Завтрак прошел в глухой тишине.
* * *
Излюбленным оружием этуайских фехтовальщиков была фьютия. Помимо музыкального названия, ее отличал тонкий и длинный четырехгранный клинок.
Изобрел ее один ученый, служивший при дворе короля Базиля Яростного. Базиль славился крутым нравом. Он был беспощаден к врагам, а порой и к приближенным. Во время войны Этуайи с королевством Бардарья он разошелся вконец. Доставалось всем, кто случайно попадал под горячую руку. Базиль рассчитывал на легкую победу, но война затянулась на долгие месяцы. Кроме того, бардарийцы распускали гнусные слухи о трусости этуайской армии в целом и ее предводителя в частности. Это сводило короля с ума. Когда его гнев достиг пика, один из придворных рассудил: отправим к нему наложницу, какую не жаль. Глядишь, она остудит кипящую ярость и смягчит его сердце. Ну а если не выйдет – сама виновата, плохо старалась. Впрочем, тогда король сорвет всю злость на ней, а свита получит передышку.
«Не жаль» оказалось сестру того самого ученого. Опасаясь за ее жизнь, он укрыл девицу в своем кабинете. Когда же за ней пришли, велел передать королю: у него имеется оружие, которое отобьет у врагов охоту воевать раз и навсегда.
Базиль воодушевился, но, когда увидел в руках ученого простую рапиру, рассвирепел пуще прежнего. Недолго думая, он приказал страже схватить и казнить его на месте. Тот не стал послушно ждать смерти, а вышел со своим оружием против трех вооруженных стражников и одержал ошеломительную победу. Все, кому довелось это видеть, оцепенели от ужаса. Особо впечатлительных тошнило по углам, а кое-кто и вовсе лишился чувств. Король же был в полном восторге: на залитом кровью полу лежали три мертвых тела, являя всеобщему обозрению свою внутреннюю анатомию.
Фьютия выглядела довольно тривиально – метровый клинок, округлая гарда. Правда, она была тяжелее рапиры, а ее эфес, снабженный чем-то вроде курка, напоминал рукоять сабли. Новшество заключалось в многочисленных потайных лезвиях. При нажатии на курок они выскакивали из тонких пазов и усеивали клинок сверху донизу, словно крючья, не оставляя врагу ни малейшего шанса выжить. На тренировочные фьютии насаживали тупые наконечники. Однако опасность пораниться сохранялась.
Окончив наставления, учитель дал сигнал к началу боя. Соперники поклонились, направили острия клинков в пол и в знак вызова коснулись шей друг друга. Прозвучал хлопок, и оба мгновенно отпрыгнули на положенное расстояние.
Реми был взвинчен и напряжен еще с ночи, к тому же совсем не выспался. Ничего, сейчас он выплеснет на противника все свое раздражение. Бой длился всего пару минут. Все это время Микель не сводил глаз с мелькания фьютий. Он казался расслабленным. Но Реми, с его чутким вниманием, подметил, что шерьер напряжен как натянутая тетива – хоть стрелу пускай.
Вот только эта наблюдательность стоила королю пропущенного удара. Микель неуловимо ухмыльнулся. Реми взбесился и пошел в наступление. Полностью отдавшись поединку, он провел серию удачных выпадов и вихрем налетел на соперника. Считаные секунды спустя он уже праздновал победу.
– Да вы сегодня в ударе! – похвалил учитель, помогая поверженному подняться на ноги.
Реми отошел в сторону, достал кружевной платок с вышитыми на нем бабочками и принялся небрежно полировать им лезвие своей фьютии. Он усердно делал вид, что Микеля нет в этой комнате и вообще не существует. И тут же против воли быстро глянул на шерьера. Тот недвижно стоял все в той же позе, неотрывно смотрел на него и… улыбался! Ни доли смущения, ни капли уважения, ни грамма почтения. Возмутительно!
– Что-то не так? – Слова сами сорвались с языка. Микель молча пожал плечами, и Реми продолжил: – Ты так внимательно наблюдал. Впечатлен, медвежатина?
Шерьер наконец расслабился, оперся о стену и, небрежно махнув, заявил:
– Не слишком. В академии, где я учился, вы бы не выстояли и минуты.
Реми мигом вскипел. Сжимая фьютию, он подошел к Микелю вплотную, чуть не коснувшись его лба своим, и свободной рукой обхватил его шею.
– И не надейся. Я тебя на колени поставлю, – сквозь зубы процедил он.
Микель оттолкнулся от стены.
– С честью принимаю ваш вызов, – ответил он, и его ладонь легла на шею Реми.
Пахнуло мандаринами. Легкое касание заставило короля вздрогнуть. Он едва удержался от позыва отскочить в сторону.
– Если я одержу победу, отдашь мне свой ключ! – рявкнул он, сбрасывая руку соперника.
Микель невозмутимо достал из ножен фьютию. Проверил, на месте ли защитные наконечники, и спокойно заявил:
– Ну а если выиграю я, вы перестанете называть меня медвежатиной.
– Слово короля!
Они встали друг напротив друга и за пару секунд покончили с необходимыми церемониями. Реми набросился на соперника, как лев. Он яростно рассекал воздух, ловко уворачивался и отбивал все атаки. Однако Микеля это как будто ничуть не тревожило. Он играючи защищался и не стремился нападать. Казалось, для него это не более чем детская забава. Фьютия Реми порхала бабочкой, то и дело выпуская и пряча дополнительные лезвия. Вскоре раздражение от того, что ему не удается даже слегка зацепить Микеля, достигло предела, и он совершил глупейшую ошибку новичка. Шерьер не преминул ей воспользоваться: подцепил крючьями клинок короля и дернул на себя.
Жалобно лязгнув, оружие вырвалось из ладони Реми и немедленно перешло к Микелю. Обе фьютии уперлись в горло короля.
– Ч-черт…
– Полагаю, отныне вы будете звать меня по имени.
Король стащил с себя защитный нагрудник, швырнул его на пол и пошел прочь. На выходе из тренировочного зала он с наслаждением хлопнул дверью – просто потому, что его так и раздирало чем-нибудь грохнуть, и желательно не один раз. Очень скоро сзади послышались решительные шаги: конечно же, Микель потащился за ним.
В душе Реми разрастались и пышно цвели злость, возмущение и обида. Он закрыл глаза и дал волю воображению. Вот он забирается ночью в комнату этого выскочки и утаскивает что-нибудь очень ценное для него – все равно что, – а затем, довольный собой, исчезает. Это сработало: королю удалось успокоиться и сменить угол зрения.
– Это ничего не значит. В финале следующего поединка ты будешь ползать у моих ног и молить о пощаде, – сказал Реми. – Но раз уж тебе так повезло, можешь порадоваться этой маленькой недопобеде. Я перестану звать тебя медвежатиной. Отныне ты индюк. Или павлин. Или ехидна. Позже решу.
Он подал знак стоящим у дверей слугам, вышел в распахнутые ими двери и направился к конюшням.
Микель не стал отвечать. Просто спрятал улыбку и последовал за своим королем.
Их ждал урок верховой езды, который обещал быть весьма занимательным.
Глава 3, в которой принимается обдуманное и взвешенное решение
Уроки верховой езды проходили в обширном лесу за городскими воротами. Он был полон живности и считался личными охотничьими угодьями королевского двора. Реми не любил охоту. То ли дело скакать верхом – отличный способ успокоиться и проветрить голову. Однако на этот раз ему никак не удавалось унять сумятицу в мыслях. Откуда было взяться покою, если Микель держался рядом, сидя в седле так, словно родился наездником.
Надо было срочно что-то предпринять. Иначе раздражение выльется в неприглядный скандал с криками и истерикой – Реми себя хорошо знал. Он повернулся к Микелю и со всей возможной любезностью попросил:
– Будь так добр, принеси мне другое седло. Это слишком жесткое. Где-то там должно быть светло-голубое. – Он неопределенно махнул рукой.
Микель будто что-то заподозрил. Реми напрягся – поверит или нет? – и облегченно выдохнул: шерьер спешился и пошел к привалу, где слуги разбирали седельные сумки. Теперь главное – не терять времени. Как только телохранитель отошел на приличное расстояние, король пришпорил своего солового и помчался во весь опор куда глаза глядят.
Реми остановился только через полчаса, когда решил, что достаточно запутал следы и оторвался от всех. Заросли вокруг сгустились. Ведя коня под уздцы, молодой король раздвинул ближайшие ветки и оказался у реки. За нею возвышался участок стены – увы, не слишком удаленный от места, где находились его сопровождающие.
Река, что текла сквозь город, называлась Бурлявка, и этот ее рукав, выходящий из-под городской стены, облюбовали прачки. Вот и сейчас какая-то хорошенькая девушка полоскала только что выстиранные рубашки. Берег здесь был пологим, вода чистой, а близость крепостных ворот позволяла в случае чего быстро вернуться в город.
День стоял солнечный. Редкие облака стремительно рассеивались, не обещая дождя.
– Здравствуйте! Я не помешаю?
Прачка вздрогнула и резко обернулась, но, увидев, кто ее окликнул, сразу расслабилась и сделала реверанс.
Король спрятал заметную лошадь в кустах, привязал к ближайшему дереву и вернулся на берег. Удивительно, но девушка все еще стояла в поклоне.
– Не волнуйтесь, я просто посижу тут некоторое время, – сказал он. – Работайте.
Девушка смущенно улыбнулась, отчего стала еще милее, и вернулась к своим рубашкам.
Наблюдая за ее ловкими движениями, Реми погрузился в размышления. Солнце приятно разнежило его. Вообще-то ничего такого не случилось. Ну поддался разок этому фанфарону, и что? Порой проиграть тренировочный поединок даже полезно – помогает держать себя в форме. Прямо сейчас надо собраться и с холодной головой решить, как дальше общаться с Микелем, чтобы завладеть ключом.
Рубашки одна за другой отправлялись в глубокую бадью. Было в них что-то знакомое…
– Кажется, я где-то уже видел эти кружева, – пробормотал он себе под нос.
– Ничего удивительного, ведь это блузы вашего величества, – сказала прачка.
Реми почувствовал себя глупо. Пока он тут мучился от своей дурацкой гордости, пытаясь подавить гнев и негодование, придумывал какие-то планы, эта девушка преспокойно возилась с его вещами. А ведь ее он тоже видел не впервые.
– А это не вы, случайно, приносите мне воду для умывания? – спросил он.
Девушка застенчиво улыбнулась и смущенно ответила:
– И еще меняю вам постельное белье, прибираюсь в ваших покоях и подготавливаю одежду для всяческих занятий. У меня много обязанностей. – Поймав недоуменный взгляд юноши, она закончила: – Меня приставили к вашему величеству личной служанкой.
– Когда? – опешил Реми.
– Всего неделю назад.
Стало понятно, почему он не сразу ее узнал. До этого ему прислуживала пожилая горничная Эльвира, но в последнее время она все реже появлялась. Видимо, здоровье подводило и возраст брал свое. Время от времени она отправляла вместо себя дочерей, которых у нее было семь. Работали они споро – грех жаловаться, но менялись так часто, что Реми не утруждался запоминанием их лиц.
– Так вы дочь Эльвиры?
– Что вы, – засмеялась девица, и смех ее разлился серебристыми переливами. – Я сирота. Всегда мечтала жить во дворце. На той неделе я прошла все-все проверки, и вот меня допустили ко двору.
Король внимательно посмотрел на нее, стараясь запомнить получше. Это была совсем еще молодая симпатичная девушка, уже почти превратившаяся в женщину, густые черные вьющиеся волосы с трудом сдерживал белоснежный чепец. Выглядела она весьма опрятно и даже благородно. И не подумаешь, что из низшего сословия. Да и взгляд у нее был умный и проницательный.
Неожиданно в голову Реми пришла блестящая идея.
– А что, если и я предложу вам пройти небольшое испытание? – спросил он.
– Я со всей ответственностью подойду к делу! – отозвалась прачка.
– Что ж, в таком случае я загадаю вам загадку. – Реми улыбнулся. – Жил в одном лесу мудрый лис. Было у него все, что только можно пожелать. Звери любили и уважали его, подносили щедрые дары. За это лис оберегал их от прочих хищников. Но такая жизнь была ему в тягость. Защищать других – дело нелегкое и ответственное. Вечно настороже, ни минуты покоя. Иногда он так уставал, что хотел почувствовать себя лисенком. Тогда он тихонько пробирался в деревню и таскал у людей кур. Лис был хитер и ни разу не попался. Но однажды в лес пришел охотник. Никого из зверей он не тронул, ему был нужен именно лис. Месяцами он выслеживал лесного царя, однако тот ловко ускользал от расставленных ловушек. Так бы и пробегал охотник впустую, если бы лис не решил в очередной раз пощипать кур. Вот только курятник, в который он влез, принадлежал как раз тому охотнику. Стоило лису сунуться в него, как дверь захлопнулась, и он оказался в ловушке. «Не губи меня, человек! – взмолился защитник леса. – Я сделаю для тебя что хочешь». Подумал охотник, посмотрел на лиса долгим взглядом и ответил: «Не буду я тебя убивать, если станешь отныне прислуживать мне вместо пса сторожевого». Некуда деваться было лису, пришлось согласиться…
– Ну и зря, – сказала девушка.
Реми запнулся на половине фразы:
– А как бы вы поступили на его месте?
Служанка немного подумала и ответила:
– Тут есть варианты.
На лице короля отразилось удивление.
– Во-первых, я бы не предложила «сделать что хочешь», а попыталась поторговаться. В худшем случае отвоевала бы себе несколько часов для личных нужд. В лучшем – он бы мне сам прислуживал, да еще и кормил по собственной воле. Окажись охотник несговорчивым, можно было бы смириться, подольститься к нему, а при первом же удобном моменте укусить побольнее и сбежать обратно в лес. Но вернее сразу перегрызть ему горло, чтобы больше не доставлял хлопот. Еще можно сыграть на его слабости. Не есть, не пить, не разговаривать, а просто тихо, со скорбным видом сидеть на привязи. Тогда бы человек сам отпустил меня в лес – из жалости. В общем, я пошла бы даже на крайние меры, лишь бы не терпеть вечное унижение.
Реми перевел взгляд на воду, обдумывая услышанное. Теперь у него появился выбор. Он взвесил все варианты, предложенные девушкой, и остановился на том, что показался ему наиболее выгодным.
Заросли ивы зашевелились, из них вышел не кто иной, как Микель. Источник всех его бед.
– Ваше величество, – сказал он, – я понимаю, что иногда вам хочется побыть в гордом одиночестве. Но мы с учителем верховой езды с ног сбились, разыскивая вас. В конце концов, мы отвечаем за вашу жизнь. Так что будем признательны, если соизволите больше не вести себя столь безрассудно и в следующий раз предупредите, куда уезжаете и с какой целью. А лучше возьмете с собой хотя бы одного из нас. – Шерьер заметил прачку. Его глаза странно сверкнули, но он тут же переключился на мятежного короля. – Давайте же поспешим, надо успокоить остальных. Они, должно быть, уже мысленно вас похоронили. Ваш бедный учитель рыдал и рвал на себе волосы, переживая, не подстрелил ли вас случайно заезжий охотник и не напал ли на вас дикий кабан.
И вот опять. Его слова звучали как забота, но на деле Микель снова тыкал Реми носом в то, что он, точно малое дитя, заставил взрослых волноваться. Но решение принято, стратегия разработана. Пора было приводить план в действие. Не обращая внимания на Микеля, Реми прыгнул в седло и, обернувшись к девушке, бросил:
– Спасибо, вы прошли мое испытание.
* * *
Всю неделю он усердно делал вид, что Микеля попросту не существует. Пользовался любой возможностью улизнуть и не сталкиваться с шерьером. Не вступал с ним в разговоры и перебранку, пропускал мимо ушей вопросы и ехидные замечания. Постепенно Реми стал испытывать чувство превосходства. Поначалу Микель выглядел равнодушным, лишь изредка высокомерно хмыкал. Однако прошла вторая неделя, затем третья, а король по-прежнему стойко держал оборону. Теперь на лице шерьера угадывались совсем другие эмоции: тревога, обеспокоенность, а то и легкая паника.
Реми торжествовал: план работал! Еще немного, и он навсегда избавится от надоедливого сопровождающего. Зато с новой служанкой король сближался все больше. Они подолгу болтали о том о сем, пока она помогала ему собраться на очередной урок или прием. Девушку звали Лиззи. Работа при дворе досталась ей по рекомендации одного из старых дворецких, заслужившего доверие годами безупречной службы. Лиззи была очаровательна, смешлива и весьма умна. Благодаря ей королю открылись новые стороны жизни придворных. Будто у него впервые появился друг, с которым можно было поделиться бедами и горестями.
Микель же не оставлял попыток вывести его из равновесия. И то, что они не приводили ни к какому результату, просто уничтожало шерьера. В какой-то момент Реми настолько преисполнился снисходительной жалости, что чуть не вступил с ним в задушевный диалог. К счастью, рядом оказалась Лиззи, и королю померещилось, что она едва уловимо покачала головой. Он тут же пришел в себя и передумал сближаться. Так бы все и шло, если бы не один опрометчивый поступок…
Однажды на рассвете в тронный зал влетел гонец со срочным посланием: из долгой утомительной поездки во дворец наконец возвращалась королева. Слуги засуетились, начались приготовления. Через пару часов покои ее величества сверкали чистотой, постель была убрана новым свежим бельем, а повара колдовали над праздничным ужином.
К Реми слуги относились неоднозначно. Одни считали его слишком высокомерным, другие – единственным подходящим королем. Кому-то он виделся надменным недотрогой, а кому-то – истинным повелителем, гордым и прекрасным.
Отец Реми, старый король Джул, снискал славу сильного монарха, держащего железной рукой все королевство. Соседи его боялись, слуги уважали, а семья относилась с подчеркнутым почтением. Он был суров и непреклонен даже с близкими. В военных кампаниях всегда смело выступал в авангарде, бесстрашно сражался и разбивал в пух и прах любое войско.
А вот королеву-мать безмерно обожали. Все – от младшего пажа до старушки-горничной – души в ней не чаяли. Внешность ей досталась непримечательная, зато нрава она была самого веселого, любила общество, к слугам относилась уважительно, а раз в год отправлялась в путешествие по стране, проверяя, как живется народу в разных провинциях. Кроме прочих достоинств, она видела людей насквозь, так что обмануть ее было практически невозможно. Однако она никогда не использовала свою проницательность во вред другим. Поэтому все отвечали ей абсолютной откровенностью, не допуская ни малейшего лукавства.
Солнце уже клонилось к закату, когда пышная процессия под флагами в звездах – эмблемах Этуайи и стрекозах – отличительным знаком королевы прошествовала через весь город и торжественно вплыла в главные дворцовые ворота. Ради встречи Реми надел свой самый роскошный мундир, иссиня-черный бархатный плащ с горностаевым подбоем, расшитый жемчугом и серебряными бабочками, и сверкающие белые сапоги со шпорами. Корона сидела на его голове так величественно и естественно, будто он вообще никогда ее не снимал. По правую руку, у трона, в форменном церемониальном мундире с аксельбантами стоял Микель.
– Сынок! – радостно воскликнула королева и кинулась к трону. После ее энергичных объятий и крепких поцелуев в обе щеки корона Реми сползла набок, а плащ сбился в бесформенную кучу тряпья. – Мамочка так скучала по тебе! Как ты тут? Не голодаешь? Никто тебя не обижает?
Реми невольно покосился на Микеля. Это не укрылось от королевы, и сын как мог попытался ее отвлечь:
– Все нормально, мама, я уже вполне освоился, ежедневно занимаюсь, практикуюсь в фехтовании, верховой езде, риторике и прочем, разбираю документы, учусь военному делу, стратегии и всему, о чем говорил отец.
– Славно, славно. – Королева улыбнулась, не купившись на благоразумный отчет сына. – Значит, ты в полном порядке. Мамочка несказанно рада. А что за прекрасный молодой человек удостоился чести находиться одесную твоего величества?
Реми нехотя представил:
– Микель, сын Карла, мой личный шерьер. Недавно вернулся из академии, чтобы сменить отца.
– Помилуйте, Карл еще в самом расцвете сил! Стоило ли так торопиться?
– Я сказал ему то же самое, мама, однако Карл остался непреклонен. Именно поэтому я решил пока подержать Микеля при себе. Пусть парнишка привыкнет ко двору, поймет, что к чему, найдет свое место. – Реми особо выделил последние слова. – Ну а там, глядишь, придумаем, куда его дальше пристроить.
Микель, конечно, не мог стерпеть такого откровенного оскорбления. Не мог и не стал. Он низко поклонился королеве и сказал:
