– А Мамба велел передать, чтобы ты делал пулемёты и эти, как их… А, миномёты, и присылал ему. Срочно присылал!
– Трудно ему сейчас. Надежды нет ни на кого. А то, что он наметил сделать, зело трудно и мало достижимо. Но тот найдёт, кто обрящет! И тот дойдёт, кто идёт! А более всё в письмах. И от себя хотел бы добавить… Мамбу, можно обмануть только один раз, а более никто не переживёт.
И священник так глянул в прозрачные глаза Феликса, что того пробрало до самого сердца. Но взгляд Феликс не отвёл. Зачем?! Он не собирался никого обманывать, особенно, после стольких лет жизни среди лживых и циничных людей, что уже успел устать от этого.
– Мамба не женился?
– Не до женщин ему сейчас. И так грехов кругом полно, чтобы сосуды греха привечать.
– Ясно. Значит, тучи сгущаются над Африкой.
– Нет, сезон дождей закончился. Скорее дует ветер перемен, – и отец Пантелеймон, усмехнулся своим мыслям и, подобрав широкую рясу, собрался, чтобы уйти.
– Передайте Мамбе, что наш договор с ним в силе и он на всю жизнь, -поддавшись сиюминутному порыву сказал Феликс уже вдогонку уходившему святому отцу.
Мамбу Феликс воспринимал, как торгового партнёра и ему уже давно было наплевать, что у того был чёрный цвет кожи. Мамба, помог ему и продолжал помогать дальше, появляясь в самый критический момент. А Феликс всегда был готов помочь ему, приобретя очередную выгоду.
Священник не оборачиваясь, кивнул согласно головой и вышел из кабинета. На том, они и разошлись.
Оставшись один, фон Штуббе поочерёдно вскрыл пакеты, там содержались письма. В одном из них, Мамба настоятельно просил, чтобы Феликс на полученные от продажи золотого песка и драгоценных камней деньги, прислал оружия, а также сельскохозяйственных орудий. Простейшие из которых, были представлены на присланных рисунках.
Мотыги, плоскорезы, мини-вилы и мини-грабли, с загнутыми вниз остриями. Сапёрные лопатки, с указанием размеров и формы, всё это необходимо было сделать, и прислать к нему вместе с переселенцами.
Насчёт переселенцев, следовало остановиться отдельно. Не секрет, что в России, вошедшей в эпоху капитализма, частенько был голод. Всё это происходило из-за плохой логистики и головотяпства чиновников. От голода, периодически страдали люди, несмотря на то, что урожай, хоть и не на всей территории России, но был, и позволял прокормить страну. Но его продавали за границу.
Этим и хотел воспользоваться Мамба. Общая идея была такова. Небольшая частная организация организованная под патронажем Феликса, помогала крестьянам голодающих регионов зерновыми ссудами, либо деньгами, и агитировала молодых парней, либо бобылей не имеющих детей, переселяться в Африку.
Желающих переселиться вместе с семьёй, предупреждали о сложном и опасном пути, болезнях, опасных насекомых, диких животных, плохом климате, всячески отговаривая их. Если это не возымело своего действия, то принимали и таких.
Идея впоследствии была подхвачена императрицей, желающей помочь чернокожему королю. Организация, возглавляемая изначально женой Феликса, Софией, была маленькой. И хоть неясные слухи об африканской жизни, уже давно бродили в обществе, «благодаря» стараниями атамана Ашинова, но до крестьян эта информация не дошла, что было, впрочем, не удивительно.
После того, как об этом узнала императрица, процесс подготовки к переселению пошёл гораздо быстрее, в том числе и благодаря выделенным из казны небольшим суммам.
Но главным, были не деньги, а одобрение этого процесса самим императором, который не стал перечить своей супруге, и сердцем понимая справедливость её требований.
Николай II, начал даже втайне, начал симпатизировать неуступчивому африканскому вождю, проявившего несвойственные дикарям человеческие качества, достойные цивилизованного государя, и всегда выполнял свои, как обещания, так и угрозы.
В другом письме была указана необходимость заняться нефтяными промыслами и подробно описан процесс нефтяного крекинга, а также указана фамилия русского инженера Шухова, которую Мамба вспомнил совершенно случайно, когда размышлял, что можно сделать из нефти в этих условиях.
