– Кому скармливают? – округлив глаза я затравленно переводила взгляд с указанной за сто грамм этого кофе цены, на девушку.
Это больше было похоже на чей-то номер телефона, чем на стоимость!
– Слонам, – с готовностью повторила бариста. – Этот сорт производится в Тайланде. Слонам скармливают кофейные ягоды вместе с их обычной пищей. В процессе пищеварения желудочная кислота разрушает находящийся в их составе белок, убирая горечь, а сами зерна приобретают ни с чем не сравнимый землистый и фруктовый запах.
– О, да. Ни с чем не сравнимый, тут я вам верю, – прочистив горло, я усмехнулась. – А первый сорт… им кто, вы сказали… какает?
– Мусанги, – немного растерянно ответила бариста. – Это животные из семейства виверровых, больше известные как малайские пальмовые циветты. Но… этого сорта к сожалению сейчас нет в наличие.
Боже. Станислав Пополапович пьёт кофе из какашек.
Как там было в одном фильме?..
А, вспомнила. Больной ублюдок.
– Давайте из слоновых… ну вы поняли, – махнула я рукой, продолжая посмеиваться.
Нет, ну точно извращуга этот Станислав. На эти деньги можно столько нормального кофе купить, а он…
Впрочем, его причуды меня не касаются. По крайней мере пищевые.
Но заметку о столь интересных предпочтениях в напитках, я обязательно сделаю. Извращенец во всём… и фото с перепуганным слоном вставлю…
– Пожалуйста, – протянув мне стаканчик, девушка дежурно улыбнулась. – Будем рад видеть вас снова.
– Обязательно приду, – оплатив сомнительный кофе картой, я поспешила на выход.
На данный момент я уже опаздывала на пять минут.
Ну ничего, всё идёт по плану.
Оставшаяся дорога и парковка у бизнес-центра заняла у меня ещё пятнадцать минут.
Шустро прошмыгнув внутрь офисного здания, в одной руке сжимая чехлы с одеждой, а в другой стаканчик с кофе, я прошла через пост охраны и направилась к лифту.
До встречи с начальником сестры оставалось несколько минут.
Так я думала, пока ехала в лифте. Репетировала улыбку, перебирала в памяти лица и имена Ольгиных коллег.
И разумеется речь, что я с придыханием произнесу её боссу.
«Станислав Григорьевич, простите, за какательным кофе была очередь…».
Прыснув от смеха, я выскочила из лифта, не дожидаясь, когда двери разъедутся до конца. И зря.
– Ой… – выдохнула я, с размаху врезаясь в стоящего мужчину и случайно выливая на него кофе из стаканчика.
– Ольга, – рыкнул он, пробирая своим голосом меня до самых костей. – И как это понимать?
Я же смотрела на расплывающееся по его белоснежной рубашке пятно.
– Доброе утро, Станислав Григорьевич, – запрокинув голову я смело встретилась с его серыми глазами. – Ваша кака. То есть кофе.
– Благодарю, – отчеканил он, забирая из моих рук чехол с рубашками. – Иди на своё место. Планёрка через пять минут.
Глава 7
Смотря ему в спину, я шумно выдохнула.
Вот и встретились, Станислав Пополапович. И в жизни ты гораздо мощнее, чем на фото. Ну… чем больше шкаф – тем громче падает. А его падение будет таким, что в Таиланде слоны кофейные ягоды выплюнут от испуга!
Мило улыбнувшись коллегам сестры, наблюдающим за явлением кофепроливания, я быстро сориентировалась и направилась к своему новому рабочему месту. Спасибо Ольке, она так детально мне всё расписывала (и рисовала!), а также снабжала фотографиями «местности», что ошибиться было сложно.
Её стол находился в небольшом закутке, прямо перед дверью в кабинет Пополаповича.
По пути я демонстративно сняла пиджак и, перехватив его вместе с сумочкой, изящно перебирала ногами, демонстрируя Ольгиным коллегам обтянутый платьем живот. Без намёка на беременность и лишний вес. И судя по искоркам негодования в глазах некоторых дам – увиденное им не нравилось. Согласна, такая сплетня прогорела. Помощник босса не разжирела…
Сев за стол, я пристально осмотрела разложенные в идеальном порядке на столе документы. Пооткрывала ящики, без интереса задвигая их на место. В конце концов, я же не на сестру компромат пришла собирать…
– Помяни лихо, – прошептала я, доставая из кармана завибрировавший телефон. – Я на работе, – строго произнесла, приняв звонок.
– Слава богу, – тут же отозвалась Оля, и пока я ждала загрузки компьютера, начала засыпать меня вопросами. – Не опоздала? Кофе нужный купила? Рубашки не помяла, пока везла?
– Повиси секунду, – прошептала я, доставая из сумочки гарнитуру, и повесив её на ухо, переключила звонок на неё, убрав мобильный в карман. Туда же переложила диктофон. На всякий случай… – Я не опоздала. Рубашки и кофе нашли своего адресата. Всё в порядке.
– Отлично…
– Ольга. Я жду кофе, – перебил её голос начальника, неожиданно раздавшийся из селектора на столе.
– Ты сказала, что всё ему отдала! – зашипела мне в ухо сестра.
– Минуточку, Станислав Григорьевич, – выдохнула я в ответ Пополаповичу, навалившись на стол. Получилось с очень многозначным придыханием.
Кажется, чуть-чуть перестаралась.
– Ты себя хорошо чувствуешь? – уточнил шеф.
Точно. Перестаралась.
– Убежала делать вам кофе, – нормально ответила ему, поднимаясь со стола, заметив кофемашину.
– Документы по «Стрит-инвест-лайт» не забудь, – донеслось мне в спину.
– Они в синей папке, слева от монитора, – хмуро произнесла мне в ухо Ольга. – Так что с кофе? Впрочем, не отвечай, – тут же протянула она, начиная приказывать: – Он любит двойной эспрессо, без сахара. Без молока или сливок. Кружку бери большую. Два раза нажимаешь программу с двойным эспрессо.
– А у него моторчик не встанет? – тихо усмехнулась я, подставляя кружку и нажимая кнопку с изображением латте.
Так мило, у них даже сиропчики здесь есть!
Что ж… сегодня Пополапович попьёт с добавлением орехового. Отдаст дань слонам и их пищеварительной жертве, что растеклась пятном на его рубашке.
– Станислав Григорьевич любит крепкий кофе. Хороший крепкий кофе, – вкрадчиво говорила Олька, пока я закидывала в кружку три кусочка сахара.
Вот такая я вот сегодня рассеянная. И кофе на него пролила, и новый сделала совсем не такой, как он любит. Опоздала, в добавок к вышеперечисленному…
Ну как тут меня не наказать?
Тем более, что я вчера весь вечер тренировала затравленный взгляд и манящее покусывание губ.
– Планерка будет идти не более пятнадцати минут, постарайся просто молчать и кивать, – продолжала наставлять меня Олька, пока я шагала с готовым кофе к двери кабинета её босса. – Я сама всё запишу. Сама разберу текучку. Если тебя о чём-то спросят – повторишь за мной слово в слово…
Убавив звук, я мысленно выдохнула. Прости, сестрёнка, но сегодня ты настоящая душнила. Нет, я понимала, что она переживает за свою работу, но…
Всё равно после моего разоблачения её начальника здесь многое поменяется, так что…
– Я придержу, – в тот момент, когда я потянулась к ручке, дверь мне приоткрыл симпатичный блондин.
– Доброе утро, Николай, – улыбнулась я, припомнив, кто это. Один из ведущих юристов и представитель мужского меньшинства в этом отделе. – Спасибо.
– Прекрасно выглядишь, – отвесил он мне комплимент и… ещё трём девушкам, что дружной стайкой вплывали следом за мной в обитель харассмента.
И каждая из них сжимала в руках бумаги…
– Вот черт, – выругалась я, привлекая к себе всеобщее внимание.
– Ольга…
– Ваш ореховый латте, – поставив перед Станиславом Пополаповичем кружку, я мило улыбнулась. – Забыла папку с «Даст-индаст». Сейчас сбегаю.
– «Стрит-инвест-лайт», – немного удивлённо поправил меня начальник.
– Именно их, – выкрикнула выбегая.
Сестра в ухе верещала так, что я отчётливо слышала её даже на минималках.
Глава 8
На планёрке я сидела тише воды и ниже травы.
И нет, не потому что Ольга в ухо мне наорала много нового о том, что она обо мне думает. И даже не потому, что Станислав Пополапович то и дело сверлил меня недобрым взглядом. Меня и стоявший перед ним на столе кофе, с восхитительной молочной пенкой. При этом он успевал довольно бодро задавать вопросы присутствующим, внимательно выслушивая их ответы.
Я же старалась оценивать то, как ведут себя девушки. Ни паники, ни испуганных взглядов мной замечено не было. Наоборот, сотрудницы пожирали глазами своего босса, с улыбкой отчитываясь о проделанном и радуясь предстоящим на сегодняшний день свершениям.
Странно всё это…
А может и логично. Ну не могут же все его подчинённые быть жертвами харассмента? С его внешностью, проблем вне стен офиса с женским вниманием он точно испытывать не должен. Да и странно было бы ожидать, что он в первые же минуты рабочего дня, начнёт лапать всех по очереди…
Просто пальчики у меня чесались начать писать статью, а материала пока кот наплакал…
– Егорова, видимо, не с нами, – Станислав щёлкнул пальцами перед моим носом, привлекая внимание.
Черт! Слишком глубоко ушла в свои мысли. Прослушала, что он хочет…
– Мне её позвать? – мягко уточнила, мило улыбнувшись.
– Таня, мать нашу святую женщину! – рычала мне через гарнитуру в ухе Ольга, заставляя поморщиться.
– Ты собралась позвать… себя? – начальник чуть склонил голову и прищурил глаза.
– Простите, Станислав Григорьевич. Я хоть и давно замужем, но никак не привыкну к фамилии мужа. В девичестве я была Лариной, – моя улыбка стала похожа на оскал, когда Пополапович усмехнулся. – Что-то не так?
– Ольга Ларина, – продолжая улыбаться, отозвался начальник. – Кажется, у тебя есть сестра…
– Есть, – откинувшись на спинку стула, я скрестила на груди руки. – Её как раз зовут Татьяной.
– И у неё есть Ленский? – решил «поддержать» шутку босса Николай.
– Нет, его пристрелили, – с самым серьёзным лицом отозвалась я, переводя взгляд с хихикающих юристов на их непосредственное начальство.
Всем своим невозмутимым видом я транслировала одну единственную фразу.
«Вам сколько лет?!»
Сидят, с высшими образованиями и посмеиваются… Что тут смешного?
Возможно, они из тех, кто в школе падали со стульев от смеха, увидев на доске слово «многочлен».
– Ленский был у Ольги, – припомнил школьную программу Пополапович, обращаясь к Николаю. – У Татьяны должен быть Онегин.
– Есть, – отозвалась я. – Она его из тюрьмы ждёт. Человека завалил, как-никак…
На этот раз хохотнул только Станислав. Остальные либо не поняли мой тонкий юмор, либо… да, это были те самые люди, что в школе смеялись над показанным им пальцем. И книжки не читали. Ни-ка-кие.
– Ладно, вернёмся к насущному…
Пока начальник продолжал раздавать указания на день, я выслушивала в ухо отповедь от сестры.
Она пообещала меня убить (раза три). И взывала к моему здравомыслию (чередуя просьбы с угрозами).
Удивительно, но с Пополаповичем они закончили говорить одновременно.
