Сделалось тревожно. Неуютно.
И тут огонь в лампаде резко потух.
У полицейского не осталось времени должным образом среагировать на внезапное проникновение.
Схватив оружие, Иван Федорович резко обернулся и успел произвести три хаотичных выстрела. Но тьма кляксой расплылась по стенам, раскинув свои щупальца по бревенчатому потолку. Рука сыщика дрогнула, свободной он потянулся к шее. Дрожь прокатилась по всему телу, но ему все-таки удалось нащупать нательный крестик. Большего сделать он так и не успел. Сжав символ веры в кулак, Иван Федорович поднял оружие чуть выше – туда, откуда на него устремилось нечто ужасное…
То была сама смерть.
Глава 2
НАСТОЯЩЕЕ. Москва, Северо-Западный Округ
2021 год
Ловко запрыгнув на письменный стол, Кира дернула головой и заправила прядь коротких, но непослушных волос за ухо.
– Ну что скажешь: поедешь со мной или будешь все выходные тухнуть на диване? – обратилась она к брату.
Заложив руки за голову и поправив подушку, тот лениво зевнул, ничего не ответив. Его взгляд был прикован к огромному плазменному телевизору. На экране мелькали живописные виды изнывающей от жажды саванны. Потянувшись к пульту, Ник принялся бессмысленно щелкать каналы.
– Так и до пролежней недалеко. Ну давай, кончай киснуть!
– Хорошо, твоя взяла. До полудня готов послужить твоим извозчиком, а потом – как знаешь.
– Заметано.
Щелкнув выключателем, он принял сидячее положение.
– Но учти, систер, три часа – не больше!
– Зуб даю, мы уложимся, – согласилась Кира и даже щелкнула ногтем об центральный резец в знак обещания. – Тут недалеко.
– Утешила. Да до твоей ярмарки по пробкам час тащиться будем.
– Не нуди, тебе не идет. Тем более что ты и пробки – понятия несовместимые. – Кира переместилась на диван и, приобняв брата, положила голову на плечо. – Ну ты же знаешь: у меня тараканы особого вида. И потом, я ведь все равно не отстану.
– Знаю, – улыбнулся Ник, – поэтому и согласился. Ладно, сейчас выветрим твоих тараканов. Собирайся, прокачу тебя с ветерком.
Слегка помедлив, Yamaha Virago выехал со двора и неспешно направился в сторону кольцевой. Николай не очень любил быструю езду, кайф от мотоцикла он видел в другом: скорость и адреналин – вторичны, главное – ощущение свободы, вот оно, истинное наслаждение. Может быть, именно поэтому Ник довольно часто, заняв свободный ряд, на несколько секунд закрывал глаза, отдавая себя на откуп свежему ветру. Кира ругала его за подобные трюки, но врожденное упрямство брата брало верх, и ритуал повторялся практически каждый день.
Остановились неподалеку от Измайловского Кремля. Сняв шлем, байкер улыбнулся и указал на широкие расписные ворота ярмарочных рядов.
– Дальше ты сама, подруга. Не люблю я этот хлам, у меня на него аллергия.
– Камон[1 - Здесь и далее: молодежный сленг с переводом.], хватит хандрить! Может быть, все-таки вместе? – надула губки Кира.
– Не, систер, не варик… – Брат недовольно поморщился. – Я на такое не подписывался.
– Тогда наберу Игоря.
– А вот это прекрасная идея. В отличие от меня, у твоего очкарика все равно нет выбора. – На лице байкера возникла злорадная улыбка.
– Ну ты токсик, конечно!
– Весь в тебя.
Вытащив из кармана зубочистку, Ник сунул её в рот и, размяв затекшие мышцы, направился в сторону метро.
– Встречаемся здесь, через час, – напомнил он, уперев в сестру указательный палец.
Изобразив изящный реверанс, Кира хихикнула:
– Обещаю, но не клянусь.
Последнее слово всегда должно было остаться за ней – такой уж у Киры был характер. И брат это прекрасно знал, поэтому вовремя прекращал спор – можно сказать, в самом зародыше, – давая возможность Кире выйти победительницей.
Остановившись у входа, девушка дождалась Игоря, который заранее был оповещен о сегодняшнем походе на барахолку.
Они познакомились год назад, случайно, в парке, что возле Миусской площади. Он – студент факультета истории и политологии РГГУ, она – абитуриент Менделеевского вуза. Химик и историк; аккуратист, воспитанный в семье потомственных интеллигентов, и взрывная неформалка, предпочитающая готический стиль не только в одежде. Удивительная парочка.
И вот прошел год, а они не разбежались и даже не наскучили друг дружке.
– Кир, ну сколько можно ждать? – театрально сгримасничал Игорь.
– Не гунди, а то морщины появятся.
– Может, ну её, эту барахолку. Пойдем лучше в кино. А еще лучше в ЦДХа.
– Блин, это же полный кринж! – щелкнула пальцами Кира. – Пялиться на картины, фу! Давай поступим иначе: я предлагаю участие в археологическом перфомансе. Прикинь, и даже копать ничего не надо.
Парень нахмурился:
– Что значит «перфоманс»? – А потом догадался и даже охнул: – Мы опять на барахолку? Блин, только не это.
– Да харош киснуть. Такое ощущение, что меня окружают одни меланхолики. Сейчас отыщем такую древность – у тебя глаза на лоб полезут!
– Кир, да о чем ты? Тут ведь одни мошенники! – предпринял последнюю попытку Игорь.
Девушка одарила его обаятельной улыбкой:
– Не бойся, ты имеешь дело с профессионалом своего дела. Уж поверь, я паль[2 - Дешёвая подделка (сленг)] от стоящей вещи враз отличу.
