ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 04.09.2024
Смотрю на Георгия Михайловича и не моргаю. Ненавидеть любовницу мужа до гробовой доски, радоваться ее кончине, ликовать, находясь в мире живых или просто спросить:
– Что стало причиной смерти?
– Травма головы. Тяжелейшая.
Я бы хотела вспомнить подробности аварии, но не могу. В мозгу стоит блокировка с семизначным кодом. Да и в душе зияющая черная дыра.
– Девочку, как только она поправится, заберет социальная служба. Как выяснилось, у нее нет родных. Родители Марии погибли в автокатастрофе около десяти лет назад, а на стороне мужа…
Мужчина с пронзительным интеллектуальным взором ловит, сказанный собой неприятный факт и проглатывает окончание фразы.
– Бедный ребенок…надеюсь, она обретет семью когда-нибудь…
– Вам нужно с ней повидаться. Она спрашивала о тете Зое.
– Нет! Ни в коем случае! Я не готова и не буду готова никогда.
– Она всего лишь невинное дитя, Зоя Павловна.
– Мне все равно! Оставьте меня в покое!
Георгий Михайлович касается моей ноги, чуть сдавливает ее и ретируется из палаты.
Я бью кулачками по матрасу, запрокинув голову назад и реву, выпуская наружу рычащие хрипы.
Моя вселенная исчезает со звездных карт, я разлетаюсь на атомы и хочу отправиться вслед за Машей.
Наш отпуск слайдами проносится перед глазами, и я еще громче стону и плачу.
Я нашла в ней родственного человека, близкого друга, напарника по интересам и взглядам на жизнь. Всем сердцем прикипела к Еве.
А, получается, собственнолично подружилась с треклятой мегерой, разлучницей и теперь, она избежала последствий, а мне жить с болью до конца своих дней!
ГЛАВА 3
Три месяца спустя
Конец мая выдается жарким. Не припомню, когда уже в двадцатых числах я могла прогуливаться без колготок и в легком платье.
В кондитерской «Брюлле» оживленно и пахнет свежей выпечкой. Рада немного развеяться, посмотреть на людей, посидеть за чашкой кофе с любимой подругой Кристиной. Она неожиданно выходит на связь, спустя год молчания.
В зале с множеством зеркал, фотографий Парижа и плетеными стульями, я сразу же нахожу взглядом Крис. Ее яркая внешность выделяется из серой массы.
Идеальные брови, иссиня–черные волосы, манящие пухлые губы. Облегающее платье с тонким золотым поясом подчеркивает фигуру и талию.
– Привет! – восклицает Крис, вскакивая со стула и мчась ко мне обниматься. Меня обволакивает аромат изысканных цветов.
– Привет. Выглядишь потрясающе!
Без скромности рассматриваю ее вблизи.
– Это все заслуга Геворга.
– Кого? – я насупливаюсь.
– Давай присядем и я все тебе расскажу, – заодно подзывает официанта, махнув ему тоненькой ручкой. – Не виделись триста лет! Мне интересно, как ты, что ты.
Посадив пятые точки, долго и с улыбками смотрим друг на друга.
– Геворг. – Начинаю я.
– Ох, мой драгоценный возлюбленный. Познакомилась с ним в Европе, когда отправилась развеется после развода. Он владеет виноградниками в Италии, и я провела у него всю зиму.
Крис, впрочем, и я, родом из городка закрытого типа. Мы бывшие одноклассницы и все детство провели бок о бок. Когда я еду учиться в Москву, наша дружба прерывается. Мы встречаемся на торжественном вечере одного известного ювелирного бренда, и с тех пор постоянно на связи.
«Постоянно» громко сказано, но все же, мы можем созвониться в любое время и поговорить. Правда, нынешнее затишье тянется год.
Теперь я понимаю, почему Крис не звонит. Она тонет в объятиях мужчины и плескается в вине.
– Ничего себе. Легко ты пережила развод с Сергеем.
– Было бы что переживать. Я не люблю грустить и сидеть на месте. А Сереженька закоренелый домосед. Возможно даже социопат. Да и что нам вместе ловить? Геворг–то побогаче будет.
Ее глаза поблескивают озорством.
– Ну да.
Я киваю, растирая уголочек меню в серебряном исполнении. На лицевой стороне черно–белый снимок Эйфелевой башни.
– Да где это чертов официант!
Только она намеревается устроить разнос, как парень подходит к нам и ставит на стол тарелки с изумительными шоколадными пирожными.
У меня слюнки скапливаются во рту.
– А ты чего молчишь. Как там всемогущий Володя?
Качаю головой из стороны в сторону, отрывая крошечной вилочкой аппетитный десерт.
– Мы расстались.
– Шутишь? – Крис ошеломленно выпрямляется. В ее позвоночник вживляют стальные штифты.
– Нет. Он сделал ребенка на стороне и скрывал этот факт шесть с хвостиком лет…
– Охренеть.
Крис напихивает в рот кусочки бисквита с творожным кремом и так яростно дышит, будто вот–вот лопнет.
– Как ты сейчас? Точнее, я не верю, что ты всё это спокойно пережила.
– Спокойно? – хмыкаю в никуда. – Я до сих пор хожу к психологу, стараюсь расписать весь день, чтобы не думать о нем и той девушке ни минуты.
– Блин, Зоя, мне так тебя жаль.
– Не надо, Крис. Я сейчас занимаюсь организацией поездок сына на соревнования, различных командных и семейных вечеров. В следующем году, Тёмка скорее всего попадет в школу «Спартака» и забот у меня прибавится.
