Никита Кудрявцев "Ледяная крепость"

Тайный город

Уже совсем стемнело. На небе нависли тяжёлые грозовые облака, вдали был слышен гром, но каждый раз он звучал всё ближе. Спрятав машины во дворе под навесом, все зашли в дом. Адлер нашёл хорошее место на верхнем этаже, там, по его словам, были комнаты, не сильно пострадавшие от непогоды. Однако Адлер попросил проверить кого-нибудь весь этаж более тщательно, а остальные подготовятся к отдыху. Энигма с Майнхоф пошли осмотреть комнаты, шли вместе, поскольку в случае опасности они могли помочь друг другу. Этой тактике обучали всех в метро, никогда не ходить в одиночку. В метро даже на другие станции, через проверенные и безопасные туннели не советовали ходить по одному. А на поверхности, где везде опасности, никогда и никого по одному не выпускали.

Первые несколько квартир были пусты или сильно заросли. На полу и стенах мох, где-то проросли мелкие кусты, вся мебель сгнила, пахло сыростью. Когда Энигма с Майнхоф заходили в некоторые комнаты, отсыревший и гнилой пол проваливался под их ногами. Осматривая помещения, Энигма заметил к одной из комнат берёзу, проросшую через пол. Картина была волшебна. Берёза росла под дырой в крыше, в полностью зелёной комнате, но самое интересное, что у корня дерева лежал череп и кости человека. Дерево росло через него. Энигма задумался, что ждёт их. Природа отвоёвывала свои территории у людей. Само здание полностью поглотила флора, и лет через тридцать оно полностью развалится. Жизнь после смерти, даже после полного уничтожения всего на земле. Неужели это закат человечества, и их тоже поглотит природа, а о них как о виде никто не вспомнит? Нет! Не так просто! Энигма вспомнил диалог в туннеле в метро с солдатами на посту у склада, и слова «Человек – существо живучее. Гибли империи, цивилизации, народы истребляли, но человек как вид остался. На месте Рима появились другие империи, потом республики, евреев, славян, народы латинской Америки истребляли столетиями, но они сохранились. И мы тоже возродимся, даже после такого. Главное, чтобы мы стали умнее, прекратили распри, и больше такое не повторяли». Это было верно! Отчаиваться нельзя, надо бороться за жизнь до конца, только так можно выжить. Борьба за выживание и возвращение к цивилизованному и светлому будущему.

Из размышлений Энигму вывел удар рамы окна от ветра. Майнхоф зашла к нему. На этаже было безопасно, всё осмотрено, и они вернулись к остальным.

В камине разожгли огонь и грели еду, разложили спальные мешки, в комнате стало уютнее, а главное тепло. На улице начался сильный дождь, штормовой ветер, ничего не было видно. Адлер нашёл листы железа и закрыл ими окна, для сохранения скрытности, встал в охрану на ночь и ушёл в коридор к двери на свой пост. Итан пытался как-то помочь спасённой девочке. Левитан, Ева, Майнхоф ушли на кухню с керосиновой лампой и разогретой едой. К ним пошёл Энигма. Вскоре к ним подошёл Итан и сказал, что девочка уснула и он сам пойдёт отдыхать.

– Ева, как нам быть теперь? – решил начать разговор Энигма. – Я так понял, что девочка знает или дорогу к городу, или сам город, или что дальше на юг от него.

– Возможно. Но дорогу к Лейпцигу я и сама знаю. Нам бы узнать дорогу через заражённую зону и что вообще в том городе. Но судя по слову «тайна», она сама не знает, кто там.

– Ладно, завтра постараемся узнать у неё дорогу и надеемся, что она проведёт нас дальше на юг через заражённую территорию, – обнадёживающе сказал Левитан.

– Стоп, она с нами поедет? Зачем? Это ребёнок, к тому же в плохом психическом состоянии. Она обуза в пути, – возразила недовольно Майнхоф.

– А что ты предлагаешь с ней делать? – поинтересовался Левитан.

– Оставить её тут. Нам лишний в пути не нужен.

– Она же погибнет одна! – воскликнул Левитан.

– Тогда отведи её в метро, – с нарастающим раздражением прошипела Майнхоф.

– Пешком идти в метро? Ещё предложения?

– Её опасно брать. Мы её не знаем, она ребёнок, не в состоянии дать отпор и в дороге нам не нужна.

– Но если мы оставим её здесь, она не выживет!

– У нас задача найти бункеры, а не спасательная операция для одного человека. Нам надо быстрее решить задачу и вернуться. Спасти одну и пожертвовать тысячами? Кстати, за нами, возможно, уже едут те святоши, – прагматично аргументировала Майнхоф.

– До метро она не дойдёт, я её не поведу, так как ремонт радиостанции и транспорта на мне. Оставить тут – она умрёт. Единственный вариант – взять её с собой, теснее не станет, – не унимался Левитан. – В общем, я за то, чтобы взять её с собой. Ты против. А вы?

– Я тоже против, – как всегда флегматично ответила Ева. – Утром спросим у неё, может покажет куда ехать, но брать её опрометчиво. Может кто-то из ваших приедет сюда за ней и заберёт?

– Её нельзя одну оставлять, и времени ждать или отвести её тоже. – Не успокаивался Левитан. Он встал из-за стола и пошёл ко входу, видимо, узнать мнение Адлера. – Энигма, ты чего молчишь?

– Я не против взять её. Вряд ли с ней будут проблемы и может действительно польза будет от неё, – поддержал он инициативу Левитана.

– Два против двух, – подытожила Майнхоф как судья, выносящий приговор.

– Не спеши! Ещё два человека есть и их голоса. Завтра утром у них спросим, – с насмешкой ответил Левитан.

– Ладно… завтра решим, – с вызовом согласилась Майнхоф.

Поужинав, все пошли спать. Утром Левитан, сменивший ночью Адлера на посту, разбудил всех в дорогу. Через час все были готовы.

– Итан, Адлер, важный вопрос. – обратился перед сборами Левитан – Насчёт девочки, как быть с ней, брать ее с собой или оставить? Я и Энигма – за то, чтобы она поехала с нами. Майнхоф и Ева – против. Что вы скажете?

– Я за! – без колебаний согласился доктор, – она нам не помешает, и я хотел бы её вылечить, я за неё беру полную ответственность.

– Не знаю, ребёнка… – после минутного раздумья начал Адлер. – Давайте возьмём, а в ближайшем нормальном поселении мы её оставим. Возвращаться – это потерять ещё день, а оставить её здесь – бесчеловечно.

– Так тоже можно, – согласилась Майнхоф. У остальных возражений тоже не было.

Все сели в машины и поехали по направлению к Лейпцигу. Дождь закончился, но дорога немного обледенела, на улице было всё ещё ветрено, а температура нулевая. Скоро может уже выпасть снег, и тогда их экспедиция замедлится. Станет ещё холоднее, а постоянные снежные бури сделают путь ещё более сложным. Возможно, придётся остановиться на зимовку, пока не прекратятся снеговые ураганы. Они всегда идут с западных территорий и начинаются очень рано. Иногда в октябре снег уже лежал толстым слоем, и не сходит до апреля или даже мая. Торговцы с западных территорий сообщали, что за Рейном дальше во Франции постоянная зима и холод. Некоторые называют это новым ледниковым периодом. Отдельные смельчаки провели там несколько лет в снегах и сравнивали те места с Арктикой. Дальше чем за полсотни километров туда никто не ходил. Это необитаемая ледяная пустошь, где даже мутанты редко встречаются. Однако отнюдь не безжизненная, особенно это стало известно после той передачи с Парижем и некой Юлией, но живы ли они ещё и как там дальше, пока не известно. Жители Штутгарта и Франкфурта обдумывали идею об экспедиции в те регионы к следующему году и теперь собирают самых подготовленных со всех поселений, в том числе из Берлина.

До Лейпцига было около семидесяти километров. Дорога была свободной и всё ещё пригодной для езды. В машинах все, кроме водителей, дремали. Даже Мания, которая очень нехотя залезала в машину, успокоилась и глядела в окно. Зачем она носила маску? Она красивая на лицо, раны, синяки и ссадины прошли бы в скором времени, но она её не снимает. Маска сама выглядела жутко, хотя сделана очень качественно и реалистично. Она была то ли из дерева, то ли из папье-маше, ярко-рыжая с белым носом и чёрным кончиком. Вроде обычная маска, но напрягало.

Через два часа они были уже у Лейпцига. Было решено оставить машины у ангаров возле трассы и дальше отправиться пешком в город. Они приехали к развязке клевер, у которой был искусственный затор. Остовы машин были навалены друг на друга, верхняя часть моста обрушена. Город выглядел совершенно необитаемым и на удивление практически не пострадавшим, только стекла в окнах домов отсутствовали. Шоссе полностью заросло травой, мелким кустарником и в некоторых местах даже небольшими деревьями. Проходив по городу около получаса, они не обнаружили никаких следов людей или поселений. Было тихо, даже слишком тихо, а от осознания того, что здесь есть поселение, было ещё дискомфортнее. Казалось, что за ними кто-то постоянно наблюдает.

Впереди была очередная развилка. Без карты города было не ясно, куда идти дальше.

– Не нравится мне тут. По-моему, в том доме есть кто-то, – сказала Майнхоф, указывая на здание слева от развилки.

– Согласен, я тоже с самого приезда в город чувствую на себе чей-то взгляд, – оглядываясь, подтвердил опасения Адлер. – Может развернёмся и уедем отсюда?

– Да ладно вам, отступить из-за каких-то неудобств? Дойдём до центра, там точно есть кто-нибудь, а потом вернёмся. Нам всё равно нужен будет ночлег, если погода ухудшится. Dobrе? – предложила Ева.

– Не знаю, – с сильным сомнением прокомментировал Адлер, – давайте уйдём с трассы на улицы, там хоть спрятаться можно, если на нас нападут.

Все пошли в город. Стало очень темно, грозовые тучи полностью заволокли небо, но дождь пока не начинался. Пришлось включить фонарики. Было очень пустынно и безжизненно, даже крыс не было видно. Не было останков людей. Улица перед ними была большая и широкая, но абсолютно пустынная. Даже остовов машин не было видно.

– Командир, в доме справа что-то блеснуло, – шёпотом сказала Майнхоф Адлеру.

С правой стороны дороги был только одно здание. Ничего особенного там не было видно, но он подал знак приготовиться. Они сбавили темп хода, но продолжили идти. Поравнявшись с домом, группа остановилась, Энигма и Адлер подошли, заглянули в дом, но никого там не обнаружили. Обойдя дом, Энигма заметил у задней двери на грязи свежий след, будто человек бежал, поскользнулся и упал.

– За нами действительно следят! – объяснил Энигма вернувшись к группе. – Мы спугнули одного в том доме. Тут точно есть ещё, будьте наготове.

– Может скажем им, что мы знаем о них и попробуем договориться? – предложил Левитан. – Может они нас опасаются и следят, но не желают нам зла, а просто перестраховываются?

– Были бы мирными, вышли бы уже. Возможно, мы просто не дошли до их основной засады, – предположил Адлер.

– У них, мне кажется, столько возможностей было нас убить, что они это сделали бы. Давайте попробуем хотя бы.

Все переглянулись и согласились. Группа спряталась в том доме, где был наблюдатель, который сбежал.

– ЭЙ, МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ВЫ СЛЕДИТЕ ЗА НАМИ. МЫ НЕ ЖЕЛАЕМ ВАМ ЗЛА, МЫ ПРОСТО СЛЕДОВАЛИ ЧЕРЕЗ ВАШ ГОРОД. ДАВАЙТЕ ПОГОВОРИМ! – Крикнул Левитан у входа в дом, и спрятался к остальным.

Никто не ответил, вообще никакой активности. Левитан ещё раз попробовал, но безуспешно. Минут пять была тишина и они собирались выходить, но услышали, что по дороге с стороны центра ехали машины. Они остановились напротив дома, где пряталась группа. На 3 машинах были пулемёты, которые развернули в их сторону, из домов напротив вышли человек десять. Все заняли боевые позиции и приготовились к бою. Все были одеты одинаково, черные шинели или плащи, каски с щитом на боковой стороне со свастикой. Вооружены автоматами и ручными пулемётами.

– ВЫХОДИТЕ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ! ВЫ ОКРУЖЕНЫ, СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО! СДАВАЙТЕСЬ И Я ВАМ ГАРАНТИРУЮ ЖИЗНЬ! – сказал в рупор человек в фуражке и чёрном плаще.

– Судя по тому, кто вы такие, жизнь вы нам точно «гарантируете», – ответил Адлер со злобой.

– У вас нет выбора. Или вы выходите из дома, или мы вас уничтожим. – продолжал, видимо офицер, уже без рупора.

– Если с нами что-нибудь случится, сюда войдёт вся наша армия, и боюсь, она вырежет весь город. Мы вам сказали уже, что мы пришли с миром, так давайте не будем портить всё в один момент, – выпалила неожиданно Ева с полной уверенностью в голосе. Офицер с рупором переглянулся с солдатами и отправил куда-то двух солдат.

– Нет тут никакой армии, иначе мы их увидели бы. Мимо нашего города никто не проезжает незамеченными, так что хватит врать! У вас минута!

– Это у вас минута, если мы через час не вернёмся к своим, то сюда отправятся все наши, и вас сожгут напалмом. Несколько городов на востоке наши, вы следующие, так что не глупи, – продолжала в том же духе Ева.

Офицер молчал, лишь смотрел на часы. Все члены группы спрятались за различную мебель, чтобы укрыться во время атаки, и заняли круговую оборону. Солдаты окружили дом, их было заметно за деревьями со стороны парка. Их было около сорока, и выстоять против них вряд ли бы возможно. Ева предложила не отвечать им и выжидать. Прошло полминуты, все были напряжены. Адлер собирался убить офицера, пока он был в зоне поражения. Ева уверяла Адлера, что офицер блефует и не будет открывать огонь. Он соглашался с ней, но и опасался, что их просто могут забросать гранатами и им тогда им не выжить. Все заняли позиции, рассчитывая, что первый обстрел можно будет пережить, но вдруг на улице раздался крик.

– Дикие!!! – закричал солдат со стороны парка.

К дому приближались заражённые, которых местные называют дикими. Солдаты перебежали к машинам.

– Эй впустите, помогите! – закричал солдат, который начал ломиться в заднюю дверь, которую Майнхоф забаррикадировала холодильником. Левитан начал отодвигать его.

– Ты что делаешь? – возмутилась Майнхоф.

– Надо спасти его! Мы поможем ему, и возможно, они нас выслушают! – ответил он, продолжая отодвигать холодильник.

Солдат протиснулся в щель и помог забаррикадировать дверь. Началась пальба, заражённые напали со стороны дороги, откуда пришла группа. Видимо, они их заметили в один момент и стали преследовать, а громкоговоритель офицера привлёк их. Солдаты развернули пулемёты на заражённых, которых становилось всё больше.

– Это вы их сюда привели! Дикие в город не заходят, они шли за вами! – начал обвинять группу солдат.

– Мы их нигде не видели, даже крыс. Откуда они взялись, мы не знаем. – честно ответил Адлер – И вообще заткнись, мы спасли тебя, так что помогай отбиваться от них, иначе на улицу вернёшься.

Солдат молча пошёл к окну и начал короткими очередями отстреливать «диких», которых полегло около полусотни. Они уже ломились в заднюю дверь и пытались пролезть в окна, некоторые корчились в предсмертных конвульсиях, орали, плакали. Их становилось меньше, а вскоре они закончились. Солдаты пошли добивать раненых, перезаряжать оружие, но пулемёты вновь направили на дом. Не успела группа опомниться, как солдат, которого они спасли, ударил прикладом Адлера, достал пистолет и закрылся им как щитом.

– Всё, достаточно, сдавайтесь или этот старик умрёт, – поставил ультиматум солдат. – Не волнуйтесь, я помню, вы спасли меня. Глупо было мне доверять, но спасибо. Обещаю, вас не тронут, я замолвлю слово за вас.

– Ах ты крыса! – прошипела Майнхоф направив автомат в сторону солдата.

– Ничего личного, я выполняю приказ. Не испытывайте меня, у меня нет желания убивать ни его, ни вас, но я это сделаю.

Враги снова окружили дом. Шансов выбраться отсюда почти не было. Никто не хотел жертвовать командиром, и они согласились сдаться. Солдат подошёл к окну, держа командира на мушке, и крикнул своим, что он всё решил и просит не стрелять и не трогать группу. Они согласились, и группа по одному вышла на улицу. Их усадили в джипы, оружие и снаряжение положили в отдельную машину и повезли в центр города. Теперь надо было думать, как выбраться из сложившейся ситуации.

Глава 11

Непредвиденные трудности

Поселение находилось вокруг центрального вокзала. Оно было довольно большое, они не дошли до него полкилометра. На удивление было очень чисто, но пустынно. На некоторых зданиях висели гобелены, лозунги, знамёна нацистов, но изменённые. На красном полотне черный крест балкенкройц, а в центе символ ордена штурмовиков. На одной улице было пустынно, как будто там марш будет проходить, на другой подобие рынка, на третьей мануфактуры и подобие фабрики, на четвёртой живут люди, но за колючей проволокой. Поселение – рай перфекциониста. Всё строго распределено, аккуратно стоит, поддерживается порядок. Кто бы мог подумать, что нацисты снова возродятся, и даже после апокалипсиса и их порядки и уклад жизни будет поддерживаться.

Их привезли к центральному вокзалу. Он был похож на крепость: забор с колючей проволокой, ежи, вышки на крыше здания с пулемётами и снайперами, прожекторы. Вокзал был обложен кирпичом и железными листами. У главного входа стоял настоящий бункер со станковым тяжёлым пулемётом. Солдаты здесь вооружены и одеты гораздо лучше, они были в тяжёлых, армейских бронежилетах, шлемах с забралами, вооружены автоматами, десантными ножами, пистолетами. На заборе была вывеска «комендатура». Солдаты на посту проверили машины и пропустили их на территорию вокзала. К машинам подошли четыре солдата, с вышек развернули пулемёты, группу высадили и направили внутрь здания.

Изнутри вокзал выглядел величественно. Там было несколько знамён, гобеленов, но множество лозунгов и разных старых агитплакатов. Людей было немного, в основном офицеры или персонал в плащах или шинелях. Солдаты в основном в заношенной форме довоенного образца, некоторые в более новой, копия вермахта. Группу повели в торговый центр за вокзалом и отвели в одно из бывших помещений для магазинов, который превратили в тюрьму. Через полчаса после того, как их привели сюда, снова пришли солдаты и повели их на самый верхний этаж. В одном из павильонов их посадили на лавку перед столом, два солдата стояли у входа. Через несколько минут вошёл офицер в форме СС времён второй мировой. Он положил на стол портфель, сел за стол и начал осматривать группу. У него были острые черты лица, голубые глаза в которых была абсолютная уверенность и, будто бы веселье, чуть улыбался.

– Так, товарищи… Я ведь правильно к вам обращаюсь, просто у вас шеврон милиции ГДР, я так понимаю вы коммунисты? – начал он, смотря на Адлера. – А, впрочем, всё равно, это обозначение очень гибкое. Так, у меня к вам вопросы. По порядку: кто вы? Пожалуйста, отвечайте честно, вам ничего не угрожает, и вашим товарищам или поселению, где бы оно не было, тоже.

– Судя по тому, кто вы, доверия вам мало, – начал командир, поскольку офицер смотрел на него.

– Почему? Мы вам ничего не сделали и не сделаем ничего плохого, особенно если вы будете с нами сотрудничать. У вас есть повод нам не доверять?

– Ну, во-первых, вы нацисты. Во-вторых, ваш солдат, которому мы помогли, поступил как крыса, напал на меня и чуть хребет не сломал. В-третьих…

– Ну нацисты и что, в таком мире так важна идеология? Главное выжить, а какими методами, вообще не важно. Выживает сильнейший и за счёт других, так было всю историю человечества, – цинично, эгоистично и без стеснения ответил он. – Солдат, может и некрасиво поступил, но он выполнил задачу, и очень даже неплохо. Вы нарушители, и вас задержали, но тут, кстати, вы сами виноваты. Вы же сами сказали, что мы нацисты и нам доверять нельзя, но вы доверились, и это ваши проблемы.

– Спасибо, господин альтруист! – съязвила Майнхоф в адрес Левитана.

– Что вам надо от нас? – твердо задал вопрос Энигма. – У нас нет желания вам рассказывать о нас всё, если хотите нормального разговора, то ответь нам, что происходит?

– Знакомый голос… Мы знакомы? – офицер задумался на минуту, уставившись на Энигму и начав щёлкать пальцами. – Я вас не видел, но точно слышал, не подскажите где я мог вас слышать? Не на радио?

– Вы тоже слушаете радио?

– Берлинское слушает только наше высшее командование, но иногда включаем его в барах города для народа по выходным, но только музыку. Вы ведущий того радио, да?

– Да, это я.

– Энигма, так? Вот уж кого не ожидал увидеть. Ваша работа впечатляет, серьёзно, очень хорошее радио. У вас вроде ещё девушка была на радиостанции, советский диктор и ещё кто-то, его почти не слышал. Вы и вы! – указал он на Майнхоф и Левитана. – Угадал! Рад вас видеть и моя благодарность от меня и всего нашего города вам за ваши труды.

Все промолчали, Адлер зажмурился и опустил голову. До остальных дошло его разочарование, офицер догадался о том, что они одиночки и их история о группе за городом – обман.

– Я вижу, вы поняли, что ваша сказка о группе за городом – ложь, – сказал он, злорадно улыбаясь. – Вообще, я изначально не очень верил в это, вы, думаю, зашли бы всей своей группой, для точной уверенности и безопасности. Но ладно. Я, помню, перебил вас… почему у вас ещё к нам недоверие? – снова обратился он к командиру.

– В-третьих, вопрос по поселению в Витенберге, которое выжгли белым фосфором.

– Витенберг? Мы знаем об этом поселении, но мы его не трогаем.

– Выживший, перед тем, как умер сказал, что видел людей, у которых были чёрные шлемы и кресты.

– Хм… очень интересно. Это точно не мы, мы не устраиваем рейды, о нас за границами города мало кто знает. Нам это не нужно, ведь мы могли бы их давно уничтожить при желании. – Он был действительно удивлён и задумался на минуту. – Правда интересно, кто тут мог такое устроить. Солдат! Отправьте наших и узнайте, что там произошло. Интересно узнать, кто тут имеет такое оружие и способен на такое зверство.

Солдат отдал воинское приветствие и вышел из помещения. На последней фразе Ева ухмыльнулась.

– Что такое? Что смешного?

– Забавно слышать о чьих-то зверствах от нацистов, – ответила Ева.

– Не делайте поспешные выводы, уважаемая. Мы и тот рейх, что был сто лет назад, сильно разнимся. Жить по законам третьего рейха в наших реалиях было бы нереально, – начал он с долей иронии. – Но вернёмся к вам. Кто вы и с какой целью зашли в город?

– Мы исследовательская группа, изучаем территории в округе. – Решил дипломатически решить проблемы Левитан. – Я ответил на один ваш вопрос, ответьте теперь на наш: кто вы и что с нами будет?

– Ладно, я вам отвечу, но опять отойду от темы. Почему Левитан? Вы же не еврей. И не похожи на немца… И красноволосая тоже. Вы эммм… Славяне? Девушка точно не немка, акцент заметный. Вы… Поляки? Не бойтесь отвечать, у нас расовая сегрегация не актуальна и вам ничего не угрожает.

– Русский, а она из Чехии. Вы ответите на мой вопрос? Давайте дипломатически решим всё, мы на ваш вопрос, вы – на наш.