Этого инженера следовало найти, и привлечь к разработке улучшенного крекинга нефти, который и был описан Мамбой, с указанием всяческих катализаторов, которых Феликс и не знал. Трубчатая установка термического крекинга и прочее. После писем, у него закружилась голова от всех этих технических изобретений.
Временно отложив письма, он перешёл к гораздо приятному. В тяжёлых кожаных мешках, ожидаемо оказался золотой песок, а вот в небольшом мешочке было целое состояние. Там оказался ещё более крупный изумруд, чем был в прошлый раз. Остальные камни были тоже самые отборные, хоть и намного меньше. Теперь всё это богатство следовало продать, и не продешевить при этом, и это тоже была определённая проблема.
В один из дней Феликс пригласил к себе Бенджамина Брэдли и спросил у него, что он знает о двигателе Стирлинга. Оказалось, что почти ничего. Феликс, передал ему старый экземпляр газеты с фотопортретом Иоанна Тёмного и сказал.
– Вот этот человек, хочет, чтобы вы господин Брэдли занялись совершенствованием машин, изобретённых Стирлингом. Задача сложна и очень ответственна. Но он – и его палец уткнулся в портрет вождя, – настоятельно просил меня, чтобы я нашёл настоящего фаната своего дела и обязательно чернокожего. Как вы на это смотрите?
Вихрь самых разнообразных мыслей, промелькнул в голове Бенджамина Брэдли. Очевидно-невероятное, было основополагающей характеристикой того, что творилось сейчас в его голове. Он уже был далеко не молод, а жизнь в холодной России не лучшим образом сказалось на его здоровье. Но какова задача, которую только сейчас поставили перед ним! И самое главное, кто это сделал!
– Я согласен, только и смогли вымолвить его губы, задрожавшие от тщательно сдерживаемых эмоций.
– Вот и замечательно. Как только приступите, сразу информируйте меня обо всём, и обо всех ваших затруднениях.
– Хорошо.
Придя домой Брэдли, развил бурную деятельность, стремясь обхватить необъятное. Необъятное очень сильно сопротивлялось. Погрузившись в чертежи машин, и сделав несколько моделей, он понял, что ему не хватает знаний, а также нужна хорошо проработанная математическая модель данного двигателя, которая бы исключала худший КПД, чем у парового двигателя, либо двигателя внутреннего сгорания. Пришлось идти к Феликсу.
– Я вас слушаю Бенджамин!?
Изобретатель замялся, не решаясь озвучить свои требования, наконец, мучительные сомнения, которые бродили в его голове разрешились сами собой, и он произнёс.
– Мне необходим математик, а также пару человек мастеровых или инженеров, которые бы до этого имели дело с двигателями Стирлинга.
– Про знающих людей я понял, а зачем вам математик? – удивился фон Штуббе.
– Математик нужен, для того, чтобы понять, будет ли двигатель полезен изначально, или он будет работать вхолостую, потребляя ресурсы и не выдавая ничего в ответ. А для этого надо разработать математическую модель двигателя. Вы же не хотите получить обычный паровой двигатель, только с гораздо худшими характеристиками?
Феликс задумался. Брэдли был прав, а значит, придётся обращаться к брату. К нему всё равно, и так, и так, пришлось бы обращаться, а теперь появилась ещё одна причина. Отпустив Брэдли, и пообещав ему, что он найдёт ему и людей и математика, Феликс стал собираться в дорогу. Его ждал вечно дождливый и пасмурный Санкт- Петербург.
Добрался он до него довольно быстро. Сначала на речном пароходе по Волге до Нижнего Новгорода. Оттуда на поезде, сначала до Москвы, а потом и до самого Санкт-Петербурга. На вокзале его встретил Герхард фон Штуббе. Крепко обнявшись, он подхватил дорожный чемоданчик Феликса и, поймав извозчика, они укатили на нём к нему домой.
Герхард фон Штуббе уже был полковником и служил в Главном артиллерийском управлении, где имел выходы, как на его начальника, так и на этот момент негласного куратора артиллерии, великого князя Сергея Михайловича.
Тот в свою очередь, был сыном великого князя Михаила Николаевича, который был генералом-инспектором русской артиллерии с 1856 года, но уже давно отошёл от дел и проживал «безрадостную» жизнь во Франции.
