Я думал, что Медведь попросит оставить его в ударном отряде, но тот просто молча кивнул. Растёт брат и понимает, что детство закончилось, а приказы на войне не обсуждаются. Мне тоже в радость ворваться в строй противника на Карабаше. Но лучшего стрелка среди нас нет, а ещё надо командовать предстоящим сражением. Смотрю на солнце и прикидываю время до полудня. Думаю, часа три на подготовку у нас есть.
– Когда солнце будет в зените, начинаем.
***
Банг! Банг! Банг!
Выпускаю три стрелы подряд и даже не смотрю на результат, так как он известен. Быстро оглядываю общую картину и понимаю, что нам удалось заманить в ловушку большую часть врагов. Назвать их монголами сложно, так как отряд противника – сборная солянка представителей племён, кочующих севернее Сырдарьи, и перебежчиков из туркмен.
Машу рукой горнисту, который второй раз за сегодня трубит в рог. Первый сигнал предназначался для тяжёлых всадников, успевших разогнаться и ударить в обманутого противника. Далее дело за Медведем и его метателями. Есть у нас ещё один небольшой отряд, который повёл Тархан. Он должен напасть на вражеский лагерь и отбить обоз. Или дождаться подхода основных сил, связав тыловиков боем. Но думаю, они сбегут. Слишком много отребья среди войск Чингиса, оставшихся в Хорасане.
Рог только начал звучать, а я уже натянул лук и стал высматривать самых экипированных врагов. Они же являются командирами, что облегчает нашу задачу. А между двумя холмами началась свалка, но с предсказуемым концом. Наши рыцари буквально смяли первые ряды неприятеля, выбив его из колеи. Ещё и обстрел, ведущийся сверху и со стороны авангарда, который уже успел развернуться и вернуться к месту битвы.
Банг!
Воин в хорошей броне и шлеме вылетает из седла со стрелой в боку. Я же сразу выцеливаю следующего хорошо вооружённого всадника. Хотя их уже и не осталось, так как парни получили приказ в первую очередь выбивать одоспешенных врагов и в кольчуге. С пятидесяти метров, ещё и сверху, стрелять сплошное удовольствие и сложно промахнуться. Рядом активно стреляют воины, выбранные Тарханом. Снимаю следующую жертву и смотрю за работой Карча. Его парни хорошо забросали дорогу, перегородив её камнями. Мы решили не устраивать завал, потому что самим будет сложно прорываться к остаткам противника.
Между тем самые сообразительные враги решили, что пора бежать. Но тут в них полетели ещё и камни. Шум, крики, звук сабель, ударяющих по щитам, грохот падающих булыжников. На какое-то мгновение всю эту какофонию перебило пронзительное ржание раненой лошади, которой брошенный камень попал прямо в круп. Жалко животное, но это война.
***
– Ведите следующего, – приказываю парням.
Они хватают стонущее тело, которое когда-то было человеком, и волокут в сторону. Вернее, этот персонаж, предавший свой народ и веру, давно выписан из рода людского. Мои люди сделают благое дело, отправив урода на тот свет. Мне действительно не жалко этих мерзавцев. Самое настоящее отребье, предавшее свою прошлую жизнь, семью и ставшее кучей убийц и садистов. Понятно, что в хашар многих людей согнали насильно. Но никто не заставлял их уничтожать целые кишлаки, вспарывать животы беременным женщинам или насиловать совсем маленьких детей. Я на подобные художества уже насмотрелся и отправлял подонков в ад при первой возможности.
Да, есть в моём нынешнем статусе и неприятная сторона. Приходится допрашивать пленных, дабы более чётко представлять ситуацию в окрестностях и вдоль нашего маршрута. А так как человек – создание лживое, то приходится применять пытки, чтобы облегчить ему душу и улучшить память. Всё уже отработано, пара знающих людей филигранно использует костёр и верёвку. А ещё у нас есть Ашур, который пока занят перевязкой и операциями раненых воинов. Вот когда он выкладывает перед клиентом свои монструозные инструменты, то даже меня пробирает до печёнок. Чего уж говорить о пейзанах.
