Тед Шварц "Хиллсайдский душитель. История Кеннета Бьянки"

Обыск возможного места преступления – процесс чрезвычайно сложный. Если слишком торопиться, можно затоптать мелкие предметы, осколки стекла, фрагменты волосков и прочие крошечные детали, способные предоставить важную информацию. Часто практикуется метод разделения места на небольшие квадраты, после чего каждый квадрат тщательно изучается с помощью увеличительной техники, камер, специальных пылесосов и других хитроумных приспособлений. Это работа трудоемкая, утомительная и по большей части бесполезная. Однако она может существенно повлиять на исход расследования, и тогда преступника удастся остановить, прежде чем он заберет еще одну жизнь.

Когда слесарь вскрыл замок парадной двери, три детектива вошли в прихожую и, медленно продвигаясь вперед, тщательно осмотрели все помещения на тот случай, если девушки все еще были здесь. Полицейские с напряженным вниманием приглядывались к любой мелочи, которая впоследствии могла оказаться уликой. Первым открытием стал непросохший след на кухне, который был изучен и сфотографирован. В Беллингхеме насколько сырой климат, что влажный отпечаток мог появиться несколько часов назад, и возможно, его оставил человек, который не имел права тут находиться.

Пока одни полицейские обследовали пустой дом, другие разыскали соседку владельцев дома, который теперь считался возможным местом убийства. Она дружила с хозяевами и обещала каждый день заходить в дом, проверять, все ли в порядке, поливать комнатные растения и присматривать за вещами, которые требуют регулярного ухода. Соседка сообщила, что ей звонил Кен Бьянки из «Берегового охранного агентства». Он велел ей в четверг вечером не приближаться к особняку. Якобы здесь намечена спецоперация с участием вооруженной охраны. Соседку могут принять за грабителя, чего хотелось бы избежать. Мужчина пояснил, что охрана не знает, как выглядят друзья и родственники хозяев, поэтому неожиданное появление женщины грозит ей опасностью.

Чем больше становилось известно следствию, тем сильнее сгущалась тревога. Казалось, все детали указывали на свершившееся преступление, но ни трупы, ни машина Карен Мэндик до сих пор найдены не были.

Билл Брайант вел собственное расследование. Около одиннадцати утра он по собственной инициативе связался с Бьянки, чтобы расспросить его о Карен. Бьянки знал Брайанта и недавно сам звонил ему с просьбой дать телефон Карен, которой он хотел предложить работу. Но теперь Бьянки по телефону стал яростно отрицать это. Брайант знал наверняка, что либо Бьянки, либо человек, назвавшийся его именем, ему определенно звонил. Или Кен лжет, или его именем воспользовался злоумышленник.

В полдень, через двенадцать с небольшим часов после подключения полиции к делу, Терри Мэнган обратился за помощью к средствам массовой информации. Он обзвонил всеми местные радиостанции, попросив зачитать в эфире описание пропавших девушек и их машины и попросить слушателей, располагающих какой-либо информацией, позвонить в полицию. Кроме дорожно-патрульной службы он также предупредил управления шерифа в двух соседних округах. В поисках на пересеченной местности пригодились бы полицейские внедорожники.

Самый эффективный результат дало привлечение средств массовой информации. Примерно в половину пятого одна женщина, слушая радио, сообразила, что утром по пути на работу видела автомобиль, по описанию совпадающий с пропавшим «меркьюри». Машина была припаркована в тупике возле ее дома. Тупик находился совсем рядом с оживленной улицей, но из-за деревьев почти не просматривался с проезжей части. На всякий случай женщина решила проверить, не подводит ли ее память. Он вернулась в тупик и убедилась, что глаза ей не солгали. Машина действительно стояла там; сгорая от любопытства, женщина все же вняла предостережению, содержавшемуся в радиообращении, и не стала подходить к автомобилю.

Известие о том, что «меркьюри бобкэт» найден, поступило детективу Джиму Геддесу из беллингхемского управления полиции. Он немедленно выехал на место и, прежде чем заглянул на заднее сиденье автомобиля, уже знал, чту найдет. В салоне, как он и опасался, оказались тела пропавших девушек. Учебно-тренировочное мероприятие обернулось вполне реальными поисками убийцы.

В полиции решили, что сначала нужно арестовать Бьянки по подозрению в убийстве, а уже потом, приняв меры предосторожности, складывать все детали воедино. Если это ошибка, Кена можно будет выпустить через день – два, и он наверняка поймет, из каких соображений его задержали. Если же подозрения верны, этой ночью граждане Беллингхема смогут спать спокойно.

Планируя арест Бьянки, беллингхемские полицейские не хотели полагаться на случай. Как квалифицированный сотрудник охранного агентства, Кен не всегда носил при себе оружие, но, поскольку оно у него имелось, он умел им пользоваться. Кроме того, предполагалось, что Бьянки совершил двойное убийство, а значит, не колеблясь сделает это снова. Следовательно, рассуждали полицейские, надо застать его врасплох – так, чтобы ни копы, ни случайные очевидцы задержания не пострадали.

Южная часть Беллингхема представляет собой деловой квартал с рыбообрабатывающими и другими предприятиями. Здесь расположены причалы рыболовецких судов. В этом районе процветает воровство и потому здесь немало работы для многочисленных охранных агентств Беллингхема. «Береговое агентство» устроило тут караульный пост, который сотрудники фирмы, работающие поблизости, использовали в качестве оперативной базы. В этом помещении и можно было произвести задержание, не опасаясь, что в случае перестрелки пострадают случайные прохожие.

Марка Лоуренса подозрения полиции привели в ужас, но он дал согласие на арест Бьянки. Лоуренс не сомневался, что Кен не убийца и обязательно будет оправдан. Впрочем, на месте полицейских он тоже счел бы основания для ареста весомыми и посадил Бьянки за решетку на время следствия. И Лоуренс согласился помочь приготовить ловушку.

Бьянки в тот момент был за рулем одного из трех принадлежавших охранной фирме грузовиков – такого же, как тот, что видели в ночь преступления. С Кеном связались по рации; по его словам, он находился в центральной части города. Проверять не стали. Вместо этого ему велели ехать к караульному посту на юге и дожидаться телефонного звонка – это была обычная практика, которая не вызвала бы у Бьянки никаких подозрений. Будь он действительно в центре, до поста он добирался бы десять минут, так что у полиции оставалось достаточно времени, чтобы расставить людей по местам для задержания. Подозреваемого хотели взять превосходящими силами, чтобы пресечь возможное сопротивление.

Однако на самом деле Бьянки был вовсе не в центре, а снова отправился в район Эджмур, то есть находился гораздо ближе к караульному посту, чем предполагалось. Он прибыл к назначенному месту раньше, чем полицейские успели приготовиться.

Арест проводили детектив Терри Уайт и сержант полиции. Оружия у Кена не оказалось, и он даже не пытался сбежать. По первому же требованию он покорно поднял руки и повернулся лицом к стене, чтобы его обыскали, после чего без возражений отправился в участок.

Полиции оставалось только радоваться удачному исходу задержания и тому, что Бьянки не сопротивляется и даже готов сотрудничать. Но всех насторожила его манера держаться. Он словно был уверен в своей невиновности и вел себя как человек, не сомневавшийся, что со временем его абсолютная непричастность будет доказана. Он никого не убивал. Не мог даже припомнить, чтобы встречался с Карен Мэндик. Перед офицерами стоял невинный человек, волею обстоятельств оказавшийся под подозрением, которое в скором времени с него снимут. Кен спокойно дал себя арестовать, зная, что его быстро выпустят.

Грузовик «Берегового агентства» изъяли и обыскали. Внутри оказались учетная карточка дома на Бэйсайд-роуд и ключ от двери. Также нашелся женский шарф – вещь, возбудившая еще большие подозрения, поскольку Диана Уайлдер обожала шарфы и у нее их были десятки. Установить личность владелицы шарфа прямо на месте было невозможно, но совпадение выглядело слишком очевидным. Открылось и еще одно обстоятельство, убеждавшее полицейских в том, что они арестовали нужного человека.

Келли Бойд вызвали в полицию незадолго до ареста мужчины, с которым она жила. Звонок из управления ее потряс, и женщина немедленно позвонила мачехе и отцу, чтобы они приехали посидеть с Шоном. У Келли не находилось причин подозревать Кена в каких бы то ни было преступлениях. Нежный любовник и ласковый отец, он ни разу не дал ей повода думать, будто он способен на насилие.

Детективы уже ждали Келли, когда она пришла. Ей задавали вопросы про вчерашний вечер, подробно расспрашивая о том, чем занимался Кен. Она отвечала со всей откровенностью, страшно напуганная тем, что любимого мужчину могут хотя бы даже заподозрить в жестоком двойном убийстве. В пятницу вечером они с Бьянки разрешили полиции обыскать их дом. Похоже, им обоим казалось, что в случае их сотрудничества Кена оправдают.

Пока детективы в участке допрашивали Келли, другие офицеры обыскивали «меркьюри бобкэт» и дом, где предположительно произошли убийства. Ключ от задней дверцы отсутствовал, поэтому снова вызвали слесаря. Он вскрыл замок, и тела удалось вытащить из автомобиля.

Полиция Беллингхема приступила к осмотру места происшествия – и сегодня их действия служат образцовым примером следственных действий, поскольку были использованы все методы сбора доказательств.

Первым делом власти оцепили место вокруг автомобиля, захватив изрядные участки территории с обеих сторон от мостовой на тот случай, если какие-нибудь улики остались поодаль от машины.

Полиция связалась с пожарным управлением, откуда прислали грузовик с большой платформой, оборудованной прожекторами на длинных мачтах. Установили видеооборудование; яркое освещение с большой высоты пригодилось для фотосъемки и записи всего происходящего на видео. Фиксировали как общий вид, так и специфические детали автомобиля и окружающей территории. «Меркьюри» досконально проверили на отпечатки пальцев. Стало ясно, что кузов, рулевое колесо и прочие части машины были тщательно протерты.

Со следов обуви в грязи сделали слепки. С задней таблички с номером сняли прилипший свежий зеленый стебелек вереска, поскольку в тупике вереск не рос. Все было измерено, зарегистрировано, упаковано и подготовлено для лабораторного анализа. Ни единую мелочь не посчитали слишком незначительной для проверки, ведь на месте невозможно определить, не окажется ли окурок, осколок металла, пуговица, волосок или любой другой безобидный на вид предмет ключевой уликой.

Был найден и бережно сохранен для лабораторного анализа лобковый волос. Не будь работа полиции столь тщательной, его могли недосчитаться, что стало бы серьезной проблемой, поскольку в конце концов этот волос и оказался главным звеном в цепи доказательств, приведшей к убийце.

Осмотр кузова «меркьюри бобкэт», проведенный офицером Бобом Кнудсеном и следователем Риком Нолти, выявил небольшую вмятину на дне топливного бака. Она выглядела свежей и могла оказаться важной уликой. Вмятину тщательно измерили, а участок вокруг нее исследовали на предмет пятен грязи, царапин и других повреждений, которые могли иметь отношение к делу.

Перед транспортировкой в морг трупы переложили на чистые простыни без всяких инородных веществ. Детективы поверхностно осмотрели тела обеих жертв для предварительного установления причин смерти. Девушки явно были задушены; судя по следам на коже, их, вероятно, связывали и подвергали иному насилию. Главную загвоздку для сыщиков еще до проведения вскрытия представлял угол удушения. Отметины свидетельствовали о том, что убийца находился сзади и чуть выше жертвы: такие следы остаются в том случае, если жертву душат во время спуска по лестнице, а убийца идет вслед за ней.

Сведения об этих отметинах дали зацепку сыщикам. Они тщательно обыскали каждый дюйм дома в Эджмуре, где вполне можно было напасть на жертв именно из того положении, на которое указывали следы, – например, на лестнице, которую внимательно исследовали ступенька за ступенькой с использованием пинцетов и увеличительных стекол. Волоски, волокна, крошечные кусочки проволоки, табачные крошки – каждый найденный образец аккуратно упаковали для дальнейшего исследования.

Осмотр дома начался приблизительно в 13:00 в пятницу и проводился столь же досконально, как и обследование места обнаружения автомобиля. Принадлежавший хозяевам дома пылесос осторожно вытряхнули и отправили содержимое на анализ, а весь дом заново пропылесосили. В особняке нашлось множество отпечатков пальцев. Также применялись металлодетекторы, а позднее водолазы исследовали дно залива в поисках улик, которые могли туда выбросить.

Полицейские внимательно осмотрели территорию вокруг дома и обнаружили вересковый куст и камень, который, очевидно, и оставил вмятину на топливном баке. В дальнейшем следствие показало, что «бобкэт», вероятно, проехал над камнем дважды: по пути во двор и обратно. Веса двух девушек было недостаточно, чтобы кузов осел и бак зацепился за препятствие, но, когда прибавился вес третьего лица – убийцы, машина могла осесть сильнее и напороться на камень. Наличие всего одной вмятины надежно подтвердило выводы детективов.

Параллельно с криминалистическим исследованием шла обычная полицейская работа: офицеры стучались в двери соседних домов, задавали вопросы. Нужны были любые свидетели событий прошлого вечера. Не видели ли Бьянки или других людей рядом с домом в то самое время, когда здесь были девушки? Не слышали ли криков? Выстрелов? Не замечали ли чего-то подозрительного?

Эта работа была небыстрой, но приносила свои плоды. Одного водителя в этом районе подрезал грузовик, судя по всему, принадлежавший «Береговому охранному агентству». Полицейские выяснили, что вчера вечером на улицах работали три таких грузовика и местоположение двух из них в двухчасовом интервале, когда предположительно произошло преступление, было установлено. Третьим был грузовик, который взял Бьянки.

Келли Бойд, с готовностью сотрудничая с полицией, передала криминалистам одежду, которая была на Бьянки в четверг вечером. На одежде убитых женщин обнаружили пятна спермы, была она и на белье Бьянки. Там же нашли следы менструальной крови; вскрытие показало, что у Дианы Уайлдер на момент убийства были критические дни. Веревка все туже затягивалась на шее Бьянки, который продолжал утверждать, что ничего не знает о преступлении. Он не отказывался от общения с полицией, однако выказывал некоторое недовольство своим арестом и каждый раз смущался, когда ему предъявляли всё новые доказательства его причастности к убийству, число которых неуклонно росло.

В комнате Карен обнаружилась визитная карточка Бьянки. В доме Кена и Келли нашли телефонный номер Карен. Улики по-прежнему оставались косвенными, но их вполне хватало, чтобы убедить большинство присяжных в виновности Бьянки.

Ареал поисков расширялся. Полиция проверила городские свалки в надежде найти принадлежавшие жертвам вещи. К сожалению, объем ежедневно выбрасываемого мусора оказался колоссальным. В итоге пришлось допустить, что кошельки убитых и другие предметы могут оказаться тут, но погребены под тоннами отходов.

Исследовали и прилегающую к причалам территорию, где был арестован Бьянки. Там обнаружилось пальто Дианы Уайлдер. Также осмотрели дно в поисках брошенных в воду предметов, но эти усилия оказались напрасными.

По возможности поисковые операции старались совместить по времени с пресс-конференциями, поскольку иначе репортеры и зеваки, толпившиеся рядом, могли нечаянно уничтожить улики. Избавляясь на время пресс-конференций от лишнего народа, полиция могла спокойно заниматься своим делом.

Тем не менее что-то не складывалось. Полиция все больше убеждалась в том, что девушек убил Бьянки. Однако люди, знавшие Кена, в один голос твердили, что он на это не способен – слишком мягок, слишком совестлив, слишком предан Келли и сыну. Даже его работодатель, сам опытный сыщик, собирался нанять лучших в стране специалистов, чтобы очистить имя Бьянки от подозрений. Казалось, только безумец с раздвоением личности наподобие доктора Джекила мог завоевать такое уважение в городе и при этом оказаться способным на жестокое убийство.

Терри Мэнган и его сотрудники продолжали следствие. Они поговорили с Келли об отношениях с Кеном до того, как пара поселилась в Беллингхеме. Оказалось, что Бьянки жил в Лос-Анджелесе, а до этого – в Рочестере, штат Нью-Йорк, где вырос. Надо было запрашивать информацию из этих городов.

Пока полицейские подступались к выяснению обстоятельств прошлой жизни Бьянки, шеф Мэнган вспомнил об убитой дочери своего давнего знакомого. Он знал, что девочка тоже была задушена и что преступника так и не нашли. В свете нынешнего расследования это выглядело странным совпадением, хотя поначалу у Мэнгана даже мысли не возникло, что Бьянки может быть как-то связан с тем делом.

Примерно в половине третьего ночи в субботу уставшие Терри Мэнган и капитан Телмер Квевен из его управления сидели, потягивая молочные коктейли и обсуждая ситуацию. Во время беседы в памяти Мэнгана всплыла не только смерть ученицы приходской школы, но и гибель Синди Ли Хадспет. Хадспет тоже стала жертвой лос-анджелесского убийцы; ее тело нашли 17 февраля, в день рождения Терри Мэнгана. Только теперь, вспомнив еще одно нераскрытое преступление в Лос-Анджелесе, шеф полиции задался вопросом, не связаны ли беллингхемские убийства с печально известным Хиллсайдским душителем. Ни к каким выводам он не пришел, но в восемь часов утра Дэн Фицджералд из беллингхемской полиции связался с рочестерским, лос-анджелесским и глендейлским управлениями, а также с управлением шерифа в Лос-Анджелесе.

Переезд Бьянки в штат Вашингтон совпал по времени с прекращением убийств в Лос-Анджелесе. Никто пока не понимал, напали они на след или это всего лишь цепь случайных совпадений. Ясно было одно: нужно командировать детективов из Лос-Анджелеса, чтобы они допросили Бьянки.

Глава 2

Полицейский язык точен и бесстрастен – это условный код, применяемый к любому делу, от кражи из кондитерской лавки до самого кровавого убийства. В беллингхемской полиции аресту Кена Бьянки присвоили наименование № 79В-00770, и этот номер значился на всех без исключения вещах подозреваемого. Одежда могла понадобиться в качестве доказательства на суде. А вот, к примеру, бирка № 8 с номером изъятия D7067 была прикреплена к его офицерскому ремню с портупеей и пистолету. Такие предметы, вроде бы не связанные с рассматриваемым делом, обычно возвращают еще до суда.

Беллингхемцам было далеко до бесстрастия, какое хранит полицейская система учета. Погибли два члена городской общины, и никто не знал, пойман убийца или до сих пор разгуливает на свободе. Кен Бьянки счастливо жил с местной женщиной – Келли Бойд. И все же он был чужаком, а жителям города отчаянно хотелось верить, что «наших девочек» лишил жизни пришлый негодяй, хотя все знакомые Кена заявляли, что тот не способен на насилие.

Репортеры «Беллингхем гералд» опросили жителей округи, где произошли убийства. Один из журналистов, Дэн Шоу, в своем материале описал страх, царящий среди населения, и процитировал слова одного родителя: «У меня дочка школьница. Мы организовали автомобильную дружину, чтобы возить детей на занятия. Утром, когда ребята идут в школу, на улице еще темно, а во тьме может всякое твориться…»

Шефу Мэнгану пришлось успокаивать публику. Он заявил газете:

– Мы считаем, что задержали правильного подозреваемого и что все это совершено одним человеком. Поэтому у горожан нет причин тревожиться.

Немногие преступники, даже самые осторожные, способны совершить идеальное преступление и избежать ареста. Доскональное исследование места происшествия, как правило, выявляет микроскопические улики, которые не менее красноречивы, чем показания очевидца. Скрупулезный сбор каждого волоска и каждой ниточки иногда выглядит педантичным до абсурда. Однако кропотливые усилия детективов себя оправдали. Когда тело Дианы Уайлдер было аккуратно вынуто из машины, на подложенную под него стерильную простыню упал лобковый волос. Еще два волоса были найдены в доме Кэтлоу на Бэйсайд-роуд – они лежали на лестнице, ведущей в подвал. На телах обеих девушек, а также на подошвах их туфель обнаружились волокна ковра из дома Кэтлоу. Оставалось только отослать образцы в криминалистическую лабораторию ФБР и исследовать с помощью новейшего оборудования, чтобы связать их с личностью вероятного убийцы. Если улики снова укажут на Кена Бьянки, петля у него шее затянется окончательно.

Следственные действия требуют времени. Лабораторный анализ занимал несколько дней, но полиция не хотела освобождать Бьянки, пока дело не будет полностью завершено. Если Кен уже лишил жизни двух человек, то не остановится перед новым убийством или бегством из города. Но на данный момент ему нельзя было предъявить обвинение в убийстве, поэтому решили подыскать более весомые основания для продления ареста. Их предоставил обыск в доме Бьянки.

Ордер на обыск, полученный детективом Терри Уайтом и подписанный окружным судьей Эдом Россом, был не совсем обычным, поскольку и Бьянки, и Келли Бойд дали разрешение на осмотр жилища. Там нашлось множество любопытных предметов, и ордер давал разрешение на их изъятие. Среди прочего упоминались «четыре кнопочных телефона „Белл систем“» и «одна цепная пила „Хоумлайт“», а также «один телефон „Принцесса“ компании „Белл систем“». Все они были спрятаны в подвале и не принадлежали Кену. Благодаря этой находке задержанному собирались предъявить обвинение в краже: указанные предметы числились пропавшими из тех домов, за охрану которых отвечал Бьянки.

16 января на первой полосе «Беллингхем гералд» была опубликована заметка Меган Флойд. В ней говорилось, что Бьянки задержали за кражу и арестовали, вместо того чтобы освободить под залог в 150 000 долларов, который намного превышал стоимость предположительно украденного имущества. Статья предназначалась для того, чтобы потянуть время, пока в лаборатории ФБР изучают улики с места преступления. Но когда ее опубликовали, горожане выдохнули с облегчением, решив, что убийство Карен и Дианы раскрыто.

А Кену Бьянки по-прежнему не верилось, что все происходящее правда. Он совершенно ничего не знал об убийствах – во всяком случае, так он говорил офицерам, которые вели следствие. Впрочем, Бьянки знал, что обнаружены улики, неоспоримо свидетельствующие о его причастности к смерти девушек. Ему дали ознакомиться с обвинительным актом, и Кен нанял адвоката Дина Бретта, который начал готовиться к защите. Однако, по мнению Бьянки, произошла чудовищная ошибка.

– Письма, которые он писал мне в те дни, были просто душераздирающими, – рассказывала Келли Бойд. – Я уже не знала, чему верить. Газеты выставляли Кена преступником. А Кен писал, чтобы я забыла о газетах. Просил, чтобы я попыталась представить, каково это – лишить человека жизни, и уверял, что не в силах понять, как можно такое совершить. Я знала, что он не святой, да он и сам признавал, что порой впадает в ярость, как и все мы, но продолжал твердить о том, насколько тяжело оборвать чью-то жизнь. Мол, на такое злодейство способен только маньяк, и он молится о том, чтобы Господь простил этого человека, кем бы тот ни был.

Кен рассказал, что многие готовы выступить свидетелями защиты и дать показания о моральном облике обвиняемого. Среди них наши друзья, люди, которых я уважаю. Они вовсе не дураки, и Кен был прав: я знала, что он не способен на убийство.

Еще Кен говорил о своей любви к Шону. Я не сомневалась, что риск никогда больше не увидеть сына удержал бы его от убийства. Кен даже упомянул «шерифский резерв»: он давно подумывал выйти оттуда, потому что все время спрашивал себя, сможет ли при необходимости выстрелить в человека, и каждый раз отвечал на этот вопрос отрицательно. Он в течение двух лет спасал людей, работая на «скорой помощи». И уверял, что не сможет жить в ладу с собой, если ему доведется кого-нибудь убить. Кен напоминал мне, как боялся даже случайно сбить на дороге животное; и действительно, когда мы вместе выезжали за город, он всегда бывал предельно внимателен за рулем.

Келли знала о Кене Бьянки слишком много хорошего, чтобы исключить возможность страшной, трагической ошибки. Депрессия, в которую Кен впал в тюрьме, пугала Келли, и она гадала, сумеет ли он продержаться до того момента, когда очевидная оплошность правосудия будет исправлена.

– Помню письмо, в котором он рассказывал, как плохо ему в тюрьме, – говорила Бойд. – Он жаловался на одиночество, называл его «надоедливой тварью», которая постоянно крутится рядом. Говорил, что курит, слушает радио и играет в карты, когда предоставляется возможность.

Почти все время его держали в большой камере предварительного заключения. По его словам, это помещение размерами семь на семь метров, с двумя длинными столами, унитазом без сиденья, раковиной и душем. Там было холодно, сыро, грязно и полутемно. Камера предназначалась для краткого пребывания, и в бюджете округа вечно не хватало средств на ремонт. Я много слышала о проблемах тюрем, но, судя по описаниям Кена, в реальности дело обстояло еще хуже. Для меня это было время таких страданий и чувства беспомощности, с которыми я прежде никогда не сталкивалась.

В глазах всех, кто ему верил, заключение и разлука с близкими превратили Кена Бьянки в человека, достойного сочувствия. Одна молодая женщина была влюблена в него еще со времен их совместной работы в охранной фирме незадолго до его ареста. По словам хозяина Бьянки, сам Кен и устроил ее в агентство, хотя после первой четырехчасовой смены она больше на работе не появлялась. Эта женщина дошла до того, что попыталась состряпать для Кена алиби на вечер преступления. Однако ее заявление даже не стали проверять, и полиция проигнорировала ее усилия вызволить Бьянки.

Впоследствии Бьянки утверждал, что с его стороны никакого романтического увлечения не было, хотя он находил эту особу чрезвычайно привлекательной и ему был приятен ее интерес. Кажется, он рассчитывал, что если отношения с Келли испортятся, то после окончания всей этой истории, когда настоящего убийцу найдут, а его самого освободят, он сможет встречаться с этой женщиной.

А пока что он находил ее письма со словами поддержки весьма утешительными.

Бьянки получал письма и от других людей. Многие посылали ему религиозные сочинения. Большинство тех, кто лично знал Кена, глубоко сочувствовали отчаянию человека, уверенного в собственной невиновности.

Дин Бретт, адвокат Бьянки, был совершенно сбит с толку. Он знакомился со всеми новыми доказательствами, обнаруживаемыми полицией. Ужасающие подробности гибели обеих девушек были досконально реконструированы. Несчастных, очевидно, связали, заткнули им рот, над каждой по очереди надругались, а потом задушили. Адвокат признавал логику в том, что обвинение пало на человека, который видел их последним. Однако непритворная любовь Бьянки к Келли и Шону опровергала эти обвинения. Бретт верил заверениям подопечного о его невиновности и упорно пытался выяснить, кто мог поджидать девушек в засаде, когда они вошли в дом.

Часть вторая

Кошмары Лос-Анджелеса

Глава 3

Голливуд не верит слезам. Через пару часов головокружительных приключений, запечатленных на цветной пленке и озвученных усовершенствованным в системе Долби стереофоническим аудиорядом, самые тяжкие испытания венчает счастливый конец. Единственное различие между бедными и богатыми заключается в размере бассейнов. Магнетическое очарование этого волшебного места ежегодно притягивает тысячи молодых людей из больших и малых городов страны. Часть из вновь прибывших в Голливуд – красивые девушки и привлекательные мужчины, для которых переезд сюда представляется логичным шагом в карьере, уже отмеченной некоторыми победами. Это те, кто успел блеснуть под гром аплодисментов в любительских спектаклях школьных драмкружков. Даже по выпускным альбомам видно, что эти молодые люди рассчитывают на успех и, одолжив у родичей денег, смело пускаются в путь, в конце которого их наверняка ждут знакомства с миллионерами, слава и контракт на съемки.

Другие отправляются в Голливуд от отчаяния. Они тащатся автостопом или в автобусе через всю страну, по дороге бубня свои унылые истории про разводы, распавшиеся семьи, а то и проще – про опостылевшие метели и пробки, в которых приходится торчать по пути на бесперспективную службу. Для таких эмоциональных калек Голливуд – все равно что Лурд для недужных паломников, жаждущих исцеления.

Реалии столицы американского гламура открываются во всей красе, если прогуляться по Голливудскому бульвару – одной из главных улиц города. Магистраль длиной почти в 20 километров тянется через площадь около 48 квадратных километров, с 1910 года объединяя Голливуд с Лос-Анджелесом. Постоянное население в 170 тысяч многократно увеличивается за счет тех, кто приезжает сюда на день, на неделю, а то и застревает на всю жизнь. Бульвар связывает район многоквартирных и частных жилых домов с торговым кварталом, где рестораны и семейные кинотеатры соперничают за туристские доллары с магазинчиками вроде «Ле секс-шоп», предлагающими порнографическую литературу, фильмы и секс-игрушки.

Большинство людей, посещающих Голливуд в отпуске, считают, что самое шокирующее зрелище, которое может предстать их взорам, – это кинозвезда, которая в тысячедолларовой кокаиновой эйфории лениво нежится в роскошном джакузи с отделкой из красного дерева. А вместо этого натыкаются на заблеванного наркомана, валяющегося в переулке. Проститутки здесь повсюду, хотя чаще всего их можно встретить на улицах, параллельных Голливудскому бульвару и Сансет-Стрип, на границе кинопроизводственной зоны. Свое здание на Сансет есть у «Си-би-эс телевижн»; въезд на парковку «Сансет-Гауэр студио» тоже выходит на бульвар. Всего в главных рассадниках порока за проституцию были арестованы 1914 человек – по мнению экспертов, ничтожная часть тех, кто ею занимается. Неизвестно, какое количество женщин в районе Голливудского бульвара практикует случайные половые связи без оплаты, хотя полиция полагает, что их вдесятеро больше, чем профессиональных проституток.

На перекрестке Голливудского бульвара и Вайн-стрит находится ресторан сети «Говард Джонсон», куда в 1978 году любили заглядывать «ночные бабочки» со своими сутенерами. Здесь девушки заказывали себе гамбургер и чашку кофе, чтобы спокойно перекусить в перерыве между двумя клиентами. Это была нейтральная территория, где проститутки могли затеряться среди обычных людей – туристов с детьми или подростков из «Голливуд хай скул» и близлежащего развлекательного центра «Голливуд энд Хайленд». Тут не снимали шлюх и не вели дела, разве что отдавали сутенеру вечернюю выручку.

Сбежавшие из дома подростки тысячами стекаются в Голливуд со всех концов Соединенных Штатов. Точное число приезжих юнцов неизвестно, поскольку их выживание зависит от того, насколько быстро они затеряются среди прибывших ранее. Многие болтаются у школы «Голливуд хай», смешиваясь с толпой учеников, которые торчат на перекрестках, покуривают марихуану, выпивают или просто болтают. В течение 1978 года в Голливуде был задержан всего 191 несовершеннолетний беглец – малая часть от истинного количества. В основном они стараются одеваться как взрослые, чтобы выглядеть старше. Но даже если подростки не вписываются в окружающую обстановку, полиция не считает их своей главной целью. Если останавливать и допрашивать каждого тинейджера на голливудских улицах, не избежать обвинения в третировании несовершеннолетних. Но при этом невозможно отличить сбежавшую из Кливленда девчонку от дочери кинозвезды-миллионера, не задержав их и не проверив удостоверение личности.

Кен Бьянки тоже мог сойти за беглеца, когда впервые прибыл в Голливуд в возрасте двадцати шести лет. Он, как и многие другие, очутился на этих улицах в погоне за отчаянной голливудской мечтой о счастье. Он слишком далеко зашел, слишком много выстрадал, чтобы потерять веру в мгновенное осуществление всех мечтаний. Голливудская улица была воплощением юношеского представления о рае. Махни пачкой банкнот – и за тобой пойдет хоть женщина, хоть мужчина, хоть мужчина, переодетый женщиной. Любой каприз – только скажи, заплати нужную цену, и твое желание обязательно исполнят. Все, что в Рочестере, где он рос, для Кена являлось табу, словно по мановению волшебной палочки вдруг оказалось дозволено и упало к его ногам. Но самое главное, рядом не было ни матери, ни священника, которые могли пристыдить молодого человека, когда он отваживался на самые пикантные удовольствия.

По прибытии в Калифорнию Бьянки испытывал двойственное чувство. Кузен Кена, Анджело Буоно, разрешил ему пожить у себя. Дом был пристроен к принадлежавшей Буоно мастерской в Глендейле, где перетягивали автомобильные сиденья. Таких жилищ Кен еще никогда не видел. Внутри все перепланировали, сняв двери между комнатами. Кухни не было вообще, потому что Анджело и его взрослый сын, по-прежнему живший с отцом, питались вне дома.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=53663781&lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes

Примечания

1

Трасология – раздел криминалистической техники, изучающий следы. – Здесь и далее примеч. пер.