– Да, решили. И мы разведемся, не переживай.
– Я не переживаю, просто хочу покончить уже с этим поскорее.
– Боже… правда? Спасибо, что напомнил, это было крайне необходимо, – иронично выплевываю я. – Все, Сереж, мне пора. Мне хотелось бы провести этот день без мыслей о том, что вся моя жизнь разрушена.
– Яся… – начинает было он, но я кладу трубку, не желая больше его слышать.
Опускаю руку с телефоном, а пальцами свободной руки промакиваю влагу в уголках глаз. Я уже не знаю, каких чувств во мне больше: любви или ненависти, надежды или смирения, трепета или раздражения. Иногда кажется, что стоит попытаться еще раз, наладить, вернуть, а иногда хочется разнести все к чертям, стереть в порошок, чтобы не знать и не вспоминать.
– Ясь, – раздается за спиной встревоженный голосок.
Оборачиваюсь и часто моргаю, чтобы просушить ресницы. Карина спускается по ступеням, ее темно-каштановые локоны задорно пружинят, легкая шифоновая блузка развевается на ветру, а в носу поблескивает сережка. Сестра подходит ближе, внимательно вглядываясь в мое лицо, и недоверчиво хмурится. Как же все-таки она выросла, даже не верится, что еще каких-то пять лет назад единственным, что мы могли серьезно обсудить, было аниме.
– И оно того стоило? – спрашивает она.
– Малышка, все не так просто, как кажется.
– Я и не думаю, что это просто, но…
– Как там обстановка? – киваю на дверь, ловко меняя тему.
– Да нормально, – пожимает плечами Карина. – Бабушка уже собирается домой, а родители с Бондаревыми планируют танцевать до закрытия.
– Класс! – усмехаюсь я. – Идем им поможем!
Сестра забавно морщится, демонстрируя все стадии страдания, а я обнимаю ее за плечи и веду обратно в ресторан. Из основного зала уже звучит песня Валерия Меладзе, которую явно заказал папа. Проходим с Кариной через широкую арку, среди столов кружат в танце две пары, но мое внимание привлекает только одна. Длинные черные волосы мамы, собранные в низкий строгий хвост, ритмично покачиваются, на лице искренняя улыбка, вызванная влюбленным взглядом отца, который держит жену в объятиях уверенно и крепко. Они вместе уже почти тридцать лет, но сила их страсти не становится меньше с годами, а нежность и вовсе только растет.
Улыбка расцветает на моих губах, глаза затягивает влажной пеленой. По всем правилам расставаний я должна была разочароваться в серьезных отношениях, в любви, в этом пресловутом «долго и счастливо», но единственный, кто вызывает у меня отвращение, – это я. Семьи бывают счастливыми, настоящая любовь существует, а крепкие отношения можно построить. Все это реально, просто у меня не получилось. Это я не справилась. Я все запорола. Дело во мне. Каждый мой выбор был неверным, поспешным и опрометчивым, именно поэтому теперь я здесь, в точке с грустным значением «ноль», с которой придется начать новый отсчет. Но я не знаю, что делать. Куда теперь стремиться? О чем мечтать? Говорят, не стоит бояться начинать сначала, только вот чистого начала нет. Пройденный путь не сотрешь, шрамы от падений и мозоли от неудобной обуви ограничений не вылечишь. Время потеряно, шансы упущены, и все, что остается, – топтаться на месте, упиваясь сожалениями, или шагать вперед в неизвестность. И я пока не знаю, что хуже: замереть навсегда или же решиться на еще одну прогулку, которая снова может привести в никуда?
– Ясь, – Карина легонько касается моего плеча, – все нормально?
– Конечно, – лгу я. – Давай тоже потанцуем.
– Под это?
– Под что угодно. Если вернемся за стол, Злата меня съест.
– Зачем ты вообще решила рассказать все сегодня?
– Чтобы все поскорее смирились. Плюс статус именинницы дает иммунитет к нотациям.
– А ты сама?
– А что я?
– Готова смириться?