Кстати, часть пленных мы передадим нашим медикам для экспериментов. Уж очень Аль-Бухари и сириец, признавший старшинство и умения перса, заинтересовались некоторыми моими утверждениями насчёт циркуляции крови, работы лёгких, печени и желудка. Нет, мы не нацисты какие-нибудь, людей препарируют после умерщвления. Хотя мучает меня мысль, что два фанатика от науки на этом не остановятся и вскоре примутся за живого человека, так как животных они уже изучили. Воины, независимо от религиозной принадлежности, смотрят на опыты весьма сухо и даже неприязненно. Хорошо ещё мне удалось убедить всех, что, изучая трупы, медики тренируются, как лучше лечить. И улучшение статистики заболеваний и выздоровлений после ран стало главным доказательством в пользу вивисекторов.
– Имя, откуда родом, что делали здесь и кто послал? – задал стандартные вопросы Кыятман, наш палач из местных тюрок.
Сидя на высохшем стволе саксаула, разглядываю пленника. Похоже, нам повезло и парни наконец нашли пусть мелкого, но начальника. Об этом говорили неплохие сапоги и шёлковая рубаха, пусть грязная и вонючая. Сам воин являл собой невысокого и кривоногого товарища смешанной наружности. Дяде хорошо за тридцать, а сам он весь такой плотный и с мощными запястьями. Скорее всего, какой-то огуз из-за Сырдарьи или туркмен. Это стало понятно по его говору.
– Сгорите в аду, сыны шакалов и шлюх! – вежливо ответил на вопрос палача воин и попытался попасть в меня плевком.
Стираю бяку веточкой со своего сапога и киваю Кыятману. Раз человек не хочет по-хорошему, то придётся истратить на него чуть больше времени.
– Дорезайте всех пленников, собираем большую часть людей и уходим. Два десятка и легкораненые остаются сопровождать обоз и более пострадавших товарищей, – приказываю командирам групп минут через двадцать – уж больно крепким орешком оказался кара-кидань. – Берём только еду и заводных лошадей.
– С чего такая спешка? – выразил общее мнение Айдос, один из немногих опытных воинов в отряде, приставленных ко мне дядей.
– Чормаган не будет защищать Мешхед. Вернее, он оставит там небольшой заслон, а основные его силы начали отходить к Герату. А это значит?..
Задаю вопрос, стараясь не улыбнуться. Народ уже привык, что я иногда разговариваю загадками, пытаясь заставить их думать и самостоятельно принимать решения. Иногда это удаётся, особенно если над человеком начинают смеяться, когда он спорол откровенную глупость. Поэтому парни предпочитают молчать, а некоторые действительно пытаются понять, о чём речь.
– Обоз. Впереди пойдут лучшие воины нойона, затем основные силы. Самое ценное будут прикрывать они, а вот всё остальное будет охранять всякий сброд из степняков, пехота из хашара и сами обозники, – чуть ли не выкрикнул шаман, напомнивший мне отличника, наслаждающегося тем, что только он в классе знает правильный ответ.
– Молодец, Дуун Дуккха! – хвалю расцветшего как бутон клерикала. – Остальные уже догадались, что это за добыча? Мы можем захватить почти весь обоз Чормагана! Ведь его воины подумают, что их настигли основные силы Гызыла. Или вы не хотите рискнуть?
Дружный рёв стал ответом на мои слова. Атаковать обоз целой армии – это же неслыханная удача. Не сказать что мои воины сейчас бедствуют, но содержание отряда обходится в копеечку. Наместник выдал нам продовольствие и немного денег, которых хватило едва на четверть пути. Об оружии речь вообще не идёт. Гызылу надо снаряжать в первую очередь свою армию. Вот мы и кормились в дороге, благо по пути нам попалось несколько немалых отрядов с хорошим хабаром. При этом половина захваченного автоматически шла в казну отряда, далее уже были личные доли в зависимости от звания.
Всё продовольствие, снаряжение и оружие тоже шло в общий котёл. Людей и коней надо кормить. А от вооружения и наличия хороших доспехов зависит выживание всех парней. Ещё надо правильно всё распределить. Ведь разведчикам не нужны панцири, а лучше подходит кольчуга. Некоторые степняки из бывших пастухов не умели нормально обращаться с саблей и копьём, поэтому для перехода в тяжёлую кавалерию им необходимо тренироваться. В результате наш обоз значительно вырос, но сами воины особо не разбогатели. Нет, они не голодали, и кое-какая монета у них водилась. Только душа требовала большего. И тут такой шанс!
Я же проверял снаряжение, затем седлал прибежавшего на зов Карабаша и улыбался. Народ продолжал бурно выражать эмоции, устроив небольшую неразбериху, и ворчал на кошевого, то есть меня, который наконец подумал о людях. А ведь это настоящий шанс попытаться перейти в следующую весовую категорию. В случае успеха и передачи доли Гызылу мы можем захватить немалые ресурсы и устроить новый набор в разрастающуюся дружину. Ничего, потомки Чингиса! Мы ещё повоюем.
Глава 3
– Зачем спешить?
– Но как же? Ведь они уходят! – первым воскликнул Тогурмыш. – Если мы ещё протянем, то нам достанутся жалкие объедки!
Сидящие вокруг небольшого костра командиры поддержали главу авангарда одобрительным гулом. Эх, сейчас бы по окрестным просторам пошарахаться. На дворе конец сентября, погода отличная и ушла эта нестерпимая жара. Малость всё пожухлое, и воды в речках не очень, но всё равно красиво. Можно просто скакать на коне, ни о чём не думая, или устроить вариант пикника, как на стоянке в Серахсе.
Мне же после чудовищно сложного перехода по небольшой тропе, идущей через холмы, приходится решать вопрос, как правильнее нападать на обоз. Для начала пришлось разделить отряд. Меньшая его часть, с ранеными и обозом, спокойно двинулась по дороге на Мешхед. Разведка и пленные утверждали, что далее никаких крупных сил неприятеля просто нет. Есть несколько небольших заслонов, но уничтожили самый многочисленный и организованный. Большая часть отряда пошла по другому маршруту, что оказалось нелёгким делом.
Дорогу примерно в триста километров мы преодолели за одиннадцать дней. С учётом того, что часть коней сбила себе копыта и часто приходилось идти пешком, мы поставили какой-то местный рекорд. По крайней мере, проводник, нанятый в Серахсе и знавший удобные места ночёвок и расположение колодцев, поглядывал на нас с удивлением. Вот что алчность человеческая делает!
Хорошо, что я запретил людям с ходу атаковать первую встреченную вереницу арб и повозок. Тут сейчас такая мешанина, что лучше переждать. И действительно, через полчаса после нашего появления по основному тракту Мешхед – Герат проследовал немалый отряд конницы, сопровождавший десяток повозок. Судя по всему, такие конвои сопровождают наиболее ценные грузы. А вот остальная часть обоза сильной охраной не располагает.
Расспросив ещё проводника, я предложил следовать на запад, а не на восток, сильно смутив своих людей. А дело весьма простое. Там располагалась древняя перевалочная база, к которой вело несколько дорог. Я резонно предположил, что в Тайбаде сейчас скопился большой обоз, так как по дороге пока идут отдельные отряды, дабы не забивать узкий тракт. И буквально через час, когда мы захватили небольшую группу всадников и хорошенько расспросили их перед смертью, мои предположения подтвердились. Вперёд шли остатки отступающей армии, вернее, её лучшие части. Они же и волокли с собой наиболее ценное из награбленного.
Это снова возбудило людей, желавших захватить побольше золота, шёлка и специй. Пришлось долго объяснять командирам и наиболее авторитетным воинам, что все эти, безусловно, ценные вещи нельзя есть и они не согреют нас во время холодов. А ведь скоро зима и вообще вокруг разорённый войной регион. Плюс в ближайшее время будет штурм или осада Герата. Думаю, Гызыл захочет ещё ярче проявить себя, чтобы стать полноценным наместником всего Хорасана, ну или той части, которую удастся отбить у монголов. Народ и так выполнил бы мой приказ. Но лучше, когда воины действуют, понимая мотивацию руководства. Нет, о какой-то демократии речь не идёт. Просто в отряде больше половины людей не мои и новички. Но мне очень хочется привлечь часть из них на свою сторону и забрать с собой. Параллельно ближники изучают контингент, делая мысленные зарубки по наиболее перспективным и, наоборот, неподходящим кадрам. Далее будет отсев, ибо мне не нужны недисциплинированные и излишне наглые люди.
Сам факт ворчания воинов был вызван тем, что я предпочёл захватить обоз с провизией и прочими материалами. А ведь это не только рис, овёс, бобы, масло и ткани. В Тайбаде сейчас находится чуть ли не половина имущества немалой группировки Чормагана. Это ко всему перечисленному кожи, металл, одеяла, палатки, просто телеги с тягловой скотиной, походные кузницы, инструменты и множество мелочей, без которых не может существовать и нормально воевать группировка более чем в пять тысяч человек. Одно дело – набег, как в нашем случае. И совсем другое – наступление и боевые действия на территории противника или в отрыве от баз снабжения. К тому же люди нойона вывезли всё более или менее ценное из Мешхеда и Нишапура, понимая, что их не удержать.
В общем, народ проникся мыслью, что им придётся что-то есть и чем-то согреваться от холода. А в окрестностях Герата ещё и начинаются горы, поэтому ближе к зиме температура может быть какой угодно, вплоть до немалых морозов. И лучше в это время ночевать в тёплой юрте, имея под рукой большой запас одеял и продуктов, чем куковать в какой-нибудь землянке или мазанке, с полными карманами золота и обрядившись в шелка. Хотя я сам данный материал уважаю. И давно заказал себе комплект рубах и трусов из шёлка. Это самое настоящее спасение от блох и прочей живности. Снашиваются только быстро, но сейчас нет недостатка данного материала, и я его не покупаю. Интересно, если в ближайшее время не заработают многочисленные ткацкие мастерские, то где народ будет брать шёлк? Если из Китая, где сейчас тоже неспокойно, то сколько он будет стоить? Поэтому я с упорством хомяка подбирал подобные потенциально дефицитные товары. Ведь здесь ещё выращивают хлопок, а это тоже ткань. Плюс овечья и верблюжья шерсть, которой ранее было немерено.
***
– Может, лучше нападём вечером, когда к городу подойдёт тот большой обоз? Уберём охрану и успеем отбить большую часть телег. Пока обозники соберут отряд, мы отойдём на два фарсанга и перекроем дорогу у Кариза. Там есть удобное место и можно держать оборону, – предложил Айдос, услышав донесения разведки.
Народ дружно выразил одобрение словам опытного воина. Данное предложение основывалось на том, что по дороге на Мешхед почти не осталось крупных сил кроме разъездов и небольших групп уходящих граждан самого разного вида. В массе своей это мелкие торговцы, маркитанты и те, кто не ждёт от возвращения хорезмийцев ничего хорошего. По идее армия Гызыла может перерезать и ограбить всех горожан. Но сахиб не идиот и прекрасно понимает, что целый и населённый платёжеспособным населением город гораздо лучше сгоревших развалин и ободранных обывателей. Перед моим отъездом Гызыл сообщил, что шах весьма доволен его деятельностью и обещал прислать подкрепление. А это кроме почёта – дополнительная головная боль, ведь новых воинов придётся кормить и обеспечивать кровом.
Что касается обоза, то он нужен мне полностью, желательно с целыми арбами и телегами. Заодно не мешает сохранить в живых самих обозников. Конечно, мы всех ограбим, но не распылять же воинов на управление караваном из сотни телег. Пусть неприятель поработает на бравую армию хорезмшаха. Может, в будущем примем кого-то в свою орду.
