Иван Панин "Рауит"

И после этой фразы мы пошли вперед сквозь лесную зелень. Ева ступала позади меня, а я постоянно осматривался. Единственным знакомым мне ориентиром была паутина, в которую попалась бабочка, но найти ее с каждой минутой становилось все нереальней. Мы преодолели уже примерно пять километров, но станцию не нашли. Кроме звуков леса ничего не было слышно, Ева постоянно молчала, а я вел монолог в своих мыслях. Хотелось услышать стук колес или сигналы посадки, это могло помочь найти дорогу назад. И вот я остановился и прислушался, а Ева прошла куда-то вперед. Я заметил, что она немного хромала, и достал из пачки последнюю сигарету. Вдыхая едкий дым, я старался не паниковать.

Ева присела на траву и протянула к чему-то руку. Я подошел к ней и увидел, как на ее ладонь приземлились две бабочки. Меня это удивило. Она сидела совсем неподвижно, а ее внешность казалась нереальной среди окружающего леса.

– Кажется, мы потерялись, – внезапно произнесла она, не отрывая взгляда от бабочек.

– Все равно надо вернуться на станцию. Кстати, что ты забыла в лесу? Убегала от кого-то?

– А что ты делал в лесу? – спросила Ева, явно не желая отвечать.

– Тоже не твое дело, – ответил я.

Она до сих пор не знала моего имени, но и не спрашивала. Возможно, ей тоже было не так тревожно оказаться в компании с кем-то в дремучем лесу. И, кажется, у нас обоих были секреты, которыми не было желания делиться.

– Извини за грубость, но нам реально надо выбираться, – продолжил я.

Ева поднялась, а на ее руке продолжали сидеть бабочки. Я подошел еще ближе, чтобы разглядеть этих прекрасных существ. Крылатые создания находились на ее белокожей ладони, но улетели через мгновение, как только я приблизился.

– Ты напугал их, – сказала Ева.

– Ну, извини. Нам все равно пора, – сказал я и отправился в неизвестном направлении.

Ева проследовала за мной, правда, с большой неохотой. Я смотрел вперед, пытаясь что-нибудь разглядеть среди густой растительности. Меня не покидала надежда, что через некоторое время за ветвями появится небольшое старое здание и рельсы. А она разглядывала все вокруг, находясь где-то у меня за спиной.

Первое время я слышал только шелест травы под нашими ногами и шуршание пакета, который теперь наполовину выглядывал из кармана моей толстовки. Через пару метров я остановился и снова прислушался. На этот раз за кустами звучало что-то монотонное.

– Кажется, нам туда, – сказал я, уставившись сквозь листву.

Ева подошла ко мне, по ее взгляду было заметно, что она была недовольна. Но, стараясь быть с ней приветливым, я взял ее за руку. Ее лицо сразу поменяло выражение, а моя ладонь чувствовала тепло ее мягких пальцев. Руки у нее тоже оказались маленькими.

– Пошли, – тихо произнесли мои губы.

И уже преодолев несколько метров, мы пробирались сквозь кусты, которые оказались колючими. Я продолжал держать ее за руку, стараясь не потерять в зарослях. А Ева безмолвно следовала за мной. Впереди за ветвями показалось небо. Не подумав, я ускорил шаг, звук стал громче. Он стал похож на падающую воду, но я слишком поздно это понял, когда мои ноги соскользнули с обрыва. Ева от испуга сильнее вцепилась в мою руку, и через мгновение мы упали прямо в реку.

Мы оказались под водой, я открыл глаза и увидел каменистое дно. Я больше не держал Еву за руку, а мое тело всей кожей чувствовало холод реки. Мне в рот попала вода, я постарался задержать дыхание, поднял взгляд вверх и через несколько секунд всплыл на поверхность.

Течение оказалось сильным, меня уносило куда-то к скалам. Рядом со мной плыло небольшое бревно, за которое держалась Ева. Я ее не сразу заметил среди бушующих волн. Я снова задержал дыхание и нырнул под этот кусок дерева, обломки ветвей мешали мне проплыть, но с усилиями я всплыл рядом с Евой и схватился за мокрую древесину.

Она посмотрела на меня с небольшим удивлением, а я в глубине души был рад, что она была в порядке. Ее взгляд не был напуганным, скорее ее глаза показывали гнев и стремление выбраться из этой ситуации. Впереди показались большие валуны, скалы приблизились. Течение начало стихать, а дно становилось глубже. Вдруг дерево, за которое мы держались, с чем-то столкнулось, и теперь мы плыли на нем спинами вперед. Нас продолжало уносить, Ева уставилась на меня, в ее глазах появился страх.

– Держись крепче, – вырвалось у меня.