– Эй-эй. Статус именинницы. Помнишь?
Карина звонко цокает языком, точно как наша бабушка, и я закручиваю ее в дурашливом танце под чувственный тенор Меладзе, в жизнь которого красиво вошла какая-то удивительная женщина, а потом ушла. Вот бы и мне хватило сил так же красиво уйти из жизни моего почти бывшего мужа, но над этим еще предстоит поработать.
Около одиннадцати часов вечера мы с Кариной провожаем родителей и семью Бондаревых до машин такси, а сами неторопливо шагаем в сторону центральной улицы города по узкому асфальтированному тротуару. Теплая летняя ночь создает иллюзию безопасности и спокойствия, но я точно знаю, что молчание сестры не продлится дольше пары минут.
– Ну-у-у… – заговорщически тянет она. – Все прошло не так уж и плохо. Бабуля даже обняла тебя, так что ты все еще можешь претендовать на пару строчек в ее завещании, а вот Злату, по-моему, твои объяснения не устроили.
– Это ее проблемы, – отмахиваюсь я, осторожно переступая трещину на дорожке.
– Она будет копать.
– Флаг ей в руки.
– Ты же понимаешь, что за следующую неделю эта новость облетит всех наших родственников?
– Если они будут присылать мне утешительные подарки, то я только рада.
– Яся! – требовательно прикрывает Карина.
– Что?! – шутливо отвечаю ей в тон.
– Нужно всем рассказать правду!
– Билборд закажем?
– Я не шучу, – фыркает она. – Зачем ты его выгораживаешь?
– Малышка…
– Не надо со мной как с грудничком.
– Хорошо, не буду. Но, как взрослая, ты должна понимать, что отношения двоих всегда больше, чем рассказ одной из сторон.
– И с его стороны это ты во всем виновата? Так?
– Может быть. Думаю, мы оба по-своему косячили.
– О-о-о… что за чушь? Ты дала ему почти год, чтобы разобраться в себе, а он…
– Он и разобрался, – кисло хмыкаю я.
– Но…
– Карина, хватит! Я знаю, что ты пытаешься меня защитить. Ты единственная, кто в курсе того, что именно со мной происходит, но, прошу, не усугубляй. Говорить плохо о своем мужчине, пусть и бывшем, это в первую очередь говорить о том, насколько ты сама дура.
– Логично, – задумчиво отзывается сестра.
– Еще бы.
– Поэтому я узнала настоящего Сереженьку только полгода назад, да? Сор из избы и все дела?
– Именно. То, что я могла ему простить, вы бы не простили. Но пусть о том, что я не слишком уж блещу умом, будешь знать только ты. Договорились?
– Ладно.
– Вот и отлично. Теперь можешь позвонить Владу.
– Зачем?
– Чтобы он тебя забрал.
Чувствую, как пристальный взгляд сестры прожигает мой висок, и нехотя поворачиваюсь:
– Ну что еще?
– А ты куда собралась?
– Кто из нас вообще старше, а? Мне двадцать шесть, не забыла? Я не обязана отчитываться перед тобой.
Карина пытливо прищуривается, и ее ноздри устрашающе раздуваются от порывистого вдоха.
– У тебя что, свидание? И ты мне не сказала? Кто он? Как зовут?!
Каблук цепляется за неровность тротуарного покрытия, и я подпрыгиваю на одной ноге, потеряв босоножку. Карина пихает ее ближе ко мне носком белоснежного кеда и продолжает выжидающе таращиться.
– Нет никакого свидания, – нервно посмеиваюсь я.
– Тогда куда ты намылилась?
– А ты точно уже достаточно взрослая для ответа?
– Конечно.
– Ну-у-у… у меня уже давно не было нормального секса, и я собираюсь подарить его себе на день рождения. Довольна?
– Собираешься склеить первого попавшегося парня?! – И без того крупные глаза Карины становятся вдвое больше.
– Хотя бы попробовать. – Я театрально развожу руками, и легкая ткань пиджака натягивается на спине и плечах. – Ведь теперь мне придется добывать секс, как и всем остальным простым смертным, – лестью и позерством.