Решаю познакомить народ с моим планом. А для начала надо их сбить с толку и заставить думать более глобально. Что значит «захватить небольшую часть обоза»? Мне нужно всё! Поэтому рассказываю парням туповатый анекдот про старого и молодого быка, которые спустились с горы и поимели всё стадо. Пришлось для понимания поменять рогатую скотину на жеребцов, но шутка удалась. Собравшиеся у костра воины ржали так, что я испугался, не услышат ли нас в Тайбаде. Пара человек вообще свалилась на землю от избытка чувств. Дундук гоготал вместе со всеми, но очень внимательно слушал каждое слово. Ему нравились мои анекдоты, присказки и истории про похождения Алдара Косе. Шаман с удовольствием пересказывал всё тем, кто не слышал эти истории ранее. Так он входил в доверие к людям и заодно поднимал мой рейтинг великого сказителя.
– Слушайте, как мы поступим, – произношу, когда воины более-менее пришли себя.
Рассказываю и чуть ли не ржу от реакции присутствующих. По мере понимания моего наглого предложения народ аж завис. А некоторые открыли рот от изумления.
– Не получится. Но будь я проклят, если мы не должны попробовать! – выразил общее мнение Айдос, когда я закончил вещать.
***
– Зачем тебе эта попона? Она же помешает атаковать и биться среди домов, – спросил Карча, когда я накрывал Карабаша большим куском сероватой ткани.
Скотиняка фыркал и всячески проявлял неудовольствие. Но диверсий Карабаш не устраивал, за что ему спасибо.
– Много ты видел в Хорасане белых коней с чёрной головой? Ещё и таких огромных? – задаю вопрос Медведю.
Тут как раз подтянулись мои ближники и начали посмеиваться над братаном. Тот, видать, сразу не догадался о необходимости маскировки и начал хмуро глядеть на подошедших.
– Тебе не обязательно быть впереди. Мы справимся сами. Дело старшего – наблюдать за битвой и вносить в неё изменения, – произнёс Тархан, а парни одобрительно загудели.
Они уже прекрасно понимали, что командир не должен врываться во вражеский строй на лихом коне. Его задача – думать и регулировать процесс.
– Это мой план. Да и среди вас нет такого представительного человека, при взгляде на которого сразу понятно, что это вельможа или командующий большого отряда.
Народ ещё немного позубоскалил и разошёлся собираться. Как только более-менее рассвело, мы выдвинулись в сторону Тайбада, при этом особо не скрываясь. Только впереди шло три десятка людей Тогурмыша, у которых были лучшие доспехи и кони.
Моя задумка была простая, как пять рублей. Нам надо изобразить крупный отряд какого-то важного военачальника, уходящего по второй, более южной, дороге из Мешхеда. Для этого мы изготовили какие-то смешные бунчуки, похожие на монгольские. А авангард и моя ударная группа состояла из наиболее защищённых и хорошо вооружённых всадников. Понятно, что риск велик, но уж очень мне нужны эти ресурсы.
***
– Кто такие? – чуть ли не заикаясь от страха, произнёс командир подобия караула, расположившегося километрах в трёх-четырёх от городка.
– Перед тобой сам Елюй Илия – тысячник славного нойона Толуя. Склоните головы, глупцы, пока мы не помогли вам ногайками, – ответил один из разведчиков.
Мне же приходилось просто делать важный вид и с презрением наблюдать за суетливыми действиями потрёпанного воинства, охранявшего дорогу к Тайбаду. Сам городишко раскинулся в небольшой низине. Но был даже немного укреплён старым саманным дувалом и системой насыпей, позволяющей защитить людей от лихого наскока небольшого отряда. Только мы пришли не с набегом, а для захвата всего города.
Среди наших воинов было несколько кара-киданей, с которыми я согласовал план. Они мне и посоветовали назваться киданьским именем, а для надёжности прикрыться сыном Чингиса. Первый разъезд, повстречавшийся нам в трёх километрах от города, попался на обман и был нейтрализован без сопротивления. Его судьба ждала ещё два небольших отряда, патрулирующих второстепенную дорогу. Здесь же что-то вроде блокпоста. И, несмотря на испуг большей части солдат, один из ветеранов смотрел на нас весьма подозрительно. Но на этот случай у нас был согласованный вариант действий. Увидев мой знак, разведчик ткнул пальцем в сомневающегося воина.
– Ты! Прыгай на коня и предупреди старших, что изволил прибыть господин тысячник. И только попробуйте плохо встретить достойного Елюй Илия. Нам нужна вода и овёс для коней. Далее мы проследуем в Герат. Почему ты ещё здесь? – рыкнул кидань, а ветеран, оставив все сомнения, кинулся к лошади.
Мы же спокойно проследовали за исчезнувшим всадником, от которого остались только клубы пыли. Половина отряда уже прошла блокпост, когда сзади раздались приглушённые возгласы. Это парни вязали доверчивых солдат. Если всё получится, то после операции необходимо устроить нормальную сортировку. Люди сейчас – такой же ресурс, как еда и оружие. И среди хашара с прочим сбродом, рекрутированным монголами, попадаются неплохие мастера и воины. Многие служили захватчикам из-за страха, кто-то пошёл в армию, чтобы прокормить семью или самому не умереть от голода. А вот всяких отморозков и предателей придётся уничтожить. Вернее, часть наименее агрессивных мы будем использовать в качестве рабочих. Осада укреплённого города – весьма сложная задача, и кочевники к ней не готовы. Да и не будут они рыть траншеи и возводить укрепления вокруг военного лагеря. Но пока глупо думать о будущем.
К моему несказанному облегчению, городок не всполошился. Народ продолжал заниматься своими делами. Кто-то таскал воду из колодца, другие обихаживали мулов и небольших лошадок, которые в основном тащили транспорт. Из-за глиняного забора потянуло запахом готовящейся еды. А ещё этот большой кишлак пропах навозом и дерьмом, к тому же издавал жуткий шум, производимый многочисленными обозниками и скотиной. Эдакий грязноватый и дурнопахнущий муравейник, или скорее термитник, если учитывать количество глины, использовавшейся при его постройке. Даже Карабаш фыркал и старался не наступать на многочисленные кучи навоза, лежавшего на улице, ведущей к центру, где располагался главный караван-сарай и мечеть.
Вторым приятным событием стало собрание всего начальства на центральной площади. Тайбад является перевалочным пунктом и весь состоит из постоялых дворов, гостиниц, чайхан и мастерских. Сейчас местная архитектура выглядит потрёпанной, и в некоторых постройках просто разместились люди, но для небольшой дыры неплохо. По крайней мере, Шарукань меньше, и у нас не так много нормальных домов и хозяйственных построек. К площади ведёт главная дорога, пересекающая городок почти по центру. Туда же идут и почти все узкие улочки. Нас встречали прямо у ворот караван-сарая, облегчая задачу.
Мы дали местным командирам время собраться, пустив лошадей медленным шагом. Ещё и остановились для уточнения с командирами групп плана действий. Поэтому у руководства было минут тридцать на согласование позиций и приведение себя в приличный вид. Я же мысленно возликовал, когда понял, что практически никто из вражеских воинов не надел доспехи и даже кольчугу. Здесь не ждали нападения и надеялись на заслоны, которые мы методично нейтрализовали.
– Меня зовут Ягмыр, – представился старший из встречающих: судя по одежде и выговору, туркмен из перебежчиков. – Я сотник Чормаган-нойона, да пребудет с ним милость Аллаха! Простите, но мы не ожидали…
К этому моменту на небольшую площадь въехали все наши тяжёлые всадники и группа поддержки из лучников. А лёгкая кавалерия, будто вода, устремилась по улочкам к заранее намеченным объектам. Я же с трудом сдерживался от бурлящего в крови адреналина. Мне показалось, что один из одетых в доспехи командиров начал подозревать неладное. Поэтому слова говорившего были прерваны топориком, который я метнул в лицо сомневающемуся товарищу. Далее же выхватываю саблю и с криком «хур!» перерубаю шею застывшего врага.
