Ice Ник "–32 градуса по Цельсию. Том 1: Предатель и Воровка чужих судеб"

***

– Сону.  Я эгоистичный, как говорит Кинг?

Крошечная детская площадка между спящими жилыми домами. Ржавые качели – единственные целые аттракционы на ней. Хулиганы только разрисовали и исписали их маркерами.

Лайт прижимается к ледяной цепи щекой – она оставляет грязный ржавый след, но лучше уж так, чем прийти утром на работу с опухшим лицом. Что ни говори, эта "Арин" била сильно, метко.

Сону качает головой, глядя на эту картину. Присаживается на сидение соседней качели, тянется к лицу Лайта и, отодвинув его от железа, вытирает ржавчину салфеткой. Следом в его руки летит упаковка с эскимо.

– Лучше это приложи, а то ещё инфекцию подцепишь. Береги красоту лица, раз уж само лицо сохранять не всегда получается.

Под "лицом" Сону имел в виду репутацию. Такой он, Блэк – с пухлыми беличьими щеками и большими выразительными глазами, в которых всегда отлично получается прочитать всё, что не договорил его острый язык.

Лайт видит ответ в его карих отражениях души. Кивает сам себе. Разворачивает упаковку и откусывает от мороженого добрый кусок. Морщится от сведённых зубов. Но хотя бы вкусно.

– С ума сошёл, – Сону не спрашивает, констатирует. – Ну кто мороженое в такую холодину ест?

– В нём около десяти градусов мороза. У меня внутри – минус тридцать два. Я греюсь.

– Делай, что хочешь,– не то фыркает, не то вздыхает Сону.

Он отталкивается ногами от земли. Раскачивается на качелях – не слишком сильно и высоко, но из-за его порыва и качели, на которых сидит Лайт, начинают покачиваться.

Он их не останавливает. Молча ест своё угощение, позволяя Сону его ребячество.

В нем, в отличие от Лайта, человеческого сохранилось гораздо больше.

– Думаю, мне стоит перед тобой извиниться. За свой эгоизм, – давит Лайт из себя. – Со всем приходится разбираться тебе. Только после произошедшего за последние сутки я понял, что доставляю много головной боли.

– Ничего, я привык, – легко отзывается Сону, но Лайт видит по лицу, что тот рад принятию им своих ошибок, – У каждого свои причуды. Да и гении обычно обращают внимание только на то, что им интересно.

"И ты ведь осознал, что неправ, даже не из-за заварившейся истории. А потому что Дженни ткнула тебя носом в проблему. Здорово, что ты прислушался к своему врагу".

Эти слова остались не высказанными Сону. И не прочитанными Лайтом.

Лайта уязвляло, что на его очевидную проблему обратил внимание именно его враг.

Лайту бы хоть толику благодарности испытывать.

Но получался только слабенький намек на нее, который быстро покрывается сверху плотным покровом злости, наслаивающимся на предыдущие слои.

– Я тоже не знал, что Дженни отделается так легко, – Сону раскачивается сильно, насколько позволяют старые скрипящие качели. – У каждого в мафии свои страхи. Мало ли, вдруг ее бы казнили на рассвете, и нас с тобой до конца жизни преследовал бы ее призрак. С Кинг станется.

Лайт представляет призрак Дженни за своей спиной – с черными кукольными глазами, полупрозрачными и безжизненными. И ее губы, складывающиеся в беззвучные слова: "Это ты убил меня".

Мурашки с тела сбежали.

– Что она такое, эта Кинг? – Лайт снова морщится от холода мороженого.

Душа же от разговора оттаивает. Даже несмотря на то, что они говорят о Дженни.

– А черт ее знает. Появилась изниоткуда. Никто не знает ни ее прошлого, ни уж тем более будущего. Хотя, – Сону издаёт смешок, – если Джэй принял ее, то, возможно, знает что-то о ней. Нас с ней нельзя назвать совсем уж близкими друзьями, но когда-то мы работали в паре, и она была вполне нормальной девушкой. Точнее, нормальной, насколько позволяет наша профессия. Это после твоего появления Дженни как с цепи сорвалась. Понятия не имею, что между вами пробежало, но, имей в виду, если будешь ее всерьёз убивать, я не встану на твою сторону. В любом деле и любой проблеме. Но не в ее убийстве.