Поправив очки в тонкой оправе, Игорь лишь устало отмахнулся, давая понять, что эту битву он безоговорочно проиграл и сражаться больше не намерен. А в знак смирения повторил свой любимый театральный вздох.
***
Широкие прилавки ломились от старинной утвари. Как говорят в таких случаях: любая диковинка за ваши деньги: чугунные утюги вперемешку с хохломой, военные трофеи и расписная посуда, первые фотоаппараты и радиолы, хрусталь и новогодние игрушки – настоящий праздник для ценителя старины.
Кира остановилась напротив двух натертых до блеска патефонов. Один был в отличном состоянии, но слишком простоват, а вот второй отличался невероятной отделкой, которую трудно было разобрать сквозь трещины и потемневший орнамент.
– Соскучилась по винилу? – поинтересовался Игорь.
– Люблю все ламповое[3 - Уютный/приятный (сленг)]. – Показав парню язык, Кира двинулась дальше.
Игорь быстро догнал её с очередным вопросом:
– И не жалко тебе на барахло деньги тратить?
– А на что их еще тратить? – Девушка сделала удивленный вид, заставив Игоря слегка растеряться.
– Ну не знаю, на помады там, духи, ногти…
– Нет, это не варик. К тому же их ты мне и так подаришь, – парировала Кира. – А здесь, понимаешь, целая история. Ты только представь, что эти предметы могли стать свидетелями великих событий. Да кому я рассказываю, ты – историк, и сам все должен понимать.
Однако, вместо понимания, Игорь лишь хмыкнул и, засунув руки в карманы, равнодушно отошел в сторону.
– Ну ты чего, обиделся что ли? – Кира оказалась рядом и потрепала парня за волосы, нарушив идеальную прическу.
Он состроил унылую гримасу.
– Нет, просто представил, как когда-нибудь вместо рухляди здесь будут лежать навороченные смартфоны. А на нашем месте окажутся наши потомки. Понимаешь, о чем я? Жить нужно настоящим, Кира! Это я тебе как будущий историк заявляю.
– Ладно, я смотрю, ты совсем закуксил, – вздохнула девушка. – Не переживай, обещаю, я быстро.
Развернувшись, девушка подошла к одному из прилавков: на первом плане ровными рядами стояли кружки и вазочки, а чуть подальше – деревянная утварь. Но не это привлекло её внимание. Левее, на самодельной полке, возвышались самые обычные масляные фонари. Вот на что нацелилась настырная покупательница.
– А можно мне посмотреть? – попросила Кира и приняла из рук продавца светоч с потемневшим от времени стеклом.
Осторожно покрутила фонарь так и эдак, поинтересовалась о цене. Продавец не стал юлить и пытаться содрать втридорога: постоянных клиентов здесь хорошо запоминали, чтобы не тратить время на лишний развод.
Упаковав фонарь в пакет и пупырчатую пленку, продавец передал сверток покупательнице.
– Надеюсь, на сегодня все? – уточнил Игорь.
Скрестив пальцы, Кира приложила их к груди.
– Как и обещала: всего одну вещь. Все, идем к выходу.
Сегодня на блошином рынке было особенно многолюдно. Правда, настоящих ценителей можно было по пальцам пересчитать, в основном – праздные зеваки. От таких никакого толку, поэтому и продавцы вели себя вяло, не реагируя на глупые вопросы типа:
«Подскажите, а это действительно старинная вещь?» или «А вы уверены, что она подлинная?»
Протиснувшись сквозь толпу, Игорь случайно задел плечом старую, сгорбленную старуху. Тут же интеллигентно извинился, слегка склонив голову, и пошел дальше. Старуха кивнула, улыбнулась, но проводила молодую пару презрительным взглядом. А затем с губ женщины сорвались какие-то непонятные, рычащие слова, словно она, внезапно позабыв родной язык, тявкнула им вслед дворовым псом. После этого злобная особа смачно харкнула себе под ноги и быстро исчезла в толпе. Со стороны могло показаться, что слюна, коснувшись асфальта, задымилась, но, скорее всего, это был всего лишь оптический обман.
***
Масляный фонарь стоял на столе, отражая лучи яркого солнца, которые бесцеремонно пробивались сквозь тонкий тюль на окне.
– Ну и что это за народное творчество? – скрестив руки на груди, с умным видом поинтересовался Ник.
– На даче все сгодиться, – уверенно заявила Кира.
Брат хмыкнул и взял светоч в руки. Скептический взгляд уперся в тусклую колбу, потом опустился к потертому резервуару.
– По-моему, он в отличном состоянии, – уверенно заявила девушка.
Но брат вздохнул и поставил покупку на место.
– А на мой профессиональный взгляд – редкостная рухлядь. Ты, матушка моя, старьевщица с большой буквы «Хэ»… Ну посмотри, дома уже некуда складировать твои бесценные экземпляры.
Из дальней части комнаты послышалось тихое хихиканье. Молчавший до этого Игорь отложил планшет и неспешным шагом приблизился к дивану.
– Кира, хочешь знать мое мнение?
– Не хочу! – резко выдала девушка. Видимо, её терпению пришел конец.
Но Игорь все же высказался:
– Это обычная деревенская утварь. Никакой исторической ценности она не представляет. Иначе тебе никогда не продали бы ее за такие копейки.
Теперь засмеялся Ник, да так задорно и громогласно, что люстру охватила заметная дрожь.
– Тут я с очкариком полностью согласен.
– Что?! А я думала, ты на моей стороне. – возмутилась Кира.
Ник демонстративно надул щеки и покачал головой:
– Систр, поверь, с этой лампой ты реально лоханулась.
– Неправда!
– Дорогая, но неужели ты считаешь, что это лампа Алладина? – улыбнулся Ник.
