Любовь и театр
Светлана Бриса
Загадочный и обаятельный красавец актёр Лоренцо привык покорять женщин с первого взгляда. Он уверен в собственной неотразимости и легко заводит романы с актрисами театра. У него толпы поклонниц, но счастлив ли он по-настоящему? Актёра тяготит тайна, которую он не в силах разгадать.
Ко всему прочему, в театре появляется скромная и симпатичная девушка Юлиана, которая меняет прежние устои и правила театрального закулисья. Актёры готовятся к премьере. За закрытым занавесом страдают, любят, ругаются и мирятся те, кто на сцене показывает свои самые лучшие роли. Сумеет ли любовь победить тщеславие, усмирить гордыню и раскрыть тайны, которые скрывает занавес?
Светлана Бриса
Любовь и театр
Глава 1
Сцена, свет рампы и великолепное действо. Высокий статный мужчина походкой тигра приближается к красивой девушке, которая что-то пишет за столом. Взмах руки, он зажимает ей рот и, укрывает плащом. Осторожно пятится за кулисы, бережно уводя пленницу за собой. Гаснет свет, они оба исчезают в темноте.
Играет музыка, на сцене снова появляется та же пара. Она быстрым шагом, почти бегом, направляется в центр, туда, где на неё падает яркий свет софит. Мужчина догоняет её и, хватая за локоть, поворачивает к себе. Целует. Страстно, нежно, красиво. Она с силой отталкивает мужчину, кричит:
– Ты не смеешь этого делать! Я больше не твоя!
Он ухмыляется и поправляет шляпу:
– Свадьбы не будет. Ты теперь в плену, красавица. Твой жених не скоро найдёт тебя.
Девушка заламывает руки с поистине прирождённым актёрским талантом:
– Зачем? Ведь ты стал моим прошлым. Зачем ты вернулся?
– Я ещё не закончил важные дела, – он подходит ближе. – Неужели ты так быстро забыла меня?
Мужчина со страстью смотрит на девушку, он прожигает её взглядом. Она, поднимает на него глаза, в которых отражается мольба. На секунду оба замирают в томительном ожидании.
– Достаточно. Превосходно! Браво! – раздаётся из зала бойкий женский голос.
Послышались негромкие аплодисменты. Свет на сцене зажегся, и молодые люди обернулись к хозяйке слов.
Высокая, худощавая женщина пятидесяти лет, в облегающем вязаном платье, сидела в кресле режиссёра и теребила мочку уха. Взгляд проникновенных серо-голубых глаз был устремлён вдаль. Рядом, облокотившись на подлокотник, сидел невысокий, лысеющий мужчина, грузный, с круглым лицом, крупным носом, маленькими узкими глазками и тонкими губами. Он периодически вытирал их платком и тихо покряхтывал.
Женщина встрепенулась и продолжила, глядя прямым взглядом на актёров:
– Игра очень хороша! Я вам поверила это важно! Но, все же зритель должен находиться в напряжении. Необходимо создать иллюзию твоего отчаяния, – Она кивнула на мужчину: – И твоей, плохо скрываемой страсти. – Женщина посмотрела на девушку: – Ты любишь, всё ещё любишь, но пытаешься забыть… – Так, ладно… – Она встала. – На сегодня все свободны. Завтра снова жду вас на репетиции. Пойдём, Дима.
Грузный мужчина тяжело поднялся с кресла и проследовал к выходу.
Девушка обернулась к молодому человеку и кокетливо спросила:
– Отвезёшь меня домой?
– Не сегодня, – дерзко ответил он. – Мне нужно ещё порепетировать.
– Макс, ты и так много репетируешь, – обиженно надула губки Нина.
– Надо отточить мастерство. Ты же видишь, Алевтина Михайловна всегда найдёт к чему придраться. Хочу доказать ей, что Лоренцо может быть неподражаемым.
– Ну тебя…– фыркнула девушка. – Я вызову такси, а ты можешь хоть всю ночь репетировать.
Казалось, именно этого он и ждал. Когда она уходила, Макс провожал её взглядом до самой двери. Затем, немного помедлив, отправился за кулисы. Пройдя по длинному коридору, он завернул в другой, где находился кабинет художественного руководителя.
Глава 2
Алевтина Михайловна сидела в кожаном кресле за высоким дубовым столом и смотрела вдаль.
