Я с трудом досиживаю смену. Появление странной семейки Исаевых просто выбивает меня из колеи. Лишает покоя, а порой и здравого смысла. Пациентки, конечно, отвлекают, я все же умею переключаться, но мысли о Климе и воспоминания трехлетней давности преследуют меня весь остаток рабочего дня.
Бросаю заполнять карточки и отодвигаю их от себя, когда дважды чуть не выписываю пациентке направления на ненужные анализы и обследования. Чтобы не натворить дел, прячу документы в шкаф, отложив эту рутинную работу на завтра.
Отхожу к окну, обнимая себя за плечи. Злость накатывает, как волны на турецком побережье, где мы повстречались с Климом…
Чертов самоуверенный засранец! Кобель и лжец! В чем, собственно, я только что имела «счастье» убедиться.
Он ведь даже не вспомнил меня! Вернее, наверняка вспомнил, что мы где-то кувыркались, но где конкретно и когда – нет. А как пел о любви, о том, что не отпустит… Наверно, он так каждой заливает, а я уши развесила…Глупая!
Не узнал. Потому что, бьюсь об заклад, таких дурочек, с которыми Клим развлекается в отпуске, вагон и тележка. И я оказалась в числе этих глупышек. В тележке. В последнем ряду.
Да, я злюсь. Имею право. Однозначно! Потому что больше всего в этой жизни я ненавижу, когда мне врут и выставляют дурой.
Есть еще кое-что…Но в этом я боюсь признаться даже самой себе.
Роняю голову на руки и стону в голос от боли. За мою малышку. За себя. За то, что этот невозможный мужчина поселился в моей голове на столько лет. И это охренеть как мешает!
Ненавижу!
Ненавижу за то, что снова ворвался в мою жизнь и все перевернул с ног на голову!
Да, у него с женой странные отношения, но сам факт…Он поедет по своим делам, на всякие совещания, может, жена до него достучится, и они поедут отмечать эту чудесную новость в ресторан…
А я буду вариться в воспоминаниях и глушить слезы в подушке, чтобы Оливку не разбудить…А я ведь только недавно начала нормально спать…
– Дина Алексеевна, с вами все в порядке? – раздается от двери обеспокоенный голос медсестры.
Нет! Со мной ни черта не в порядке!
Но у меня нет такой роскоши как расклеиться и жалеть себя. Меня дома ждет маленькая кнопочка, которая очень нуждается в сильной и любящей маме. Тем более, она, кажется, заболевает, а значит, я должна быть начеку и сохранять трезвый рассудок.
Поэтому решительно отнимаю голову от рук и выдавливаю из себя что-то наподобие улыбки:
– Я…да…наверно, да…Я в порядке.
Но, кажется, вру я неубедительно. Медсестра хмурится и делает шаг вперед в кабинет.
– Вы что, плачете?
– Нет, конечно! – округляю глаза. и начинаю изображать бурную деятельность: выравниваю стопку карточек, раскладываю канцелярию, проверяю стопку анализов. – С чего ты вообще взяла?
– У вас щеки мокрые.
Обескураженная, потерянная, трогаю щеки, и действительно: подушечки пальцев утопают в соленой влаге.
– Да…Плачу, – бормочу, наверняка напоминая сумасшедшую, которая даже не заметила, что разревелась. – Голова разболелась…Мигрень. У меня так бывает.
– Пойдемте, может, я вам кофе сварю? Мы как раз собрались в ординаторской отметить день рождения нашей Нины. Собственно, я за этим и пришла – все уже собрались и ждем только вас.
Осторожно, чтобы не развалиться на куски прямо посреди собственного кабинета, поднимаюсь на ноги. Держу равновесие и только тогда выпаливаю:
– Боюсь, но сегодня без меня. Извинись, пожалуйста, перед всеми. Я и правда себя неважно чувствую. Я лучше домой. Чтобы…когда приступ накроет, быть рядом с лекарством…
Если перевести на нормальный язык: чтобы, когда меня накроет очередное воспоминание о Климе, я буду рядом со своим персональным лекарством – дочкой. Буду вдыхать ее запах и слушать сокровенное: «Мамоська, я так сильно тебя лублу».
