Рафаэль Дамиров "Боксер 2: Назад в СССР"

Пожилой тренер по боксу трагически погибает. Судьба дает ему второй шанс прожить жизнь заново. Он оказывается подростком в далеком 1976-м году. СССР в самом расцвете, страна готовится к своему главному спортивному событию за всю историю. Как осуществить свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? В прошлой жизни не получилось, но теперь он готов взять реванш и сделать все правильно. Только тело ему досталось хлипкое и совсем не боксерское. Он единственный шахматист-подросток в спортивном детском лагере. А шахматистов там не очень уважают…

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 09.08.2024

Боксер 2: Назад в СССР
Валерий Гуров

Рафаэль Дамиров

Боксер #2
Пожилой тренер по боксу трагически погибает. Судьба дает ему второй шанс прожить жизнь заново. Он оказывается подростком в далеком 1976-м году. СССР в самом расцвете, страна готовится к своему главному спортивному событию за всю историю. Как осуществить свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? В прошлой жизни не получилось, но теперь он готов взять реванш и сделать все правильно. Только тело ему досталось хлипкое и совсем не боксерское. Он единственный шахматист-подросток в спортивном детском лагере. А шахматистов там не очень уважают…

Рафаэль Дамиров, Валерий Гуров





Боксер 2: Назад в СССР

© Рафаэль Дамиров, Валерий Гуров, 2024

Глава 1

– Так, Михаил, – Тамара по-деловому уперла руки в боки. – Родители ждут тебя на проходной.

– Ага…

По привычке мне хотелось добавить: «подождут», но я вовремя прикусил язык. Нужно как-то не слишком выходить из роли пацана, хотя временами так хочется, что хоть лоб расшибай. Впрочем, это здесь я уже делал.

– Хорошо, то есть.

– Конечно, хорошо! Только, Мишенька… – пионервожатая сузила глаза. – У нас ведь точно все в порядке? Тебе в нашем лагере нравится? Да? Ты ведь, – она особенно выразительно на меня посмотрела, – не жаловался папе и маме?

– Лучше некуда, Тамара Ипполитовна, – я внушительно кивнул и отрапортовал: – Лагерь «Искра» имени Кирова – лучший лагерь в мире. Так что вам не о чем беспокоиться. Видимо, родители просто соскучились. Не терпят даже короткую разлуку.

– Ясно.

Тома смерила меня строгим взглядом, этак оценочно, как будто я – товар на прилавке и сейчас имею ненадлежащий вид. Потом поправила мне взъерошенные волосы, придавая мне необходимую «ликвидную кондицию».

– Ты точно им ничего не писал… такого, чтобы не пришлось краснеть? – заговорщицки зашептала Тома.

– Не-а, – медленно покачал я головой. – Ну, тогда я пойду?

– Ступай! – благословила она и сделалась прежней строгой дамой. – Кстати, ты не видел Леву? Он мне срочно нужен.

– Так вон… – я обернулся, желая показать на хулигана, с которым только что стоял в паре, но Левы, оказывается, и след простыл. Поэтому пришлось менять показания. – Н-не видел. Видимо, пошел переодеваться.

– Ладно, Мишенька, твои мама и папа ждут тебя в грибке на входе.

Старшая пионервожатая быстро потеряла ко мне интерес и пошла к тренеру. Не знаю, зачем ей так резко понадобился Лева, но да и бог с ними. У меня теперь вырисовывалась задачка поинтереснее, так сказать, с повышенным уровнем сложности. Когда перерешаешь обычные, потом обязательно дают со звездочкой. Знакомство с родителями, которых я в глаза не видел и даже не знал, как оные выглядят. И как-то я не подумал, когда отправлял письмо другого пацана, что в нем за содержание. Как бы я Тамару ни заверял, но вот закавыка – ничего хорошего там точно нет, раз родители приехали сразу же. Не компот же местный пробовать приехали. Ну и ладно, будем разбираться по ходу дела. Придется импровизировать. Раз уж к телу пацана привык, то и с родителями вопрос как-нибудь решу.

Перед тем, как уходить, я, как водится в спортивных секциях, получил разрешение у тренера покинуть зал.

– Родители приехали, – объяснился я, аккуратно разведя руками.

Тренер лихо подмигнул мне и улыбнулся кончиками губ.

– Давай-давай, Шахматист. Родители – дело святое.

Хотел я или нет, а это прозвище, похоже, крепко ко мне прилипло. Ну что ж, тоже неплохо, Шахматист – это когда головой думаешь, что я всегда и делал, будучи на ринге.

– Отец-то не станет ругаться, что сын так кардинально спорт поменял? – спросил тренер, картинно вскинув бровь.

