! Надо завтра с ним поговорить…»
На следующий день Сахаров был вызван в ректорат. И его несчастная тройка была тут же исправлена на пятерку. В результате Андрей получил диплом с отличием – одни пятерки и ни одной четверки.
При выпуске профессор Власов предложил Андрею остаться при институте для научной работы. Сахаров отказался – посчитал, что во время войны должен «заняться делом», хотя понятия не имел, каким именно. И заявил, что намерен ехать по распределению. Оказалось, что он едва ли ни единственный с курса, кто не стал рваться в Москву.
Сахаров получил направление в Ковров. В конце июля 1942 года Андрей снова пересек всю страну с юга на север. Спал на чемодане между скамеек, доставал билеты на поезда, чтобы добраться до места. Но в Коврове пробыл всего 10 дней. Оказалось, что ружейный завод не может подыскать Андрею работу по специальности.
21. Ульяновск
Со справкой от руководства ковровского завода Андрей отправился в Москву – в Наркомат Вооружения, где должен был получить новое назначение. Впервые за 10 месяцев Сахаров получил возможность встретиться с родителями и повидать младшего брата Юру, который только что закончил 10-й класс. Юру ждал призыв в армию…
31 августа Андрей получил назначение в Ульяновск на патронный завод на должность «по договоренности» с окладом в 700 рублей и предоставлением общежития. На месте он был 2 сентября, на 4 дня раньше назначенного наркоматом срока.
И здесь ситуация повторилась. Руководство не имела представления, как можно использовать молодого физика. Сахаров был направлен в распоряжение главного механика завода. А тот решил избавиться от юноши, переправив его на… лесозаготовки…
Это было самое безумное назначение, которое только можно представить. Готового ученого, выпускника с «красным» дипломом направили в лес в качестве… обычного вальщика! Две недели Андрей надрывался на валке деревьев. Он не подходил для этой работы категорически, но старался не подвести физически более сильного напарника. Уставали оба просто ужасно.
В конце рабочего дня опытные вальщики находили в себе силы отправиться в поле за картошкой на зиму. За ними плелись и Андрей с напарником, но могли набрать лишь на ужин. Недоедание, невыносимо тяжелая работа и ощущение напрасно проведенных в университете лет сделали свое дело – 16 сентября Андрей получил травму руки. И его направили на завод за новым назначением.
