Стефани Вробель "Будет больно"

Через двадцать минут мои пальцы на поручне расслабились. Я откинулась на мягкую спинку сиденья и подставила лицо теплому солнцу. Я даже почти не вздрогнула, когда на меня упала капля воды.

Лодка замедлилась. Я открыла глаза. Оказалось, что мы зашли в бухту, слегка отгороженную от основного водоема. Джек стояла на коленях рядом с моим сиденьем, окунув пальцы в воду. Я поморщилась, глядя на то, как она перегнулась через борт, и на всякий случай схватила ее за футболку. Сестра бросила взгляд на меня и подмигнула.

Сэр остановил лодку в бухте и достал из-под сиденья пакет с едой. Джек сделала нам сэндвичи с колбасой, старательно срезав с моего все корки, как я люблю, – она почти никогда так не делала. Мы смели бутерброды и легли любоваться небом. Сэр подложил свою куртку мне под голову вместо подушки. Джек лежала и покусывала губу в ожидании неизвестно чего, а мы с отцом искали облака, похожие на животных.

Он показал на облако, которое как раз направлялось к нам:

– Вон там единорог.

Я хихикнула:

– Единорогов не бывает.

Он изобразил шутливое возмущение:

– И что это тогда, по-твоему?

Я задумалась:

– Носорог?

– Носо-во-рог? – переспросил он.

Так я произносила это слово, когда была совсем маленькой. Я покосилась на него. Сэр продолжил смотреть на небо и поддел меня плечом. Я представила, как сердце разрастается вдвое, как у Гринча. Может, это будет такой день, который я запомню навсегда. Часто ли мы понимаем, что создаем лучшие воспоминания прямо в тот момент, когда они происходят?

Сэр поднялся, хрустнув коленями, упер руки в бока и поджал губы, окидывая взглядом воду. Так он казался почти красивым. Метр восемьдесят ростом, крепкий и загорелый – все лето он строил бассейны для богатых семей. Под таким углом не было видно, что у него потихоньку начинает обвисать кожа на щеках, а на подтянутом теле все же отрастает животик. Интересно, подумала я, о чем он думает.

Сэр сел на корточки передо мной:

– Вот что я тебе скажу, милая.

Внутри потеплело. Он называл меня так только тогда, когда был особенно мной доволен.

– Если продержишься на воде в озере один час, можешь не ходить на занятия по плаванию.

Джек, лежавшая рядом, напряглась.

– Я дам тебе шесть баллов. – Сэр погладил свою щетину. – Невероятно щедрое предложение.

Я сегодня уже заработала девять баллов. Чтобы дотянуть до пятнадцати, мне хватило бы помочь с ужином и дочитать книгу, которую выдал мне Сэр, – ту, что написал Карнеги. Я приподнялась и заставила себя посмотреть ему в глаза:

– Я лучше пойду на занятия.

– Ты их уже два года откладываешь. – Он скривился. – Тебе почти девять, а плавать совсем не умеешь. Стыд какой.

Я залилась краской:

– Мне восемь и три четверти.

Он показал на Джек:

– Твоя сестра одним махом прошла все шесть уровней и через пару лет сможет подрабатывать спасателем.

Джек отвела взгляд. Я сглотнула:

– Но у меня с собой нет купальника.

Сэр отмахнулся:

– И так сойдет. Дома полно сухой одежды.

Меня охватила дрожь. Я знала, что в каких-то случаях можно прибегнуть к аргументам, но в других – остается только умолять.

– Пожалуйста, Сэр. Пожалуйста, не надо.

Он заставил меня подняться:

– Твой страх только в очередной раз доказывает, что это нужно сделать. Так и будешь всю жизнь бояться каждой ванны? Я понимаю, сейчас тебе страшно, но сама увидишь, что все не так ужасно.

Я обернулась на Джек, безмолвно умоляя, чтобы она вступилась за меня. Сестра перевернулась на живот. По моей щеке скатилась слеза (минус четыре).

– Минус четыре, – сказал Сэр, вторя моим мыслям. – Не заставляй выталкивать тебя силой.

Стало ясно, что он не отступит. Мой взгляд забегал и снова остановился на спасательном жилете.

Сэр фыркнул, не дав мне сказать ни слова:

– Так никакого смысла не будет.

Я поняла, что придется лезть в воду. У меня застучали зубы, задрожали плечи, потом руки – все тело затряслось.

– Ты должна успокоиться, иначе ни за что не продержишься. Я показывал тебе, как плавать по-собачьи. Ты знаешь, что делать. Сейчас просто позволяешь страху взять над тобой верх. Это воображение убеждает тебя, что все хуже, чем есть на самом деле. Вот увидишь.

Я кивнула, хотя и не поверила Сэру. Сняла кроссовки, но оставила носки, а потом побрела к лесенке, которую он свесил с борта. Шагнула на верхнюю перекладину, высматривая в озере чудовищ с острыми зубами и чешуей. Водятся ли пираньи в озере Миннич? Повернулась, чтобы спускаться лицом к лестнице и не смотреть на воду. Сэр в два огромных шага оказался рядом и с сердитым видом навис надо мной.

Парадокс – человек, предмет или ситуация, содержащие противоречия. Слово дня с прошлого понедельника.

Спустилась на вторую ступеньку. Холодная вода пропитала носки и лизнула голые щиколотки.

Сэр цокнул языком.

Шагнула ниже, погрузив колени и краешек розовых шорт в воду, мысленно молясь маминому богу.

Ноздри Сэра раздулись.

Опустилась на последнюю ступеньку и вздрогнула, когда шорты полностью оказались под водой. Они мгновенно потяжелели и начали тянуть меня вниз. Уставившись на отца, я понадеялась, что он передумает: решит, что этого довольно. Я справлюсь со страхом как-нибудь в другой раз. Выше пояса я все еще была сухая.

Лицо Сэра стало суровым.

– Да черт тебя подери. – Он поддел мои пальцы ботинком.

От неожиданности я разжала обе руки и упала в озеро, по шею окунувшись в воду. Я вскрикнула и потянулась к лестнице, но Сэр с грохотом бросил ее на дно лодки. Обратно он меня не пустит.

Мочевой пузырь расслабился, и ледяная вода вокруг потеплела. Я забарахталась и оттолкнулась от лодки, испугавшись, что он каким-то образом все поймет. Я не знала, сколько баллов он вычтет за то, что я обмочила штаны, но готова была поспорить, что немало.

Отец вытащил из кармана ужасный секундомер. Неужели он повсюду носит его с собой?

– Только попробуй дотронуться до лодки, и время пойдет заново. – Он нажал на кнопку. Секундомер издал писк.

Я начала хватать воздух ртом, пытаясь унять бешеный стук сердца. Вода на самом деле совсем не склизкая. Все у меня в голове. Вытянула ноги, чтобы проверить, не получится ли нащупать дно. Не получилось. Представила, как меня опутывают водоросли и я тону, тону, тону, навечно опускаясь на дно озера. Мои волосы развеваются, как ламинария, а кожа рассыпается на хлопья, превращаясь в корм для рыб, и они объедают меня до костей. Сэр возьмет рыболовную сеть и вытащит то, что от меня останется, – свою самую крупную добычу. Или, может, он так и бросит меня гнить на ложе из ила, потому что ему будет стыдно забирать такую бесхребетную дочь.

Дрожа, я начала грести руками, бить и дергать ногами, как показывал Сэр. Он смотрел на меня с сиденья на корме:

– Думаешь, мне нравится тратить первый отпуск за десять лет на то, чтобы научить дочь дисциплине?

Я еще много лет назад усвоила, что такое риторический вопрос.

Продолжила брыкаться, плескаться и сопротивляться воде, не сводя глаз с лодки. Гнала от себя мысли о том, что находится у меня за спиной и под ногами и каково это – когда с тебя по кусочку сдирают кожу.

– Видит Бог, на талантах тебе не выехать. Господь обделил наших предков, когда раздавал дары, это уж точно. Если у твоего деда появилась бы какая-нибудь идея, она бы зачахла от одиночества. Да и твой старина отец умом не вышел, что греха таить. Мы не выбираем мозги, которые нам достались, а что мы выбираем?

Сэр сделал достаточно большую паузу, и я поняла: на этот раз он ждет ответа.

– Как сильно мы стараемся, – пропыхтела я.

– Не мямли.

– Как сильно мы стараемся, – повторила я уже громче.

– А каким образом ты сможешь достичь успеха?

– Через готовность стойко переносить трудности, – процитировала я.

Сэр удовлетворенно кивнул:

– В судьбу я не верю, зато верю в потенциал. У тебя достаточно потенциала для великих достижений, милая. Не позволяй никому убедить тебя в обратном. – Он проверил секундомер. – Десять минут.

Прошло еще несколько минут, и на его лице появилось скучающее выражение. Сэр встал и потянулся. Может, он отменит испытание и отвезет нас домой. Я была готова отказаться от отдыха, лишь бы мне позволили выбраться из воды.

– Отлично держишься, милая. Уже пятнадцать минут. Пусть Джек последит, а я пока вздремну.

У меня подпрыгнуло сердце, когда я увидела, как Джек переходит на корму. Она плюхнулась на сиденье, которое еще несколько секунд назад занимал Сэр, а потом посмотрела на секундомер с тревогой и раздражением одновременно.

– Дай мне…

Она бросила на меня недовольный взгляд, покосилась назад и поднесла палец к губам. Мое сердце забилось чаще.

Ничего не произошло. Похоже, он ничего не услышал. Она откинулась на спинку и уставилась в небо, упрямо не глядя на меня. Я барахталась, кажется, целую вечность, выжидая и стараясь не впадать в панику от того, как немеют пальцы рук и ног. Не мог же он до сих пор не заснуть?

– Дай мне отдохнуть, – попросила я сестру.

Она покосилась на Сэра, бросила взгляд на меня, а потом снова уставилась в небо:

– Не могу.

– Я устала.

– Прости. – Джек закрыла глаза – вот тебе и благодарность за то, что я добровольно села в лодку, чтобы не навлекать на нее гнев отца.

Я медленно подобралась ближе, а потом резко схватилась за борт. Джек вскочила с сиденья, готовясь мне помешать, но край лодки оказался слишком скользким. Я сорвалась, провалилась с головой в холод, ахнула от неожиданности, хлебнула воды и наконец вынырнула, давясь воздухом.

– Еще раз так сделаешь – я перезапущу отсчет.

– Пожалуйста. Мы ему не скажем.

– Он все равно узнает. – Она снова оглянулась через плечо. – Он всегда все знает.

Я закашлялась, пытаясь выплюнуть воду:

– Я тихонько.

– Ш-ш. Из-за тебя нам обеим попадет.

– Я не могу, – захныкала, дрожа.

Она посмотрела на секундомер:

– Уже тридцать пять минут прошло. Больше половины.

Заболел бок. Один носок соскользнул, оставив ногу без малейшей защиты от зубов и когтей чудовищ. Я так и видела, как нечто утягивает меня на дно озера. Это существо, кем бы оно ни было, станет пожирать меня не понемногу, а сразу огромными кусками. Словно наяву почувствовала, как острые зубы отрывают руку, представила, как озеро приобретает красновато-ржавый оттенок, и беззвучно заплакала.

У Джек на глазах тоже выступили слезы. Она повернула стул таким образом, что теперь я видела только ее профиль.

– Ну что ты как маленькая. – Джек вытерла щеки.

«Как маленькая»? Мне доводилось видеть, как Джек плакала навзрыд из-за более простых заданий, чем мое. Откуда сестре знать, что такое храбрость? Ей все давалось легко: заводить друзей, получать хорошие оценки, учиться плавать. Легко ничего не бояться, когда у тебя все получается.

В воде рядом с лодкой проскользнула какая-то живность. Я вскрикнула и забарахталась, пытаясь отплыть как можно дальше. Кружась на месте, высматривала эту тварь, окунув подбородок в воду. Наконец я снова увидела ее уголком глаза. Я издала вопль и поплыла в сторону, изо всех сил дергая ногами, пока совсем не запыхалась.

Представила, как это существо дотрагивается до ног, и поджала пальцы. Насколько оно большое? Кусается ли? Его укус больнее, чем удаление зуба? Сэр каждый раз заставлял нас вырывать зубы с помощью веревочки и дверной ручки. Потихоньку расшатывать их нельзя – это для слабаков. Может, когда тебя едят, ощущаешь примерно то же самое? Может, боль не такая сильная, как страх? Долго ли придется терпеть, прежде чем я перестану ее чувствовать?

Что-то коснулось правой лодыжки. Я снова завопила и провалилась под воду. Было слишком страшно открыть глаза. Я издала крик, похожий на мычание. Вынырнула, глотнула воздуха, давясь, крича и вращаясь вокруг своей оси в поисках лодки. Почему она вдруг оказалась так далеко? Сиденье на корме пустовало. Где же Джек? Я закашлялась и снова ускользнула под воду.

На этот раз открыла глаза. Вода была мутной, рвотно-зеленой. Я снова хлебнула ее. Горло заболело, а голова закружилась. Руки и ноги стали тяжелыми, будто бетонными. Я не могла заставить их делать то, что мне нужно. Они слишком устали. Я замерзала, ничего не видела, не слышала, просто тонула в полном одиночестве. Неужели это и есть смерть? Я молилась только о том, чтобы скорее перестать чувствовать.

Все погрузилось в темноту.

Я очнулась, хрипя и хватая воздух ртом. Открыла веки, и в глаза ударило ослепительное солнце. Взгляд сфокусировался на лицах Сэра и Джек, нависших надо мной. Я лежала на дне лодки. Джек смотрела на меня красными глазами. Вода капала с ее мокрых волос мне на лицо. Я моргнула.