– Я с тобой!
– Ни за что!
– Почему?!
– Потому что тебе двадцать, и ты в сто раз красивее меня!
– Что за бред?!
– Карина-а-а… – устало тяну я, запрокинув голову, и разворачиваюсь, шагая дальше по тротуару.
– Все-все, – бурчит она, догоняя меня. – Я тебя поняла. Сейчас наберу Влада, но если что, ты сразу…
– Да, мой маленький армянский Супермен… я сразу тебе позвоню.
В темном пространстве бара с трудом можно протолкнуться. Все столики заняты, как и места за длинной барной стойкой, танцпол тоже забит до отказа, а музыка долбит по ушам. Смотрю на веселящуюся молодежь, и под ложечкой неприятно посасывает. Мне еще никогда не приходилось ходить в такие места одной, со мной всегда был Сережа и наша большая компания. Я даже не предполагала, что это может быть… страшно? Да, именно так. Страшно находиться среди одурманенной алкоголем толпы незнакомцев.
Получаю легкий толчок в плечо, какой-то парень кричит мне что-то невнятное и скрывается из виду среди движущихся во всполохах цветных огней тел. Сжимаю в пальцах купон на бесплатный коктейль, который мне выдали на входе как имениннице после проверки документов, и мысленно отговариваю себя от трусливого побега. Я должна хотя бы попытаться, попробовать свободу на вкус. Сейчас есть только я и мои желания. Никто не осудит, никто не запретит и не будет указывать, что делать и как себя вести. Азарт будоражит кровь, разбавленную шампанским, и я пробираюсь к барной стойке. С одной стороны даже любопытно, какой я могу быть без обручального кольца.
Когда долгое время находишься в отношениях, то срастаешься с этим образом недоступности. Длинный список ограничений и правил, написанный партнером, диктует каждый шаг, и поначалу это кажется нормальным, даже естественным. Зачем внимание других, когда есть любимый? Зачем общение, когда интересует лишь один особенный человек? Нет необходимости в одобрении или поощрении от кого-либо, кроме того самого. Нет даже мысли о ком-то другом, лишь желание быть рядом с тем, от чьего присутствия бабочки в животе сходят с ума. И все это прекрасно работает первые несколько лет, пока вы не можете надышаться друг другом, но стоит узнать свою половину настолько хорошо, чтобы без труда предсказывать ее действия и реакции, как магия исчезает, а вот ограничения остаются. Внимание, забота, любовь, человеческое тепло, интерес ко всему, что с тобой происходит, – все это, по идее, человек должен получать в отношениях, но… что, если нет? Что, если обыденность и скука пожирают чувства? Что, если находясь в отношениях, ты становишься еще более одиноким, чем без них? Мы с Сережей были вместе с шестнадцати лет, сначала как пара, после как семья, но сейчас я даже себе ответить не могу – защитили ли эти отношения меня от одиночества? Фактически я никогда не была одна, но как будто последние несколько лет действительно была одинока. Интересно, Сережа тоже так думает? Насколько я сама была для него хорошей женой?
– Что для вас?! – кричит бармен, и я протягиваю ему купон. – О! Поздравляю с днем рождения!
– Спасибо!
– Один момент!
Бармен хватает пару бутылок с полок, а я жду, лениво скользя взглядом по танцполу. Неуютные чувства опасности и смущения сковывают тело, внутренний голос вопит, что мне здесь не место. Что вообще я делаю? На что рассчитываю? Я ведь ни с кем не знакомилась подобным образом. Никогда! Как это работает? Нужно выбрать жертву и подойти или просто ждать, когда кто-нибудь заинтересуется мной? А заинтересуется ли кто-то? Вдруг у меня все еще по привычке на лицо натянута «противозачаточная маска»? Вдруг все увидят во мне лишь отчаявшуюся брошенную девушку? Паника ударяет по вискам, вызывая легкое головокружение, и я тихонько выдыхаю в надежде успокоиться.
– Ваш праздничный коктейль!
Обхватываю холодный стеклянный бокал и тут же делаю пару внушительных глотков через короткую трубочку. Сердечный ритм набирает темп, яркий свет режет глаза. Все вокруг вызывает отторжение, но перемены, от которых я пыталась убежать весь последний год, уже начались. Опускаю голову, допивая коктейль. Ставлю бокал на стойку и бросаю громкое:
– Повторите!
Бармен понимающе кивает, а я пытаюсь вернуть себе расслабленный и непринужденный вид. Да, все изменилось, а значит, и мне придется. Адаптация займет время, как и знакомство с той версией меня, в которой до этого времени не было необходимости, – взрослой и свободной. Присматриваюсь к лицам и образам. Большинство присутствующих явно студенты, и почти у всех есть пара или компания. Пьют, танцуют, смеются. Их жизнь бьет ключом, и это неудивительно, ведь прямо сейчас они проживают свои лучшие годы. Укол зависти ощущается между ребер, в носу свербит. У меня они тоже были, только… какой теперь в этом толк? Мои социальные навыки стремятся к нулю, потому что все это время выбором нашего окружения занимался Сережа. Это были его друзья, его знакомые, его тусовки, а я… была всего лишь его приложением.
– Ваш заказ! – Голос бармена выдергивает меня из размышлений, но сладость коктейля не спасает от горечи разочарования.
Болтаю трубочкой в бокале, время близится к полуночи. Еще каких-то двадцать минут, и мой день рождения закончится, а вместе с ним исчезнет и надежда на чудо. Никогда еще я не чувствовала себя такой бестолковой и ненужной. У меня не было намерения встретить сегодня любовь всей своей жизни, я лишь хотела убедиться, что не все еще потеряно. Что могу быть для кого-то интересной и привлекательной. Быть достойной банального внимания, ведь сейчас даже вспомнить не получается, когда Сережа обнимал или целовал меня дольше трех секунд, когда в последний раз я чувствовала себя любимой или хотя бы желанной. Я, черт возьми, была в отношениях десять лет и вышла из них с болезненной нехваткой любви?! Разве это возможно?!
Ком встает поперек горла, залпом допиваю второй коктейль и заказываю третий, а за ним и четвертый. Гулять так гулять! Хуже не будет, потому что уже некуда. Руки и ноги слабеют, голова тяжелеет, но мне даже нравится. Мысли теряют структуру, вьются хаотичными лентами и улетают далеко-далеко. Единственное, что раздражает, – шум и духота. Пора уже признать поражение и валить отсюда, не по мне такие приключения.
Оплачиваю заказ и направляюсь к выходу. Миновав длинную лестницу и небольшой холл, покидаю бар и с наслаждением вдыхаю свежий ночной воздух. Когда я приехала в родной город прошлой осенью, чтобы помочь отцу с расширением бизнеса, то даже не подозревала, что мне снова придется назвать это место домом. Улицы, скверы, кафешки вызывали легкую ностальгию по детству и школьным временам, но не более, а теперь все, что у меня есть, снова находится здесь. Правда, я все равно чувствую себя бездомной в какой-то мере.
Позади слышатся голоса, и я отступаю от двери, ныряя рукой в сумочку, чтобы достать телефон и вызвать такси. Вижу уведомление о сообщении на экране. Тупая боль пронзает грудь.
Любимая рожа: «Прости, что расстроил. Я не хотел. Обсудим все это позже. Позвони, как будешь готова. Еще раз с днем рождения*смайлик в праздничном колпаке*».
От злости сводит зубы, и я резко жму на кнопку блокировки на боковой панели мобильного. Хочется закричать так громко, чтобы даже Сережа, находящийся за триста километров отсюда, услышал, куда я его посылаю. Глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться, и вдруг улавливаю едкий запах сигаретного дыма. В памяти тут же всплывает голос: «Моя девушка не будет курить! Я запрещаю, ясно?! Еще раз увижу, и мы…»
– Угостите сигаретой, – обращаюсь я к стоящей рядом парочке парней, не поднимая головы.