Ева обхватила бревно обеими руками, чтобы ей было удобнее смотреть, куда мы направлялись. А я нырнул, проплыл под деревом и схватился с другой стороны. Теперь мы оба смотрели вперед, скалы были уже слева от нас. Течение стихало, я надеялся, что вскоре оно пропадет совсем. Я посмотрел направо и увидел что-то большое и черное. Когда бревно оказалось ближе это пятно оказалось медведем, поймавшим крупную рыбу, которую он тут же принялся есть. Ева тоже заметила его и схватила меня за руку.

– Только не делай резких движений, – сказал я.

– Хорошо, – прозвучало робко в ответ.

Вдруг река поменяла направление, течение усилилось, а бревно поплыло одним концом вперед. В воде я заметил рыб, которые словно сопровождали нас куда-то. Ева тоже их увидела и…

– Надо выбраться на берег. Я надеюсь, ты умеешь плавать? – сказал я.

– Умею, – прозвучало в ответ.

Начались пороги, нас затрясло вместе с бревном, волны забушевали. Я крепко вцепился в ствол, осознавая, что хуже уже быть не могло. Впереди приближался крупный порог, это было даже слышно по шуму воды.

– Надо нырять, – сказал я Еве.

Но она завороженно смотрела на волны, не замечая ничего. Вдруг мои пятки ощутили дно, ударившись о камни. Больше нельзя было терять времени, я нырнул под бревно и схватился за хрупкое тело своей спутницы. У рук Евы не хватило сил удержаться за дерево, и она тоже оказалась под водой. Ее рот наглотался воды, а волосы трепало подводное течение. Я прижал ее к себе и закрыл глаза, а через считанные секунды наши тела в потоке воды уже падали вниз.

Когда мои глаза открылись, я еще был под водой. Мои руки до сих пор прижимали Еву, которая потеряла сознание. Я испугался, освободил одну из рук и начал всплывать. Теперь течения не было совсем. Мы оказались в бассейне реки среди скалистой местности. Последним порогом был небольшой водопад, который смягчил наше падение. Бревно, за которое мы зацепились, прибило к берегу.

Перебирая в воде одной рукой, я подплывал к берегу. Ева не шевелилась, что беспокоило меня. Также я не чувствовал ее дыхания, а ее детское тело слало совсем холодным.

– Все будет хорошо, – сказал я сам себе.

Мои ноги достали до дна, и я встал во весь рост, взяв Еву на руки. Она оказалась легкой. Чувствуя каждый камень, на который наступали мои ноги, и то, что ко мне начала прилипать одежда, я приближался к валунам. Еще несколько шагов и я уже полностью вышел из воды. Моя кожа чувствовала тепло от окружающих камней. Я аккуратно положил Еву на валун и проверил, билось ли ее сердце, прижавшись ухом к ее груди.

Сердце тихо билось, а вот дыхания не было. Надо было что-то делать. Я знал, как оказывать первую помощь в такой ситуации, но немного робел. Но все-таки собрался, трижды нажал на ее грудную клетку, заткнул своими пальцами ее нос, открыл рот и вдохнул в свои легкие воздух. Мое тело немного затряслось, когда я выдохнул из себя весь воздух в ее посиневшие губы.

– Ей, – вырвалось у меня.

Она пришла в себя, выплюнула воду и раскашлялась. Я сел рядом, наблюдая за ней. На душе стало легче, ее жизнь была вне опасности. Земля ушла из под моих ног, когда она открыла свои фиолетовые глаза. Я тяжело выдохнул.

– Что ты сделал? Фу, – произнесла она, вытирая рот от моей слюны.

– Ты потеряла сознание, а я пытался привести тебя в чувства, – ответил я, снимая мокрую толстовку.

– Лучше ты бы этого не делал, – сказала Ева, присаживаясь на валун.

– Без сознания ты мне больше нравилась, – сказал я, встав.

Я оглянулся, как возвращаться обратно было непонятно. Можно было пройти назад вдоль берега, но приближался вечер. Да и судя по медведю, которого мы видели, это было небезопасно. Избавившись от одной проблемы, я определенно нашел себе другую.

Вспомнив о деньгах и вещах, я достал из карманов мокрые купюры и все остальное, что в них лежало. Открыв пакет, я обнаружил, что моя рубашка осталась сухой. Сигареты тоже, новая пачка была не вскрыта, поэтому внутрь вода не смогла попасть. Я проверил зажигалку, она до сих пор работала и была почти полной. Из еды у меня оставалась упаковка мармелада и две пачки сока.