Бессменный директор Дмитрий, развалившись на диване, лениво просматривал счета, выставленные театру за квартплату. Он угадывал мысли художественного руководителя, доверял ей безгранично, полагаясь на женскую интуицию. Тридцать лет назад, будучи ещё молодыми и амбициозными, они создали его – их детище – частный театр. Москва не поняла и не приняла их.
Помучившись в одном небольшом помещении и не потянув аренду, эти два предпринимателя вынуждены были покинуть столицу и уехать в провинциальный город. Надежды на популярность они оба не питали. Но случайности порой не случайны. В этот раз удача сама нашла их.
Они смогли арендовать небольшое помещение, которое спустя время выкупили в собственность. Поначалу Алевтина, которая по совместительству была ещё и драматургом, ставила небольшие комедии. Посмотреть их приходили в основном горожане, проживающие рядом. Но постепенно «сарафанное радио» заработало и о частном театре стало известно всему городу. Затем последовала громкая премьера нового спектакля, и театральная жизнь закипела.
Лихие девяностые не давали возможности без потерь владеть бизнесом. В сложные времена театр был вынужден сдать часть своих помещений в аренду под кафе. А сама труппа ютилась в одном большом театральном зале. Так продолжалось несколько лет. Лишь в двухтысячных годах театру, наконец, снова улыбнулся успех.
Их заметили и стали помогать. Фантазии художественного руководителя, Алевтины Михайловны, отличались от привычного театрального искусства. Она смело экспериментировала, не боялась критики и уверенно общалась со своей аудиторией посредством спектаклей.
В труппе же была идеальная дисциплина и полное взаимопонимание. Все актёры подбирались строго по определённым критериям. Им было очень комфортно вместе. Как в любом коллективе склоки и конфликты иногда возникали, но они жёстко заминались художественным руководителем, не оставляя возможности на трагическую развязку.
– На сцене вы можете всё, в жизни только часть! – говорила она, и молодые артисты к ней прислушивались.
Алевтина Михайловна всегда требовала полной отдачи себя во время спектаклей и ярких эмоций актёров. Она сама подолгу отсматривала всех претендентов на главные роли. Могла взять человека с улицы и обучить, если видела талант. Но могла и прогнать профессионала, если он не понимал задумки режиссёра.
Так текли будни. Театр много гастролировал, набирал благодарных поклонников. Менялись артисты, рождались новые кумиры.
Лоренцо на сцене, а по паспорту Максим Александрович Соколов, был одним из таких. Статус первого красавца и донжуана закрепился за ним, как и прозвище Лоренцо. Яркий, симпатичный, кареглазый, темно-русый шатен сразу покорил сердце Алевтины Михайловны. Он работал в театре с трёх лет.
В тот день на улице стояла страшная непогода, и в служебную дверь театра кто-то тихо постучал. Дверь открыл Дмитрий. Он увидел на пороге маленького мальчика и его сопровождающую – женщину сорока пяти лет. Она что-то долго бормотала себе под нос, Дмитрий так и не разобрал. Мужчина отвёл гостей к Алевтине. Та целых два часа не выпускала их из кабинета, а затем оставила мальчика у себя.
Все считали Лоренцо приёмным сыном Алевтины. Она не стала развенчивать миф, тем более что он придавал мальчику ещё больше шарма.
С раннего детства Максим отличался прямолинейностью и внешней привлекательностью, он моментально располагал к себе людей. В пять лет мальчик получил первую роль. Он вырос за кулисами. К тридцати годам приобрёл статус самого привлекательного актёра труппы.
И вот сейчас любимец публики стоял под дверью кабинета.
Тихо постучавшись, мужчина вошёл без приглашения.
– Алевтина Михайловна, можно поговорить?
Женщина перевела на него усталый взгляд, её глаза потеплели:
– Конечно, Максим. Присаживайся. Дима не помешает?
– Вовсе нет. Хотел уточнить, понравилась ли вам моя игра?
Его немного высокопарный тон удивил женщину.
Она слегка наклонила голову набок и внимательно посмотрела на Максима. Тот встретил взгляд без смущения. Молодой человек с большим уважением относился к женщине, и готов был как к критике, так и к похвале.
– Нет огня, – спокойно сказала она. – Не вижу твоих чувств. Ты же встречаешься с ней, почему между вами нет страсти?
– Она мне надоела, – ответил Лоренцо.
Как будто речь шла о какой-то игрушке в магазине.
– Так нельзя! Ты влюбляешь их в себя, а потом разбиваешь сердца. За последнее время это уже третья твоя подруга. И все трое покинули театр из-за тебя.