– С деньгами проблем нет? – шепотом и с трепетным придыханием спрашивает подруга.
– Нет, что ты. Вова спонсирует все желания сына, обеспечивает его и меня от и до. Да и дочь тоже не обделяет.
– Какой молодец. – С издевкой бубнит Крис, не акцентируясь на моей фразе про дочь. – Твою же…
– Что?
Я замечаю ее взгляд направленный на улицу. Возле противоположного дома пока еще мой муж. Мы на последней стадии развода. Через пару недель состоится судебное заседание и разведутся мосты.
– Глянь, он с бабой что ли?
Ее слышат девушки за соседним столиком, и я краснею. От их перешептывания у меня на лбу проступает клеймо «брошенка». Уже сталкивалась с подобным. Собирала справки для суда и на меня смотрели с сумасшествием. Владимира Золотарёва многие знают. Он же не сходит с обложек журналов и не вылетает из списка Форбс.
– Да точно шалаву притащил свою.
– Не смотри на них. Окна большие и они нас увидят.
Я прикрываю левую часть лица рукой, а Крис встает и шагает к двери с подвесным колокольчиком. Через минуту слышу ее вопль в адрес Вовы.
– Эй, блудливый мерзавец! Да, повернись ко мне!
Все посетители кондитерской невольно наводят взгляды на эпичную сцену. Я беру сумку, прихватываю клатч Крис, и прошу принести счет. Официант быстренько прибегает с терминалом для оплаты и после расчета, я иду на выход, покрывшись мелкими ранами от недовольных взоров.
– Крис, успокойся, пожалуйста. – Трогаю ее плечо.
– Сукин сын нарвался. Если ты не можешь его приструнить, я могу.
Она свистит и снова осыпает его ругательствами. Вова не выдерживает, провожает спутницу до двери типографии и перебегает дорогу.
Я устала думать о нем. Но воспоминания льются из рога изобилия. Мой турецкий принц, так я зову его за угольные волосы и такую же бороду, с трудом подавляет желание применить рукоприкладство.
– Какая встреча, госпожа Маркова. Новый роман идет вам на пользу.
Мельком взирает на меня, а я опускаю глаза в асфальт, разглядываю свои босоножки с открытым мыском.
– У тебя хватает наглости бродить по городу с молоденькими воблами под ручку? После того, как ты поступил с моей подругой? Я со всей серьезностью заявляю, ты не мужик!
– А давно ли ты интересовалась жизнью лучшей подруги?
– Не смей, – Крис идет в наступление, сквасив лицо. – Наши отношения тебя не должны волновать.
– Аналогично.
Я вовремя успеваю перехватить руку Крис, которую она заносит для пощечины, и становлюсь между ними.
– Не надо, – говорю ей и поворачиваюсь к Вове. – Извини, я должна была ее остановить.
– Ты еще и извиняешься перед ним? Ну, ты подруга, даешь!
Крис шлет Вове ужасающую улыбку, отбирает у меня свой клатч, произносит короткое «пока, созвонимся» и направляется к своей машине с плавными текучими деталями и фарами с восточным «разрезом». Не жалея покрышек стартует и уносится в конец дороги, где тормозит на светофоре.
– Что это было? – Вова засовывает руки в карманы серых брюк в тонкую полоску. Рубашка с воротником–стойкой расстегнута на парочку пуговиц. Неформальность ему идет. – Держи овец в загоне.
– Крис не овца. Она просто шокирована нашим расставанием.
– Кардинально меняет дело. – Улыбается, оголяя белые зубы.
– Послушай, я тебя не тревожу, решаю большинство вопросов сама. Но сегодня я не смогла сдержать цунами по имени Кристина. И я извинилась.
Вова ловкач. Легко притягивает меня к себе и говорит по слогам:
– Я хотел остаться в вашей с Темкой жизни, но тот ультиматум, который ты мне выдвинула, меня не устраивает.
– Я всего лишь попросила сделать тест–ДНК и убедиться в том, что Ева твоя дочь. Разве тебе настолько все равно? Ты спал с Машей, пускай и без особых планов на будущее! Она мне не родная, но я пытаюсь себя перебороть? Ты знаешь, каково это видеть ее каждый день?
– Спал, потому что тебе было на меня плевать! А тест? На черта он мне? Я прекрасно знаю, что Машка встречалась со своим бывшим парнем. Решила повесить на меня девчонку, не получится. И запомни, я никогда ее не приму, никогда.
– Но ты ее отец, Вов. Я уверена в этом, но не узнаю тебя…
– Я отец Темки. А ту девчонку, что ты взяла под опеку и которую я обеспечиваю, я знать и видеть не хочу. Учти, когда мы снова будем вместе, она отправится в детский дом.
Крупинки слез сгущаются в уголках моих глаз. Я вырываюсь из захвата Вовы и так убийственно смотрю на него, искры сверкают.
– Всего хорошего. – Чмокает меня в щеку и возвращается к машине, возле которой уже мнется стройная блондинка в широких брюках и бирюзовой блузке.
Я не верю в его черствость и в роман с красоткой. Он ведь содержал Машу и Еву, даже не участвуя в их жизни. Давал им возможность чувствовать себя защищенными.
Прихожу в себя, оглядываюсь по сторонам и вспоминаю о детях, которые прямо сейчас проходят подготовку к школе в лучшем детском учебном центре столицы.
Опекунство над Евой дается мне тяжело. Не могу прикасаться к ней без дрожи в груди и без горечи от предательства мужа. Меня до сих пор время от времени мутит от одной мысли, что я стала ей близким человеком.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом