– Еще пару мгновений! – Словно шаман с бубном, приплясывал вокруг прибора Пласман. – Совсем чуть-чуть… Надо, чтобы подсохло… – И он прикоснулся пальцем к потемневшей лампе, а затем поднес его поближе к глазам. Видимо, оценивая мажется «гудрон» или нет. – Отлично!
Выкрутив лампочку и зажав её в кулаке, коммандер вновь бросился к раскрытому чемоданчику и вытащил из него «обычный» электрический фонарик, какой можно найти в экипировке любого пехотинца. У бойцов Хартмана подобные модели тоже имелись. Заметив недоумевающий взгляд Отто Рана, Пласман довольно улыбнулся произведенному эффекту и победоносно заявил:
– Признайтесь, вы такого еще не видели, Отто?
– Что это за хреновина, Йозеф? – немного грубовато поинтересовался оберштурмбаннфюрер.
– Ну уж точно не сигнальный армейский «Daimon» [2]! – фыркнул коммандер. – Это самый настоящий «Магический Проводник». Он нас выведет точно к месту!
[2] Армейские фонари "Daimon", получившие широкое распространение на всех фронтах второй мировой войны, от Мальты и Крита до Сталинграда и Курска. Самые популярные среди солдат и офицеров вермахта.
– И каков принцип его работы? – Не отставал от Пласмана Отто Ран.
– А! – отмахнулся от археолога коммандер. – Долго объяснять… Что-то там по принципу «Бауэра-Шварца»… Да в общем-то я и сам не знаю, Отто… Да и какая разница? Сейчас сами все увидите! Главное, чтобы сработал!
Пласман установил лампочку на положенное место и направил фонарик в ту же сторону, куда указывала стрелка винтажного прибора. Вместо рассеянного пучка света из фонарика вырвался узкий темно-бордовый луч, протянувшийся куда-то вдаль и исчезающий в густой снежной крупе, продолжающей мельтешить за пределами пространства, удерживаемого Магом-Атмосферником.
– Вы видели? – обратился ко всем присутствующим Пласман. – Отто? Ты тоже это видел? – потрясая «фонариком» радостно завопил коммандер. – Он работает! Работает! – И коммандер полез обниматься с Отто Раном.
– А что, были какие-то сомнения? – подозрительно поинтересовался оберштурмбаннфюрер, отодвигая от себя Пласмана.
– С чего ты взял, дружище? – Слегка поумерил свой радостный пыл коммандер. – Какие могут быть сомнения? Все неоднократно испытано на полигоне!
– Конечно-конечно, – покачал головой Ран, но Хартман понял, что оберштурмбаннфюрер ни на грош не поверил «кабинетной крысе».
– Давайте поспешим, друзья мои! Нам осталось пройти совсем немного! – Пласман, пребывающий в эйфории, смотрел на мир сквозь розовые очки.
Отто Рану в этот момент, как никогда раньше, захотелось заехать по его самодовольной физиономии. Но дело – прежде всего.
– Роберт, – Отто нашел взглядом сосредоточенную физиономию Хартмана, который, казалось, постоянно пребывает в состоянии повышенной боевой готовности, – командуй общий сбор!
– Парни! – громко крикнул штурмбаннфюрер. – Собираем манатки!
– Нас ждут великие дела! – с чрезмерной оптимистичностью добавил Пласман.
Лагерь свернули в мгновение ока. Дольше всего ждали коммандера, покуда он развинтит на запчасти и сложит обратно в чемоданчик свой побитый временем Магический «компас». Отто успел даже неспешно выкурить сигаретку, хоть на высоте этого и не рекомендовалось делать. Но в последнее время он почти не курил, берег и без того небольшой запас сигарет, поэтому проделал это с преогромным удовольствием.
Во время перекура Ран подозвал к себе унтерштурмфюрера Плацке – того самого слабого Мага-Погодника, сумевшего «погасить» снег и ветер над местом работ.
