[1] Государство на юго-востоке Архея
Глава 2. Призрак на заднем дворе
Утро выдалось ярким и светлым. Весёлые потоки ветра гоняли по небу пушистые боязливые облака, играя с листвой на деревьях, жемчужинами цветков вишни, волосами и платьями горожанок.
Акме, одетая в лёгкое белое платье с короткими рукавами, присборенными у плеч, вышла из лавки бакалейщика. Длинные черные волосы были заплетены в тяжёлые реки кос, перевязанные золотыми лентами.
Следом за ней шла болтливая пятнадцатилетняя служанка Элли?ра, по уши влюблённая в Лорена.
– Всё ли мы заказали к ужину, Эллира? – спросила Акме, перебирая в голове заказы.
– Да, сударыня,– отвечала та, крутя головой по сторонам.
– Во сколько привезут готового барашка?
– К девяти вечера.
– К девяти?! – воскликнула Акме.
– Ох… к восьми,– исправилась Эллира.
– Какая же ты нерасторопная! – проворчала племянница целителя и направилась к цветочнице, чтобы заказать несколько красиво оформленных букетов на вечер.
Дядя Бейн устраивал праздничный ужин в честь еще одной грамоты, полученной от Беллонского Союза за неоценимый вклад в развитие медицины Архея. Этим утром в гордом молчании Акме проводила дядю и брата до двери, надеясь, что когда-нибудь и её допустят до полноценной службы в больнице, или же она уедет в другой город и станет трудиться там. Она не была готова к посвящению себя едва знакомому мужу и его дому. Даже спустя десять лет после гибели родителей Акме хорошо помнила жёсткий характер отца, его крики, упреки, скандалы, нередкое рукоприкладство и молчаливое повиновение красавицы матушки. Если эта жизнь называется браком, юная целительница была готова отказаться от семейной жизни.
У цветочницы Акме заказала букет, обговорила оформление, заплатила и направилась в сторону дома. Ветер кружил вокруг нее, гладя лицо и волосы, играл с золотистым поясом, качал серьги, пел ей листвой и невесомым шуршанием.
Вдруг из-за угла вылетел гнедой жеребец. Акме, Эллира и две пожилые горожанки с криками бросились врассыпную. На жеребце – всадник, облаченный в длинный черный плащ.
– Ах ты гад! – выкрикнула Акме.
Неизвестный остановил коня и обернулся. Затем спешился, смахнул капюшон и подошёл к одной из горожанок, не удержавшейся на ногах и угодившей в цветочную клумбу соседнего дома. Молодой мужчина лет двадцати пяти помог ей подняться, бормоча извинения.
На нём был длинный плащ с глубоким капюшоном, колет из дорогой бархатистой ткани, украшенный серебряными нитями, сапоги, покрытые пылью.
Незнакомец повернулся к Акме и Эллире. По своему обыкновению, юная служанка глупо застыла при виде привлекательного мужчины и совершенно по-идиотски заулыбалась. Племяннице же барона такое поведение не пристало. Ей захотелось запустить в его голову светлой бархатистой сумочкой. Он мог их задавить!
Мрачно, без улыбки, в течение нескольких усталых мгновений незнакомец смотрел на девушек. Нос крупный, с небольшой горбинкой. Тёмно-каштановые волосы лежали густой непокорной волнистой шапкой. А глаза… Акме ещё никогда не видела таких ярко-зелёных глаз.
Она могла бы назвать этого молодого мужчину очень привлекательным, если бы не мрачное и высокомерное выражение его лица. Он поглядел на Акме внимательно, оценивающе; казалось, отмечал каждую мелочь в её облике. Так рассматривают лошадей, продающихся на ярмарке. Нутро Акме заклокотало от ярости.
– Вы что, не смотрите на дорогу?! – возмущённо воскликнула она.
– А вы всегда ходите по проезжей части дороги? – он окатил её злым, насмешливым взглядом. Хотя глаза его то и дело возвращались к изгибам ее фигуры, длинным черным толстым косам.
– Вы, должно быть, не местный. И не знаете, что скорость передвижения в Кибельмиде строго ограничивается! – на ходу выдумывала Акме, вспыхнув от злости еще больше.
