Никита Кудрявцев "Ледяная крепость"

– Есть. Как ты смотришь на то, чтобы с добровольцами отправиться на поверхность отогнать туристов? Заодно задокументировать этот момент?

– В этом есть необходимость? Нас никогда не просили о таком, – возразил Энигма.

– Не просили, но репортаж с поля боя было бы сенсацией. Записать, рассказать жителям и сообщить об особенностях борьбы с этими одичалыми, по-моему, неплохая идея.

– Я не против, но кажется это не очень нужно. Те, кто с ними боролись, уже всем в метро рассказали, как это делать. Даже женщины и дети уже знают о них все. А вот о юнкерсах или варгах стоило бы. С этими летающими чудищами бороться сложно и опасно. Мало кто возвращался после встречи с ними. А варги ещё интереснее. Их почти никто не видел и рассказывают о них каждый своё, – ответила Майнхоф.

– Варги в город почти не заходят. А юнкерсов вообще да, стоило бы узнать получше. Совет вряд ли одобрит такую инициативу, но можно было бы попробовать с добровольцами найти их и записать о них всё, что удастся узнать, – согласился Левитан.

– Может, книгу вообще напишете? «Всё о тварях с поверхности». И будет по всему метро известна, – вставил Энигма.

– А это мысль. Я обдумаю эту идею. Левитан, ты изучаешь, я пишу книгу, ты, Энигма, корректируешь. Выпустим и станет бестселлер на всё метро или даже пустошь, – начала мечтать Илона.

– А краску для принтеров где возьмешь или чернила для написания, бумагу, как распространять будешь, авторские права, лицензии…

– Это можно решить. Сложно, дорого, но если цель себя оправдает, то почему бы и нет.

– Тогда ладно. Если всё организуешь, то я с вами.

Впереди уже виднелась станция Клостерштрассе, которая была оборудована под продовольственный склад. Там можно было получить по спец карточкам паёк и забрать с собой. Пройдя блокпост и взойдя на перрон, они увидели стеллажи с продовольствием, одеждой, патронами, расходными материалами и другим. Тут постоянно бегали работники и вели нормирование, учёт, раскладывали всё по нужным местам. Ответственный станции Отто был жутким перфекционистом, и раздражал многих работников своим вниманием к каждой мелочи. За его строгость работники жаловались совету и требовали принять меры. Он требовал от них точность и аккуратность во всём. Когда он проверял склад, то ходил с линейкой и с точностью до миллиметра поправлял всё, что не было необходимостью. Совет делал ему замечания вплоть до депортации штрассеристам, где его перфекционизм был бы кстати. После этого предупреждения он сбавил обороты, и всё стало спокойнее и работники перестали бастовать.

– Товарищ Отто, добрый день, – поприветствовал за всех Левитан.

– Сейчас вечер. На часах уже 18 часов 16 минут, – ответил в своей манере Отто, – а так здравствуйте. Чем могу быть полезен?

– Нам по три пайка каждому. Вот талоны, – протянул три карточки ответственному Левитан.

Отто взял их, нацепил очки и внимательно прочитал талоны. Он как будто искал в них какое-то отличие или след подделки. Они не менялись и всегда были одинаковы, но он всё равно их дотошно долго рассматривал.

– Хорошо, берите, – сказал Отто и убрал талоны в коробку на столе.

– А вы можете дать пайки для солдат на посту? Мы им отнесём, – спросила Майнхоф.

– Они получат свои пайки в 18:30. Сами придут и возьмут их в свое время. Через десять минут.

– Да ладно вам. Десять минут так важны для вас? – попыталась уговорить Илона ответственного.

– Правда. Давайте мы им отнесём заодно, – поддержал идею Энигма.

– Но ведь есть распорядок! – возразил Отто.

– У нас свободная республика. В законе нигде не написано, что солдатам нельзя получить еду раньше распорядка, – настаивала Илона.

– Ладно. Отнесите, – сдался Отто.

Взяв пайки солдатам, они отнесли их на блокпост.

– Друзья, это вам! – сказал Энигма бойцам и передал с товарищами еду.

– Отлично! Как вам удалось убедить ответственного дать вам пайки для нас? Садитесь к нам. Пообщаемся.

– Я – за! – присаживаясь, сказал Левитан.

– Я только чаю выпью, – согласилась Майнхоф.