Великий князь Сергей Михайлович был знатным плейбоем, и принял от Николая II его бывшую пассию – балерину Матильду Кшесинскую, всячески её, обихаживая, отчего страдающая от разлуки с Николаем II, дама, прирастала дворцами, виллами и деньгами.
Привезённые Феликсом драгоценности, были огранены у местного ювелира, которому пришлось продать несколько камней, дабы он был заинтересован лично и дал хорошую цену и скидку на сами ювелирные изделия, сделанные с этими камнями.
Некоторые из камней, были весьма крупного размера, и были вручены в качестве презента великому князю Сергею Михайловичу. Не был обойдён вниманием и начальник Главного артиллерийского управления Михаил Егорович Альтфатер, ему был преподнесён чудесный витой браслет, усыпанный мелкими бриллиантами и изумрудами.
Великий князь Сергей Михайлович, жмурясь, как довольный кот внимательно рассматривал золотое кольцо с крупным изумрудом, стоимость которого по самым примерным прикидкам составляла десятки тысяч рублей, а ещё его ждал чудный женский браслет в виде змейки с рубиновыми глазками.
– Так вы говорите, любезный Герхард Христофорович, что ваш брат построил артиллерийский завод с самыми новейшими и лучшими станками, которые сейчас производят в Германии, Франции и САСШ?
– Так точно, Ваше Высочество!
– Вы это серьёзно!? Никогда не слышал, чтобы у нас в России, так быстро построили бы завод. Я бы знал…
– Вот, Ваше Высочество фотографии завода. А также купчая на землю. Акт из реестра о занесении зданий и сооружений завода на баланс города. И соответствующие бумаги из налоговой инспекции его Императорского Величества. Есть даже акционерное общество «Артиллерийский завод Штуббе» вот бумаги о его учреждении.
– Да, действительно, всё верно, – рассмотрев бумаги, подтвердил великий князь. Впрочем, я и не сомневался в этом. Вы не тот человек, который будет обманывать своего патрона.
– В общем, вы ждёте крупный заказ на производство пушек и прочего, у себя на заводе? Это же ваш завод, я не ошибаюсь?
– Нет, это завод не мой, это завод моего брата, Феликса фон Штуббе.
– А брат родной?
– Да, младший.
– Гм. А откуда у него деньги на строительство завода, вы же не из богатых, насколько я могу представить? – и великий князь покрутил в руках великолепный перстень, достойный украсить руку любой женщине, хотя предназначался только для одной.
– Феликс, долгое время жил в Африке, и разбогател там, да и сейчас поддерживает необходимые связи. Держит, так сказать руку на пульсе.
– Интересно, интересно, – задумчиво крутя в руках роскошный перстень, – сказал Сергей Михайлович.
– Какой великолепный камень! А тут у нас, как раз, намечается крупный заказ на производство шестидюймовых артиллерийских орудий системы Канэ для флота. А мы и не знаем, кому поручить их производство. Всё французские, да немецкие фирмы, Шнейдеры и К, да Круппы. Пора уже нам свои производства развивать, пора…
«Тем более, когда свои готовы дарить такие подарки» – про себя подумал он, а вслух сказал.
– Что ж, думаю, что ваш завод получит заказ в самое ближайшее время.
– Да… – остановил он, собиравшегося уже почти уйти полковника фон Штуббе.
– Императору очень нравятся крупные красивые изумруды, которых не хватает в его сокровищнице. Урал богат только мелкими изумрудами, да яшмой, и так и не дал царской сокровищнице ничего достойного. Я слышал пару лет назад, один очень крупный экземпляр приобрели во Франции, за сумму, которую никто не разглашает, но она весьма велика, как и сам камень.
– Если у вас есть не худший экземпляр, то я думаю, что смогу помочь вам реализовать камень даже за бо?льшую сумму, чем тот. Ну и само собой, определённое покровительство вашему брату и его делам со стороны императорской семьи будет обеспечено – и он снова зажмурил свои глаза, как довольный жизнью и сытый, кот.
– И я, и мой брат, сочтём за честь продать через вас любые драгоценности царской семье, – ответил фон Штуббе.
– Вот и хорошо, Герхард Христофорович, вот и хорошо. Всегда готов вас принять у себя. Всего хорошего.
Герхард фон Штуббе, прищёлкнул каблуками форменных сапог и вышел из кабинета. Дело было сделано, и заказ не замедлил себя ждать, обеспечив работой завод, а деньгами его хозяина.
Царский изумруд, а также все остальные камни были проданы по хорошей цене, через великого князя, что позволило начать производство ручных пулемётов и вплотную заняться миномётами, которые находились, только на стадии разработки.
Великий князь, помог не только с заказом. Российская империя стремительно развивалась, и постройки новых заводов приветствовались. Пользуясь положительной динамикой и поддержкой царской семьи, Феликс решился заложить ещё и патронный завод, с полным циклом производства от пороха и капсюлей, до готовой продукции – патронов, различных калибров.
Завод был заложен напротив артиллерийского, на другом берегу Волги. А то мало ли что… Рванёт, и сразу всех накроет, да и спокойнее так.
Нашлось время и на Шухова, правда, не сразу. Инженер нашёлся в Баку, о котором постоянно вспоминал Мамба, и где у Феликса был небольшой нефтеносный участок. Нашёл его купец первой гильдии Амуров, который уже разбогател на сигаретах с изображением вождя и прочих папиросах с фильтром и без. Нашёл и перекупил его у Нобелей.
Уже зная от Феликса о провидческих способностях Иоанна Тёмного и безоговорочно веря в это, Амуров вложился своими деньгами в завод по производству керосина, надеясь на огромную прибыль. Но перед этим у него состоялся разговор с Феликсом, продавшим ему идею за контрольный пакет акций нового акционерного общества.
Акционерное общество имело говорящее название «Чёрное золото». В его уставе была отражена основная деятельность – переработка нефти, для получения керосина и иных товаров. В это общество вложилось множество купцов первой гильдии веривших в Амурова, который в последнее время резко пошёл гору, и обладал, по их мнению, мистическим чутьём на деньги.
Разговор был непростой, и касался Мамбы.
– Тимофей Иванович, начал издалека Феликс, – вы наверно понимаете, что не всё так просто с этими изобретениями. Я их не сам выдумываю, а получаю прямиком из Африки, от тамошнего провидца. Да вы наверно знаете его, Иоанном Тёмным зовут его.
Амуров молчал, не зная, что сказать.
– Ну, так вот. Часть денег я отправляю ему товарами. Хотелось бы от вас понимания. Наши доходы зависят от его воли и подсказок. Я бы советовал вам не обманывать ни меня, ни его. А то знаете, как бывает. Сегодня купец первой гильдии, и ворочаешь миллионами, а завтра уже нищий.
– Там неудача, тут пожар. Здесь занял, тот не отдал. Цены упали, товар украли. Сын растратчик, жена – предатель, а сам уже и не интересен никому. Удача, как вы знаете – капризная штука и даётся не всем, и не всегда.
Купец, действительно, знал немало историй, когда от одной сделки зависело всё благосостояние купца или промышленника, знал об этом и Феликс, и не желал рисковать, обретя и спокойную жизнь, и любимую семью, ради призрачной наживы. Конечно, всё это было изрядно притянуто за уши, и Африка была далеко, как и сам Мамба.
Иоанна Тёмного, могли убить. Он мог умереть от болезни или сойти с ума. Но вот, что-то подсказывало ему, что не зря, время от времени он получал от Мамбы, письма с идеями и драгоценности, которые всегда очень удачно продавал, богатея всё больше и больше, ох, не зря. А поэтому он и предупреждал Амурова, коль они стали близкими компаньонами, о вреде поспешных поступков и действий.
Амуров, тоже это понимал и тоже не желал рисковать.
– Не волнуйтесь Феликс Христофорович, я понимаю ваши опасения, и не осуждаю их, буду работать, как на царя-батюшку.
– На царя не надо… Ворьё только на него и работает…
– Да, действительно, тогда, как на себя. А от себя прибылей не утаишь! Так вы говорите, ему не деньги нужны, а товары?
– Да, товары или услуги. Список необходимого есть, можете с ним ознакомиться. И как хотите, хотите товарами, хотите деньгами. Через Иран, Абиссинию и дальше.
– Всенепременно.