Я разложил все на плоской поверхности валуна, прижал купюры камнем и посмотрел на Еву, которая успела снять куртку. Она сидела неподвижно, уставившись куда-то в лес. Там летали бабочки, которых я тоже заметил, а потом мой взгляд снова привлекла она. Через мокрую белую майку я смог разглядеть все, что обычно девушки скрывали. Даже рельеф ребер был виден сквозь тонкую ткань. Ее тело только начало взрослеть и округляться.

– Надо одежду высушить. Вот, возьми пока, – сказал я, протягивая ей свою рубашку.

– Спасибо.

Ева взяла рубашку, рассмотрела пуговицы и сняла свою мокрую майку, не стесняясь меня. Я немного офигел и отвернулся на всякий случай, хотя и так увидел слишком много. А она надела на себя единственную сухую вещь, которая у нас была, и сняла с себя все остальное, что было мокрым. Тем же временем я снимал с себя прилипшие джинсы, в которые мог больше не влезть.

Я разложил на теплом камне свою одежду, на мне осталось только нижнее белье. Раз Ева настолько не стеснялась показывать свое тело, я надеялся, она будет не против, наблюдать меня в таком виде.

Она тоже разложила свои вещи на соседнем камне, пока я искал что-нибудь для костра. Впервые мне хотелось курить, но я решил этого не делать, пока не разведу костер. На берегу нашлось много сухих веток, которые, наверное, прибыли тем же путем, что и мы. Собрав их в приличную кучу и обложив камнями, я достал одну сигарету, которую потом сжали мои губы. Часть упаковки пришлось использовать для разведения костра, который все-таки загорелся.

В тот момент, когда пламя начало распространяться, я был рад, что внимательно слушал своего вожатого в лагере. Также меня удивляло то, что эти знания пригодились. И, прикурив от костра, я отправился снова собирать ветви.

Ева гуляла по берегу, наблюдая за мной. Ее волосы высохли и снова были зелеными. Закат был прекрасным. Если бы не данные обстоятельства, это был бы идеальный летний отдых. Еще бы палатку и запас еды и можно было бы задержаться на неделю. Вокруг была никем не тронутая природа, ближайший город был очень далеко. Вот только ни одна живая душа не знала, куда меня занесло.

Размышляя о сложившихся обстоятельствах, я успел собрать достаточно материала для костра. Этого должно было хватить, чтобы переждать грядущую ночь. Я подкинул веток в костер и начал перекладывать еще мокрую одежду ближе к теплу огня. Вещи Евы я тоже перетащил на другой валун. Ее белая майка совсем высохла и немного испачкалась. Куртка и правда оказалась мужской и подходила мне по размеру. Моя майка высохла, и я надел ее, заметив, что Евы нигде не было видно. Меня это встревожило, не хотелось оставаться одному, зная, что неподалеку мог проходить медведь.

– Эй, Панк. Ты где? – закричал я.

Не получив ответа, я побежал искать ее вдоль берега. Небо на горизонте становилось красным, холодало. Я икал ее среди камней и кустов, но надо было вернуться к костру. Повернувшись к огню, я увидел знакомую зеленую шевелюру, которая догадалась кинуть пару палок в пламя. Я вернулся обратно с сильным желанием ее придушить. А Ева протянула мне большой лист, в котором лежала целая гора дикой земляники.

– Ого. Где ты это нашла? – спросил я.

– А ты как думаешь? – ответила Ева.

– Кажется, ужин все-таки будет, – произнес я, присаживаясь рядом с ней.

Она поделились со мной ягодами, а я дал ей упаковку сока. Мы сидели молча и ели, наблюдая за костром. Я подкинул еще немного веток, опустевшие картонные пакеты тоже отправились в огонь. Темнело, появлялись звезды. Я встал проверить, не высохли ли мои джинсы и толстовка. Ева тоже решила проверить свои вещи.

– Черт. Еще мокрые, – прошептал я себе под нос.

– Тебе вернуть рубашку? – спросила Ева, натягивая на себя высохшие штаны.

– Не надо. Я подожду, пока мои вещи высохнут.

– Ты уверен?

– Да, – ответил я.

Ева стояла передо мной, расстегивая пуговицы, а я не мог оторвать от нее взгляд. Она сняла рубашку, оголив полностью верхнюю часть своего тела, надела майку и уставилась на меня с озадаченным взглядом.

– Что-то не так? – спросила она.

– Да нет. Все в порядке. Думаю, как переночевать здесь, – сказал я первое, что пришло в голову. – Сколько тебе лет? – спросил я ее.

– Тринадцать, – ответила Ева.

– Я думал меньше. А мне пятнадцать.

– А тебе курить не рано? – спросила она меня, наблюдая за тем, как я зажигал сигарету.

– Конечно, рано. Но кроме тебя меня все равно никто не видит.

– Что же будет, если увидят?

– А то ты не знаешь? – произнес я, выдыхая дым. – Все бывает в первый раз, но у меня уже слишком часто это впервые. Вчера впервые закурил, сегодня впервые сделал искусственное дыхание, а этой ночью впервые придется спать под открытым небом, – продолжил я.

– Я сегодня впервые увидела бабочек вживую и костер, – робко сказала Ева, глядя на пламя.

– Ты впервые в лесу?

– Ну да. Здесь все такое зеленое, столько свободного пространства.

– Вот благодаря тебе, мы и потерялись, – сказал я, осознавая, на кого наткнулся.

Она была страннее, чем я раньше думал. Но, возможно, она не была в этом виновата. Я подкинул еще веток в костер и прилег на еще теплый валун, который располагался по соседству. Мои глаза смотрели на темнеющее небо, на котором появлялось больше звезд. Мое тело изнывало от усталости, я расслабился впервые за последнее время и уснул.

Пока я спал, Ева бодрствовала, наблюдая за огнем. Она даже успела найти еще веток до того, как совсем стемнело. И еще через какое-то время стало совсем холодно, и лес вокруг нас ожил. Многие животные, которые днем обычно спали, начали свою ночную жизнь. Где-то послышалось уханье совы и другие шорохи.

Проснулся я от того, что замерз. Я уже не лежал на спине, раскинув конечности, а свернулся на боку калачиком. Проспал мало, и спать все еще очень хотелось, глаза еле открылись. Я поднялся, ощущая силу притяжения собственного тела. Ева в тот момент сидела у костра неподвижно, прижав к себе ноги. На ее голове был капюшон, за которым не было видно лица. А я поспешил одеться. Потом закурил еще раз, наслаждаясь красотой звездного неба.

Я еще раз убедился в том, что в городе небо не было таким красивым. Оно еще и отражалось в воде, да так, словно продолжалось в реке. Волн не было, только тихая гладь, в которой костер тоже был виден.

– Так захотел курить, что проснулся? – раздался голос Евы.

– А ты и не спала?

– Нет.

– Может стать еще холоднее, – не утешало мое высказывание.

– Так проснулся от холода?

– Да. Есть один доступный способ не замерзнуть окончательно ночью. Но он тебе не понравится, – сказал я сонным голосом.

– Не томи. Какой? – спросила Ева.

Я подошел к ней и опустился на корточки. Вблизи было заметно, что она вся дрожала. Это было плохо, мне не хотелось на следующий день ее больную нести на себе через лес. Мои пальцы дотронулись до ее щеки, чтобы окончательно убедиться в том, что она замерзла.

– Да ты как лед, – сказал я, ощущая ее холодную кожу.

– А ты теплый, – сказала она.

Ее глаза были или злыми или обреченными. В свете костра они продолжали казаться фиолетовыми. По взгляду также было видно, что она хотела спать. Так ничего и не ответив, я присел рядом с ней и кинул в костер оставшиеся ветви. Она собиралась отодвинуться, уже начинала подниматься, но я внезапно для нее прижал ее к себе.

– Что ты делаешь? – спросила Ева, пытаясь вырваться.

Я чувствовал, что у нее почти не было сил. Хотя, это даже было слышно по ее заметно стихшему голосу. Сопротивление почти не ощущалось. Она была не только на почти две головы ниже меня, но и существенно меньше по весу.

– Пытаюсь тебя согреть, – ответил я.

Смирившись с моими словами, она перестала сопротивляться и ничего не сказала в ответ. А я обхватил ее обеими руками, ощущая холод ее маленького тела. Через несколько минут она уснула, а я решил выкурить последнюю сигарету. Я вдыхал дым, смотрел на пламя и чувствовал сердцебиение этой упрямой девчонки.

Прошло некоторое время, Ева успела согреться, и я тоже заснул. Сначала мы спали сидя, но потом наши тела свалились на бок. Я оказался за Евой, которая лежала ближе к костру. Она перевернулась во сне на другой бок и уткнулась носом в мою шею, а я обхватил ее руками как подушку. Всю оставшуюся ночь мы оставались в такой позе.

Когда я открыл глаза, первым, что я увидел, была зеленая копна волос, лежащей рядом Евы. Она еще спала, был слышен тихий сап. Как оказалось, я все время прижимал ее к себе. Вставать не хотелось, или просто не было сил. Спина немного болела от поверхности, на которой пришлось спать. Костер потух, от него остался только пепел. Солнце успело немного прогреть окружающие камни. Уже было не так холодно, как ночью.

– Отпусти меня, – прозвучал сонный голос Евы.

– Неужели проснулась, – сказал я, укладываясь на спину.

Она поднялась и потянулась, а я продолжил лежать на спине и смотреть на небо. В голубой высоте не было видно ни облачка, только белела луна.