Незнакомец нагло хохотнул и воскликнул:
– Уж точно я не местный в этом захолустье!
Голос его был низок и глубок, а какие красивые губы!.. Его привлекательность никак не вязалась с его наглостью.
– Мне жаль, что я напугал вас,– заявил он, наконец, уже без насмешек.– Четвёртые сутки еду из Карнеола?са. Засыпаю на ходу. Моё имя Сели?м.
«Что здесь забыл карнеоласец?» – брови Акме удивлённо приподнялись.
– Не напугали, а едва не покалечили,– фыркнула та и, отвернувшись, направилась в сторону дома.
– Не покалечил же! – усмехнулся мужчина. – Куда вы?
– Больше не имею ни малейшего желания тратить на вас время,– последовал ответ.
– Вы не назовёте своё имя?
– Достаточно того, что своё имя назвали вы, сударь,– с гордо поднятой головой ответила Акме.– Градоначальнику Кибельмиды будет доложено, что в город прибыл гость по имени Селим, лихаческие замашки которого представляют опасность для окружающих.
– Прошу вас, сударыня, назовите себя,– он направился за ней следом, в голосе всё ещё слышались отзвуки бесившей её насмешки.– И я принесу извинения вашему отцу лично.
Брови Акме неприязненно изогнулись. Она обернулась и с угрозой процедила:
– Вы преследуете племянницу эрсави?йского дворянина, сударь. Немедленно прекратите. Вам нужны проблемы с кибельми?дской стражей? Могу устроить.
Мужчина по имени Селим развёл руками, затянутыми в чёрные кожаные перчатки. Он презрительно хмыкнул, отступил на несколько шагов и заявил:
– Я не прощаюсь. Еще встретимся.
– Не надейтесь,– тихо откликнулась Акме, взяла за локоть Эллиру, поторопилась к дому и тихо проворчала: – Вот это хам!
– Но такой красивый, сударыня! – защебетала юная служанка.
«Этого не отнять»,– мысленно согласилась племянница целителя.
Вечером Акме уложили волосы в сложную причёску, украшенную нитями красного турмалина. В ушах покачивались длинные золотые серьги. Облачили в длинное платье из красного атласа с глубоким треугольным вырезом. Шею украсил золотой кулон в форме солнца с Семью Лучами Благодати, перешедший в семью по отцовской линии.
Руки до плеч были обнажены и сверкали тонкими золотыми цепочками на запястьях. По обычаям Эрсавии незамужней девушке не пристало украшать пальцы рук кольцами. Но браслеты допускались.
Пока она спускалась к гостям по лестнице, Бейнардий Фронкс несколько мгновений внимательно оглядывал племянницу, после одобрительно кивнул и улыбнулся.
– Клянусь Небом, ты особенно хороша сегодня,– прошептал он и поцеловал её в лоб.
– Акме Рин! – воскликнул светловолосый здоровяк, близкий друг Бейна Фронкса.– Эта барышня – Акме Рин? Это та девчушка, которую я всё время щипал за ушко и за розовые щёчки? Это та малявка с коленками, вечно разбитыми после беготни за драными кошками?
Он весело и грубовато рассмеялся.
– Рада видеть вас, господин Карл,– с вежливой улыбкой произнесла Акме, плывя, как лебедь, а сама подумала: «Чтобы ты провалился! Зачем так громко?!».
– Герн! Герн! Иди сюда! Помнишь моего сына, Акме?
Герн – высокий и столь же светловолосый, как и отец, поцеловал руку Акме, со смесью восхищения и смущения оглядел её.
– Как можно забыть? – парировала та.– Мы постоянно дрались.
– Досадный факт,– пробормотал Герн, спотыкаясь от волнения на словах.
– Сестрица! – деланно ласковым голосом позвал Лорен, и она подплыла к нему, прошептав: «Ты хорошо выглядишь, братец. Как много тут собралось незамужних девиц!».
– Уверен, мы достали нашего дядюшку. Он уже мечтает избавиться от нас. От обоих сразу.
– Дядя жалеет, что ты не можешь жениться на всех приглашённых девушках, а я не могу выйти замуж за всех приглашённых молодых людей.