Ответа вопрос не требовал, да и вниманием тренера в этот момент уже завладела Тамара, искавшая Льва. Оказывается, пацаненок при ее появлении и вправду учесал в раздевалку. Тома, конечно, не Павлов, но от общения с ней некоторые рефлексы вырабатываются. А насчет того будет, ли ругаться мой отец или нет – узнаем. Скажу что-нибудь, например, что понял – не мое это, за шахматной доской сидеть. С такими мыслями, я двинулся на проходную пионерлагеря.

– Куда намылился, ребятенок? – дежурный строго посмотрел на меня.

– Так меня мамка с папкой в беседке ждут, дядь.

По такой причине обязательно пропустят.

– А, вон чего, ждут, – он махнул в сторону рощицы из тополей. – Во-о-он там твои родители.

В тени тополиной рощи я увидел небольшую беседку в форме грибка. Выкрашена она была в цвета мухомора – красная крыша с белыми круглыми пятнышками, правда, немного пожелтевшими со временем. Видимо, на этот сезон никто не стал ее перекрашивать. Внутри беседки, за столом, действительно сидели мужчина и женщина. Аг… Мои… родители.

Не похоже, правда, что они меня особо заждались, потому что были заняты выяснением отношений. И стоило подойти ближе, как я услышал содержательный диалог. Вернее, монолог, потому что разговаривала только женщина.

– Володя, милый мой муженек, я тебе сколько раз говорила – ну дату отпуска не подписывай без согласования со мной! Ну неужели тебе так сложно это запомнить!

Над хлипеньким мужичком килограммов шестидесяти возвышалась необъятная тетенька в свободно сидящем сарафане в цветочек, похожем на полевую ромашку. На ее голове красовалась дулька из волос, как у Фрекен Бок. Для полного сходства с героиней ей только фартука не хватало. На лбу колоритной дамочки блестели капли пота размером с крупный бисер. Пухлые, будто вечно надутые, губы были выкрашены красной помадой.

– Прости, Верочка, мастер мне выбора не дал, – Володя вжимался в спинку скамьи спиной, будто желая провалиться сквозь землю.

Жену он явно боялся. Ну есть, так-то, из-за чего. Грозная мадама продолжала:

– Ты вилку сразу готовь, лапшу с ушей снимать. Хочешь дома в отпуск отлеживаться, на диване в зюзю? Ишь, мастер ему не дал, видите ли! Да твой мастер мне после прошлого раза божился, что ничего подобного больше не повторится. И твоему сменщику я звонила, он согласился подвинуться, за бутылку!

Мужичок носил очки в толстой оправе, перемотанной изолентой. Сейчас оправа сползла ему на переносицу. Смахивал он на интеллигента, имел рано проявившуюся лысину и длинную челку, которую зачесывал назад, чтобы эту лысину скрыть. На отъявленного пьянчугу похож не был, но это дело такое – дыма без огня не бывает, как известно.

Епрст… И эта милая парочка, судя по всему, и есть мои родители. Не так я их себе представлял, совсем не так… Я помялся в паре десятков метров от беседки. Подходить совсем не хотелось, знакомиться – тем более, но особого выбора у меня все равно нет. Надо как-то теперь общий язык находить, особенно если я хочу благополучно вернуться к тренировкам.

С тяжелым вздохом я все-таки шагнул к беседке. Чую, с такой-то мамой, разговор предстоит непростой.

– Привет, родители, – с этими словами я сел на скамейку рядом с папой Володей. – Рад вас видеть. Ну, как дорога?

Ругань сразу прекратилась. Папа Володя и Фрекен Бок, ну, в смысле, мама Вера, мигом переключили на меня внимание. Причем уставились выпученными глазами, как будто не я их вижу в первый раз, а они меня. Мама Вера даже растерянно ресницами захлопала, открыла рот, чтобы что-то сказать, но осеклась. Из-за моей спины вдруг донесся взволнованный женский голосок.

– Мишенька, сыночек, мы тут!

Бляха-муха! На меня будто чан с холодной водой опрокинули. Выходит обознался я с родителями? Я перекинулся коротким взглядом с Верой, как выяснилось, хоть и мамой, наверное, но не моей. И медленно развернулся к голосу.

Передо мной стояли двое относительно молодых родителей. Мужчина – брюнет, среднего роста, с широкими плечами, выделяющимися скулами и с ямочкой на подбородке. Женщина – в синем платьице чуть ниже колена и с курчавыми каштановыми волосами, миниатюрная, как девчата-гимнастки.

– Здравствуй, сын! – мужчина обеспокоенно смотрел на меня, пытаясь понять, в порядке ли я прямо сейчас, или нужно срочно вызывать машину с мигалками.