– А ты неплохо справился, Генри! – не скупясь, похвалил Атмосферника Отто.
– Служу Фюреру и Фатерлянду! – хотел залихватски щелкнуть каблуками Плацке, но снег, забивший протекторы альпийских ботинок, не дал этого сделать.
– Ты давно проходил аттестацию в Магсканцелярии? – поинтересовался у унтерштурмфюрера Отто. – У меня есть подозрение, что при определении мощности твоего Источника была допущена грубая ошибка. Ты куда более сильный Маг, чем об этом заявлял.
– Проходил в сентябре прошлого года, герр оберштурмбаннфюрер! – отрапортовал Генри.
– Проверься еще раз по возвращении, – посоветовал ему Ран. – Думаю, что будешь приятно удивлен.
– Спасибо за совет, герр…
– Отто, – прервал его Ран. – Ты заслужил!
– Спасибо… Отто!
– Сможешь и дальше удерживать над нами «Полог»? – спросил Ран. – Мы все немного выдохлись…
– Я постараюсь, герр… Отто… Но не скажу точно, насколько меня еще хватит. Да и Накопитель почти опустел…
– С Накопителем проблем не будет – у меня изрядный запас Магии! А вот тебя нам заменить некому! Держись, старина!
– Я сделаю все, что в моих силах, Отто…
Ран по-приятельски хлопнул унтерштурмфюрера по плечу, растоптал окурок и выдернул из углубления в скале опустевший кристалл.
– Ты еще долго будешь возиться, Йозеф? – слегка пренебрежительно поинтересовался Отто Ран. За последние дни его отношение к коммандеру поменялось кардинальным образом. Чего стоит этот «Кабинетный Маг» в трудных условиях, он уже понял. И как такому «теоретику» доверили возглавлять такую серьезную миссию, Отто не понимал. Однако догадывался для чего был включен в состав экспедиции он сам.
– Уже готов, Отто! – Пласман вновь застегнул на руке браслет чемоданчика. – Вперед – к величайшим открытиям! – пафосно провозгласил коммандер.
– Выдвигаемся, парни! – продублировал команду Хартман, и небольшой по своей численности отряд пришел в движение.
Новейшая разработка имперских ученых, против ожиданий оберштурмбаннфюрера, оказалась выше всяческих похвал. И через несколько часов «путеводный луч» Магически усовершенствованного фонарика уперся в одну из скал, преградивших отряду дальнейший путь.
– Мы на месте! – выдохнул выбившейся из сил коммандер. Действие заемной Праны заканчивалось, и он опять чувствовал сильный упадок сил. – Нужно найти какую-то зацепку… – шептал посиневшими губами Йозеф. – Должно быть что-то… Какой-то знак… Вход в подземелья Асуров где-то здесь…
– Все слышали, что сказал коммандер? – громко переспросил Роберт. – Пошевеливайтесь, ребятки! До темноты осталось всего-ничего! А есть шанс заночевать в отличном убежище! Давайте-давайте! Обшарьте здесь все! Загляните в каждую щель! Хоть черту в задницу, но найдите эту гребаную пещеру!
И работа закипела, кто-то осматривал отвесные скалы, уходящие в туманную морозную высь, кто-то лопатил снег – без дела не остался никто. Даже Отто присоединился к общей суете. Только коммандер Пласман сидел без движения безвольным мешком, обессиленно привалившись спиной к обледеневшему панцирю распластавшегося на снегу Кадавра. Постепенно темнело, но вход в пещеру все никак не находился. Хартман, отозвав двух бойцов в сторону, приказал им готовить лагерь. И когда один из них попытался вбить крюк для установки палатки, его соскочивший ледоруб, легко пробив наледь подступающего ледника, ухнул куда-то вниз.
– Герр штурмбаннфюрер! – доложился командиру боец. – Я, кажется, что-то обнаружил…
Под слоем тонкого льда (ледник не так давно накрыл пролом) обнаружился небольшой вход в пещеру, в который едва удалось пропихнуть Некроарахноида. Но как бы там ни было, диверсионная группа Хартмана в полном составе укрылась в найденной пещере от снега и доконавшего всех без исключения ветра.
Пещера оказалась огромной, поэтому её обследование решили отложить до утра. Хартман распределил караулы, а Отто Ран поставил Кадавра на автономное отслеживание всевозможной живности. Эта в общем-то не свойственная данному Некросозданию функция была собственной разработкой оберштурмбаннфюрера, которой он не спешил делиться с коллегами по ремеслу.
Вскоре в пещере весело вздымалось к потолку бездымное Магическое пламя, насыщая каждую промороженную клеточку уставших от холода бойцов животворящим теплом. Даже коммандер Пласман ожил без очередного вливания заемной Праны. После скудного перекуса сухпаем, продукты также следовало экономить, неизвестно, сколько времени отряду придется бродить по этим мрачным пещерам, Отто поинтересовался у немного пришедшего в себя коммандера:
– Теперь-то ты можешь рассказать подробно, что мы ищем?
– О да, Отто! Конечно! Теперь можно: думаю, что здесь нас не сумеют разыскать ищейки русских. Мы ищем последнее пристанище одного из Асуров…
– А кто они, эти Асуры? – поинтересовался Генри Плацке.
– Асуры, – принялся пояснять коммандер, – в индуизме – низшие божества, называющиеся также демонами, титанами, полубогами, антибогами, гигантами, и находящиеся в оппозиции к богам Сурам, аналогично оппозиции «боги-титаны» или «боги-гиганты» в греческой мифологии. В зороастризме же – всё наоборот: асуры там объявляются богами, дэвы – демонами. Были упомянуты великаны еще и в Библии.
При свете мерцающего и дарящего животворящее тепло Магического огня бойцы расслабились и слушали речитатив коммандера Пласмана, оказавшегося, как ни странно, весьма-весьма отличным рассказчиком, словно детскую волшебную сказку.
– В Ветхом Завете, – продолжил Йозеф – исполины обитали на земле, и для них простые люди были, вот как для нас – саранча. Библия называет великанов могучими и даже сравнивает их с сынами Божьими. Легендарный великан-филистимлялин Голиаф известен как мифический герой, обладавший трехметровым ростом и огромной физической силой. Согласно древним сказаниям, он сражался со своими врагами, бросая в них огромные булыжники, О людях-великанах упоминалось также и в древнегреческих источниках. Одними из таких были Титаны – дети богини Земли Геи представляли собой чудовищных гигантов. Упоминалось, что они были рождены от капель крови Урана – древнегреческого Бога Неба. Согласно легенде, огромные титаны сражались против олимпийских богов, но были свергнуты в Тартар, глубь земли, после победы над ними Геракла. Еще одним представителем великанов являлся бог-покровитель Вавилона. По древнему преданию он обладал непомерной силой и был высок ростом настолько, что затмевал всех остальных богов. Эпос Вавилона о создании мира называет его Мардуком – «Сыном чистого неба» и верховным божеством Вавилонии. Известные в Риме «Сады Салюстия» охраняли великаны Позио и Скундила. Они были широко известны всему городу за счет их огромного роста, достигающего трех метров.
– Похвальное знание истории, Йозеф! – иронически заметил Отто Ран, когда Пласман остановился, чтобы перевести дух после такого длинного монолога.
– Да вам ли как такому выдающемуся археологу этого не знать, Отто? – произнес в ответ коммандер. – Археологические находки разных лет, найденные по всему миру, подтверждают тот факт, что на Земле в древние времена жили люди-гиганты.
– И кого же мы из них мы ищем в этой заснеженной России? – приподняв одну бровь, поинтересовался заслуженный археолог с мировым именем.
– Средневековье также характеризуется наличием великанов своего времени, – ответил на его вопрос Пласман. – Согласно славянским сказаниям того времени – былинам, некий велет [3] Святогор обладал сверхчеловеческой силой и был очень большого роста – выше деревьев и настолько тяжеловесен, что Земля не выдерживала его тяжести и проваливалась под его ногами! Мне удалось найти реальные доказательства его существования и определить, где находится место его упокоения…
[3] Велеты – в древнерусских текстах гигантские и красивые предки людей, которые выросли из насеянных Змиевых зубов. В белорусских преданиях – великаны-богатыри, жившие в древние времена и уничтоженные Богом за непомерную гордыню.
Глава 4
– Да пребудет с тобой Сила [1], Хоттабыч! – Именно такой фразой поприветствовал меня товарищ оснаб, когда я открыл глаза.
[1] Знаменитая фраза из популярнейшей медиафраншизы «Звездные войны», которую говорили и джедаи, и не-джедаи, желая удачи.
Пару минут я мучительно соображал, что же, в конце концов, происходит, а потом меня «сломало» в диком приступе истерического хохота. Теперь уже оснаб непонимающе пялился на мое тело, заходящееся в неистовых судорогах смеха. Но черт возьми, я никак не мог остановиться – то ли откат от стресса накатил, то ли нервный срыв, то ли еще какая-нибудь чертовщина. Металлическая кровать, на которой я очнулся, тряслась и поскрипывала в такт сокращению моих слабых старческих мышц, но как оказалось на деле – не таких уж и слабых!
Пока я продолжал хохотать, размазывая трясущимися руками слезы по впалым щекам, командир метнулся к двери и, приоткрыв её, крикнул, куда-то «в коридор»:
– Владимир Никитич! Подойди! Хоттабыч очнулся!
Профессор Виноградов, словно джинн из волшебной лампы, не замедлил явиться на зов оснаба. Владимир Никитич появился в моей старой палате (да-да, очнулся я на прежнем, еще и не успевшем «остыть» от моего прошлого пребывания, койкоместе в кремлевской «амбулатории») как всегда в белоснежном и отутюженном медицинском халате, со щегольски закрученными кверху кончиками ухоженных усов.
– Вот, профессор… – Указал на меня оснаб. – Похоже… совсем «ку-ку» наш старичок!
А меня продолжало «колотить» – уже и в боку закололо, и задыхаться начал. Блин, ну нельзя в таком-то возрасте так гоготать. Но приступ истерический приступ смеха не желал отступать.
Виноградов с интересом поглядел на сотрясающуюся кровать, а потом подошел поближе.
– Похоже, истерика, у нашего дедули, – быстро диагностировал он мое состояние. – Но из комы выбрался – и то хлеб! Тридцать восемь часов на инициацию… С ума сойти! И как только не угробили старика… Хотя, – он вновь внимательно на меня посмотрел, – это еще спорный вопрос…
Медик положил мне на лоб свою сухую крепкую ладонь, немного сосредоточился, и меня потихоньку начало «отпускать». Судороги смеха пошли с меньшей амплитудой, а вскоре и прекратились совсем. Я с наслаждением хватанул немного спертый воздух палаты полной грудью.
– Шпа… шпаши… бо… – выдохнул я с огромным облегчением, шамкая беззубым ртом.
А куда же моя вставная челюсть подевалась? Ах, вот же она – рядом на тумбочке, в стакане с водой. Я вынул её рукой, что продолжала ходить ходуном, и поспешно установил на предназначенное место.
– Владимир… Никитич… – О! Наконец-то могу вменяемо говорить. – Спасибо!
– Ну что, голубчик, успокоились наконец? – полюбопытствовал профессор Виноградов, поглядывая на меня с высоты своего роста.
– Даже не знаю, что на меня нашло, – признался я, усаживаясь на кровати и пожимая плечами. – Как «пробило» на смех, так и не смог сам остановиться.
– Подозреваю истерический реактивный психоз, – ответил профессор.
– А это серьезно? – Я слегка напрягся. – Идиотом не стану?
Может, оно и легче будет – идти по жизни полным дураком, но отчего-то не особо хочется. Мне и старческого маразма за гланды хватает!
Думаю, нет, Гасан Хоттабович, – произнес, улыбаясь Виноградов, – стать полным идиотом, вам пока не грозит… Разве что старческая деменция, годков этак через пять-десять. ИРП – истерический реактивный психоз, – пояснил он, – это кратковременное и полностью обратимое психическое расстройство, которое возникает в связи с психологическими травмами.
– Фух, доктор! – я расслабленно откинулся на металлическую спинку кровати. – Спасибо, утешили! А к старческой деменции я уже давно готов, как пионэр!
– О! Уже шутите, Гасан Хоттабович? – довольно воскликнул Медик, в прошлый раз, кстати, он тоже самое мне говорил. – Отличная тенденция! Скоро на поправку пойдете! И позвольте вас спросить, дорогуша моя, что же вызвало, такую вот неоднозначную реакцию в виде истерического смеха?
– Да как бы вам объяснить-то… – Я задумался, и меня вновь начал разбирать смех.
– А ну-ка… Тихо-тихо, Гасан Хоттабович! – произнес Владимир Никитич, словно успокаивал расшалившуюся собаку. – Спокойно… – Еще бы «фу» до кучи произнес – и прямо-таки бы в точку попал! – Не нужно нам сейчас неадекватных реакций! – добавил он строго. – Поберегите себя!
Но в этот раз я легко задавил подступающий приступ смеха. Интересно, чего он там у меня внутри «подкрутил», когда успокаивал в первый раз? Явно выраженный антипсихотический эффект! Прямо как дозу галоперидола вкатили…
– Владимир Никитич воспользовался блокадой центральных дофаминовых и альфа-адренергических рецепторов в мезокортикальных и лимбических структурах головного мозга, – неожиданно произнес молчавший до этого момента оснаб.
Твою мать! Он что же, опять у меня в мозгах, как у себя в кармане пошарил? – мысленно выругался я, мгновенно восстановив позабытую «Стену отчуждения». – Так, выходит, и профессор Виноградов, тоже «напоролся» на ментальный щуп оснаба?
– Владимир Никитич, Хоттабыч, простите великодушно! – воскликнул Петр Петрович, положа руку «на сердце» и поспешно извиняясь.
– Петр Петрович, – удивленно уставился на оснаба профессор Виноградов, – о чем это вы? Ничего не понимаю! И откуда такие познания в медицине?
– Просто Гасан Хоттабыч задал невысказанный вслух вопрос, – пояснил Виноградову Петров, – я ему озвучил ваш непроизнесенный вслух ответ…
– А! Вот оно что, голубчик! – понятливо закивал Владимир Никитич. – Так вы у меня в голове побывали, драгоценный вы мой?
– Каюсь, Владимир Никитич! – Еще раз извинился командир, прижимая к груди обе руки. – Не подумайте дурного – случайно получилось! У вас обоих эта информация на самой поверхности лежала! И захочешь – мимо не пройдешь… Кстати, – ехидно прищурился оснаб, – Владимир Никитич, а вы когда в последний раз ментальную защиту обновляли?
– Э-э-э… – задумался медик, слегка закатив глаза «под лоб». – Было… как-то… И вроде бы, не так давно… – с сомнением произнес он.
– Эх, Владимир Никитич, Владимир Никитич! – укоризненно протянул Мозголом. – Не умеете-то вы врать! А, лучше и не пытайтесь! Все сроки на обновление защиты уже вышли!
– Да, вот как-то все недосуг, дорогой Петр Петрович… – «сломался» профессор, под строгим взглядом особиста, – замотался-забегался…
