Наталья Сапункова "Шут и слово короля"

– Ух ты ж, – удивился Якоб, – еще одно? Мужчина? Ну ладно, надеюсь, оно не враждует с этой дамой и пакостей нам творить не станет. А «мы» – это кто? Кто был с тобой, а? Говори-ка!

– Леди Аллиель, – вздохнул Эдин. – Не говори графу, Якоб, пожалуйста!

– Леди Аллиель? – поразился Якоб. – А она-то сюда как попала? Быть не может!

– Может, – Эдин шмыгнул носом. – Только я её не звал, честно, Якоб. Сама увязалась, я и заметил не сразу. Со мной пошла, говорит, со страху. Да и мне с ней не так страшно было, – признался он. – Послушай, Якоб, ведь это из-за нее нам призрачная леди помогла! – вдруг его осенило. – Аллиель ведь здесь хозяйка, она дочка Графа. Потому их привидения хорошо к нам отнеслись. Послушай, Якоб, пойдем, а? Нам ведь долго идти, очень долго. Я тебе потом все расскажу, правда! – Эдин представил многочасовой путь до Развалин, и…

Нет, такое представлять не стоит, лучше просто идти.

– И то верно, – согласился Якоб-солдат. – Может, та ваша дурь нам теперь на пользу пойдет. Бери свет и ступай вперед.

Пламя свечи рассеивало темноту слабо, и где-то неподалеку находилось второе привидение – это страшило, конечно. Но сама мысль, что следом идет Якоб, а перспектива быть выпоротым осталась позади, приносила огромное облегчение. С Якобом вообще никогда не было страшно. А привидения – что ж, одно уже обошлось с ними вполне по-дружески, может, и другое будет вести себя не хуже. Главное дойти скорее до Развалин, а там – горячий ужин и мягкая постель, в которой спать бы и спать…

Эдин почему-то не сомневался, что привидение-мужчина покажется и на этот раз. И не ошибся. Они прошли уже половину пути, когда…

Белая полупрозрачная фигура ростом с Якоба возникла перед ними, в нескольких шагах. Эдин разом остановился, он хоть и ждал встречи с призраком, но не так же! Думал, тот вдали где-нибудь замаячит. Якоб чуть не налетел на мальчика, сжал его плечи, пробормотав что-то…

Призрак спокойно стоял и смотрел на них. И при этом загораживал дорогу, не пускал.

Якоб прошел вперед и поклонился.

– Милорд, не пропустите ли нас? Мы просто пройдем, и больше не будем вас беспокоить, милорд.

Слово «милорд» Якоб подчеркивал особо, желая расположить к себе призрачное создание. Хотя, судя по виду мужчины-привидения, именно это обращение и было уместным. Теперь Эдин рассмотрел его. Короткий камзол, меховой плащ до колен, сапоги с отворотами, широкий пояс, на груди поверх камзола – толстая цепь с подвеской. Он был под стать Белой Госпоже, однако одежда Госпожи выглядела иначе, чем сейчас одевались знатные леди, та же баронесса из Кальи, например. А призрачный мужчина, можно сказать, был одет по нынешней моде. Он казался молодым, а его лицо… Эдин с дрожью подумал, что граф Верден, должно быть, в молодости мог выглядеть именно так.

Призрак кивнул Якобу и показал рукой на Эдина, сделав приглашающий жест.

– Иди, – велел Якоб не без колебаний. – Я с тобой.

Призрак привел их к трещине в стене и показал сначала на Эдина, потом на трещину, явно предлагая ему что-то взять оттуда. Якоб придержал мальчика и заглянул сначала сам, просунув свечу как можно дальше внутрь.

– Есть что-то, – сказал он, – похоже на обломки сундучка. Как будто его поставили туда, а потом камни сдвинулись и раздавили. Я не протиснусь, давай ты.

Эдину удалось пролезть в трещину. Но… что это? Пока он тянулся к остаткам ларца на полу, рука почувствовала нечто, не замеченное сразу – гладкую полосу металла. Эдин скользнул пальцами по полосе вверх, нащупал крестовину, потом пальцы легли на рукоять и привычно сжали. Это был меч, причем, судя по полированной гладкости клинка совершенно не покрытый ржавчиной. И уже это стоило удивления.

Эдин не без труда выдернул застрявший между камнями меч, отдал Якобу и занялся остальным. Ларец был оббит медными полосками, дерево треснуло в нескольких местах, но полоски остались и теперь мешали, к тому же Эдин мог действовать только одной рукой, потому что спереди и сзади был зажат между шершавыми каменными стенами. Он все-таки сумел раскачать и извлечь остатки ларца и тоже передать Якобу, а потом принялся подбирать содержимое, большая часть которого высыпалась – пришлось повозиться. Там были скрученные старинные пергаменты, кожаный мешочек с чем-то, стянутый шнурком, и монеты, много монет, которые, к его досаде, пришлось подбирать по одной. Но и они, наконец, закончились…

Лорд-призрак все это время маячил неподалеку, но увидев, что дело сделано, удовлетворенно кивнул и сдержанно, с достоинством поклонился. Якоб и Эдин поспешно поклонились в ответ, и привидение стало меркнуть и не спеша исчезло. Эдин к этому времени чувствовал себя совершенно обалдевшим, уж очень много всего случилось. Вдобавок, привидения, которых он вообще не чаял в жизни хоть разок встретить – да много ли кто их видел-то, в самом деле? – так вот, привидения были чудо как вежливы и с ними раскланивались. Такого он еще ни в одной байке не слышал.

Якоб быстро увязал находки в свою рубаху, все вперемешку, а на меч засмотрелся, поднес его ближе к свече и только головой покачал. Клинок словно светился матово-серым, и даже в неровном свечном свете хорошо можно было разглядеть волнистый узор по его поверхности. Дивный меч…

Остаток пути промелькнул на удивление быстро – и вот они, Развалины. И звезды над головой! Какое же это счастье, между прочим – небо, звезды, вольный воздух, никаких тебе каменных коридоров и привидений! Как только оказались снаружи, Эдин попросил у Якоба меч, бережно взял его двумя руками. Хотел внести в Развалины собственноручно, ведь это его добыча, в конце концов!

Об их возвращении возвестили собаки, расположившиеся у входа, залились громким радостным лаем, словно понимали, что хорошую новость надо сообщать сразу и громко. Впрочем, почему – словно? Они понимали. Так что тихо зайти в кухню не вышло, вся дворня высыпала навстречу, и Граф тоже, и Аллиель держала его за руку. Все было, как ожидалось, охи и ахи, возгласы и гомон, а Аллиель побежала к Эдину и словно споткнулась, увидев в его руках меч. А Граф – тот вообще изменился в лице. Он осторожно, тоже двумя руками взял меч и застыл, не в силах произнести ни слова. А Меридита зазывала их в кухню, где было тепло и вкусно пахло, Аллиель схватила Эдина за руку и потащила внутрь, в это вкусное тепло – застывать в столбняке рядом с хозяином вроде бы никто не собирался, включая Якоба, а чем так потрясен Граф – ведь он расскажет, конечно?..

Служанки уже выставляли на стол вынутый из печки горячий ужин. Аллиель принялась теребить Эдина с расспросами, но Меридита ее сердито одернула:

– Леди Аллиель, дайте им спокойно поесть, кто знает, пришлось ли беднягам сегодня хоть перекусить?

Она угадала верно. Не пришлось. Может быть, поэтому горячая сытная еда подействовала на Эдина вполне ожидаемо: едва проглотив последний кусок, он на секундочку оперся лбом на кулак, и через пару мгновений уже спал. Якоб, хмыкнув, отодвинул плошку, чтобы мальчик не ткнулся в неё лбом.

– Умаялся парень. Ничего.

Он подхватил Эдина на руки и унес в его комнату, уложил. И спустился к Графу. Тот уже ждал, а на столе перед ним лежал найденный меч. И все остальные находки, принесенные в узле из рубашки, тоже были тут.

– Рассказывай, друг Якоб, – сказал старик. – И ничего не пропускай.

Якоб и рассказал, не спеша и ничего не пропуская. Граф слушал безучастно. Лишь когда Якоб упомянул, что Эдин и Аллиель уже путешествовали по подземному ходу вместе, его глаза раскрылись шире – но и только. А потом он некоторое время молчал, поглаживая пальцами клинок.

– Знаешь ли ты, что это за меч, друг Якоб? – заговорил он наконец. – Все знают этот клинок. У него есть имя: Сын Молнии. Он принадлежал нашей семье более пятисот лет. Пару раз с ним короновались короли. Ты знаешь, ведь среди моих предков были короли этой страны? Да, именно так. А потом сменилась династия, потому что не было наследников, появились графы Вердены, оставив себе семейные реликвии, привилегии, память о былом. Теперь история повторяется, и Каны тоже исчезнут, а герб и знамя Верденов… – Граф не закончил.

Якоб не мешал.

– Я ведь считал, что всё это потеряно, – добавил Граф. – А теперь меч получит муж Аллиель. Вероятно, друг Якоб, это мой брат спрятал ларец и меч в подземелье. Я так и думал, что он спрятал, а потом погиб. Теперь он, может быть, будет свободен. Знаешь, я ему благодарен, что этот меч не смогли у нас отнять.

– Вы полагаете, тот призрак в подземелье?..

– Конечно он, кто же еще, – кивнул Граф. – А Белая Госпожа жила в башне, ещё когда я был мальчишкой. Но она ни разу мне не показалась. Да, я представляю, что творится в Калье, ведь баронессе доложили, я надеюсь? – он сухо рассмеялся. – С вами раскланялся семейный призрак Верденов! Надо быть полной дурой, чтобы после такого наказывать вас за браконьерство! Впрочем, хорошо, что вы не стали проверять, насколько она дура. Но эти дети! Присматривай за мальчиком, Якоб, прошу тебя! А насчет Аллиель – я подумаю…

– Они последнее время частенько развлекаются вместе, милорд, – сказал Якоб. – Эдин, помимо прочего, учит её стрелять из лука на чердаке донжона. Причем тайком. Меридита сердится и не одобряет.

– Да-да, мне уже доложили, – Граф улыбнулся. – Очень хорошо. Пусть тайком, пусть Меридита сердится. Запретное манит. В крайнем случае и я не буду поощрять их дружбу, могу даже запретить и ногой топнуть. Пусть считают, что и меня водят за нос, главное, друг Якоб, чтобы тебя они не провели и не влезли ещё в какую переделку.

Граф подвинул Якобу кучку монет, из тех, найденных в подземелье.

– Это тебе, Якоб Лаленси. Вместе с моей сердечной благодарностью.

– Не нужно, милорд, – начал было Якоб, на что Граф только рассмеялся.

– Ну что вы с ним за люди оба, даю золото – отказываетесь. Прекрати. Ты заслужил. Ещё не присмотрел себе маленькое поместье, а, младший Лаленси? И куда тогда денешь свою плясунью?

– Я надеюсь выдать ее замуж, – буркнул Якоб. – Не смотрите так, Граф, я же для неё старик!

– Замуж? Ну-ну. Тоже дело хорошее. А себе вдовушку поищешь, что ли? Какое же поместье без хозяйки? Только помоложе вдовушку высматривай, без наследников ведь тоже никак.

Якоб про вдовушку как будто не услышал – думал о другом.

– Милорд, – неуверенно начал он, – вы ведь знаете, я служил при дворе.

– Пока чуть не увел из-под венца невесту барона Деларви? Конечно, знаю.

– Да, это так, но… все тамошние порядки я и теперь помню хорошо, вы же понимаете. Белая Госпожа из Кальи – она из ваших предков, верно? Она – графиня Верден?

– Ну предположим.

– Граф, я понимаю, в каком случае особа такого положения станет кланяться мальчишке вроде Эдина. И второй призрак, опять же…

Граф смотрел с интересом, на его губах мелькнула обычная тонкая улыбка.

– Друг мой Якоб, у призраков, возможно, свои законы. Не морочь себе голову. А что, если Белая Госпожа хотела помочь, сбив с толку тюремщиков – почему нет? И потом, вдруг они, призраки, не только знают прошлое, но и заглядывают в будущее? Белая Дама поклонилась тому, кем Эдин станет годы спустя. Почему нет?

– Значит, вы полагаете, что Эдин… – Якоб смешался.

– Займет достойное его положение, – мягко закончил Граф. – Но я не полагаю, я всего лишь смею надеяться. Я ведь не гадалка с бубном, верно?

Глава 4. Новые загадки

Когда Эдин проснулся наутро, он первым делом увидел Аллиель, сидевшую у него в ногах. Решив, что это сон, он поспешно захлопнул глаза, чтобы досмотреть, но тут же осторожно открыл опять.

– Ты? Что ты здесь делаешь?!

Меридита обычно сердилась, если заставала их вместе в комнате Аллиель, твердила, что-де комната молодой леди никак не место для молодого человека. А что такого, если они с этой молодой леди поболтают о чем-нибудь в ее комнате? Или в его?.. А когда в первый день Меридита сама привела его к Аллиель – можно было?..

– Просто тогда она ещё не поняла, что ты не слуга и не шут, – пояснил Якоб.

Понятно, конечно… но не слишком. В цирке ко всему относились проще. Когда во время длинного осеннего переезда некуда было деваться от холодного ветра с моря, и Якоб укрывал Эдина и Милду своим теплым меховым плащом, никто не считал, что это плохо. Хотя, конечно, Милда никакая не леди…

Все равно Аллиель делала, что ей вздумается, хоть и не в открытую, а потихоньку. Вот и сейчас, захотелось ей прийти к Эдину – она и пришла. Сидела в изножье кровати и развлекалась тем, что вязала узлы на его рубахе.

– Да вот жду, когда ты проснешься, соня! – возмущенно ответила она на вопрос Эдина. – Сколько можно спать?

За окном был ясный солнечный день.

– Расскажи, что с вами вчера случилось. Вы правда, что ли, сбежали из Кальи через подземелье?

– Сбежали, да, – признал Эдин, – надо же было как-то сбегать. Дай я оденусь?

Но Аллиель отдернула рубашку, не отдавая.

– Вы правда видели Белую Госпожу из Кальи? Или это твой Якоб пошутил, чтобы Меридиту попугать?

– Мы видели Белую Госпожу. Очень милая леди. Она тебе кто, прабабка? – изловчившись, он выдернул рубашку из рук девочки.

И с досадой вздохнул. На каждом рукаве было завязано по четыре узла, на подоле – еще шесть, а на завязках Аллиель соорудила не менее десятка узелков – видно, долго дожидалась его пробуждения. Быстро одеться не удастся.

В дверь стукнули, и Аллиель тут же резво спрыгнула с кровати и притаилась за пологом – попадаться на глаза своей строгой надзирательнице она не собиралась.

Меридита заглянула в комнату.

– Проснулся уже? Тебя его светлость ждет, поторопись. Принести позавтракать или сам спустишься?

– Я сам, уже иду, – поспешно заверил ее Эдин, скомкав рубашку, чтобы Меридита не заметила, в каком та состоянии.

Насчет завтрака она уже не раз спрашивала, но Эдин просто не мог согласиться, не осмеливался. Это Аллиель частенько носили завтрак в комнату, а Эдину до сих пор было отчаянно не по себе, если ему прислуживали.

Как только Меридита скрылась, Аллиель опять забралась на кровать.

– Знаешь, что у нас уже болтают? Раз семейный меч Канов пошел к тебе в руки, ты будешь великим человеком. Что скажешь?

– Да ничего не скажу, – Эдин развязывал узлы на рубахе. – А ты, может, передумала и теперь хочешь за меня замуж? Вот еще радость-то… – он шутил и посмеивался, но сам наблюдал исподлобья за Аллиель.

– И не мечтай! – прыснула та. – Я никогда не выйду замуж за шута, даже если он станет великим. Отец что-нибудь придумает!

– И мечтать не стану. Было бы о чем, – согласился Эдин, не показав вида, что царапнуло в душе. – А какой он, твой отец? – осторожно спросил он, потому что интересно было, что она скажет.

– Мой отец… – она немного смутилась. – Ну, про него говорят, что он был могущественней всех в королевстве. И даже давал советы королю, а тот слушался. Нет, прежний король, не Герейн, – Аллиель понизила голос.

– Ага, – вздохнул Эдин.

Он уже надел измятую рубашку и потянулся за поясом, висевшим позади девочки, так, что Аллиель Кан вся вдруг оказалась совсем близко, её блестящие глаза дивной синевы, небрежно заплетенная очень светлая коса, дотронуться до которой ему хотелось постоянно…

– Вряд ли я стану великим, – он улыбнулся. – Ваш меч пошел ко мне, потому что только моя рука и пролезла в ту щель, где он прятался.

Его рука задержалась позади Аллиель немного дольше, чем могла бы, но совсем чуть-чуть…

Косы у заносчивых юных леди совершенно такие же, как и у прочих девчонок, так что иногда ни у кого сил не хватит, чтобы удержаться и капельку не пошутить. А узлы Эдин умел вязать самые разные, и не в пример быстрее Аллиель. Так что когда он, одетый полностью, выходил из комнаты, не забыв махнуть рукой на прощанье, Аллиель возмущенно заверещала, потому что кончик её косы её же лентой был крепко привязан к столбику кровати.

– А, Эдин? Очень хорошо! – Граф, как обычно, был благодушен, а найденный меч лежал на столе, рядом со стопкой монет, золотых и серебряных.

– Это тебе, – граф подвинул ему деньги. – Ты заслужил.

На этот раз Эдин не стал отказываться, просто поблагодарил. И то, заслужил ведь, столько ковырялся, выбирая эти монетки из пыли и сора, а мог и вообще не заметить. Если бы призрак не захотел отдавать, глаза бы отвел.

– Купи себе что-нибудь, – добавил Граф. – Хочешь взглянуть на меч, пока я не спрятал его?

Эдин бережно взял меч в руки, погладил рукоять, клинок. И правда ведь, не каждому в жизни выпадает такое оружие хоть в руках подержать. Да чего там – хоть увидеть!

– А почему он Сын Молнии, Граф?

– Есть предание, что мой дальний предок нашел его в лесу во время грозы, и будто бы он сделан лесным народом, жившим тут три тысячи лет назад. Но это сказка, конечно.

Граф не спешил, дал Эдину налюбоваться мечом вдоволь. А забирая, спросил негромко:

– А знаешь, почему я всё еще жив?

Эдин вздрогнул, поднял взгляд на старика.

– Граф?..

– Вот именно, – усмехнулся тот. – Я практически был первым в Кандрии, после короля. Я при всем желании не мог бы не иметь врагов. Многие меня, так скажем, опасались. А теперь, когда я стал никем, они порадовались бы моей смерти.