Лайт пожал плечами. Сону имел на это право, и он не собирался винить его за это.

Вражда Дженни и Лайта – это только их дело.

Что между ними пробежало?

Это отличный вопрос. И ответ на него: ничего конкретного и тысяча чёрных кошек. Они просто не понравились друг другу с первого взгляда, и понеслось.

Лайт тему не развивает. Потому что не может толком объяснить их отношения не только Сону, но и самому себе.

Вместо этого он возвращается к тому интересному, что успел услышать.

– Вы работали вместе. Что случилось потом?

– Повышение. У нее появилась Лиз. У меня – ты. Хотя в нашем с тобой случае скорее я у тебя появился, чем ты у меня.

Качели начинают замедляться. Лайт молчит, как в рот воды набрав. Стало как-то совестно перед ним, этим парнем, который в Стае гораздо дольше него, но так и не продвинулся по карьерной лестнице.

Когда лицо Сону замирает напротив, Лайт всё же спрашивает:

– Тебя не уязвляет, что Дженни стала главой отряда, а ты так и остался в заместителях?

Сону пробивает на смех.

– Поверь, нет! Я никогда не стремился к чему-то подобному. Чем выше сидишь, тем ярче на твоём лбу разгорается красной точкой мишень – того и гляди, чтобы тебя не подстрелили. Один неверный шаг – сместят. "Смещение" в мафии означает смерть, а, знаешь, я хочу прожить как можно дольше. То, что я твой заместитель – это уже очень много.

– Думаю, если бы ты хотел остаться в самых низах, Джэй не стал бы тебя заставлять, – палочка от мороженого смешно остаётся за щекой Лайта – здоровой.

Сону встаёт с насиженного места и треплет его за эту самую щ?ку.

– Дело в тебе, мой дорогой. В тебе. Как тебя бросить, такого ничего-не-знающего?

Лайт шутливо хмурится исподлобья, деланно-недовольно выдыхает облачко воздуха. Поднимается на ноги и, обняв Сону за плечи, направляется обратно к машине.

Холодно здесь, на площадке. Темно. Нечего им здесь делать дольше положенного в самый жуткий предрассветный час.

***

Лиз на самом деле звали Элис Майер. Никто не знал ее настоящего имени, ведь даже документы, которые Джэй и Рикки постараются раскопать и найдут, были поддельными.

Правительство тщательно стерло все следы ее прошлой жизни и создало ей новую личность с одной конкретной целью – отправить шпионкой в логово белого волка, Джэя, и, выведав все грязные делишки, искоренить чёртову Снежную Стаю.

Но они не учли одного важного факта.

Лиз все ещё помнила, что она никто иная как Элис. И в первую очередь работала сама на себя.

Только она одна решала, какую информацию о мафии передавать высшим кругам. Более того, она копалась в правительственных архивах и незаметно сливала информацию мафии.

Ведя жизнь двойного агента, она знала, что такая жизнь не может продлиться долго. Нет-нет, и одна из нависших над ее горлом пастей – аллигатора-правительства или волка-мафии – защелкнет зубы. И алая кровь окропит бледную кожу.

В общем, когда малышка-лиса пришла в Снежную Стаю, она чистосердечно заявила, что боится крокодилов и волков.

Выпутаться сама из обвивших лапы пут она не могла. Но был один человек, который, вполне возможно, мог ей помочь.

В мафии его называли "Неуловимым".

Акт ?. Лиса, ее сестра, ненавидящая местную нечисть, и удачливый Пёс, желающий обрести дом

"Оно того не стоило...."

***

Элис сидела в машине. Пальцы барабанили по рулю, сама она невольно поглядывала в сторону полицейского участка, где-то в глубине которого в одиночной камере сейчас сидела Дженни.

По расчетам Майер она должна была появиться довольно скоро, в крайнем случае – к рассвету. Не в первый раз Дженни вот так просиживала там, наказанная.

К примеру, в прошлый такой раз… У мафии произошла утечка данных об одном из их драгоценных партнёров. Случилось это из-за Элис, которая, следуя своему долгу, передала их в правительство.