И тут пошла потеха! В подобной свалке первостепенное значение имеют доспехи и элемент неожиданности. И, конечно, лучники, которых у неприятеля просто не было. Часть воинов сбилась в кучу и расположилась за командованием, с любопытством рассматривая гостей. А ещё мы были конными, а большая часть противника – пешая. Поэтому наш отряд порубил руководство обоза, как камыш. А группа воинов превратилась в разбегающуюся в панике толпу. Затем мы ворвались в караван-сарай и начали методично уничтожать всех находившихся во дворе. Сейчас не до разбирательств. Здесь точно нет обозников, а собралась охрана и обслуга начальства.
– Карча! – кричу довольному Медведю, только что размозжившему своей булавой голову какому-то воину. – Не увлекайся. Если кто-то хочет сдаться, то сгоняйте к той стене. Я – к главной стоянке.
– Хорошо! – радостно орёт братан.
Надеюсь, что так и будет. Уж очень он увлекающаяся натура. Даю сигнал Карабашу, и мы несёмся к нашей основной цели. Слышу за спиной топот копыт. Приятно осознавать, что не все парни потеряли голову и помнят порядок действий. Вообще, дисциплина в нашем отряде стремительно улучшается, и пока мы обходимся без особой жестокости, насаждая её бойцам.
Звуки города тем временем изменились. Сейчас отовсюду раздавались жуткие крики умирающих людей и боевые кличи моих воинов. Главный лагерь, где расположилось большинство повозок, почти не сопротивлялся. Нет, вокруг хватало мёртвых и раненых врагов, а ещё пахло свежей кровью и дерьмом от вывалившихся кишок. Чую, что Карабаш начал сатанеть от подобных запахов. Похлопываю коня по холке и оглядываю местность. Основные бои идут в строениях, где разместились охранники и обозники. А вот это меня не устраивает. Мы почти победили, и лишняя резня ни к чему.
– Сигнал! – кричу горнисту, который тут же два раза дует в рог.
– Тогурмыш! – машу рукой разведчику, и тот сразу подлетает к нашему отряду. – Хватит убийств. После второго сигнала действуем, как договаривались. Люди должны временно прекратить атаку и начать призывать врагов сдаться. Почти весь обоз наш, а остальное эти недоумки не вывезут. Посылай парней, чтобы они убедились в выполнении приказа. Мы на окраину. Там слишком мало наших и враги могут пойти на прорыв.
Дождавшись кивка огуза, даю команду Карабашу и лечу ко вторым воротам, открывающим дорогу на Герат. Мы вовремя. Я был прав, и наиболее умные или трусливые противники решили прорваться, но натолкнулись на загрядотряд под командованием Тархана. Пришпориваю коня, и мы с диким криком врубаемся в растерянного противника. С упоением рублю направо и налево, не обращая внимания на отчаянные вопли и брызги крови, летящие во все стороны. Меня тоже пару раз достали, но броня выдержала слабые тычки. Только один воин доставил нам проблемы. Им оказался мощный и весь такой квадратный мужик, размахивающий булавой и уже сваливший двух людей Тархана.
Карабаш понимает меня с полуслова и моментально врезается в коня противника. Принимаю слабый удар немного растерявшегося воина на щит и в ответ тычу его саблей в лицо. От первого укола мужику удалось увернуться, а вот от дротика Туду – нет. Брат Буга Кутуза обычно прикрывает мне спину, не ввязываясь в активную рубку. Здесь вам не рыцарский турнир, и в ход идут любые уловки. А грамотной работе в команде противник не может противопоставить ничего толкового. Мы работаем парами и тройками, а они свалились в кучу и защищают только себя.
Смотрю, что часть воинов охватила паника, но они не знают, куда бежать.
– Сдавайтесь! – кричу во всю мощь лёгких. – Мы не тронем тех, кто бросит оружие.
Трусов нигде не любят, но тут и не защитники рубежей своей родины. Народ постепенно бросал мечи и палицы, а мои парни перестали стрелять из луков. За воротами Тархан тоже начал вязать пленных. Ух, вроде получилось!