Глава 4. Купцы
Я стоял на площади города Бартер и смотрел на раздетого донага арабского купца, на шее которого была завязана удавка. Погиб Жало. Погиб глупо и напрасно, ввязавшись в заведомо проигрышную схватку на улице с людьми полковника Вествуда.
Маленький пигмей, уже ощутимо не справлялся с теми задачами, которыми был вынужден заниматься. Последняя его акция с заражёнными, подорвала его удачу. Что ж, в этом была и моя вина. Наверно, я слишком многого прошу от своих людей, которых катастрофически мало, а они всё слишком буквально воспринимают. Брать новых негде, только нанимать тех, кто готов работать ради своей выгоды, и только ради неё.
Жало был похоронен у себя на родине, в густых джунглях Экваториального Конго. Его мумифицированное тело было доставлено с особыми почестями его соплеменникам, вместе со всем его имуществом, и моими дарами его родственникам, воспитавшим такого человека. Он так и не женился, довольствуясь приходящими женщинами и не оставив после себя потомства.
Каждый из нас одинаково приходит в этот мир, крича и плача, а уходит из него по-разному, очень по-разному. Я грустил, смотря на арабского купца в одной набедренной повязке – дань уважения его арабскому происхождению. Купца сдали его же рабы, рассказав рыскающим по всему городу моим воинам, о том, кто у них находился всё это время в гостях.
Вернее, рассказали они об этом людям Палача, специально прибывшего для расследования покушений на меня. Может, кто и не хотел рассказывать об этом, я не знаю. Знаю лишь то, что Кат знал своё дело, и постоянно совершенствовался в нём, находя в этом смысл своей жизни и испытывая какое-то изощрённое удовлетворение… Страшный человек, и весёлый, во всяком случае, для меня.
Весь город и его окрестности были пропущены сквозь мелкое сито информаторов и людей Ката. Кат, лишний раз доказал справедливость своего прозвища. Не жалели никого. Многие стояли на коленях посреди пыльной площади, готовясь окропить её своей кровью, или испражнениями после перенесённых экзекуций над собою.
Жалеть, я никого не собирался. Зачем? Восток не любит слабости. Только жестокое наказание за содеянное, приносит свои плоды и подчинение, но кара должна быть заслуженной и справедливой. Вина купца была доказана, имущество – конфисковано, а семья продана в рабство.
У меня была мысль в качестве казни прилюдно отравить его. Но поразмыслив, я отказался от неё, так же, как от того, чтобы забрать его душу с помощью эликсира безумия. Этот эликсир был очень тяжёл в изготовлении. Требовал многих ингредиентов и ещё больше условий. Слишком жирно для жирного купца.
К тому же, моя душа к нему не лежала, и я не собирался расходовать имеющийся у меня запас эликсира на мелких предателей.
Для мусульманина позорной считалась смерть от повешенья, как нельзя лучше это подходило для предателей, живущих в моём городе и помышлявших против меня, а тут ещё работа на англичан, этих циников и лицемеров, этого я не мог простить.
Удавка виселицы окончательно затянулась на шее под длинной густой бородой купца. Быстрое движение пальцами, и рослый и худой негр из одного из нилотских племён, потянул на себя верёвку. Арабский купец закачался в воздухе, судорожно пытаясь своими пальцами ослабить смертельный узел. Он натужно хрипел, выпучив от натуги свои глаза, и боролся за жизнь, пока силы окончательно не оставили его.
Руки, судорожно скребущие по верёвке, резко расслабились, а потом, опустились вдоль тела, пока назначенный Катом палач, держал верёвку с той стороны виселицы. Верёвка была намотана его руку, и натянута через кронштейн для более мучительной смерти подлежащего казни человека.
Дёргающееся в предсмертных муках тело, выгнулось дугой, мышцы шеи не справились с удержанием веса грузного тела, и шейный отдел позвоночника сломался. В набедренную повязку потекли испражнения трупа, после чего, палач выпустил веревку, и труп с глухим звуком рухнул на землю.
Толпа дико взревела, получив от зрелища массу противоречивых эмоций. Для кого, это было развлечение, для кого удовлетворение от свершившейся мести. Кто-то равнодушно смотрел на это действо, видя в нём только решение суда хозяев города, а кто-то со страхом смотрел на гибель себе подобного.
