Глава 2
Со вторым пленником особых трудностей у Ганса и не возникло, ведь тот ни с кем «не делился» своей Жизненной Силой. Оставалось быстренько его подлатать, что Кёлер и проделал, практически не напрягаясь. Теперь оставалось «заставить» старшего лейтенанта поделиться своей Праной с коммандером Пласманом. Естественно, что спрашивать мнения по этому поводу у плененного врага никто не собирался.
Оберштурмфюрер перекинул Малый Пранотранфузер в руку, с которой он предварительно стянул перчатку – кристалл накопителя Праны следовало предварительно разогреть до нормальной температуры человеческого тела, иначе при переливании энергии в накопитель наблюдались повышенные потери Жизненной Силы. А Медик старался быть экономным, чтобы ни капли Праны не ушло «в воздух». Лишенная перчатки рука тут же застыла – мороз и шквальный ветер сделали свое дело.
– Hundedreck[1]! – В сердцах выругался Ганс, засовывая заледеневшую ладонь за пазуху, стараясь её согреть.
[1] Hundedreck (нем.) – дерьмо собачье.
Чтобы ускорить нагрев, пришлось немного подстегнуть процесс кровообращения, а в результате и теплоотдачи. Через пяток минут инструмент был полностью готов к работе, о чем «сообщил» бледновато-желтым неярким свечением накопителя. Вынув Магический инструмент, Ганс ловким движением утопил острый штырь в предплечье врага и принялся наблюдать за процессом. Слегка порозовевшие после лечения щеки старшего лейтенанта вновь резко побелели – а наливающийся светом желтоватый кристалл, наоборот, начал отдавать пурпуром.
Чем хороши были эти стандартные военные Пранотрансфузеры, присутствующие в абсолютно в любой аптечке Медика, так это тем, что абсолютно не требовали никакой предварительной подготовки. Ну, разве что нагрева до тридцати шести и шести. Но и этот момент быль абсолютно не обязательной процедурой. Воткнул остро заточенный штырь в донора Праны, и неважно, в какое место, можно даже сквозь одежду. Главное, чтобы он по самую шляпку погрузился в живую плоть. А потом – повторил процедуру, но уже с реципиентом, правда с «обратным знаком».
Скольким погибающим на поле боя солдатам Великого Рейха спас жизнь этот нехитрый прибор – и не сосчитать. Правда, существовал один очень весомый нюанс, чтобы кто-то выжил после смертельного ранения, кто-то другой обязательно был должен умереть! Что поделать: таков закон сохранения Энергии! А сколько там жалких унтерменшей должны умереть, чтобы выжил хотя бы один солдат Фюрера – совершенно не волновало успешного Медика СС Ганса Кёлера. Он легко бы разменял их ничтожные душонки и на куда менее ценные объекты – в этом вопросе он всецело поддерживал политику рейхсфюрера Гиммлера в отношении восточных дикарей [2]!
[2] Меня ни в малейшей степени не интересует судьба русского или чеха… Живут ли другие народы в благоденствии или они издыхают от голода, интересует меня в той мере, в какой они нужны как рабы для нашей культуры, в ином смысле это меня не интересует. Погибнут или нет от изнурения при создании противотанкового рва 10 000 русских баб, интересует меня лишь в том отношении, готов ли для Германии противотанковый ров…
Речь рейхсфюрера СС Гиммлера на совещании группенфюреров СС в Познани в оригинальной истории прозвучавшая 04.10.1943 г. В альтернативной истории она прозвучала несколько раньше.
Дождавшись окончания процесса, Медик выдернул переливающийся пурпуром прибор из предплечья красноармейца. Потом он быстро залечил небольшую рану, чтобы пленник не умер даже от этой незначительной кровопотери, поскольку Жизненных Сил у него оставалось совсем немного. Это красноармеец еще должен сыграть свою роль на Алтаре Старшего Жреца.
Зажав в кулаке Пранотрансфузер с заполненным до отказа Накопителем, Медик поспешил к коммандеру. Он нашел его в той же расщелине, абсолютно «убитого» и «выжатого» до состояния половой тряпки.
– Герр коммандер… – окликнул Пласмана оберштурмфюрер.
Йозеф с трудом распахнул слипшиеся веки с покрытыми изморозью ресницами и едва слышно проблеял:
– Это ты… Ганс…
– Яволь, герр коммандер! – пряча презрительную усмешку, отозвался Медик. – Сейчас я вас быстро «починю»…
– Давай… Ганс… поторопись!
– Куда на этот раз? – покачивая в руке увесистым Пранотрансфузером, уточнил Кёлер. – В руку?
Коммандер испуганно покосился на относительно невеликий, но толстый штырь прибора и с кряхтением повернулся к Медику задом, навалившись руками на каменную «стену» расщелины:
– Сюда…
– В ягодицу, – понятливо кивнул Ганс. – В левую или правую, герр коммандер?
– В левую… Ганс… – сипя и кашляя, отозвался Пласман, косясь на острый наконечник. – Правую кололи в предыдущий раз. И, если можно, – обезболить получше… – слезливо попросил он Медика.
– Вы разве в прошлый раз что-то почувствовали? – удивленно спросил Ганс. – Я перед процедурой полностью купирую все нервные окончания, а после заращиваю рану, что даже и шрама не остается! – убежденно произнес Кёлер. – И все это – абсолютно безболезненно!
– Я знаю, Ганс… Знаю! Но у меня с детства… некая предвзятость к Медикам… Ты уж не подумай… Я тебе по гроб жизни благодарен…
Даже без этих навязчивых просьб оберштурмфюрер уже давно понял, с кем имеет дело. Он уже не раз и не два встречался с такими вот «бравыми вояками», едва ли не падающими в обморок при виде тонкой иглы обычного медицинского шприца, не говоря уже о пугающем толстом штыре Пранотрансфузера. Но все эти охи-ахи и сопливая трясучка случались, если данные «пугающие инструменты» применялись по отношению именно к таким «героям». Однако впадающие в ступор при виде Медика, они с легкостью и даже не моргнув глазом, могли легко распластать на Алтаре любую постороннюю «тушку»…
Загнав поглубже брезгливость, Кёлер положил ладонь свободной руки на слегка подрагивающую холодную щеку коммандера. Привычно отключил нервные окончания на его заднице, и ловким шлепком воткнул штырь Пранотранфузера в левую ягодицу Пласмана прямо сквозь материал утепленных штанов.
– Ой! – испуганно вздрогнул «Кабинетный маг», почувствовав легкий толчок. – Уже все?
– Как комарик укусил, герр коммандер! – словно уговаривая капризного ребенка, мягко произнес Кёлер. – Подождите, сейчас вам станет намного легче.
И действительно, по мере изменения цвета кристалла с красного на желтый, Пласман оживал прямо на глазах. Он перестал «висеть» на каменной опоре и распрямил сгорбленную спину. Его слабое дыхание выровнялось и начало вырываться из-под шарфа, закрывающего нижнюю половину лица, большими горячими клубами.
– Секунду, герр коммандер! – предупредил Медик, когда накопитель полностью разрядился. – Не шевелитесь! – И выдернул штырь из бывшей толстой задницы, изрядно схуднувшей за время трудного марш броска по горным отрогам.
– Ох! – вновь дернулся Йозеф, заставляя оберштурмфюрера в очередной раз презрительно сморщиться.
– Не больно, герр Коммандер? – поинтересовался он ради проформы, не желая, чтобы этот чванливый высокопоставленный ублюдок затаил зло.
– Нет, Ганс, только мокро и холодно, – передернул плечами Пласман.
«Неужели обоссался от страха?» – с надеждой подумал Медик, но не угадал – всего лишь маленькое кровотечение из ранки, оставленной штырем Пранотранафузера.
Зарастив отверстие на заднице Йозефа, Медик произнес:
– Я закончил, герр коммандер! Как вы себя чувствуете?
– Отлично, Ганс! Просто отлично! – с изрядной долей нездорового воодушевления воскликнул Пласман. Едва процедура переливания Праны окончилась, он принялся несуразно размахивать руками, резко приседать и суетиться сверх необходимого. Это действия можно было бы списать на неуклюжие попытки коммандера согреться, но Кёлер, невзирая на относительную молодость, уже имел достаточно внушительный опыт в вопросе частого и методического употребления чужеродной Праны. Коммандер попросту «подсел» на нее, подобно наркоману, упопотребляющему опий, коку или героин.
Да, до формирования окончательной зависимости от Жизненной Энергии Пласману было еще далековато. Но если такая подпитка продолжится еще какое-то продолжительное время… Избавиться от этой зависимости коммандеру будет далеко не просто! Подчас тут бывали бессильны даже самые могучие Маги-Медики. В университете, где Кёлер проходил обучение Магическому мастерству, ему наглядно демонстрировали заспиртованных монстров, в которых превращались Прановые наркоманы. Но только те, у которых был неограниченный доступ к Жизненным ресурсам. Истории известны случаи, когда такие вот «страждущие Праны» душевладельцы изводили целые деревни своих подневольных смердов в погоне за толикой Живительной Силы.
Мороз и ветер – теперь все было нипочем воспрявшему духом Йозефу.
– Отто! Мой друг! – громко позвал оберштурмбаннфюрера Рана, выбравшийся на «свежий воздух» коммандер. Но из-за снежной крупы, поднимаемой в воздух пронизывающим до костей ветром, он не мог ничего рассмотреть. – Где ты?
– Ты в норме, Йозеф? – поинтересовался Отто Ран, появляясь перед Пласманом.
– Я в полном порядке! – Пласман едва не подпрыгивал от переполняющей его дармовой Энергии. – Пора приступать ко второй фазе нашей операции!
– Я готов, дело только за тобой! – уверил его «коллега» по Магическому цеху.
– Мне нужна чистая площадка, – заявил Пласман, оглядываясь по сторонам. – Вот здесь отличное место! – Он ковырнул снег носком высокого альпинистского ботинка. – Пусть уберут снег! – непререкаемо заявил он.
Отто кивнул, соглашаясь с распоряжениями коммандера, и пошел искать Хартмана. Через пять минут работа по очистке от снега, указанного Пласманом участка скалы, закипела. Чтобы ускорить процесс Отто пришлось подключить к работам своего простаивающего без дела Кадавра. Примерно через час из-под снега показалось относительно ровное каменное основание площадки, взглянув на которое, Пласман удовлетворенно кивнул:
– Сойдет!
Согнав всех с очищенной площадки, он упал на колени, и первый раз за всю дорогу отстегнул от руки металлический чемоданчик. Расстегнув его, коммандер откинул крышку. Харман вытянул шею, пытаясь разглядеть, что же такого ценного хранится в этом ящике, который так оберегался коммандером. В чемоданчике, разделенном перегородками на несколько отделов, с обшитыми красным бархатом стенками, лежали какие-то непонятные металлические приспособления, пробирки с какой-то бурой жидкостью и еще предметы, которые штурмбаннфюрер так и не смог идентифицировать. И еще одно отделение в чемоданчике оказалось наглухо закрыто крышкой и заперто на отдельный замок.
– Отто, ты не мог бы, изобразить на площадке вот этот «Уравновешивающий круг»? – спросил Пласман, протягивая Некроманту копию древнего пергаментного документа с изображенным на ней круговым Коструктом, состоящим из ряда Нордических Формул и Символов.
– Легко, мой друг! – не стал отказываться Отто Ран, забирая документ из рук коммандера.
– Только не напутай, – предупредил он Мага, – последовательность Рунических Символов очень четкая!
– П-ф-ф! – Презрительно осклабился Отто Ран, недовольно сверкнув глазами сквозь альпийские очки. – Ты за кого меня принимаешь, Йозеф? За сопливого неофита или за жалкого подмастерья? – В голосе еще недавно спокойного оберштурмбаннфюрера прозвучала не очень и скрываемая угроза. Отто страсть как не любил, когда кто-то намеренно или нет, старался принизить его профессиональные качества. Стерпеть подобное от рейхсфюрера он еще мог, но вот когда ему принимался указывать этот не нюхавший пороху «Чернильщик»…
– Простите, Отто! Волнуюсь, как мальчишка… – Почувствовав дуновение опасности, которым просто-таки потянуло от Некромага, коммандер тут же съехал, перестав включать руководителя и перейдя на заискивающий тон.
– Делайте свое дело, герр коммандер! – ледяным тоном произнес Отто Ран. Рейтинг Пласмана в его глазах сильно упал, да и вообще, оберштумбаннфюрер не любил выскочек и слабаков, в руки которых, по какому-то недоразумению падали иногда бразды правления. Все, чего он сам достиг к этому моменту, доставалось Отто Рану неимоверными усилиями, потом и кровавыми соплями, подчас замерзающими на лету в каких-нибудь горах Тибета, или Тирольских и Сычуаньских Альпах.
Отто грубо выдернул из рук Пласмана лист, с начертанным на нем Кругом, испещренным нарочито грубыми нордическими Рунами.
– Герр Харман, – обратился он к штурмбанфюреру, – у нас в группе остался кто-нибудь, обладающий хотя бы зачатками Мага-Атмосферника?
– Так точно, герр оберштурмбаннфюрер! – отрапортовал Роберт, указав на нелюдимого коренастого горного пехотинца. – Унтерштурмфюрер [3] Генри Плацке обладает некоторыми способностями в этой области. Совсем небольшими… – добавил он, немного помедлив. – Резерв слабоват…
[3] Унтерштурмфюрер (нем. Untersturmf?hrer, cок. Ustuf) – звание в СС, соответствовало званию лейтенанта в немецкой армии (вермахте).
– Накопителем пользоваться умеешь? – отрывисто поинтересовался у Плацке Отто.
– Яволь, герр оберштурмбанфюрер! – Качнул головой Генри. – А что нужно сделать?
– Ненадолго утихомирить этот чертов ветер и снег, – пояснил Ран. – Для качественного создания «Круга» нужна тишина и сосредоточенность. Сумеешь? Хотя бы на час?
– Постараюсь, герр оберштурмбанфюрер! – по-военному коротко ответил Пласман.
– Постарайся, Генри! На тебя вся надежда! – И Отто Ран протянул Магу-Атмосфернику небольшой Накопительный кристалл. – Это поможет тебе компенсировать недостаток Резерва.
По прошествии десяти минут суровый ветер, донимающий горных стрелков вот уже которые сутки неожиданно стих, а снег перестал сыпать. Бойцы вздохнули с облегчением, сгрудившись по краям очищенной площадки и с интересом наблюдая за действиями сильных Магов и Жрецов.
Оценив фронт работ Отто Ран, тщательно следуя письменным инструкциям, содержащимся на том же листке бумаги, принялся вычерчивать на открытой скальной породе некое подобие стандартного Рунического круга «Старшего Футарка [4]».
[4] Фу?тарк – общее наименование германских и скандинавских рунических алфавитов. Слово происходит от «сквозного» чтения первых шести букв старшего рунического алфавита. Обычно этим словом обозначаются любые рунические алфавиты, вне зависимости от народа, который использовал ту или иную модификацию. Однако в силу некоторых причин древнегерманский рунический алфавит называется «старшим футарком», а остальные – «младшими футарками».
Судя по наполнению Формулами, эта модификация круга была призвана стабилизировать Энергетические возмущения Силы, которые нередко наблюдались в горах. Оберштурмбаннфюрер принялся вычерчивать линии и символы круга, попросту «выжигая» их чистой Силой в скальном массиве. Работа эта была долгой и кропотливой – любая ошибка, дрогнувшая рука, либо иное несущественное несоответствие заявленным Формулам, могло перечеркнуть всю работу. А начинать сначала Отто не собирался. Поэтому он медленно и планомерно, ежесекундно сверяясь с чертежом, двигался к намеченной цели. Благо Силы было не занимать…
Пока некогда опальный археолог возился с «Кругом», Пласман выудил из ящика какие-то поеденные ржой железяки и ловко собрал из них нечто похожее на треногу, с торчащим сверху штырем. Затем из чемоданчика на свет появился такой же, поеденный ржой литой шар с приклепанной к нему металлической стрелкой и с маленькой «чашей» на конце. Предварительно капнув пару капель масла в специальный паз, прорезанный в шаре, Йозеф установил его на торчащий из треноги штырь. Налив в чашку какой-то тягучей темной жидкости, обнаружившейся в одном из пузырьков, коммандер уселся в позу лотоса рядом с собранной конструкцией прямо на холодный камень, закрыл глаза и погрузился в транс.
Глава 3
Как раз к тому моменту, когда Отто Ран закончил выжигать в камне Круг, коммандер Пласман вышел из транса:
– Он здесь! Вход в подземелья Асуров совсем рядом!
Йозеф суетливо подскочил на ноги и, схватив треножник, стремглав пробежал с ним в центр «Конструкции», созданной оберштурмбанфюрером для компенсации Магических возмущений.
Установив свой винтажный прибор в самом центре Круга, Пласман выдохнул, дрожа от перевозбуждения:
– Срочно запитывайте Круг Магией, Отто! У нас должно все получиться!
«У нас должно все получиться? Он что, еще и сомневался, гребаный, сука, придурок! – неожиданно настроился на мысленную волну Рана Роберт Хартман. Такие вот неожиданные казусы время от времени случались со слабым Ментальным даром штурмбаннфюрера, а иногда непосредственно в такие самые неприглядные и неподходящие моменты для неожиданного источника подключения. – Как можно настолько халатно готовиться к экспедиции? Кто вообще доверил этому кабинетному сморчку такое ответственное задание? Угробить столько отличных парней и все напрасно…» – Хартман поспешно отключился от головы именитого Мага и археолога.
Бросив косой взгляд (не заметил ли оберштурмбаннфюрер его оплошности), Хартман с облегчением выдохнул – не заметил! Однако после этого спонтанного подключения к мозгу Отто Рана мнение Роберта о надменном Жреце-Некромансере претерпели существенные изменения. Ведь он ничтоже сумняшеся считал оберштурмбаннфюрера еще тем высокопоставленным говнюком, без зазрения совести надругавшимся над его верными павшими бойцами, превратив сослуживцев-«побратимов» Хартмана в жуткого Кадавра. А на деле-то оно совсем и не так выходит…
Просто служба и ничего более, раз уж такой чудовищный Дар пробудился… Просто служба… Время от времени и самому Роберту приходилось делать (по прямому приказу командования или просто по необходимости, от которой могло зависеть выживание всей группы) много нелицеприятных вещей, о которых он старался забыть, словно дурной сон… И никогда бы не стал рассказывать об этом во всеуслышание даже под дулом пистолета.
Хотя он был прекрасно знаком со многими гандонами из вермахта и СС, которых язык не повернулся бы назвать офицерами, а тем более Рыцарями, кто показушно бравировал на публике подобными «прегрешениями». А Отто Ран, выходит, действительно свой… принадлежащий к настоящему офицерскому братству, даром что из «умников»…
Пока Хартман размышлял над превратностями судьбы, Отто Ран закрепил в специально для этого вырезанном в скальном массиве углублении Кристалл-Накопитель Энергии, намного крупнее, чем до этого вручил Магу-Атмосфернику.
После небольшого Магического воздействия кристалл вспыхнул небесно-голубым светом, и это свечение разбежалось от него во все стороны, заставив вспыхнуть ярким неоном, как сам круг, так и многочисленные Руны и Формулы, превратив его идеальный Магический Конструкт. Отто Ран мог гордиться своей работой – не каждый, даже Маги поопытнее, мог бы справиться с этой задачей лучше.
Свечение также добралось до металлических ножек треноги и едва видимыми «электрическими» сполохами поползло по ним вверх и достигло укрепленного на вершине шара со стрелочкой. Некоторое время шар незыблемо покоился на острие штыря, а затем медленно, словно нехотя, принялся вращаться вокруг оси, на которую был нанизан.
Доходя до определенного градуса, стрелочка замирала на мгновение, после чего шар начинал вращаться в обратную сторону. Бойцы Хартмана, впрочем, как и он сам, с интересом наблюдали за странными движениями прибора. После очередной остановки стрелочки, которая происходила примерно в одной и той же точке пространства, Отто Ран вынул компас и замерил точное направление, куда указывала Магическая стрела – куда-то на северо-запад.
– И это все на что способен ваш агрегат? – нейтрально поинтересовался Ран. – Только общее направление? Мы так и поседеть успеем, пока найдем…
– Нет, что вы, Отто! Сейчас… – Пласман метнулся в центр Круга и вкрутил в «чашу», оказавшую снабженной резьбой, как в электрический патроне, небольшую, величиной с ноготь большого пальца, лампочку. – Это новейшая разработка одного из ведущих институтов «Наследия [1]», а специалисты нашего отдела довели эту штуковину до ума!
[1] "Аннербе" – (нем. Ahnenerbe – "Наследие предков", полное название – "Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков"), общество, которому с 1935-го года было поручено изучать все, что касалось духа, деяний, традиций, отличительных черт и наследия "индогерманской нордической расы" (в альтернативной реальности прибавлялись еще и разработки в области изучения и практического применения Магии). То, что входило в сферу интересов организации – гремучая смесь религиозно-мистических, оккультно-философских явлений и предметов. Как реальных, так и гипотетических. Это демонология, спиритизм, рунология, алхимия, исследование и поиск мифических символов – Грааля, Копья Судьбы, Меча Зигфрида и т.д. Чтобы понимать масштабы работы «Наследия», следует сказать, что организация включала в себя более 50-ти отделов, институт научных исследований целевого военного значения с четырьмя отделами (который, кроме всего прочего, занимался изуверскими опытами над людьми) и семь национальных подотделов в различных странах Европы. Бюджет «Аненербе» был сопоставим с бюджетом знаменитого «Манхэттенского проекта», позволившего США создать первую атомную бомбу.
Заблаговременно налитая в чашу бурая жидкость, потемневшая к нынешнему моменту до черноты и превратившаяся в подобие жидкого гудрона, выдавленная цоколем лампочки из чаши, тягучей каплей повисла на кончике стрелы. Лампочка моргнула несколько раз, «гудрон» потянулся наверх, покрывая прозрачную стекляшку жирным слоем.