Лоренцо встал, обойдя кресло художественного руководителя, расположился за ней, глядя в затылок:
– Они все, будто куклы фарфоровые, с красивыми большими глазками и пухлыми губками. Все как одна – манекены, только притворяются живыми людьми. Я не могу даже привязаться к ним, потому что они хотят первых ролей, а не меня. Куклы!
– Но ведь они влюбляются в тебя! Переживают, страдают… – Алевтина Михайловна поморщилась.
– Да! Но не более того… Каждая, говоря «люблю», неискренна, лицемерна. А я это чувствую и не хочу так.
– Такое ощущение, что ты боишься их чувств, – высказала предположение Алевтина Михайловна. – Возвёл возле себя невидимую стену безразличия и просто пользуешься их слабостями. Так нельзя, Максим! Вот Нина, например. Она красива, эмоциональна, романтична. Опять не то?!
Лоренцо пожал плечами и вернулся на место:
– Может, я просто не умею любить?! Никто никогда не говорил мне о том, что такое любовь. Я не знал своих родителей, не получил их любви. Возможно, я был им просто не нужен, чужой инородный элемент.
– Не говори так! – почти вскрикнула Алевтина Михайловна и поддалась вперёд. – Уверена, ты был желанным ребёнком. Могли вмешаться обстоятельства… – Женщина замолчала.
– Я просто хочу найти их и спросить, что было не так? Почему они привели меня сюда и исчезли. Кто они, где они? Я хочу знать всё. Возможно тогда я научусь любить!
Он встал и эмоционально зашагал по кабинету. Дмитрий встрепенулся после его слов и нервно покашлял, напоминая о своём присутствии. Максим подошёл ближе к Алевтине Михайловне, взял её за руки и умоляющим тоном спросил:
– Вы поможете мне найти их?
Она посмотрела на него грустным взглядом и тихо произнесла:
– Ну конечно, дорогой мой мальчик, ну конечно!
Всякий раз, когда они беседовали вдвоём, Максим постоянно возвращался к теме, которая волновала больше всего на свете. Мужчина спрашивал о своих родителях, задавался вопросом: «Почему они не искали его?». Терпеливо выслушивал успокоительные речи худрука и снова оставался неудовлетворённым.
Макс пытался искать сам, но потерялся на первом же документе, потому что Соколовых в округе было множество, и любой мог быть его предком. Это раздражало и раззадоривало одновременно. Макс твёрдо решил, что найдёт родителей и узнает историю своего рождения.
Глава 3
Настало раннее утро. Алевтина Михайловна уже давно была на ногах. Женщина приходила в театр к шести утра, а уходила иногда далеко за полночь. Молодые артисты не понимали её любовь к своему детищу. Она же отдавалась ему целиком. Все мысли и чувства женщины были поглощены театром. Она им жила, рождала здесь новые идеи, любила каждого актёра труппы как члена семьи.
В кулуарах перешёптывались: «Почему она не вышла замуж, не родила детей?» Но личная жизнь художественного руководителя всегда была на замке. И никто не знал ответов на эти вопросы. Дмитрий же упорно хранил молчание, как верный паж при госпоже.
В это утро Нина опаздывала, она очень любила поваляться в постели. Звание примы, которое по праву носила девушка, по её мнению, позволяло такие вольности.
Но в этот раз она прогадала. Придя на пятнадцать минут позже, Нина застала труппу в сборе. Актёры нервничали и явно ждали её появления. Алевтина Михайловна, не церемонясь, сделала ей выговор на глазах у всех. Это больно задело девушку, она считала себя незаменимой.
Выслушав худрука, Нина молча прошла на сцену и заняла своё место. Репетиция началась. Актёры словно тени сновали туда и сюда по сцене, вживаясь в роли и веселя невидимую публику. Каждая речь, каждый поворот головы, каждое телодвижение было отсмотрено художественным руководителем очень тщательно. Труппа уже два месяца репетировали этот спектакль, он имел успех, но Алевтина Михайловна требовала оттачивать мастерство каждый день. Она искала… Искала что-то новое, что перевернёт очередной десятилетний рубеж театра.
И вот актёры разбежались по своим местам. На сцене только Нина и он…
Лоренцо появился ниоткуда, словно тень и быстрым отрывистым движением прогнал свои слова, совершенно без эмоции.
Алевтина Михайловна нахмурилась, но не остановила артиста. Тихо прошептала Дмитрию на ухо: «Перегорел! Надо что-то менять».
Она отпустила труппу на перерыв и наблюдала за молодым актёром.