Моя доченька – мой якорь. Благодаря ей я до сих пор держусь.
– Поняла. Поправляйтесь, Дина Алексеевна.
Я стою на светофоре в ожидании зеленого сигнала, когда телефон напоминает о себе громким звонком. Морщусь, чувствуя, что стандартная мелодия шарашит по мозгам и отдает в виски. Спешу поскорее ответить, не глядя на экран.
– Слушаю.
– Привет, солнышко, – раздается бархатный голос Димы, и я морщусь еще сильнее. Потому что за весь день ни разу не вспомнила о своем мужчине. – Я выезжаю в сторону парка, вас встретить?
Прикрываю глаза и обессиленно откидываю голову на спинку сидения.
Черт! Я совершенно забыла, что мы с Димой договорились выгулять Оливку в парке, покатать на аттракционах, пока сезон не закрылся. Я настолько увлеклась воспоминаниями, что ни разу не вспомнила о нем и не позвонила.
– Черт, я забыла предупредить – Оливия заболела, прости, сегодня не выйдет.
На том конце провода воцаряется тишина, и я буквально слышу, как недовольство Димы окутывает меня ядовитыми путами.
– Ну…хорошо, – выдавливает из себя мужчина.
А я к своему ужасу ловлю себя на мысли, что радуюсь, что мы сегодня не увидимся…
Черт бы тебя побрал, Исаев! Ты снова ворвался в мою жизнь и снова все разрушил!
Глава 6
Дина
Я едва успеваю переступить порог своей квартиры, как меня чуть не сбивает с ног маленький ураганчик.
Оливка вылетает из комнаты, ее кудряшки смешно подпрыгивают, а сама дочка, покашливая и шмыгая носом, но до безобразия счастливая врезается в мои колени.
– Мама! Моя мамоська пришла! Я тебя так сильно люблю! – щедро выливает на меня ведерко нежности.
– Ох, полегче, солнышко, я сейчас упаду…
– Падай, – хихикает дочка, подпрыгивая на месте.
И я действительно падаю. Неуклюже оступаюсь и плюхаюсь прямо на пятую точку под заливистый смех моей доченьки.
Маленькая егоза сразу же взбирается по мне, как обезьянка, и крепко обнимает руками и ногами.
И все.
Я дома.
Держу самое главное сокровище в своих руках, вдыхаю детский ванильный запах и расцеловываю пухлые щечки.
И это абсолютное счастье. Мое лекарство и самое волшебное средство, дающее поверить, что я могу, если не все, то очень многое.
– Что купила? – Оливка с любопытством тянется к пакету.
Но я с ловкостью успеваю его перехватить и спрятать за спину. Легонько щелкаю по носу, попутно утирая сопельки и прикладывая ладонь к спинке дочери, чтобы проверить хрипы. Это уже дежурное движение во время всех ОРВИ Оливки, оно заложено во мне на уровне инстинктов. Потому что, если упустить момент, начинается мой персональный ад…
Отгоняю дурные и мрачные мысли и растягиваю губы в улыбке, хитро подмигивая.
– Давай я сначала разденусь, мы с тобой помоем руки, и позже я покажу тебе сюрприз.
– Сюрприииииз? – с предвкушением тянет егоза и тут же подскакивает на месте. Ее кудряшки подскакивают вместе с ней, заставляя меня умиляться.
Я только успеваю сбросить обувь и плащ, а моя кнопка же тянет за руку в ванную, где мы сначала, балуясь мылом – пенкой, моем руки.
Переодеваюсь и иду в гостиную, чтобы отпустить няню, которая деликатно дала побыть нам наедине, убирая разбросанные по всей комнате игрушки.
– Завтра как обычно? – робко интересуется Маша. Маша – студентка педагогического университета. Она из простой небогатой семьи, поэтому ей приходится работать, чтобы иметь возможность содержать себя.
Машенька – мое спасение и палочка-выручалочка. Эта девушка – единственная, кого приняла дочь. Моя Оливия очень своенравна, и с такого малого возраста уже четко очерчивает личные границы. И подпускает к себе только избранных. Машу я рассматривала в последнюю очередь из-за отсутствия опыта. Даже не понимала, зачем я пригласила ее на собеседование. Но что-то меня в ней зацепило. Может, добрые, слегка грустные глаза?..
Но, как оказалось, не зря.
Потому что именно ее выбрало сердечко моего ребенка. И сейчас они очень весело проводят время, но при этом Оливке не удается вертеть девушкой, потому что Маша незаметно для ребенка проявляет твердость характера. Просто поразительно!
– Если Оливка не разболеется, – вздыхаю, глядя на дочь, которая стоит в дверях кухни и стирает рукавом бегущую соплю. – Я позвоню, хорошо?
– Хорошо, Дина Алексеевна. Но если что, вы можете на меня рассчитывать.
– Спасибо, Маша!
Мы с Оливкой провожаем девушку домой. Они трогательно прощаются, а когда закрывается дверь, дочь хитро поглядывает в мою сторону.
– Ну, что, какой там сюрприз?
Я принимаю такое же хитрое выражение лица.
– Мммм, а, может, поможешь мне сначала приготовить ужин? Я оооочень голодная.
– Ну, конечно! – Оливка радостно хлопает в ладоши. Она с малых лет обожает возиться со мной с готовкой.
Мы, держась за руки, проходим на кухню, где я помогаю юному поваренку надеть детские колпак и фартук, подаренные на прошлый новый год. Дочь забирается на стульчик, чтобы доставать до столешницы и потирает ладошки в предвкушении.
В тот самый момент, когда мы с Оливкой снимаем пасту с лососем с огня и вдыхаем аппетитный запах, в наш мир врывается протяжный дверной звонок.
Вскидываю голову и напрягаюсь. В голове мелькает шальная мысль, что все же Клим нашел меня и приехал, чтобы поговорить.
Но тут же отметаю ее. Ага, как же! Наивная! Столько лет была не нужна, а тут вдруг приперся. Еще и адрес откопал за несколько часов!
Тогда кто это может быть?! Мы с Оливкой гостей не ждем…
– Маша? – встрепенулась Оливка. – Маша вернулась?!
– Не знаю…Может, забыла чего? Пойдем, проверим.
Воодушевленная, дочь бежит в коридор. Подпрыгивает на месте, пока я проворачиваю замок.
Но куксится и окончательно сникает, когда видит незваного гостя.
Глава 7
Дина
Это не Маша.
И не Клим.
– Привет, Оливка! – весело скандирует Дима и, не обращая внимания на наши не очень радостные лица, проходит в квартиру. Не разуваясь, подходит к моей дочери, присаживается на корточки и протягивает пакет из известного детского магазина.
Дочь смотрит сурово, насупившись. Складывает ручки на груди и дует губы.
– Я хотела Машу! Уходи! – от обиды и разочарования даже притоптывает ножкой. Разворачивается и шлепает босыми ножками в гостиную, даже не заглянув в пакет. Через несколько секунд оттуда доносится песенка из известного мультика.
И Дима – единственный, с кем она так паршиво себя ведет. Потому что моя дочь обожает подарочки, гостинцы, да и в принципе любых гостей, которые могут с ней поиграть.
Но Дима – исключение. А причина банальна – Оливка жутко ревнует меня к нему. Потому что этот мужчина, игнорируя мои просьбы, постоянно показывает, что имеет на меня виды – касается, обнимает, целует. Пару раз даже шлепнул по попе.
Разумеется, Оливка, которая так привязанная к маме, боится, что дядя Дима отберет ее у нее. Отсюда и такое непринятие и даже злость на мужчину.
Я много раз говорила Диме, терпеливо, как ребенку, объясняла, но все бесполезно. Он как будто нарочно меня не слышит. Соревнуется с маленьким ребенком за внимание. Абсурд!