– А вот и Генрих,– пробормотал Лорен, взглядом указывая куда-то в сторону.– Как плотоядно он на тебя смотрит!..
Девушка безразлично посмотрела туда, куда указывал брат, и отвернулась – медленно и надменно. Молодой человек был сыном одного из многочисленных друзей Бейна Фронкса. Эгоистичен и скучен. Взгляд его был беспардонным и пристальным. Ей стало противно.
Акме была представлена многим друзьям и знакомым дяди, рассыпалась в лучезарных улыбках, выслушивала восхищения её красотой, блистала и очаровывала.
– Она чудесна,– услышала девушка и обернулась: неподалёку стоял Бейн Фронкс и беседовал с незнакомым седовласым мужчиной.– Да и с хорошим образованием.
– Благодарю, Девлин,– суховато кивнул Бейн.
– Ты помнишь моего сына? Он гостит у моей сестры в Эдране. Он достойный молодой человек, ему двадцать два года… Твой Лорен талантлив и трудолюбив. Мой знакомый даёт за свою дочь хорошее приданое…
– Благодарю, Девлин! …Гости, прошу к столу!
– Странные вещи творятся,– тихо сказал Карл, обращаясь к дяде Бейну, а Акме невольно прислушалась.– В Кибельмиду, одному Богу нужную, зачастили чужеземцы, до зубов вооружённые. Все вместе каждый вечер собираются в пабе «Огарок» – и шепчутся, шепчутся, будто плетут заговоры… Ты сам их видел. Они призраками скользят по глухим улицам Кибельмиды, что-то вынюхивают и исчезают. У меня есть связи в Эрсавийском Совете. Что-то готовится… Король самого Карнеоласа Трен Вальдеборг пригласил к себе глав всех государств. Съедутся через месяц. Такого не было со времён свадьбы Марка «Бешеного» Вальдеборга I.
– У тебя мания преследования, мой друг,– равнодушно бросил Бейн Фронкс, однако Акме заметила, что за маской безразличия сверкнула тревога.
– Акме, подойди,– позвал дядя, и девушка, любезно улыбаясь, выпорхнула из толпы и, приближаясь к целителю, увидела рядом с ним коренастого широкоплечего мужчину в модном колете, с крупными серыми глазами, густой копной ярко-рыжих кудрей и рыжей бородой и с весёлыми морщинками в уголках глаз.
– Хочу представить тебя одному старому другу из Карнеоласа. Он любезно согласился приехать из такой дали и навестить меня. Герин Дальн.
Акме сделала книксен и лучезарно улыбнулась, первый раз слыша, что у дяди имеются друзья в Карнеоласе.
– Хороша, нечего сказать,– пробасил карнеоласец, добродушно оглядев девушку.– Твой дядя, барышня, когда-то давно вытащил меня с того света, спас от жуткой лихорадки, когда я находился здесь по делам. Бейн, до чего чудесные у тебя племянники! Не жаль отдавать одну замуж, а другого – женить?..
– Да разве таких удержишь!..– досадливо отмахнулся Бейн, властно поглядев на Акме.
– Едва ли я собираюсь покинуть дядю в ближайшее время ради подобного события,– ответила та.
– Ишь какая бойкая! – усмехнулся Герин Дальн.– Сели?м! Эй, Селим! А ну иди сюда! Поворкуй с барышней.
Он махнул кому-то в толпе, и к ним подошёл высокий молодой человек… конь которого едва не сшиб Акме этим утром на улице. Девушка застыла, и челюсти сжались от негодования. Молодой человек же, казалось, вовсе не смутился. Он вежливо ей улыбнулся и поклонился, ничем не выдавая того, что узнал её.
Он более не выглядел усталым. Глаза переливались таинственным огнём тёмных бесенят. Чёрное дорожное одеяние сменил на элегантный костюм. Бархатный тёмно-зелёный колет, расшитый серебряными нитями. На высокой сильной шее виднелась золотая цепочка, подвеска пряталась за воротом. От такого мужчины не хотелось отводить взгляд. Красивый, аж дух захватывало.
– Мой племянник,– Герин Дальн сиял, словно вычищенный казан.– Селим, познакомься с племянницей Бейнардия, Акме Рин.