– Здрасьте… – собственным родителям, конечно, следовало бы сказать что-то более приветливое, но как-то ничего в голову не пришло. – Извините, теть, дядь, обознался. Зрение плохое стало…

Я отбрехался от изумленной Фрекен Бок, у которой челюсть отвисла, и бодро вышел из беседки. Там тотчас попал в объятия миниатюрной мамы. Та стиснула меня так, что едва кости не затрещали. Материнская любовь – она такая. И, кстати, я, похоже, именно в мамку пошел, если по комплекции судить. Папа-то вон какой здоровый лось.

– Сыночек, мы так соскучились с папой.

Честно говоря, было не похоже, что папа скучал. Он скрестил руки на груди и сверлил меня суровым взглядом из-под густых бровей.

Меня, наконец, отпустили из крепких женских объятий. Мать отстранила меня на вытянутых руках, бегло осмотрела, что называется, «на сохранность».

– Вы своему чаду очки выпишите, товарищи! – послышался едкий голос моей несостоявшейся мамы.

Высказано мастерски – шепотом, но так, чтобы все слышали.

– Пойдем, Володя, у ворот подождём!

Фрекен Бок буквально поволокла за собой муженька. Учитывая вводные, будем считать, что с родителями мне повезло. По крайней мере, гендерные роли тут распределены куда более внятно. Да и внешне они довольно приятные люди.

– А ты почему пошел в беседку к этим людям? – буркнул новый, то есть настоящий, папа.

– Да просто хотел спросить, к кому пришли тетя с дядей, – я коротко пожал плечами. – Может, они бы нам грибок уступили. Ничего такого, пап.

Слово «папа» прозвучало из моих собственных уст настолько чужеродно, как будто я говорил его с полным ртом картошки, не прожевав.

– Не разговаривай с незнакомцами, это запрещено семейными правилами, – отрезал мужчина, толком меня и не слушая.

– Угу… – согласился тотчас я.

Чем быстрее я на всё соглашусь, тем лучше. Благополучно вернусь в ограду лагеря и снова возьмусь за перековку себя. Однако интересно – у нас, оказывается, какие-то семейные правила есть. Буду знать, правда, неплохо бы увидеть список, что попадает в «нельзя», а что в «можно».

Мама продолжала меня внимательно и крайне обеспокоено осматривать.

– Сынок, не бойся, говори все как есть, мама и папа рядом…

Я озадачился. Что ж такое-то?

– Да все в порядке, мам, даже не знаю, что говорить, – я коротко пожал плечами.

– Гена, нашего сына еще и запугали, – женщина всплеснула руками, закатывая глаза.

– Сын, а ну говори! – велел отец.

Да что говорить-то, вот бы знать… на выручку мне пришла та самая несостоявшаяся мать. Проходя к воротам, Вера на секунду остановилась и с милой, дружелебной, но одновременно фальшивой улыбкой спросила у меня:

– Мальчик, а ты Левушку не видел?

Я потряс головой, и тетка тотчас потеряла интерес. Еще и потому, что увидела у ворот старшую пионервожатую. А с ней того, кого она и искала – Льва.

– Пошли, Володя, будешь за своего непутевого сына объясняться, – зашипела Вера сквозь зубы. – Или ты думаешь, что я отдуваться за тебя опять буду?

– Верочка, не выдумывай…

Парочка направилась прямиком к воротам. Интересно получалось, это, выходит, родители Льва! Ни фига себе, а ведь пацан говорил, что папа у него – милиционер, важная шишка и вообще весь из себя такой крутой. Соврамши, значит. Хотел себе цену набить для пацанов. Вот это поповрот…

Лева косился на меня исподлобья. Понял, что я все понял – и от того его аж в крапинку высыпало. А если я другим пацанам расскажу, что его папаня никакой не мент, а простой и незадачливый работяга, который еще и проблемы с выпивкой имеет?

Хотя напрягался он не только из-за меня. Что-то подсказывало, что с Томой у его родителей предстоит не самый приятный разговор. Понятно, что бежать к пацанам с флагом разоблачителя я не собирался. Но отличный козырь в рукав всё-таки получил.

Тут я отвлекся на недовольное шипение отца.

– Мымра какая… я буду жаловаться!

Угрозы моего отца предназначались старшей пионервожатой, пусть та их и не услышала. Я ничего понять не мог, почему он вдруг так отзывался о Томе.

– Пойдемте присядем, – мама взяла меня за руку, как маленького мальчика, и повела в беседку.

Папа, громко и недовольно хмыкнув, пошел следом. Мы расположились в теньке тополей и некоторое время сидели молча. От меня, конечно, ждали исповеди. А я морально приготовился открещиваться от любых слов, написанных в письме, хотя и не знал его содержания. Мама, сама того не ведая, несколько облегчила мое положение. Залезла в сумку, достала конверт и мягко, но решительно положила на столешницу письмо.

– Ты ему зачитай, Оксана, – буркнул папа. – Раз не хочет признаваться, то память ему освежи!

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом