– Твоя мама… Укусила?!! Как?!
– Ну мне было лет семь тогда. Мы пошли с мамой в магазин купить брату плавки в бассейн. И я ее спросила: «чем отличаются плавки от трусов?» – ее это ужасно рассердило, и она укусила меня за руку.
– Что, прям в магазине?
– Нет, мы к тому времени уже вышли на улицу.
– И что, никто за тебя не заступился?!
– Да никто даже внимания не обратил. Эка невидаль – родитель тащит за руку рыдающего ребенка!
– Но при таком шраме рука должна была кровоточить?
– Да, крови было много. Но, наверное, все решили, что я где-то упала.
Макс долго молчал, глядя в пол. Я ужасно жалела о том, что рассказала ему. Теперь он не захочет со мной больше общаться. Наконец Макс снова поднял на меня взгляд:
– Таня! Поехали со мной поступать в Питер!
– Смеешься? С моими-то знаниями? И потом, мама меня в жизни не отпустит.
– Как она может тебя не отпустить?
– Так. Мама говорит, что если я поеду в другой город, то завалю экзамены, деньги у меня украдут и я пойду работать проституткой на вокзал.
– Охренеть!
***
Мама не была бы мамой, если бы вскоре не поняла, что Максим очень важен для меня. Слишком часто он звонил мне по телефону. Слишком счастливая возвращалась я домой после наших встреч.
«Танюша, почему бы тебе не познакомить нас с твоим новым другом? Как, кстати, его зовут? Максим? Ну вот, пригласи Максима к нам домой. У тебя ведь тоже есть своя комната. Можете у нас заниматься английским»
Но с приглашением я не спешила. До Макса у меня практически не было друзей и ко мне в гости никто не ходил. И до сих пор маму это полностью устраивало. «Это не твой дом и здесь ничего твоего нет» – любила говорить она. Я же боялась, что мои немногочисленные приятели ее увидят, увидят ее настоящую. От этой мысли было страшно и стыдно одновременно. В то время как все вокруг восхищались моей матерью, я стыдилась ее, как стыдятся родителей дети алкоголиков. И речи быть не могло, чтобы показать ее Максиму!
Но тут подключился Андрей:
– Таня, ты не понимаешь. Это мальчики ходят в гости к девочкам, а не наоборот. А ты таскаешься за ним по всему городу как шалава! Это просто неприлично! Ну что, что тут такого – пригласить мальчика в гости?! Мы же должны знать с кем ты общаешься. В общем так, или ты зовешь его к нам, или мы запрещаем вам встречаться!
– Мы?!!
– Мама. Я. Какая разница! Мы же о тебе, дурочка, заботимся!
Похоже, выбора мне не оставили.
***
– Максим, тут такое дело, моя семья хочет с тобой познакомиться. Как ты смотришь, чтобы после школы прийти ко мне....
– Без проблем.
– Ты уверен?
– Да, диктуй адрес.
И Максим стал бывать у нас. И конечно мама показала свой нрав в полной мере. Нет, в первый раз она была сама любезность. Усадила Макса за стол, накормила вкусным обедом. Расспрашивала его про родителей, про планы на будущее. Похвалила его увлечение английским, не забыв при этом посмотреть с упреком в мою сторону. Но надолго ее не хватило. Она стала врываться в мою комнату и в присутствии Макса орать на меня:
– Таня, какого черта ты здесь сидишь, когда посуда не мыта?
– Таня, ну надо же следить за своими гостями, весь пол мне натоптали!
– Таня, скажи своему гостю «до свидания», тебе пора учить уроки.
Но Макс словно не замечал ее гнева:
– Ах, Людмила Васильевна, простите, это я во всем виноват. Мы сейчас все сделаем, все уберем – и улыбался своей невероятной улыбкой.
Мать обескуражено поджимала губы и замолкала. Вскоре она и вовсе стала запираться в своей комнате, когда приходил Максим.
Однажды, когда Максим был в гостях в комнату вошел Андрей. Он оглядел нас – замерших на полуслове и на его губах появилась легкая улыбка
– Танечка! Что ж ты за хозяйка у нас такая непутевая? Почему ты своего гостя даже чаем не напоила? – Я уставилась в пол не зная, что ответить.
– Андрей, а Вас разве не учили стучаться в дверь к девушке прежде, чем войти?
Макс встал и оказалось, что он ростом выше Андрея. Андрей был вынужден смотреть на него снизу вверх. Покровительственная улыбка исчезла. Он молча развернулся и вышел из моей комнаты
– И, кстати, Таня знает, что я чай терпеть не могу, – добавил Макс вслед закрывающейся двери.
Я смотрела на Макса с изумлением и восхищением. До сих пор никто не мог так ловко обходиться с моей семьей. Мне показалось, что у меня дома стало легче дышать. Теперь я могла целый час проболтать с Максом, и никто меня не упрекал, что я занимаю телефон. Могла в выходной уехать с ним за город на весь день на электричке, и никто не напоминал мне про учебу. Однажды Андрей увидел, как мы целуемся у нашего подъезда и прошел мимо, ничего не сказав. А когда Максим подарил мне на день рождения магнитофон – скромную «Электронику», то мне любезно разрешили негромко слушать музыку! Моему восторгу не было предела! Максим словно раскрасил красками мой серый мир.
Закончился учебный год. Приближалась пора вступительных экзаменов. Максим поехал поступать в Питер, так он любил называть Ленинград. Через три недели Макс позвонил и сказал, что поступил. Я ответила, что завалила экзамены. Макс велел мне не вешать нос и сказал, что что-нибудь придумает.
Я думала, что мать меня убьет. Но мама на мой провал отреагировала иначе. Она начала бурно рыдать, и рыдала пару недель, не выходя из комнаты, взяв по блату больничный, чтоб не ходить на работу. Андрей не уставал меня попрекать, что я довела маму. Наконец, не выдержав, я возмутилась. Мне казалось, что если кто и должен расстраиваться и плакать, то это я.
– Да что с тебя взять, ты черствая как сухарь! – бросил в ответ Андрей
– Но Андрей, это не честно! Ты, как никто, должен меня понять, ведь ты сам, когда поступал не добрал балла, и если б не Борис Аркадьевич…
– Ты меня с собой не сравнивай! Я поступал в один из самых престижных ВУЗов за Уралом! Туда вообще без блата не попасть! И если б я не попросил Барановского!..
– Ты просил его?!
– А ты как думала?! Я намекал Марине еще до экзаменов, чтоб она поговорила с отцом, но она как будто не понимала. Пришлось самому чуть ли не на коленях ползать и унижаться!
– А когда его уволили, ты им даже не позвонил?
– Таня! – Андрей начал злиться – я тебе уже объяснял. В таких вопросах каждый сам за себя. Или ты хотела, чтоб и меня и маму тоже отовсюду выгнали? Ты вообще, хотя бы иногда, думай, что говоришь!
Наконец мама выползла из своей комнаты. Она перестала со мной разговаривать. А если в ее разговорах с Андреем речь заходила обо мне, то мама называла меня не иначе как «Эта».
– Ах, Андрюша! Как Эта могла меня так подвести?! Меня ж все про нее спрашивать будут! Боже мой! Что я скажу тете Зое?! И куда ее теперь? В ПТУ?
ПТУ звучало несмываемым позором.
– Зачем в ПТУ? Пусть поработает годик. Хахаль ее теперь в Ленинграде. Может без него она за ум возьмется. Но и ты, мам, тоже виновата. Все ей разрешала, во всем ей потакала! Вот наша Таня и разбаловалась.
Я с изумлением смотрела на Андрея. Неужели это мой любимый брат?!
Но тут опять из Ленинграда позвонил Макс. Он весело кричал мне в трубку:
– Танька, я обо всем договорился! Тут в институте есть подготовительные курсы. И работать можно тут же на кафедре. Жить будем вместе у моей тетки! Она оказалась мировая чувиха! Многих музыкантов ленинградского рок клуба лично знает! Ты представляешь?! Так что можешь сказать своей маме, что тебе не придется идти на вокзал! – Максим захохотал – Тань, ты хочешь приехать?
В моем животе бабочки закружили веселую карусель. И сама я стала словно наполняться легким газом и подниматься к потолку. И хотя меня немного смущал все тот же иняз, уехать из дома, быть вместе с Максимом – за это я готова была отдать все на свете!
– Очень хочу!!!
– Отлично! Тань, у меня тут подвернулась шабашка. Я уезжаю до конца лета на Север, буду строить какие-то коровники, как раз заработаю нам денег. Я так понял, со связью там плохо, но я постараюсь тебе еще позвонить. Ты пока собирайся! Целую!
Меня ждала новая жизнь!
***
– Танюша, подойди-ка сюда, нам надо поговорить – мама снизошла до того, чтоб назвать меня по имени, и одно это уже не сулило ничего хорошего.
Мама сидела в большом кресле в гостиной. «Как жаба на троне» – подумалось мне.
– Таня, ты никуда не поедешь, ни в какой Ленинград. Так что не выдумывай даже.
Мамины слова не были для меня неожиданностью. Я бы скорее удивилась, если б она легко меня отпустила. Но на кон было поставлено мое будущее и сдаваться я не собиралась.
– Но почему? Максим обо всем договорился, от тебя ничего не нужно.
– Потому что я так решила. Этого достаточно. Ты моя дочь и все важные решения в твоей жизни буду принимать я.
Я поняла, что никакие просьбы, никакие уговоры на нее не подействуют. Раньше этого бы хватило. Но раньше в моей жизни не было Максима. Чумея от собственной храбрости, я твердо проговорила:
– Я тоже все решила. И я еду. И не ты, и никто другой не смогут мне помешать. В твоем благословлении я не нуждаюсь.
Мамины глаза сузились в две узкие щелки. Я не смогла бы сейчас определить цвет ее глаз.
– Совсем страх потеряла, мерзкая девка!
Мамины губы вытянулись в тонкую полоску, и она выплевывала слова, шипя словно сифон с газировкой, в котором закончилась вода. Я заметила, как на концах ее пальцев стали расти длинные острые черные когти и в ужасе попятилась назад
– Никто не сможет помешать? – передразнила она меня. Ярко-красные губы растянулись в мерзкую улыбку на пол лица. Кончик ее языка, тоже ярко красного раздвоился. Я смотрела на нее со страхом и отвращением.
– Запомни, деточка, раз и навсегда. Здесь все решаю я! – Она замахнулась на меня. Я зажала рот рукой, не в силах ни убежать, ни отвести от нее взгляд. Резкий свист прорезал воздух, когда моя мать сильным ударом когтистой лапы полоснула себя по бедру.
И тут же вновь превратилась в обычную женщину. Она посмотрела на свою ногу и, словно в глубоком изумлении воскликнула: «Ах, кровь!» – и тут же громче – «Андрюша, мальчик мой, неси скорее бинты, я умираю!»
Дальше все было как в бреду. Андрей выскочил из комнаты, увидел маму всю в крови. В ужасе бросился к ней, заметался. Заметил меня: «Что стоишь, дура, неси бинты!» Пока я неумело делала перевязку Андрей вызвал скорую. Потом звонил знакомым врачам. Пока ехала скорая держал маму за руку и плакал: «Мама, мамочка, не умирай!» Приехала скорая, маму унесли на носилках. Андрей настоял, чтобы сопровождать ее в больницу.
В пустой квартире острый запах лекарств мешался с затхлым запахом тины. На полу в гостиной подсыхала лужа крови. У меня начала кружиться голова и я облокотилась на стену. Ноги мои подкосились и я медленно осела на пол. Так я просидела некоторое время тупо глядя перед собой.
Потом медленно встала, нащупала на стене выключатель. Я открыла все окна в квартире. Из шкафчика в ванной взяла резиновые перчатки, которые мама в большом количестве таскала с работы. В красный пластмассовый таз налила воды, взяла щетку и пошла мыть пол. Я пыталась осмыслить произошедшее. Прямо скажем, получалось плохо. Когда мать замахнулась, я была уверена, что она сейчас убьет или покалечит меня. Но она ранила себя. Рисковать своей жизнью только для того, чтоб не пустить меня к Максу?! Уму непостижимо! Я бы еще понимала, если б она любила меня, была ко мне привязана. Но я была уверена, что любит она лишь Андрея, я же – позор семьи, только мешаю ей. Или это какая-то из ее многочисленных игр? Но я только что убрала огромную кровавую лужу с пола. Мама действительно чуть не лишила себя жизни. В этом не было сомнений.
Я посмотрела на часы. Оказывается уже почти полночь. Я осознала, что впервые в жизни я была в этот час одна в квартире. Одна! Я могу включить музыку. Могу поесть и не убрать за собой тарелку. Могу читать всю ночь напролет или смотреть телевизор. Черт побери, могу свободно ходить по квартире, а не сидеть мышкой в своей комнате, скукожившись от вечного страха! Как же хорошо! И я вдруг подумала, а что, если она умрет? Что, если она никогда не вернется сюда? И мы будем жить вдвоем с Андреем… Эти странные мысли пугали и пьянили меня. Наверное, Андрей прав, я совершенно бесчувственная.
Андрей позвонил утром. Сказал, что мама потеряла много крови. Что у нее какая-то редкая группа крови и в больнице не было запасов для переливания, и мамина жизнь висела на волоске. Но потом выяснилось, что у Андрея такая же группа, и он послужил донором и теперь мама в безопасности. Сегодня мама еще побудет в больнице, но возможно завтра ее уже выпишут домой.
– Так быстро? – вырвалось у меня. Смогла ли я скрыть свое разочарование? Но, кажется, Андрей принял мой вопрос за беспокойство о маме.
– Да. Врачи, конечно, хотели бы подержать ее подольше, но мама настаивает на том, чтоб долечиваться дома. Тут еще вот какой момент, Таня… У мамы оказался перерезан крупный нерв, возможно – его голос дрогнул – возможно она никогда больше не сможет ходить! – Андрей больше не мог сдерживаться и рыдал в трубку. Я стояла у телефона, потрясенная его горем, не зная, что сказать. Но тут я вспомнила, что ведь это она сама с собой сделала! Совершенно осознанно и хладнокровно.
– Андрей – начала я осторожно – а что в больнице говорят по поводу того как это вообще случилось?
– А что тут говорить? Это же при тебе все произошло. Мама перешивала юбку и нечаянно напоролась бедром на портняжные ножницы. Несчастный случай. Ужасная трагедия, просто ужасная! Боже мой! Ведь она могла умереть! – и Андрей вновь заплакал.
Мои глаза остались сухими.
Маму выписали через 3 дня. Лифт в этот день не работал, и Андрей на руках занес маму на восьмой этаж. Он бережно уложил ее в постель. Мамина нога была плотно перебинтована, а сама она была очень бледной. У меня сжалось сердце:
– Мам, тебе что-нибудь принести?
– Ах Таня, детка, нет, спасибо, ничего не нужно – ответила она слабым голосом. И мне действительно было ее очень жаль.
Мама быстро начала приходить в себя. Но несмотря на улучшающееся самочувствие она действительно практически не могла ходить, и мы с Андреем ухаживали за ней. А на мне теперь была и вся работа по дому. Готовила тоже я. Как умела.
Весть о мамином несчастье быстро разнеслась по городу и к нам потянулась длинная вереница визитеров. Все хотели выразить маме свое сочувствие. Мама возлежала на своей кровати, утопая в больших подушках, рядом поставили кресло и на нем теперь всегда восседал кто-нибудь из ее многочисленных знакомых. Маму завалили подарками. Возле ее кровати теперь лежала стопка женских романов, и стояла большая чаша с апельсинами. А еще у нас теперь непрерывно звонил телефон. Андрей поставил аппарат рядом с маминой кроватью, и мама счастливо весь день принимала соболезнования.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71347006&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