– Здравствуйте, сударыня,– любезно произнес Селим, во взгляде появился отсвет снисходительности и всё той же чёртовой насмешки.– Рад знакомству.
– Взаимно, сударь,– холодно ответила девушка, стараясь долго не смотреть в эти зелёные, как кибельмидский лес, глаза. Или как высокогорные луга Орна.
Больше она не сказала ему ни слова. Из принципа.
– Надолго в наши края? – спросил дядя Бейн Селима, с некоторым удивлением глядя на племянницу.
– Я прибыл по просьбе дяди. Он уверяет, что ему уже тяжело справляться со своими обязанностями без меня.
– Вот сопляк! – шутливо возмутился Герин.– Да он ещё не смыслит в делах! А из Карнеоласа плелся так долго, что я бы успел съездить в Нодрим да обратно за то же время!
– От Карнеоласа до Кибельмиды путь не близок,– заметил целитель.
– Он привык к длительным переездам,– сказал Герин.– Сестра моя отчаянно ругает меня за то, что я заставляю его трудиться. Но если он желает наследовать моё состояние, пусть поворачивается!..
– Вы как всегда любезны, дядя,– весело и беззлобно усмехнулся Селим.– Никогда не щадит, никогда не хвалит.
– Сюсюканья взрослому мужику ни к чему. Двадцать шестой год уже!
Акме старалась не глядеть на молодого мужчину, но глаза её вновь и вновь обращались к его улыбке, глазам, обрамлённым длинными тёмными ресницами. Закатное солнце, падающее на его лицо из окна, золотило ресницы и проникало в самую глубь смарагда глаз, освещая мрак, скрывающий его душу.
Селим и Лорен оказались в центре женского внимания. Целитель, привыкший к первенству, недовольно косился на нового конкурента. Девицы порхали кокетливыми голосами, хихикали, не отрывая восхищенных взглядов от этих молодых мужчин. Ни одна из них не сказала Акме ни слова, кроме приветствий и общих вежливых замечаний. А Акме старалась не обращать внимание на то, как девицы облепили Селима и как увлеченно тот с ними любезничал.
– Акме,– произнесла одна из гостий.– Когда-то мы уже слушали рассказ Лорена про Орн. Что же думаешь ты об этом месте?
– Скажу лишь, что едва ли во всём Архее найдётся место безопаснее и живописнее,– любезно отозвалась Акме.– Местоположение его чудесно – возвышенность, окруженная плотным кольцом скалистых лесов. По ущелью несёт свои воды шумный и кристально чистый О?рникс. В озере полно рыбы. А луна и звёзды будто намного ближе. Мы просыпались ранним утром, молились, завтракали и отправлялись на занятия. По выходным ходили в церковь, собирались у костра, устраивали танцы или представления.
– Лорен не был столь многословен в своём повествовании,– улыбнулась одна из гостий.
– К чему эта пёстрая обёртка, когда начинка куда важнее? – усмехнувшись, заметил Лорен, который сидел напротив сестры.
Акме поймала его взгляд и с задорной улыбкой незаметно для остальных пнула его ногой под столом. Так же незаметно для гостей и так же весело улыбаясь, Лорен показал ей кулак.
После молодежь затеяла танцы. Все высыпали на задний двор – ухоженный, пестрящий яркими клумбами. Те, кто не участвовал в танцах, расположились в большой беседке, продолжая угощаться вином и другими вкусностями. Приглашенным музыкантам же расставили стулья, и они заиграли веселую мелодию.
Поначалу Акме подумала, что ей придётся танцевать или с Генрихом, который весь вечер не отводил от неё глаз, или с неуклюжим сыном Карла, но перед ней внезапно вырос Селим.
– Простите мне утреннее происшествие, сударыня,– примирительным тоном произнес он.– Я должен был сказать это сразу.
– Верно, должны были,– Акме улыбалась, внимательно глядя на привлекательного партнера по танцам.– У тех пожилых дам вы попросили прощения. У меня и моей служанки нет.
– Я не ожидал, что встречу такой ожесточенный натиск со стороны такой юной барышни,– тихо засмеялся мужчина.– Был сбит с толку. Я и не представлял, что вы окажетесь племянницей знаменитого целителя.