– Хорошо, но недолго. Мне завтра рано утром на станцию Радом ехать, – сказал Энигма и сел с остальными.

Глава 3

Рассказы

– Мы слышали твою новость сегодня о туристах у станции Вибервизер. Есть подробности? Какая награда, сколько нужно человек? – спросил солдат в очках, протягивая чай Энигме.

– Наберётся сколько надо и отправятся. Награду не знаю. Наверно выдадут по 10 талонов каждому и выходной от патрулей, – ответил Энигма.

– А почему не было новости о людях Вицлы? Они вчера приходили к Красной Ратуше с какими-то требованиями. И на посту у музея Боде они федералистам докучают, – спросила девушка с длинной русой косой.

– Не слышал об этом. Но раз никто не пострадал, то новость того не стоит. Да и что они сделают? Если они ещё хоть раз устроят что-то, то их секты не будет.

– Я слышал, эти сектанты позавчера на торговый караван напали. Погибло несколько человек с двух сторон. Что-то забрали. Когда уже этого Вицлу уберут. На станцию Фридрихштрассе в прошлом месяце прибежал один из их секты. Говорил, что он надоел некоторым и его хотят убрать, а на его место поставить послушника Люциуса. Хотя не знаю, кто из них лучше или хуже, – добавил Левитан.

– Эту секту надо уже давно разогнать. Их собор – хорошее место, которое можно использовать для целей республики, – начала Илона. – Они не успокоятся, так и будут доставать нас и торговцев. Вы ведь знаете, как они обращают в свою веру людей против воли.

– Наш совет это не одобрит. Да и товарищ Хуберт будет против этого. Мы – пацифисты. И войну мы и федералисты не одобряем. И потом у нас хоть и атеизм в республике, они могут верить во что угодно, – постарался успокоить Илону Левитан. – Это их решение.

– Я согласен с ней, – сказал солдат у бруствера. – Если бы они не мешали нам и не вели пропаганду, и нам не было бы смысла к ним лезть. Но ведь они распространяют идеи об «очищении» и несогласных или не желающих либо убивают, либо ещё что они там с ними делают.

– Допустим. Но чем мы лучше их в таком случае? Мы сообщаем всем, чтобы торговцы и искатели обходили их собор стороной. И вылазки они делают всё реже и реже. Народу у них мало. И если это вас успокоит: Вицла болезненный старик и вряд ли долго проживет. А когда это случится, мы что-нибудь придумаем для решения конфликта с ними. «Только дипломатия»! Это один из главных законов нашей республики, – решил уладить конфликт Энигма.

– Будем надеяться. Кстати, народ! Мы с нашей редакцией решили написать книгу о чудищах пустоши и метро, – решила перейти на другую тему Илона. – Кто-нибудь может что рассказать?

– Хульдра! – начал резко солдат у бруствера и пересел к костру – Помню, два месяца назад я был в патруле на поверхности у парка Хазенхайде и повстречал Хульдру. Я проходил через парк с молодыми. Хотя маршрут проходил вокруг него, я решил показать молодым это существо. А это сложно, она всегда осторожна и не показывается на глаза. Но мы спрятались в фургоне и наблюдали. Ждали долго, эти уже начали засыпать, но я наблюдал, и вот она! Идет меж деревьев. Метра 2 ростом, длинная грязно-зеленая шерсть, лапы хоть и коровьи, но с шипами и мощные, будто она на стероидах, а голова как у человека. Будто корова и человек срослись в одно существо. Молодые в шоке. Один взял свой пистолет и говорит, мол, давайте убьём. Дурак, героем себя возомнил. Это чудище раздавит и не заметит. Хотя она никогда сама не нападет, если к ней не подходить и не тревожить. Её не трогают, и она на тебя не обратит внимание. Она ушла, и мы потом вернулись на станцию.

– И зачем о ней писать, если она не опасна? – начала девушка с косой. – Вот от кого действительно неприятности, так это куклы. Я сопровождала торговцев из города, и путь проходил около Тегельского озера, которое теперь болото. Там в озере и его окрестностях обитают эти зараженные. Слепые, но всё слышат и нападают как камикадзе. Бегут на тебя, орут от боли, причем не от пуль, а паразита, что в их голове. И пока голову не отделишь от тела, они будут атаковать. Причем заразиться может любой. И человек, и птица, и животные, и мутанты. И вот. Проходили мы мимо озера. Довольно далеко от него, но вот у машины птица увидела нас и начала кричать. Она приросла к машине и орет и орет. Мы её убили, но поздно. Зараженные уже бежали на нас. Мы спрятались и ни звука. Сидим в укрытиях, оружие в руках, все на нервах, боимся пошевелиться. А они уже у нашего каравана. Стонут, плачут, кричат… До жути страшно. Бедолаги, вот угораздило же заразиться этими паразитами у озера. Откуда они только там? А некоторые уже давно заразились и начали разлагаться. А разлагаются очень быстро, за пару лет от них почти ничего не остаётся. Уже кожа с некоторых слезла или уже глаз нет. Разваливаются на глазах, как будто их разбирают или будто отрывают им конечности, как неаккуратный ребенок у куклы. А живучие какие. Пули в тело не берут. Если только перебить позвоночник или голову попасть.

– Я с ними тоже сталкивался, – начал Левитан, – а сил у них сколько! Их руками еле сдерживаешь. В ближнем бою с ними не справиться. Мне они напоминают чумных со станции Онкель-Томс-Хютте. Но эти хоть и больны и одичавшие, но ещё как-то думают.

– А кто такие камикадзе? – поинтересовался боец в очках.

– Так называли лётчиков-самоубийц японской армии времён второй мировой войны. «Ветер Бога» вроде как переводится. Такие лётчики направляли свои самолёты во вражеские корабли, когда у них заканчивались боеприпасы. – Пояснила девушка.

– А не опрометчиво ли это? Самолёты же, наверно, сложно делать и они их так спокойно уничтожали?

– Они были тогда фанатиками. Даже какой-то американский политик или кто, не помню, докладывал президенту ситуацию с Японией так: «В Японии мирных жителей нет!», – дополнил солдат. – Для солдат тогда было честью умереть за императора и родину. Они даже делали специальные самолёты для камикадзе. Их спускали с бомбардировщиков, и пилоты направляли тонну с четвертью взрывчатки в этом самолёте в корабль врага. Вам разве в школе или высшей школе не рассказывали?

– Пока нет. Мы сейчас изучаем Франко-Прусскую войну.

– Ещё изучите и это. Образование у нас лучшее во всём метро. У нас даже с пустоши торговцы оставляют своих детей нам на обучение. Ты из истории ещё многое узнаешь.

– Меня интересует другое: что, например, в Испании сейчас? А что там было до апокалипсиса там? Выжили ли люди там? – спросил солдат в очках, уставившись в чашку чая. – Я вообще о жизни до войны ничего не знаю. Я читал об Испании в книгах. Интересно и очень хотелось бы туда попасть.

– Я был в Испании до войны, когда нас туда отправили как студентов по обмену. Очень тепло и солнечно. Город Барселона как будто по линейке строили. Но я думаю, что в Барселоне люди выжили в метро или город, может быть, не бомбили. Метро есть ещё в Валенсии, Мадриде, Севилье, Бильбао, так что испанцы точно выжили. Но как они там живут и что у них там творится, я не знаю. А море и океан… Это вообще непередаваемо. Бескрайний, красивый, теплый океан. Тяжело описать это великолепие.

– А я вспоминаю Швецию, – начала девушка. – Мы с мамой ездили туда к бабушке в Стокгольм. Зелёный город, острова, реки… Было здорово. Природа там очень красивая. У них интересная, но очень необычная для нас кухня. У них есть такое национальное блюдо – квашенная рыба. Я не пробовала, но помню, мама рассказывала про неё. Это очень резкий тошнотворный запах и необычно на вкус. А бабушка говорила, что это прекрасное блюдо. Для нас это необычно, но для них это деликатес. Я уверена, они и сейчас её готовят. А так, было бы очень здорово отправиться куда-нибудь ещё. Я очень хотела бы увидеть Грецию или Египет. Сооружения древности, бронзовый век, море… Или Латинская Америка. Цивилизация ацтеков, инки и другое.

– А я по родине скучаю. – Поддержал разговор Левитан. – Красноярск. Один из крупнейших городов России и центр восточной Сибири. Мой дедушка работал в национальном музее «Красноярские столбы». Какое прекрасное место. Енисей… Там стояла одна из самых мощных ГЭС в России. Гораздо больше, чем наши на Шпрее, вместе взятые. Ещё помню, была купюра с изображением моста и часовни Красноярска. А я тогда коллекционировал монеты и купюры разных стран и времен. У меня несколько купюр купил наш коллекционер Бивер. В Красноярске был один из крупнейших зоопарков России. Я слабо помню те времена. Я был ещё мал. Только здесь из книг я узнал про свой родной город, край, страну. Ещё брат рассказывал, как с дедушкой в сибирские леса ходил. Горы, покрытые непроходимыми, дремучими, бесконечными лесами, полные жизни. Он говорит, что видел лося, лису, сову. Я видел их в зоопарке, но в клетке, а он – вживую на свободе. Он хотел стать лесничим и охранять лес от охотников, пожаров.

– А в Германию ты как попал? – спросил боец в очках.

– Мама и папа отправились сюда в тур. Они были артистами театра и балета имени… Не помню. Мне было 10 лет, когда мы поехали сюда. И через неделю стали падать бомбы. Если бы не брат, что постоянно следил за новостями и был в то время как на иголках, мы бы погибли. Мама с папой были на выступлении в Дрездене, а мы с братом гуляли по городу. Он предложил поездить в метро, а не прогулку по городу. Потом он мне объяснил, что из-за новостей, в которых сказали о приведении войск в полную боевую готовность, он думал, что в метро можно спрятаться от бомбардировок. Он говорил, что в Москве метро строили как бомбоубежище, а потому решил, что мы сможем выжить и здесь. И он не ошибся.

– Вообще почему это случилось? – задал вопрос Энигма вслух, но как будто себе, – смотря на постройки, изучая историю, слушая вас о том, как был прекрасен мир, как мы допустили его уничтожение?

– Мы ничего не решали, – начал боец у бруствера, отставив от себя тарелку с едой. – Я тогда учился на экономиста, и политика не обходила нас стороной. Я помню, были столкновения и конфликты на Ближнем востоке. США были в натянутых отношениях с Россией и Китаем. В Европе неопределенность. Индия, Пакистан, борьба с терроризмом, наркоторговлей… Кто начал этот ужас, неизвестно, но и не важно. Виноваты мы все. Власти делали, что хотели под наше молчаливое согласие. Политики объединились вокруг идеи превосходства, доминирования и когда дело зашло в тупик, кто-то начал этот…

– Вина исключительно на политиках! – перебила Майнхоф. – Я помню нашла как-то раз газету тех времен. Там статья «Нет ядерному разоружению! Наши враги не пройдут!». Или статьи из религиозных газет. Читала как-то статью в мусульманской газете под заголовком «Сионисты уничтожают мир! Их надо остановить!». Эти концессии искали врагов вокруг себя, забывая, что они люди, но с другим мнением. Но они подавляли мнение людей и делали врагами окружающих.

– Но люди им верили, – продолжил тот солдат, – вина людей в их доверии этим политикам, главам концессий, пропаганде телевидения.

– В том то и дело! Власти одобряли это, ведь такие статьи выходили, по телевидению людям врали, а политики договаривались и нарушали договоры на следующий день, – продолжила Илона.

– Да, ведь я сказал ранее, что от нас это не зависело. За нас все решали. Власть ищет выгоду себе, а мы лишь инструменты для их обогащения. Нам внушали, что без власти нам не выжить, а с властью другой страны нам вообще не жить. А такая власть, как у нас в те времена, была страхом всех политиков. Таких людей как из нашего совета, до войны либо арестовывали, либо максимально ограничивали. Идею безвластия тогда показывали или невозможной, или нежизнеспособной. Однако получилось! Хотя после апокалипсиса в мире с ограниченными ресурсами подойдет идея тоталитаризма. И хоть у нас своего рода безвластие, оно не получилось бы без власти. Хубер и его люди сплотили нас вокруг себя и хоть в личной жизни и частично в политической у нас свобода, оружие у каждого, выборы, свобода мнения, выбора работы, нас на это подтолкнул совет. Атеизм у нас, чтобы у религии не было власти и возможности для контроля. У нас нет возможности для управления в своих целях.

– Здесь да, но в федерации, штрассеристы, акселерационисты[4 - Акселерационисты – в политической и социальной теории понимается как идея расширения, перенацеливания сложившейся системы капитализма или ускорения техно-социальных процессов, исторически характерных для капитализма как системы, в целях генерирования радикальных социальных перемен.], кемалисты[5 - Кемализм – идеология турецкого национализма, выдвинутая Кемалем. Доныне считается официальной идеологией Турецкой республики.] из турецкой общины, нацисты всё ещё распространяют идеи власти, религиозный бред предназначения, строгость в традициях. Я не желаю, чтобы их идеи доминировали.

– Так, достаточно, – вступила в диалог девушка с косой, – вы оба правы, но ссориться не надо. Мы берём примеры прошлого, но не повторяем те ошибки. Так давайте и вы не будете их повторять. Как говорил один человек: «Если хотите ссоры, поговорите о политике, о религии и о войне». Что случилось, то случилось. Мы не вернём тот мир, который потеряли. По крайней мере, не сейчас.

– А кто это сказал? Откуда эта цитата? – поинтересовался солдат в очках.

– Не знаю. Я слышала её от кого-то, а он из фильма, или книги.

– Это философия?

– Нет, скорее горькая правда. В философии нам в высшей школе сейчас преподают Гоббса. Маркса и Энгельса мы уже прошли.

– Это же философы-материалисты?

– Верно.

– Ты сказала, не сейчас. Думаешь, мы сможем вернуться на поверхность и восстановить всё? – спросил Левитан.

– Конечно, – продолжила девушка и отпила чаю. – Человек – существо живучее. Гибли империи, цивилизации, народы истребляли, но человек как вид остался. На месте Рима появились другие империи, потом республики, евреев, славян, народы латинской Америки истребляли столетиями, но они сохранились. И мы тоже возродимся, даже после такого. Главное, чтобы мы стали умнее, прекратили распри, и больше такое не повторяли. Я оптимистка. Будет сложно, но мы вернемся к жизни на поверхности.

– Очень хороший настрой. Даже под сомнение не хочется ставить, – подытожил боец.

– Ладно, мне надо идти, – решил Энигма, посмотрев на часы. – Мне завтра рано на станцию Рудов. Пойду посплю немного.

– Удачи! Мы здесь ещё посидим и побеседуем.

– Договорились. Хорошего вечера!

Глава 4

Гость

Адлер уже был на дрезине и ждал Энигму.

– Привет, Адлер.

– Поехали. Всё загрузили. – Поторопил Адлер.

Бойзен завел мотор, и дрезина с шумом поехала. До конечной на ней они доедут за полчаса. Туннели на этой ветки были безопасны, но Адлер всё равно держал наготове свой AUG[6 - AUG (Aug Steyr) – комплекс стрелкового оружия, выпущенный в 1977 году австрийской компанией Steyr-Daimler-Puch компоновки Булл-Бап.].

– Зачем ты взял AUG? С кем ты решил там воевать? – решил начать беседу Энигма.

– Надеюсь, ни с кем. Я слышал, разведчики там видели толпу чумных или зараженных.

– Ладно. Как думаешь, что нас там ждёт?

– Думаю, ничего серьёзного. Ты ремонтируешь, я наблюдаю за территорией. Если будет время, осмотрим территорию, чтобы выяснить причину поломки. На обратном пути мы сделаем остановку на станции Гренцалле. Там заберём ящики с патронами и оружие.

– Понял. Пойдёшь добровольцем на Вибервизер?

– Да, если других задач не будет.

Адлер сегодня более общительный, чем вчера. До конечной они ехали в тишине. Сама станция считается одной из самых тихих. За последние 2 года на ней не произошло никаких серьёзных происшествий. Однако сегодня на станции Рудов была совсем уж непривычная тишина. Не играла музыка, из радио у блокпоста были слышны помехи. На перроне их уже ждали рабочие и ответственный.

– Добрый день. Рад вас видеть, – начал ответственный. – Мы сами разгрузим дрезину. Вам нужны дополнительные люди на поверхности?

– Да. Троих бойцов для наблюдения за территорией хватит. – Кратко ответил Адлер.

– Три добровольца на поверхность! – крикнул на всю станцию ответственный.

Желающих было 8 человек. Из них выбрали 3 молодых для подготовки. Через 10 минут все были уже готовы к выходу.

– Слушаем меня, – начал инструктаж Адлер. – Каждый контролирует свои 90 градусов. Пока будет идти ремонт, смотрим по сторонам. Если что-то увидите – сообщайте. Если вам не здоровится – сообщайте. Не геройствуйте. Если успеем засветло, можем осмотреть территорию. Никто не ходит поодиночке! Вопросы?

– Нет! – все в один голос ответили.

– Тогда выходим. Надеть противогазы!