Но Кинг, когда она, Элис, тряслась под кабинетом Джэя готовая к расстрелу, Дженни Кинг, казавшаяся ей той ещё ледышкой, отвела ее подальше к холлу, а сама явилась к Джэю с повинной. Взяла ее ошибки на себя как ни в чем не бывало. Будто так и надо, аргументируя тем, что она глава отряда – ей и отвечать за промахи подчинённых.

Это был единственный раз, когда Элис попалась. Но момент мог стать для нее роковым, если бы не свалившаяся на голову доброта Дженни.

С тех пор у Элис появилось смутное ощущение, что Дженни знает правду о ней. Но почему-то молчит. И даже не пытается использовать эту тайну против нее.

Странный она человек, эта Дженни. Но Элис была ей благодарна. И с тех пор в шутку называла её своей сестрой.

Ну, может, и не очень а шутку. Потому что этой ночью Элис уже битых три часа сидела в ее ожидании, чтобы Дженни не вздумала идти по такому холоду пешком.

Дженни появляться не спешила, зато мимо проколесила чёрная иномарка Лайта Винтера.

– Что бы ему тут делать? – фыркнула Элис.

К Лайту она относилась несколько скептично. Его навыки и мозги можно было уважать, но вот преданности мафии, и в том числе Джэю Мерфи, в нем не было и на грамм. Даже по вчерашнему происшествию можно было судить – этот человек, вступив в Стаю, преследовал исключительно собственные цели. Но что он будет делать, когда достигнет их? И какой ценой он это сделает – не оставит ли в погоне за счастьем дорогу из трупов?

Однако Джэй держал его в организации, да ещё и на посту главы отряда. О чем думал их лидер – не ясно. Да и вообще, не Элис об этом беспокоиться.

Элис, которая вообще-то хотела сбежать, а не беспокоиться о судьбах, с которыми случайно переплелась ее собственная: сестры, Джэя, Рикки, Арин, с которой они виделись едва-едва, но успели поладить. Сону, бывшего рядом с Лайтом в большей опасности, чем можно подумать.

Такими темпами Элис не захочет уходить. И тогда всё потеряно.

Через небольшой промежуток времени Лайт снова проехал мимо.

И на переднем сидении сидела Дженни.

Сначала Элис показалось, что ее глаза подвели, но она быстро отмела эту мысль. Судя по тому, что Дженни выглядела так, будто водитель авто в котором она ехала – не больше чем предмет интерьера, это действительно была она.

Интересная картина. Забавная.

Элис поспешно завела мотор и отправилась следом.

***

Дженни окунулась в приятное тепло холла с головой. Логово – ее дом. Снежная Стая – мать, которую она любила нежно и ласково со всеми её утыкающимися в рёбра ножами и дулами пистолетов, маячащих у виска.

Холл – это место встреч и отправлений в путь. Это автоматы с горячими напитками и закусками по углам, мягкие кресла и диванчики тут и там – спальные места для не бывавших в дреме неделю и прикорнувших на пять минут, потому что в ближайшие дни сидеть в засаде, где об отдыхе думать некогда.

Здесь Рикки отпаивала ее горячим молоком с мёдом, когда ее только привели. Отсюда она вышла на первое задание с Сону – не самое удачное, но они выжили и живы до сих пор. Это главное. Здесь она познакомилась с Арин – девушкой, в душе которой бушевал огонь справедливости. Здесь по ночам они сидели с Джэем с кофе наперевес, обсуждая пакости местной лаборатории. Сюда же пришла Элис – тогда ещё совсем зелёная правительственная шпионка, а теперь вон какая подрастает – шпионка и мафиози в одном флаконе.

Странно с ее стороны было думать, что Джэй об этом не знает. Но Дженни была убеждена – Элис понятия не имела.

Главное Элис при ней же случайно Элис не назвать. Пусть мучается совестью как можно дольше.

Холл ведёт в подвал и на верхние этажи. В маленькие закоулки, таящие в себе опасность и обрушенные под течением времени тупики.

Какой бы не была Снежная Стая, Дженни любила её всю. Потому что она единственная была ей поддержкой и утешением.

А ещё в мафии Дженни познакомилась с Лайтом. И, наверное, это единственная относящаяся к Снежной Стае вещь, которую она хотела бы затереть, оставив в памяти еще одну дыру.

Но она невольно вспоминает – и ощущение жгучей ненависти как в первый раз тянется к каждой клеточке ее существа.